Слово автоpу... Цивилизации... Гуманоиды... Обязательно ли быть гуманоидом, чтоб стать разумным? Разумеется, нет. Фантасты наполняют миры разумными ящерами, птицами, киберами и киборгами, плазменными и пылевыми облаками. Реже встречаются разумные цветы и плесень. Но бывает... У профессора Меншуткина в одном из опытов компьютерного моделирования эволюции получились кентаврики. И лишь рыбам не везёт... Если и есть разумные в океане - то дельфины. Теплокровные млекопитающие, вернувшиеся в море звери. Неужели в океане - колыбели жизни - не может зародиться цивилизация? Неужели надо обязательно вылезти из детской кроватки? И как будет выглядеть цивилизация разумных плотвичек?
Содержание:
Часть 1. Экстремалы 1
Часть 2. Учёные 33
Часть 3. Лидеры 52
Пролог, который иронией судьбы занял место эпилога 71
Павел Шумил
Процент соответствия
Часть 1. Экстремалы
Атран. Кордон
Вчера была спокойная, размеренная жизнь. Всего одна ошибка - и что завтра? Постоянно контролировать себя, думать одно, говорить другое. Обдумывать каждое слово, каждый поступок... И всё - из-за минутной растерянности... Теперь жизнь делится на "до" и "после"...
Атран вернулся к куле, почесал за жабрами, слился и повёл её вверх, к самой поверхности. Нужно срочно решить жизненно важные вопросы. Но перед этим их нужно сформулировать. А в голове, как назло, крутилась только одна мысль - как удачно получилось с нижним пятном. Слейся Урена с кулой через нижнее пятно - и через мозг хищницы она точно почуяла бы, что с ним, Атраном, произошла перемена. Она и так это почуяла, но не поняла.
Поверхность сегодня была на удивление спокойной и гладкой. Где-то высоко-высоко над ней виднелись слабые огоньки. Атран улыбнулся. Сколько раз спорил с друзьями, есть они на самом деле или нет. Ночами поднимались к поверхности, но то поверхность волновалась, то огоньков не было...
Но однажды малышка Убатка растолкала их посреди ночи и повела вверх. Стояла такая же тихая ночь. Всей гурьбой они любовались огоньками, больше никто не спорил, что их нет. Кто-то не выдержал, взбаламутил поверхность, на него зашикали. Огоньки дёргались, двоились, плясали - и стало ясно, что они далеко-далеко...
Ходит древняя, как Мир, легенда, что каждый огонёк - это солнце, только очень далёкое. И у каждого солнца есть свой Мир. Сколько огоньков, столько Миров. А каждый Мир - это жизненное пространство. Много-много жизненного пространства... Красивая легенда.
Спокойствие природы передалось душе Атрана. Ничего страшного пока не произошло. Он же не потерял, а приобрёл нечто. Потерю скрыть нельзя, но приобретение - можно. Выдать звериные эмоции за убеждения, подвести под них идейную базу. Например - каждая жизнь священна. Нет, слишком всеохватывающе. Кушать-то хочется... Лучше так: жизнь любого разумного - вот высшая ценность. А неразумный вид может подняться до разумного. И тем самым подпадает под первый тезис. Если кто-то захочет оспорить - утопить в словах. Пойдёт казуистика, поднимется шум, все запутаются в аргументах и контраргументах, забудут, кто что утверждал... И вообще, спорить с генетиком о формах жизни - глупое занятие. Надо не скрывать недостаток, а выпячивать его. Сделать пунктиком. Может, будут считать чудаком или слегка повёрнутым, но никто не посчитает уродом.
Сосредоточился на образе/эмоции, которую передавала кула. Теперь, имея новые чувства, он распознал послание быстро и чётко.
- "Вокруг спокойно, а нам плохо", - пыталась сообщить кула.
Абстрактная - ну, почти абстрактная мысль, - поразился Атран. И подтвердил приём образом понимания.
- "Ты хороший/открытый", - выдала новый образ кула.
- Расслабься, малышка. А мне нужно подумать.
