Джубал поощрял его траты, и Майк делал это с застенчивым рвением невесты в первую брачную ночь. Джубал предложил Майку "купить подарки для друзей", а Джил вызвалась ему помочь и начала с того, что установила ограничение: один подарок на друга, причем общая сумма не должна превышать полной тройки. Майк же порывался истратить все.
Он узнал, как это трудно - тратить деньги. Было так много вещей, все чудесные и новые. Окруженный каталогами из "Маршал Филдз", "Гинзы", "Бомбея" и "Копенгагена" он буквально задыхался от разнообразия. Даже каталог "Сирс и Монтгомери" казался слишком большим.
Помогала Джил.
- Нет, Дюку не нужен трактор.
- Но ведь Дюк любит тракторы.
- У него уже есть один… или у Джубала, - это одно и то же. Может, ему понравится один из миленьких маленьких бельгийских одноколесных велосипедов - он мог бы разбирать и собирать его целый день. Но даже это слишком дорого. Майк, дорогой, подарок не обязательно должен быть дорогим - если ты не пытаешься заполучить девушку себе в жены, или что-нибудь в этом роде. Подарок должен показывать, что ты заметил чьи-то вкусы и уважаешь их. Нечто такое, что ему нравится, но он не может это купить.
- Как это?
- Это проблема. Подожди, я как раз вспомнила: кое-что было в утренней почте. - Она быстро вернулась. - Вот послушай: Афродита во плоти. Альбом женской красоты в великолепных стереоснимках. Величайшие художники камеры. Примечание: альбом не высылается по почте в следующие штаты… Хм… Пенсильвания тоже в этом списке… но мы найдем способ. Насколько я знаю вкусы Дюка, это ему понравится.
* * *
Альбом был доставлен патрульной машиной Спецслужбы… и следующая реклама хвасталась: "…наше издание было доставлено заказной бандеролью Человеку с Марса". Реклама эта польстила Майку и разозлила Джил.
Подарок для Джубала поставил Джил в тупик. Что можно купить человеку, у которого и без того есть все, что он хочет и что можно купить. "Три желания"? Фонтан, который не нашел Понс де Леон? Смазку для его древних костей или один золотой день молодости? Джубал имел кучу отреченных любимых вещей, так как пережил их, сейчас же могло случиться, что любимая вещь, которая переживет его, осиротеет (что еще хуже).
Они посоветовались с остальными.
- Черт возьми, - сказал им Дюк, - разве вы не знаете, что босс любит статуи?
- Правда? - спросила Джил. - Но здесь же нет ни одной скульптуры.
- Скульптуры, которые он любит, как правило, не продаются. Он говорит, что в наше время делают лишь грубые подделки, которым место на заднем дворе, поближе к выгребной яме, и что теперь любой идиот с холодной душой и астигматизмом называет себя скульптором.
Энн кивнула.
- Дюк прав. Ты сама увидишь, если взглянешь на альбомы в кабинете Джубала.
Энн принесла три альбома и натренированным глазом нашла страницы, на которых они открывались чаще.
- Хм-м… - сказала она. - Босс любит Родена. Майк, что бы ты выбрал, если бы мог купить что-нибудь из этого? Здесь есть одна прелестная… "Вечная Весна".
Майк взглянул на нее и перевернул страницу.
- Вот эту.
- Что? - Джил вздрогнула. - Майк, это ужасно. Я надеюсь, что умру задолго до того, как буду так выглядеть.
- Это красиво, - твердо сказал Майк.
- Майк! - запротестовала Джил. - У тебя извращенный вкус, даже хуже, чем у Дюка.
Обычно такой упрек, особенно от Джил, заставлял Майка умолкать (потом он ночь напролет размышлял, пытаясь грокнуть свою ошибку). Но на этот раз он был непреклонен. Эту фигуру он воспринимал как привет из дома. Она изображала земную женщину, но чувства, которые она внушала, были истинно марсианскими.
- Она красивая, - настаивал он. - У нее есть свое лицо. Я грокаю.
- Джил, - тихо сказала Энн, - Майк прав.
