- Поэтому я ожидаю, что все здесь будут звать меня Джубалом и относиться ко мне, как к водному брату - не больше и не меньше. Первый, кто обратится ко мне с излишним уважением, останется после уроков. Грокаешь?
- Да, Джубал, - согласилась она, - я уже сказала им.
- Что?
- Доун имеет в виду, - пояснил Бен, - что она сказала об этом, скорее всего - Патти, и Патти сейчас говорит это всем, кто может слышать… внутренним слухом. А они скажут тем, кто слегка глуховат, как я.
- Верно, - сказала Доун. - За исключением того, что я сказала и Джил. Патти сейчас на улице, - ее зачем-то послал Майк. Джубал, вы смотрели стерео? Мы все так взволнованы.
- Я? Нет.
- Ты говоришь о разрушении тюрьмы, Доун?
- Да, Бен.
- Мы еще не говорили об этом. Джубал, Майк не просто проломил стену и вышел вон. Он выкинул чудо, которое им непросто будет переварить. Он разметал в окружной тюрьме все двери, все запоры, когда уходил… и то же самое сделал с тюрьмой штата. Она там рядом. А затем разоружил всю полицию. Частично для того, чтобы прибавить им хлопот… частично потому, что Майк просто не выносит, когда человека запирают, какова бы ни была причина. Он грокает, что это величайшая неправильность.
- Все правильно, - согласился Джубал. - Майк кроток. Если кого-то запирают, это причиняет ему боль. Я согласен с ним.
Бен покачал головой.
- Майк не так уж кроток, Джубал. Он не колеблется, убивая людей. Но он совершеннейший анархист: запереть человека - это неправильность. Свобода личности - и полная ответственность личности за поступки. Ты есть Бог.
- И где же вы тут видите противоречие, сэр? Убийство человека может быть необходимым. Но тюремное заключение - это преступление против личности данного человека… и твоей собственной.
Бен взглянул на него.
- Майк прав: вы грокаете в полноте… в его стиле. Я далек от совершенства… Я еще только учусь. - Он обернулся к Доун. - И как они это восприняли?
Она тихонько прыснула.
- В осиное гнездо сунули палку. Мэр кипит. Он запросил подмогу у штата и Федерации… и получил ее. Мы видели приземление крупных сил полиции. Но стоило им выбраться из машин, как Майк лишил их всей амуниции, включая ботинки.
- Я грокаю, - сказал Бен, - он останется в трансе, пока они не пойдут на попятный. Чтобы работать с такой массой деталей, он должен растягивать время до бесконечности.
- Не думаю. - Доун покачала головой. - Я не обошлась бы без транса, доведись мне делать десятую часть того, что делает Майк. Но я грокаю, что Майкл мог бы делать это, даже раскатывая на велосипеде вниз головой.
- Хм… Не знаю, я пока еще делаю песочные куличики. - Он поднялся.
- У меня от ваших чудес иной раз голова кругом идет, золотко. Пойду-ка посмотрю стерео. - Он задержался, чтобы поцеловать ее. - А ты развлекай старого Папу Джубала. Он любит маленьких девочек. - Кэкстон пошел к двери, и пачка сигарет, догнав его, нырнула ему в карман.
Джубал спросил:
- Это вы сделали? Или Бен?
- Бен. Он всегда забывает свои сигареты. Они летают за ним по всему Гнезду.
- Хм… Неплохие песочные куличики удаются нашему Бену.
- Бен преуспевает больше, чем сам признается. Он очень святой человек.
- Хм… Доун, ведь вы та Доун Ардент, которую я встречал в Храме Фостера, да?
- О, так вы помните! - Она расцвела, как девочка, получившая долгожданный леденец.
- Конечно. Но вы изменились. Вы кажетесь еще прекраснее.
- Это потому, что так оно и есть, - просто сказала она. - Вы по ошибке приняли меня за Джил. Она тоже стала красивее, чем была.
- А где это прелестное дитя? Мне бы хотелось увидеть ее.