То, что произошло, очень похоже на инициацию. Да это и есть инициация! Повторная регрессивная инициация. Разума, к счастью, не потерял. Взрослый мозг то ли устойчивее, то ли изрядно окостенел и потерял былую гибкость. И я стал гибридом. Разумным существом с инициированной эмоциональной сферой обиженного судьбой хищника. Нужно будет разложить комплекс новых эмоций на составляющие, придумать названия - и никогда не произносить их вслух... Подобрать идеологическую байку для каждой, объясняющую выбросы в поведении. Интересно, а раньше такое случалось? Не робкие попытки приоткрыть сознание неразумному, а как со мной, в экстремальной ситуации, на грани шока? За гранью шока... Наверно, случалось. Инструкции ведь несколько тысяч лет. И появилась она не с бухты-барахты. Навести справки у Хранителей Знаний? Нет, лучше не высовываться.
Предстоящая жизнь вызывала смутную тревогу и холодок в желудке.
А как хорошо было вчера...
- Вы когда-нибудь бывали в Темноте, ганоид?
- Стыдно сознаться, но в первый раз...
Лотвич хмыкнул и скрылся в беседке. Атран напряг слух, но зелёные стены гасили голоса, превращали их в неразборчивое бурчание.
Подслушивать нехорошо. Особенно если ничего не слышно, - с досадой сказал себе Атран и отвернулся от колышущейся зелёной завесы.
- Это вы пойдёте с нами в Темноту? - прозвучал за спиной жизнерадостный, энергичный голос. - Как вас зовут?
"Берут! Меня берут!" - понял Атран, но почему-то не обрадовался. Скорее, наоборот. По спине пробежал противный предательский холодок.
- Атран. Генетик. Сейчас - турист. Вы слышали про экстремальный туризм? Вот...
- А я Мбала. Вы раньше имели дело с кулами?
- Честно говоря, нет... - Атран загляделся на девушку. Хоть и не его биологического вида, но она была красива. Сильной, дикой, энергичной красотой. В центре цивилизации такую не встретишь... Охотница!
- Урена, мальчики! Надо новенького кулам представить!
Из беседки показались остальные охотники.
- Знакомьтесь, Мбала, Урена и Аранк. А это - Атран, - представил их Лотвич.
Урена, Мбала и Лотвич принадлежали к виду охотников. Но Аранк, как и Атран - к широкомыслящим. И даже огромные, как у охотников, присоски на спине и груди не могли этого скрыть. Несколько секунд Атран любовался мускулатурой коллеги. Присоски - несомненно, результат коррекции фенотипа, но мышцы - это наживное. Результат тяжёлой, полной ежедневных опасностей жизни на границе.
Аранк в свою очередь внимательно осмотрел Атрана.
- Вы действительно собираетесь идти с нами в Темноту, ганоид? Имейте в виду, алмар зверь серьёзный, шутить не будет. Уже трое рулевых уступили место молоди.
- Да-да, я знаю. Лотвич рассказал.
- В таком случае вас ждёт много неприятных сюрпризов. Первый - знакомство с кулами, - улыбнулся Аранк. И подмигнул.
Мбала уже энергично двигалась к небольшим холмам. Держаться наравне с охотниками оказалось непросто.
- Прежде всего, ганоид, запомните: кулы - не транспорт. Они наши друзья и партнёры. А поэтому - что? Никакой фамильярности, никакого высокомерия. Убеждать, а не приказывать, ясно? - инструктировал Аранк.
- Уф-фу, - отозвался Атран.
- Что?
- Говорю, понял, где вы так накачались. Охотники всегда так носятся?
Аранк добродушно рассмеялся. Впереди раздался призывный свист. Мбала поднялась повыше и подзывала кулов.
Боковая линия предупредила Атрана о приближении хищников, но всё равно это было неожиданно и жутковато. Огромные обтекаемые тела пронеслись над охотниками мощно и стремительно. Мбала в два удара хвоста догнала последнюю кулу и с радостным криком поднырнула ей под брюхо. Другая кула описала широкую дугу и замерла перед Уреной.