- Энн! Она же тебе наверняка не нравится.
- Она меня ужасает. Но альбом чаще всего раскрывали в трех местах, а эта страница открывалась чаще, чем все прочие. Джубал часто рассматривал "Кариатиду, упавшую под тяжестью камня", но это и есть любимая вещь Джубала.
- Я куплю ее, - решительно сказал Майк.
Энн позвонила в Парижский Музей Родена, и только французская любезность удержала ее собеседника от хохота. Продать одну из работ Мастера? Моя дорогая леди, они не только не продаются, но и не репродуцируются. Нет-нет-нет! Какая дикая идея!
Но для Человека с Марса возможны и невероятные вещи. Энн позвонила Брэдли; через два дня пришел ответ. В качестве подарка от французского правительства - но с условием, что подарок этот никогда не будет экспонироваться - Майк получал микроскопически точную, в натуральную величину копию "Той, что была Прекрасной Ольмиер".
Джил помогла выбрать подарки для девушек, но когда Майк спросил, что купить для нее самой, она настояла, чтобы он ничего не покупал.
Майк уже знал, что хотя водные братья всегда говорят правильно, иногда одни говорят правильнее, чем другие. Он посоветовался с Энн.
- Она сказала тебе так, соблюдая приличия, но ты все равно сделай ей подарок. Хм-м…
Энн выбрала такое, что поставило Майка в тупик - Джил и без того пахла так, как она должна пахнуть.
Когда подарок прибыл, его размеры и очевидная незначительность усилили его недоверие… а когда Энн брызнула этим на себя, прежде чем отдать Джил, Майк усомнился еще больше: запах был очень резким и совсем не походил на запах Джил.
Но Джил пришла от духов в совершенный восторг и настояла на немедленном поцелуе. В ее поцелуе он грокнул, что этот подарок был тем самым, чего она хотела, и что их близость от этого возросла.
Когда она подушилась на обед вечером, - он обнаружил, что каким-то непонятным образом запах Джил стал даже более приятным, чем обычно. Еще удивительнее было то, что Доркас тоже поцеловала его и прошептала:
- Майк… халатик, конечно, очень милый - но, может, ты когда-нибудь и мне подаришь духи?
Майк не мог грокнуть, почему Доркас захотелось духов: ведь она пахла не так, как Джил, так что эти духи не подошли бы для нее… а он не хотел, чтобы Доркас пахла так же, как Джил. Он хотел, чтобы она пахла как Доркас.
Вмешался Джубал:
- Прекрати прижиматься к мальчику, дай ему спокойно поесть! Доркас, ты и так воняешь, как помойная кошка, так что нечего вымогать у Майка эту смерделовку.
- Босс, займитесь лучше своим делом.
Это сбивало с толку - что Джил могла пахнуть еще больше как Джил… что Доркас хотела пахнуть, как Джил, хотя она хорошо пахла собой… а Джубал сказал, что Доркас пахнет, как кошка. У них была кошка, правда, не помойная, а общая; временами она заходила в дом и соизволяла принять пищу. Кошка и Майк грокнули друг друга; Майк нашел ее плотоядные мысли очень приятными и вполне марсианскими. Он обнаружил, что имя кошки (Фридрих Вильгельм Ницше) было не настоящим, но он об этом никому не сказал, потому что не мог произнести настоящее имя кошки: он мог слышать его только в своей голове. Кошка пахла совсем не так, как Доркас.
Раздача подарков стала настоящим праздником и помогла Майку понять истинное значение денег. Но он не забыл и о других вещах, которые ему не терпелось грокнуть. Джубал дважды втихую, чтобы Майк не заметил, отписывался от Сенатора Буна, не упоминая это.
При его понимании времени "следующее воскресенье" мало что значило. Но следующее приглашение было адресовано самому Майку: Верховный епископ Дигби подгонял Буна, и тот чувствовал, что Харшоу водит его за нос. Майк отдал его Джубалу.
- Ну и что? - проворчал Джубал. - Ты хочешь пойти? Ты не обязан. Мы вполне можем послать их к черту.