- Она работает. - Доун помолчала. - Но я сказала ей, и она сейчас придет. - Она снова помолчала. - Я сменю ее. Если вы позволите.
- Конечно-конечно.
Она поднялась и ушла, и тут же рядом с Джубалом оказался доктор Махмуд.
Джубал сурово поглядел на него.
- Вообще-то тебе следовало бы проявить учтивость и дать мне знать, что вы прибыли, а то вместо этого я вдруг обнаруживаю свою крестную дочь, за которой присматривает змея.
- Ну, Джубал, вы всегда страшно торопитесь.
- Сэр, когда человеку столько лет… - Он остановился, потому что две ладошки легли ему на глаза, и знакомый голос потребовал: - Угадайте, кто?
- Вельзевул?
- Нет.
- Леди Макбет?
- Теплее. Последняя попытка.
- Джиллиан, прекрати и сядь рядышком.
- Да, отец.
- И прекрати называть меня отцом вне стен моего дома. Сэр, как я говорил, когда человеку столько лет, сколько мне, он поневоле должен спешить делать некоторые вещи. Каждый восход солнца - драгоценнейший камень… ибо однажды можно не дождаться его заката.
Махмуд улыбнулся.
- Джубал, вы полагаете, что стоит вам перестать чудить, и мир остановится?
- Точно так, сэр… с моей точки зрения. - Мириам подошла и молча села рядом с Харшоу. Он положил руку ей на плечо. - Поскольку я не слишком жаждал узреть твою противную физиономию… и несколько более приятное личико моей бывшей секретарши…
Мириам прошептала ему в ухо:
- Босс, вам так не терпится получить пинок в живот? Я исключительно прекрасна. И это мнение крупнейшего специалиста.
- Помолчи. Новые крестные дочери - совсем иное дело. Из-за того, что ты не удосужилась черкнуть мне открытку, я чуть было не упустил шанс увидеть Фатиму Мишель. В таком случае моя тень стала бы являться тебе по ночам со словами упрека.
- В таком случае, - парировала Мириам, - и одновременно с этим вы могли бы видеть Микки… размазывающую по волосам тертую морковь. Отвратительное зрелище.
- Я говорил фигурально.
- А я - нет. Она чрезвычайно неряшливо ест.
- Почему, - мягко вмешалась Джил, - вы говорили фигурально, босс?
- Привидение - это концепция, к которой я обращаюсь разве что как к фигуре речи.
- Но это больше, чем просто фигура речи.
- Возможно, возможно. Но я предпочитаю встречать девушек, когда они во плоти. Равно как и я сам.
- Но это как раз то, что я вам говорил, Джубал, - сказал доктор Махмуд. - Ваша смерть еще не близка. Майк грокнул вас. Он говорит, что у вас впереди еще много лет.
Джубал покачал головой.
- Еще давным-давно я установил себе пределом три цифры.
- Какие три цифры, босс? - с невинным видом осведомилась Мириам. - Вы имеете в виду мафусаилов век?
Он пожал плечами.
- Не говори непристойностей.
- Стинки считает, что женщина может говорить, что угодно, лишь бы не настаивала на том, чтобы ее словам следовали.
- Твой муж прав. В тот день, когда мой календарь впервые покажет три цифры, я рассоединюсь. Может, в марсианском стиле, а может, своими собственными грубыми методами. Уж в этом-то вы мне не помешаете. Уйти к тем, кто поставил весь этот спектакль - вот лучшая часть игры.
- Я грокаю, вы говорите верно, Джубал, - медленно проговорила Джил, - насчет того, что это лучшая часть игры. Но не считайте, что это должно произойти так уж скоро. На той неделе Элли составляла ваш гороскоп.
- Гороскоп? Бог ты мой! Кто эта Элли? Как это мило с ее стороны! Покажите мне ее! Уж я уговорю ее перейти работать в Бюро Всеобщего Благоденствия.
- Боюсь, что не уговорите, Джубал, - вмешался доктор Махмуд. - Она работает над нашим словарем. Что же до того, кто она такая, то это мадам Александра Везант.
