- Я вам уже битый час об этом толкую, - перебил Оп. - Потому-то мы и празднуем. Он восстал из гроба.
- Но я не понимаю…
- И незачем, - сказал Оп. - Несите-ка выпивку, а больше от вас ничего не требуется.
Официант убежал.
- А теперь, - сказал Дух, обращаясь к Максвеллу, - пожалуйста, объясните нам, что вы такое. Повидимому, вы не дух, или же процесс их изготовления значительно улучшился с той поры, когда человек, которого представляю я, сбросил бренную оболочку.
- Насколько можно судить, - начал Максвелл, - перед вами результат раздвоения личности. Один из меня, насколько я понял, стал жертвой несчастного случая и умер.
- Но это же невозможно! - возразила Кэрол. - Психическое раздвоение личности - это понятно, но чтобы физически…
- Ни на земле, ни в небесах нет ничего невозможного, - объявил Дух.
- Цитатка-то заезженная! - заметил Оп. - И к тому же ты ее переврал.
Он принялся энергично скрести волосатую грудь короткими пальцами.
- Не глядите на меня с таким ужасом, - сказал он Кэрол. - Зуд, и больше ничего. Я дитя природы и потому чешусь. Но я отнюдь не наг. На мне надеты шорты.
- Его выучили ходить на двух ногах, - заметил Максвелл, - но только-только.
- Вернемся к раздвоению вашей личности, - сказала Кэрол. - Не могли бы вы объяснить нам, что, собственно, произошло?
- Я отправился на одну из планет системы Енотовой Шкуры, и в пути моя волновая схема каким-то образом сдублировалась, так что я прибыл одновременно в два разных места.
- Вы хотите сказать, что возникло два Питера Максвелла?
- Вот именно.
- На твоем месте, - сказал Оп, - я бы подал на них в суд. Этим транспортникам даже убийство с рук сойдет! Ты можешь вытрясти из них хорошее возмещение. Вызовешь свидетелями меня и Духа. Мы ведь были на твоих похоронах! И вообще, - добавил он, - нам с Духом тоже следует предъявить им иск. За причинение моральных мук. Наш лучший друг лежит в гробу бледный и неподвижный, а мы совсем убиты горем.
- Нет, правда, мы очень горевали, - сказал Дух.
- Я знаю, - ответил Максвелл.
- Послушайте, - сказала Кэрол. - По-моему, вы все трое относитесь к случившемуся как-то слишком уж легко. Один из трех друзей…
- Чего вы от нас хотите? - осведомился Оп. - Чтобы мы запели "Аллилуйя"? Или таращили глаза, дивясь неслыханному чуду? Мы потеряли приятеля, а теперь он вернулся…
- Но ведь их было двое, и один…
- Для нас он всегда был один, - сказал Оп. - И пожалуй, так лучше. Нетрудно представить, какие недоразумения возникли бы, если бы его было двое.
Кэрол повернулась к Максвеллу.
- А что скажете вы?
Он покачал головой.
- Я буду всерьез думать об этом только дня через два. А пока, наверное, просто не могу. По правде говоря, при одной мысли об этом меня охватывает какое-то оцепенение. Но сейчас я сижу здесь с хорошенькой девушкой, с двумя старыми друзьями и с большим симпатичнейшим котиком и знаю, что нам предстоит разделаться с бутылкой виски, а потом хорошенько поужинать.
Он весело ей улыбнулся. Кэрол пожала плечами.
- Таких сумасшедших я еще не видела, - сказала она. - И знаете, мне это нравится.
- Мне тоже, - объявил Оп. - Что ни говорите, а эта ваша цивилизация куда приятнее давних эпох. В моей жизни не было дня счастливей того, когда экспедиция из Института времени утащила меня сюда как раз в тот момент, когда несколько моих любящих соплеменников вздумали подзакусить мною. Впрочем, у меня к ним нет никаких претензий. Зима выдалась долгая и суровая, снег был очень глубоким, и дичь совсем исчезла. К тому же кое-кто из племени имел на меня зуб - и не без основания, не буду вас обманывать. Меня уже собирались тюкнуть по затылку и, так сказать, бросить в общий котел…
- Каннибализм! - с ужасом произнесла Кэрол.
- Естественно, - утешил ее Оп. - В те безыскусственные первобытные деньки в подобной ситуации не было ничего особенного. Но, разумеется, вам этого не понять. Ведь вы ни разу не испытывали настоящего голода, верно? Такого, чтобы кишки сводило, чтобы совсем иссохнуть…
Он умолк и обвел глазами зал.