Утром следующего воскресенья вызвали такси с пилотом (Харшоу не доверял роботам), чтобы доставить Майка, Джил и Джубала в Храм Архангела Фостера Церкви Нового Откровения.
Глава 23
По пути в церковь Джубал пытался предостеречь Майка, но от чего - Майк так и не понял. Он слушал, но вид за окном здорово отвлекал внимание, и он пошел на компромисс, отложив то, что говорил Джубал.
- Смотри, мальчик, - предостерегал Джубал, - эти фостериты спят и видят, как заполучить твои деньги, а престижем Человека с Марса поддержать свою церковь. Они будут тебя охмурять, но ты должен быть тверд.
- Что?
- Черт побери, ты же меня не слушаешь!
- Извини, Джубал.
- Ну, ладно… Смотри на это так: религия - утешение для многих, и вполне возможно, что она в чем-то права. Но религиозность лишь прикрывает чванство. Вера, в которой я воспитывался, убеждала меня в моей исключительности. Я был "спасенным", они были "прокляты"; мы были благословенны, а остальные были "язычниками". Под "язычниками" подразумевались такие, как наш брат Махмуд. А невежественная деревенщина, которая редко мылась и сеяла хлеб по лунному календарю, утверждала, будто знает окончательные ответы на все вопросы Вселенной. Это давало им право презирать всех, не принадлежавших к ним. Наши гимны были переполнены высокомерием - поздравлением себя с тем, как уютно нам со Всемогущим и какого высокого мнения он о нас, и что в Судный День ад настигнет кого-то другого.
- Джубал! - запротестовала Джил. - Он не грокает этого.
- Прошу прощения. Моя родня пыталась сделать из меня проповедника, и, я думаю, это до сих пор заметно.
- Да уж.
- Не смейся, девочка. Я стал бы хорошим проповедником, если бы не начал читать напропалую. Будь у меня побольше апломба и невежества, и я стал бы великим миссионером. Черт, тот балаган, куда мы держим курс, может, назывался бы "Храм Архангела Джубала".
- Джубал, ради бога! - содрогнулась Джил. - Нельзя же лепить такое сразу после завтрака.
- Я говорю всерьез. Мошенник знает, что он лжет, и это ограничивает его размах. Но преуспевающий шаман верит в то, что говорит, и эта вера заразительна. Для него не существует пределов. Но у меня не было необходимой уверенности в моей собственной непогрешимости, и я никогда не мог стать проповедником… разве что критиком - они тоже проповедники, только последнего разбора. - Джубал нахмурился. - Вот чем беспокоят меня фостериты, Джил: я думаю, что они искренни. Майк молокосос для искренности. Майк может клюнуть на искренность.
- Как вы думаете, что они хотят сделать?
- Обратить его, а потом наложить лапы на его состояние.
- Я думала, вы его обезопасили.
- Только в том смысле, что никто не может присвоить его против воли Майка и чтобы он сам не мог отдать его без вмешательства правительства. Но вложение в церковь могущественную политически - другое дело.
- Не вижу, в чем тут…
- Дорогая моя, - нахмурился Джубал, - религия - это самая туманная область с точки зрения закона. Церковь может делать все, что может делать любая другая организация, но у нее нет ограничений. Она не платит налогов, не обязана оглашать свои доходы, свободна от разного рода инспектирования или контроля. Кроме того, церковь - это все, что называет себя церковью. Были попытки провести межу между "истинными" религиями, имеющими право на неприкосновенность, и "вероисповеданиями", а этого делать нельзя: возникнет понятие государственной религии… а такое лекарство куда хуже болезни. И по Конституции Соединенных Штатов, и по Договору Федерации все церкви одинаково неприкосновенны… особенно если они контролируют голоса избирателей. Если Майк обратится в фостеризм… и сделает завещание в пользу своей церкви… а затем "отправится на небеса" как-нибудь на заре, то это будет, в полном смысле, "так же легально, как воскресная служба".
- Ох! А я-то думала, он у нас в безопасности.
- По эту сторону могилы безопасности не бывает.