Джубал просветлел.
- Беки? Она что, тоже в этом сумасшедшем доме?
- Да, это Беки. Мы зовем ее Элли, потому что Беки у нас уже есть. И не смейтесь над ее гороскопами, Джубал. Она имеет Знак.
- Не говорите глупостей, Стинки. Астрология - чушь собачья, и вы это прекрасно знаете.
- Да, конечно. Даже Элли знает это. И большинство астрологов - просто дешевые шарлатаны. И тем не менее, Элли занимается ею, и даже более старательно, чем раньше, используя марсианскую арифметику и марсианскую астрономию… более полную, чем наша. Астрология - ее инструмент, помогающий грокать. Этим инструментом может быть бассейн с водой, хрустальный шар или куриные потроха. Средства не имеют значения. Майк посоветовал ей и далее использовать те символы, к которым она привыкла. Она имеет Знак.
- Что это за Знак, о котором ты все время твердишь, Стинки?
- Способность грокнуть большую часть Вселенной, нежели крохотный кусочек у себя перед носом. Майк научился этому за годы, проведенные на Марсе, Элли была необученным полуадептом. То, что она пользовалась астрологией, не имеет значения. В четках тоже ведь не найдешь смысла… в мусульманских четках - я не собираюсь критиковать конкурентов. - Махмуд сунул руку в карман, вытащил четки и принялся перебирать их. - Если при игре в покер вам везет, когда шляпа у вас надета задом наперед, то так и продолжайте играть. И неважно, что сама ваша шляпа не обладает никакими волшебными силами.
Джубал поглядел на четки в руках Махмуда и решился еще на один вопрос:
- Ты все еще относишь себя к правоверным, Стинки? Я-то думал, что ты теперь полностью принадлежишь церкви Майка.
Махмуд отложил бусины.
- Одно другому не мешает.
- Что? Стинки, ведь эти церкви несовместимы!
- Только на первый взгляд. Можно сказать, что Мариам приняла мою веру, а я - ее. Но Джубал, возлюбленный мой брат, я все же смело могу сказать: "Ты есть Бог, я есть Бог, все, что грокает, есть бог". Пророк никогда не настаивал на том, что является последним из пророков, никогда не провозглашал он, что сказал все, что можно сказать. Покорство воле аллаха не означает, что следует стать роботом, неспособным к выбору и, как следствие, к греху. Покорство может включать… и включает полнейшую ответственность за то, каким образом я и каждый из нас переделывает Вселенную. В наших силах сделать ее цветущим садом… или привести к разрухе и запустению. - Он улыбнулся. - "С Богом все может случиться", если позволительно воспользоваться этой фразой, кроме одного Невозможного. Бог не может убежать от Себя. Он не может отречься от своей полной ответственности… Он навеки должен оставаться покорным Своей собственной воле. Ислам остается… Он не может свалить ответственность на другого. Она Его… моя… ваша… Майка.
Джубал подавил зевок.
- Стинки, когда доходит до теологии, я остро чувствую, что это не моя стихия. Где Беки? Последний раз я видел ее вживе, когда ей было двадцать с небольшим. Давненько это было.
- Вы увидите ее. Но сейчас она не может прийти, она диктует. Дайте я объясню. До недавней поры я каждый день проводил какое-то время в мысленной связи с Майком. Буквально несколько секунд, но ощущение было такое, словно это длилось часов восемь. Затем я сразу же надиктовывал все, что он в меня вколачивал, на кассеты. С этих кассет те, кто обучен марсианской фонетике, делали письменные копии. Затем Мариам печатала их на специальной машинке, и эти тексты Майк или я (Майк реже, потому что времени у него всегда в обрез) правили от руки.
Но теперь Майк грокнул, что собирается отослать нас с Мариам, чтобы мы завершили работу. Точнее, он грокнул, что мы грокнем потребность в отъезде. Поэтому Майк решил побыстрее закончить работу, на которую при прежнем методе понадобились бы месяцы, если не годы. Кроме того, мы храним кассеты с лекциями Майка, которые тоже надо будет перевести на бумагу, когда будет закончен словарь.