- Но... Они без рулевых... - изумился Атран.
- На меня вначале это тоже сильно подействовало, - усмехнулся Аранк.
- Не положено...
- Специфика работы. Кулы - не тупые шалоты. Кулы - наши партнёры. Здесь граница, и на многие глупые формальности просто нет сил и средств.
Вот сделает партнёр "ням", от кого-то один хвост останется, - решил про себя Атран, но вслух не сказал. Аранк уже опустился на спину кула (это был самец) и слился с ним.
- Место охотника - снизу, - сообщил он.
Атран поднырнул под светлое брюхо кула, тщательно прицелился и прижался спинной присоской точно к нижнему нервному пятну кула. Несколько секунд собирался с духом перед слиянием, напряг мышцы присоски, чуть поёрзал, притирая своё нервное пятно к пятну кула - и слился.
Это было неповторимо! Словно мир сжался, усох раза в три. Одно движение хвоста - и пространство бросилось навстречу словно само собой.
- Простите... Добрый день... - смущённо передал Атран. И почувствовал в ответ весёлую иронию. А чуть в отдалении - сознание Аранка, полное той же весёлой иронии.
- "Держись, ганоид! И запоминай движения", - передал Аранк. А в следующую секунду пространство рванулось, ударило в грудь тугой волной, забурлило в жаберных щелях...
Через десять минут, отделившись от кула, Атран всё ещё не мог придти в себя. Собственное тело казалось маленьким, слабым, беспомощным. Но и кулы перестали казаться хищными и опасными.
Приблизился Лотвич со своим кулом.
- Не передумали, ганоид?
- Ни в коем разе.
- Тогда присоединяйтесь.
На этот раз Атрану досталась верхняя позиция, так как Лотвич, как и все охотники, предпочитал нижнюю. Контакт с кулом установился так же быстро. Но вместо ироничной весёлости Атран окунулся в спокойное достоинство. Где-то на заднем плане тлели заботы вожака о косяке.
Лотвич неторопливо демонстрировал приёмы движения и возможности тела кула. Иное расположение плавников, другая форма хвостовой лопасти - всё вносило неповторимый колорит. И когда урок закончился, Атран отделился от кула с явным сожалением.
- Девочки! Ваш черёд! - окликнул охотниц Лотвич.
- Как?! - изумился Атран. - У них... Они... Это же самки, а я...
- Понимаете, ганоид, в схватке всякое бывает. Каждый охотник должен быть знаком со всеми кулами, и все кулы должны знать всех охотников.
Под общий смех Атран с обречённым видом слился с кулой Мбалы. Если не считать лёгкого кокетства и заигрывания охотницы, всё оказалось не так уж страшно. Вернулась лёгкая робость перед вожаком, чувство сытости в желудке и восхитительной безответственности. Набравшись наглости, Атран попросил у Мбалы разрешения порулить - и описал несколько лихих виражей, от которых и кула, и охотница пришли в восторг.
В радостном возбуждении Атран слился с кулой Урены...
Когда, спустя несколько минут, отделился, от возбуждения не осталось и следа. Слегка мутило, было очень стыдно и страшно хотелось метать икру.
- Извините нас, - мягко проговорила Урена. - Вам досталось, но это было необходимо. Мы сейчас не в форме, а вы должны знать возможности каждого охотника...
- Не в форме? Да я чуть не разродился! - всё ещё укрощая желудок, проговорил Атран.
- Это та самая неприятность, о которой я предупреждал, - громким шёпотом сообщил Аранк под общий смех.
- Утренняя тошнота. После обеда легче будет. А через месяц мы снова в норму придём, так, моя славная? - Урена приласкала кулу плавником.
- Как хорошо быть самцом.
- Не в этом дело, - возразил Аранк. - Проблемы с размножением - это болезнь роста. Раньше кулы были не больше нас с вами. Мы с помощью отбора добились увеличения размеров, но всё в живом организме взаимосвязано. Нельзя изменить одно, не затронув другое.
- Нужна генетическая коррекция.