- Ну… и что же вы собираетесь делать, Джубал?
- Ничего. Только волноваться.
Майк отложил их беседу на будущее, не пытаясь грокнуть ее. Он понял, что темой разговора было понятие, элементарное для марсианского языка, но поразительно скользкое для английского. Поскольку даже брат Махмуд не мог грокнуть всеобъемлющую марсианскую идею, которую по-английски с горем пополам можно передать как "Ты есть Бог", он решил ожидать. Ожидание принесет плоды в свое время. Брат Джил учила его язык, и он сможет объяснить ей это. Они грокнут вместе.
* * *
Сенатор Бун встретил их на посадочной площадке храма.
- Привет вам, люди! Да благословит вас Господь в это прекрасное воскресенье. Мистер Смит, рад снова встретиться с вами. И с вами тоже, доктор. - Он вынул изо рта сигару и взглянул на Джил. - А кто эта маленькая леди? Я ведь не видел вас во Дворце?
- Нет, сенатор. Я Джиллиан Бодмен.
- Так я и думал, моя дорогая. Вы уже спасены?
- Гм… я полагаю, еще нет, сенатор.
- Это никогда не поздно. Мы будем очень рады, если вы посетите помещения для Ищущих во внешней части храма. Я пришлю Гвардейца, он проводит вас. Мистер Смит и док тем временем посетят Святилище.
- Сенатор…
- Да, док?
- Если мисс Бодмен не может войти в Святилище, мы лучше тоже посмотрим на помещения для Ищущих. Она - сиделка мистера Смита.
- Он что, болен? - Бун слегка растерялся.
- Как его врач, я предпочитаю, чтобы медсестра всегда была под рукой, - Джубал пожал плечами. - Мистер Смит еще не совсем акклиматизировался. Но почему бы не спросить его самого. Майк, ты хочешь, чтобы Джил пошла с нами?
- Да, Джубал.
- Но… Очень хорошо, мистер Смит, - Бун снова вынул изо рта сигару, сунул в рот два пальца и свистнул. - Херувим, сюда!
К ним сломя голову подбежал подросток в балахоне, колготках, шлепанцах, с голубиными крылышками. У него были золотистые локоны и солнечная улыбка. Джил подумала, что он миленький, как на рекламе джинджер эля.
- Лети в офис Святилища, - приказал Бун, - и скажи начальнику стражи, что мне нужен еще один значок пилигрима, пусть принесет ко вратам. Новое слово - Марс.
- Марс, - повторил мальчуган, по-скаутски отсалютовал Буну и сделал двухсотдесятифутовый прыжок над толпой. Джил сообразила, почему его балахон казался таким раздутым: он скрывал снаряжение прыгунка.
- Надо будет посмотреть, много ли осталось этих значков, - заметил Бун. - Удивительно, но многие грешники повадились брать символы Радости Господней, не смывая с себя грехов. Пока не принесли третий значок, мы побродим тут и поглазеем по сторонам.
Они протолкались сквозь толпу и вошли в длинный высокий холл храма. Бун остановился.
- Я хочу, чтобы вы обратили внимание: мы умеем заинтересовать людей, и даже Господь участвует в этом. Любой турист, посетит он помещения для Ищущих или нет, - а они открыты 24 часа в сутки - должен пройти через этот холл. И что он здесь видит? Возможность испытать свое счастье. - Бун обвел рукой игральные автоматы, что стояли вдоль обеих стен. - Бар и закусочная - в том конце холла; он даже выпить не может, не миновав эти машины. Уверяю вас, только исключительный грешник пройдет мимо, не оставив здесь хотя бы пары медяков. Не подумайте, что мы отбираем у него деньги, не давая ничего взамен. Взгляните… - Бун протолкался к автомату и тронул за плечо поглощенную игрой женщину. - Вы разрешите, дочь моя?
Та подняла голову, и недовольство на ее лице сменилось улыбкой.
- Конечно, епископ.
- Благословляю тебя. Заметьте, - продолжил Бун, скормив машине четвертак, - независимо от того, выиграет грешник или нет, он вознаграждается благословением и сувенирным текстом.