Я вынужден сказать, что мы с Мариам и в самом деле скоро уедем, потому что Майк сменил метод. Тут есть восемь спален с магнитофонами. Все, кто способен (Патти, Джил, я, Мариам, ваша подружка Элли и некоторые другие), несут вахту в этих комнатах. Майк вводит нас в транс и накачивает марсианскими определениями, идиомами, понятиями за считанные секунды, которые кажутся нам часами… и затем мы сразу же начинаем диктовать, пока ничего не забылось. Но не каждый на такое способен. Нужно обладать четким произношением, способностью поддерживать телепатическую связь и уметь полностью выдать вложенное. Сэм, например, обладает всем этим, кроме произношения. Бог знает как, но он умудряется говорить на марсианском с акцентом Бронкса. Вот чем занята Элли. Она диктует. Для того, чтобы ничего не забыть, она находится в полутрансе, и если ее вывести из этого состояния, пропадет все, что она не успела надиктовать.
- Я грокнул, - согласился Джубал, - хотя Беки Веси в качестве марсианского адепта потрясает меня. Впрочем, она была одним из лучших менталистов в шоу-бизнесе. Она выдавала номера, которые заставляли публику визжать от восторга. Стинки, если ты покидаешь это место в поисках тишины и покоя на время работы, почему бы тебе не вспомнить о доме? В новом крыле полно пустых комнат.
- Возможно, так мы и сделаем. Но подождем.
- Милый, - искренне сказала Мириам, - это пришлось бы мне по душе… если Майк выставит нас из Гнезда.
- Ты хочешь сказать, если мы грокнем покинуть Гнездо.
- Это одно и то же.
- Ты говоришь верно, любимая. Но когда мы наконец поедим? Я испытываю прямо-таки немарсианское нетерпение. В Гнезде обслуживали лучше.
- Не хочешь ли ты, чтобы Патти работала над твоим дурацким словарем, заботилась, чтобы всем было удобно, выполняла поручения Майка, да еще и подавала на стол, едва ты проголодаешься, любовь моя? Джубал, Стинки никогда не заслужит сана. Он раб желудка.
- Я тоже.
- И вы, девушки, могли бы помочь Патти, - прибавил Махмуд.
- Что за грубый намек! Ты же знаешь, мы и так делаем все, что она нам дозволяет. И к тому же Тони вряд ли допустит кого-нибудь на свою кухню. - Она поднялась. - Джубал, идемте взглянем, что там готовится. Тони будет польщен, если вы посетите его кухню.
Джубал отправился за ней. Тони сперва взъярился, но увидев, кого привела с собой Мириам, просиял и с чрезвычайной гордостью показал свое рабочее место, перемежая объяснения проклятиями в адрес, подонков, разрушивших его кухню в Гнезде. Тем временем черпак продолжал совершенно самостоятельно опускаться в горшок с соусом и поливать спагетти на сковородке.
Вскоре обед был готов. Джубал отказался сесть во главе длинного стола, найдя себе место поскромнее. Патти села справа от центрального места, которое осталось свободным… Но Джубал то и дело подавлял ощущение, что там сидит Человек с Марса, и все его видят, кроме него самого.
Напротив него сидел д-р Нельсон.
Джубал подумал, что был бы удивлен, если бы Нельсона здесь не оказалось. Он кивнул ему.
- Привет, Свен.
- Привет, док. Разделим воду.
- Пусть никогда не мучает тебя жажда. Кто ты здесь? Домашний врач?
Нельсон помотал головой:
- Студент.
- Ага. Чему-нибудь научился?
- Я узнал, что можно обойтись без медицины.
- Я ответил бы то же, спроси ты меня. Видел Вана?
- Он будет либо поздно вечером, либо завтра рано утром. Его корабль только-только приземлился.