- Узнаю генетика! - рассмеялась Мбала. - Хватит обычной селекции. Не пройдёт и тысячи лет, как всё придёт в норму. Мы постоянно работаем над улучшением породы.
Лотвич отделился от кула и сообщил:
- Сегодня отдыхаем, а завтра с утра начинаем поиск алмара. Если разведчики найдут его раньше - хорошо. А нет - прочёсываем местность до самого Зелёного мыса. Вопросы есть?
Вопросов у Атрана были сотни. Но, собрав волю в кулак, он решил выглядеть солидно.
Алим. Турбаза
Алим расслабил присоску, отделился от шалота и, энергично работая хвостом, поднялся к самой поверхности. Среда была удивительно чиста и прозрачна. Внизу зеленели сады в голубой дымке. На коже шалота резвились солнечные зайчики. Захотелось выпрыгнуть из среды. И Алим выпрыгнул с разгона. Выгнувшись дугой, рухнул обратно почти без брызг. Догнал шалота описал вокруг него стремительную бочку, разминая мышцы и присосался рядом с водителем. Приятно было смотреть вперёд, в голубую дымку и воображать себя рулевым. Алим вообразил себя рулевым. Глаза выискивают приметы маршрута, уши ловят сигналы маяков, а душа радуется, что сегодня такая чистая, тёплая среда... Радуются водители чистой среде? Наверно, радуются. Ведь после шторма приходится идти в облаках мути над самым дном, внимательно следить за ориентирами...
- В первый раз у нас? Я вас раньше не видел, - спросил водитель.
- Ага, - смутился Алим. - Я сейчас в отпуске. Узнал в информатории, что в Дельте на турбазе набирают группы.
- А, экстремальный туризм, - водитель ничуть не удивился. - Давно сам собираюсь пройти маршрут, да Лоп-Лопус без меня скучать будет.
Лоп-Лопусом звали шалота. Алим уже слышал это имя на остановке. "Вы его сразу узнаете - со звёздочкой во лбу. На нём до самой Дельты и доедете. А там налево берите". Словно в другой мир попал, тихий, спокойный, доброжелательный. Здесь никто никуда не торопился, все знали всех, даже маршрутных шалотов знали по именам. На остановках никто не толкался, не галдел, а тихо и с достоинством ждал своего рейса, потому что всем хватало мест на спине и брюхе шалота. Многие здоровались с водителем и пассажирами. И водитель придерживал шалота, если кто-то хотел отделиться между остановками.
Алим понял, что поговорить с водителем тут считается в порядке вещей. Расспросил о маршруте, рассказал об университете, о жизни в кампусе.
- Прошлым рейсом трое тоже на турбазу ехали. Две девушки и парень, - сообщил водитель.
- Широкомыслящие? - с надеждой спросил Алим.
- Нет, - рассмеялся водитель. - Неутомимые и курьер.
Турбазу нашёл быстро. Женщина из вида охотников приняла его как родного. Сообщила, что зовут её Икша, что она - инструктор-проводник, что группа почти собрана - ещё двое-трое, и можно выходить на маршрут. Алим откровенно любовался её гибкой, спортивной фигурой.
В хоме их встретили радостными криками и вопросами. Видно, молодёжь засиделась без дела.
- Сегодня вечером будет шалот с Глубинок, так что готовьтесь выходить завтра, - сообщила Икша. И точно - вместе с вечерним шалотом прибыли ещё три туриста. Группа была укомплектована.
Утром Икша подняла всех ни свет, ни заря. Собрала в амфитеатре и скомандовала:
- Группа, стройся!
Туристы-экстремальщики непонимающе уставились друг на друга.
- По команде "стройся" вы должны выстроиться передо мной полукругом, чтоб я всех вас видела, - объяснила Икша. - Ещё раз: группа, стройся!