Диски остановились, и в окошках выстроились слова "БОГ - ВИДИТ - ТЕБЯ".
- Вероятность - три к одному, - пояснил Бун и выудил из окошечка выигрыш. - Вот Ваш текст, - он оторвал бумажную ленту и протянул ее Джил. - Держите, маленькая леди, и подумайте над этим.
Джил бросила на бумажку быстрый взгляд прежде, чем опустить ее в сумочку: "Но чрево грешника полно грязи - Н.О., 22, 17".
- Обратите внимание, - продолжал тем временем Бун, - что выигрыш - жетоны, а не наличные, и окошко казначея расположено после бара… масса удобных случаев подать милостыню или совершить другое доброе дело. К тому же, грешник, скорее всего, немедленно вернет их автомату… получая каждый раз благословение и новый текст. Кумулятивный эффект просто поразителен! Некоторых из наших наиболее правоверных агнцев начинали в этом холле.
- Не сомневаюсь, - согласился Джубал.
- Особенно если они срывают банк. Понимаете, каждая комбинация - благословение. А банк - это три Священных Глаза. И знаете, когда грешники видят, как эти глаза выстраиваются в линию и смотрят на них, как сыплется манна небесная, это заставляет их задуматься. Некоторые даже теряют сознание. Сюда, мистер Смит… - Бун вручил Майку жетон, - Крутните-ка его.
Майк замешкался. Джубал взял жетон сам. Черт возьми, меньше всего он хотел, чтобы мальчика одурачил "однорукий бандит"!
- Давайте, я попробую, сенатор. - И он сунул жетон в машину.
Майк слегка растянул свое чувство времени и проник внутрь машины, пытаясь узнать, что она делает. Он был слишком робок, чтобы запустить ее самому.
Но когда это сделал Джубал, Майк увидел вращение цилиндров, увидел глаза, нарисованные на каждом, и удивился слову "банк". Слово это, насколько он знал, имело три значения - jackport - 1) банк (карт.), 2) куш, 3) затруднительное положение, но ни одно из них не подходило. Вовсе не собираясь вызывать суматоху, он замедлил и остановил каждое колесо так, что глаза выглянули из окошечек.
Раздался звон, хор запел осанну, машина осветилась огнями, и из нее потоком хлынули жетоны. Бун был в восторге.
- Вот это да! Док, сегодня ваш день! Так… бросьте-ка еще один, чтобы повернуть колеса.
Джубал взял из груды один жетон и скормил его машине. Майк удивился, отчего все так случилось, и поэтому снова заставил глаза появиться в окошечках. Все повторилось, за исключением того, что поток превратился в струйку. Бун уставился на автомат.
- Будь я… благословен! Ему не полагается делать это два раза подряд. Но я распоряжусь, что вам выплатили оба выигрыша.
Он быстро сунул жетон в щель.
Майк все еще не понял, почему это называется банком. Глаза снова появились в окошечках.
Бун опешил. Джил схватила Майка за руку и зашептала:
- Майк… прекрати!
- Но Джил, я просто смотрел…
- Не разговаривай. Перестань и все. Погоди до дома!
Бун медленно произнес:
- Я не уверен, можно ли назвать это чудом. Видимо, автомату нужен ремонт. Херувим, сюда! - крикнул он и добавил: - Лучше, наверное, не брать последний выигрыш. - И скормил машине еще один жетон.
Колеса остановились - на этот раз без вмешательства Майка, - провозглашая: "ФОСТЕР - ЛЮБИТ - ТЕБЯ".
- Счастливый день, - сказал подошедший Херувим. - Нужна помощь?
- Три банка подряд, - сказал ему Бун.
- Три?
- Ты что, не слыхал музыку? Оглох? Мы будем в баре; принеси деньги туда. И пусть кто-нибудь посмотрит машину.
- Да, епископ.
Бун поспешно повел их в бар.
- Лучше увести вас отсюда, - весело заговорил он, - пока вы не обобрали Церковь. Док, вам всегда так везет?