- Он всегда приходит сюда?
- Он вечный студент. У него нет возможности задерживаться тут надолго.
- Было бы здорово встретиться. Я не видел его год или около того. - Джубал заговорил с соседом справа, а Нельсон - с Доркас, сидящей рядом с ним. Джубал ощущал за столом все то же трепетное ожидание. Оно значительно усилилось, хотя никаких внешних признаков не было заметно. Тихий семейный обед в спокойной обстановке. По кругу была пущена вода. Когда стакан дошел до Джубала, тот отпил глоток и передал его девушке слева от себя - с округлившимися глазами и слишком испуганной, чтобы поддерживать с ним светскую болтовню - и сказал:
- Предлагаю тебе воду.
- Благодарю за воду, - с трудом выдавила она. - О… Джубал. - И это было все, что он услышал от нее за весь обед. Когда стакан обошел весь стол и был поставлен напротив свободного стула, в нем оставалось на мизинец воды. Он поднялся сам собой в воздух, наклонился, и вода из него исчезла. Стакан опустился на стол. Джубал подумал, что он, видимо, принимает участие в Делении Воды во Внутреннем Храме… и, возможно, в свою честь. Хотя это нисколько не напоминало вакхического разгула, который, как он думал, обязательно должен сопутствовать приему нового брата. Было ли это из-за новой для них обстановки? Или же он просто услыхал в неопределенной молве то, что хотел услыхать?
Или же они свернули все из-за того, что он отличается от них?
Это казалось похожим на правду… и огорчало его. Он уверял себя, что это к лучшему: не придется объяснять свой отказ от того, чего он сторонился даже в молодости, а уж теперь и подавно не собирался менять свои вкусы.
И все же… черт бы побрал!
Пусть никто и не заикается о коньках. Бабушка слишком стара и слаба, и это просто невежливо. Хильда, ты принесешь лото, и мы все поиграем. Бабушка любит лото. Мы покатаемся на коньках в другой раз. Хорошо, дети?
Это была обидная мысль. Джубал предпочел бы коньки. Пусть даже ценой сломанного бедра. Он выбросил эту мысль из головы и заговорил с соседом справа. Его звали, насколько он помнил, Сэмом.
- Эта неудача только кажущаяся, - заверил его Сэм. - Птенцы вот-вот вылупятся, и мы растечемся по стране. Конечно, у нас и дальше будут трудности, ибо ни одно общество не позволит безнаказанно бросать вызов его основам. А мы бросаем вызов всему, от святости собственности до святости семьи.
- Собственности тоже?
- Собственности в современном ее виде. До сих пор Майк противостоял лишь нескольким мошенникам. Но что произойдет, когда появятся тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч людей, которых не смогут задержать запоры банковских подвалов, и только самодисциплина будет удерживать их от того, чтобы брать все, что захочется? Конечно, эта дисциплина гораздо сильнее, чем любой внешний запрет, но ни один банкир не грокнет этого, пока сам не пройдет тернистый путь учения… и тогда он уже не сможет быть банкиром. Что станется с рынком, если люди будут знать, вверх или вниз пойдут те или иные акции?
- А вы знаете?
Сэм покачал головой.
- Не интересуюсь. Но Сол - вон тот здоровенный еврей, мой двоюродный брат - грокает все эти вещи вместе с Элли. Майк велит им быть осторожными, чтобы не вызывать слишком уж большой паники, и они пользуются десятком фиктивных счетов… Но каждый обученный человек может извлечь любое количество денег из чего угодно: из земли, акций, скачек, азартных игр и так далее, если его соперники - люди неразбуженные. Нет, деньги и собственность не пропадут, Майкл говорит, что они нужны, но эти концепции будут поставлены с ног на голову, и люди либо должны будут выучить новые правила, преодолеть тот тяжелый путь, который мы уже прошли, либо остаться далеко позади. Что произойдет с "Лунными Предприятиями", если главным средством доставки всего чего угодно станет телепортация?
- Мне продавать? Или покупать?