Туристы торопливо, но неумело построились. Икша начала инструктаж:
- Сразу после завтрака мы выходим на маршрут. Ешьте плотнее. Когда будем есть в следующий раз, неизвестно. Впрочем, за три месяца ещё никто из ганоидов от голода не умирал, а весь маршрут займёт вдвое меньше. Помните, маршрут высшей категории сложности. В среднем, в каждой второй группе кто-то уступает место молоди. Ещё не поздно отказаться... Никто? Молодцы! Но это ни о чём не говорит. Кто-то из вас будет вынужден сойти с маршрута. Зазорного в этом ничего нет. Просто не все переносят пресную среду...
Группа зашумела. Кто-то продекламировал негромко, но с выражением:
Турист-экстремальщик
Опасностей ищет.
Бедный инструктор!
- Ти-хо! - возвысила голос Икша. - Да, я знаю, что говорят учёные. Но я водила сотни групп, и в каждой находилось два-три участника с ярко выраженной аллергией на пресную среду. Иногда это проявляется сразу, иногда - на вторые-третьи сутки. Скрывать это не нужно. Из-за ложного чувства стыда вы можете поставить в трудное положение всю группу. А посему! Если это случится с вами, немедленно ставьте меня в известность - и поворачивайте назад.
- Я слышала, долгое пребывание в пресной среде способствует вымыванию солей из организма, - подала голос одна из девушек.
- Да, такое наблюдается у некоторых видов. Но вымывание солей - процесс длительный, а наш маршрут - всего сорок пять суток. Ещё вопросы есть?
- Как проявляется аллергия?
- Самым различным образом. Очень часто - нервными припадками. Так что, если вам поплохеет - сразу зовите меня. И последнее. В определённые моменты я буду приказывать. Так и скажу: "Это приказ". Приказы обсуждению не подлежат и немедленно выполняются. Всё ясно?
Построившись попарно, экстремальщики бодро двинулись за Икшей. Глубина постепенно уменьшалась, а среда так же постепенно мутнела. Икша пояснила, что муть несёт река. В устье она разделяется и впадает в море тремя рукавами.
Алим наслаждался тишиной.
Неожиданно впереди потемнело. Группа вошла в тень. А через минуту показалась из дымки каменная стена.
- Что это? - воскликнула Ригла, напарница Алима.
- Суша! - Икша повела группу к поверхности. - Так вблизи выглядит суша.
Туристы, пробив поверхность, поднимали головы над средой и замирали, поражённые. Трудно сфокусировать глаза, если ты не в среде. Предметы кажутся нечёткими и размытыми. Но суровая мрачность каменной стены, заслоняющей солнце, вызвала трепет у самых отважных. Даже не столько сама стена, а невозможность подняться над ней, бросить любопытный или снисходительный взгляд сверху. Непреодолимость - вот одно слово, выражающее сущность увиденного. Можно биться о тёмный камень. Можно пойти вправо или влево. Если повезёт, удастся даже обойти скалу. Но подняться на неё невозможно. Никогда и никто не сможет рассказать коллегам, как же выглядит она сверху. Ни до, ни после Алим так остро не чувствовал своей беспомощности.
- Видите эту скалу? - окликнула туристов Икша. - Скоро мы поднимемся выше её вершины.
- Мы сможем увидеть её сверху? - с надеждой спросил Алим.
- Нет, - улыбнулась инструктор. - Мы будем далеко от этого места. А сейчас - построились и двигаемся дальше, - громко закончила она.
После минуты шумной неразберихи туристы восстановили строй, и Икша повела группу вдоль берега. Алим несколько раз оглядывался, нарушая строй, а потом убеждённо произнёс:
- Я поднимусь на тебя. Не знаю, как. Не знаю, когда. Но я увижу тебя сверху.
Кости белеют на солнце.
Сбылась мечта учёного:
Он на суше! -
раздался сзади знакомый мужской голос. Ригла насмешливо выпустила стайку пузырьков.
До устья реки дошли поздним вечером, в сумерках. Лёгкая мутотень сменилась мутновой, а та, в свою очередь, мутнотой. Все сильно устали, одна Икша выглядела свежей и бодрой. За весь день встретили всего одного местного жителя. Минут пять он плыл рядом с Икшей, делясь новостями, потом свернул по своим делам.