- Наиболее утешительный аспект этой культуры, - продолжал он, заключается в изобилии пищи. В старину у нас была чересполосица: ухлопаем мастодонта и едим, пока нас не начнет рвать, после чего опять едим и…
- На мой взгляд, - предостерегающе сказал Дух, - эта тема не слишком подходит для разговора за столом.
Оп поглядел на Кэрол.
- Во всяком случае, вы должны признать, - объявил он, - что я прямодушен. Когда я имею в виду рвоту, я так и говорю - "нас рвало", а не "мы срыгивали".
Подошел официант и почти швырнул на стол бутылку и ведерко со льдом.
- Горячее сейчас закажете? - спросил он.
- Мы еще не решили, будем ли мы питаться в этой подозрительной харчевне. Одно дело тут нализаться, и совсем другое…
- В таком случае, сэр… - сказал официант и положил перед ними счет.
Оп порылся в карманах и вытащил деньги. Максвелл придвинул бутылку и ведерко поближе и начал накладывать лед в рюмки.
- Но мы же поужинаем тут? - спросила Кэрол. - Если Сильвестр не получит бифштекса, который вы ему обещали, я ничего не гарантирую. И ведь как терпеливо и благонравно он ведет себя, несмотря на все эти аппетитные запахи!
- Но он уже скушал один бифштекс! - напомнил Максвелл. - Сколько еще он способен их сожрать?
- Неограниченное количество, - ответил Оп. - В старину такое чудище в один присест запросто уминало лося. Я вам когда-нибудь рассказывал…
- Думаю, что да, - поспешно сказал Дух.
- Но бифштекс был пережаренный! - запротестовала Кэрол. - А он любит их с кровью. И к тому же совсем крохотный!
- Оп, - попросил Максвелл. - Верни официанта. У тебя это отлично получается. Твой голос словно создан для этой цели.
Оп взмахнул могучей рукой и взревел. Потом подождал немного и снова взревел, но опять безрезультатно.
- Он меня игнорирует, - проворчал Оп. - А может быть, это вовсе и не наш официант. Я их, макак, не различаю. Они для меня все на одно лицо.
- Не нравится мне сегодняшняя публика, - сказал Дух. - Я все посматриваю по сторонам. Что-то назревает.
- А чем они плохи? - спросил Максвелл.
- Слишком много слизняков из английской литературы. Обычно они сюда не заходят. Завсегдатаи здесь временщики и сверхъестественники.
- Ты думаешь, из-за Шекспира?
- Возможно, - согласился Дух.
Максвелл передал рюмку Кэрол, а другую подвинул через стол Опу.
- Как-то неудобно, что вы остаетесь ни при чем, - сказала Кэрол, обращаясь к Духу. - Ну, понюхайте хотя бы!
- Пусть это вас не тревожит, - вмешался Оп. - Этот субъект напивается до розовых слонов одним лунным светом. Он может танцевать на радуге. У него перед вами масса преимуществ. Например, он бессмертен. Духа ведь ничем не убьешь.
- Ну, не знаю, - сказал Дух.
- Я не понимаю одного… - сказала Кэрол. - Вы не рассердитесь?
- Пожалуйста, не стесняйтесь!
- Вы сказали, что не знаете, чей вы дух. Вы пошутили или это правда?
- Это правда, - ответил Дух. - И поверьте, весьма неприятная правда. Я чувствую себя крайне неловко. Но что поделаешь - забыл! Из Англии - это я, во всяком случае, знаю твердо. Но фамилию вспомнить никак не могу. У меня есть подозрение, что и остальные духи…
- У нас тут нет других духов, - сказал Максвелл. - Контакты с духами, беседы, интервью - это сколько угодно, но ни один дух, кроме тебя, не захотел жить среди нас. Почему ты это сделал, Дух? Пришел к нам, я имею в виду?
- Он прирожденный аферист, - заметил Оп. - Всегда высматривает, где чем можно поживиться.
- Ну, положим! - возразил Максвелл. - Что, собственно, мы можем дать духу?
- Вы даете мне, - сказал Дух, - ощущение реальности.
- Какова бы ни была причина, я очень рад, что ты пришел к нам, сказал Максвелл.
- Вы трое - уже давние друзья, - задумчиво произнесла Кэрол.
- И это вас удивляет? - спросил Он.
- Да, пожалуй… Я не очень отдаю себе отчет, что, собственно, я имела в виду.
В противоположном конце зала послышалась какая-то возня. Кэрол и Максвелл обернулись на шум, но не смогли разобрать, что там происходит.
Внезапно на один из столиков вспрыгнул человек и запел:
Билл Шекспир, хороший малый,
Зря бумаги не марал,
Не давал проходу юбкам,
Громко песенки орал…
Раздались возмущенные вопли и свист. Кто-то бросил чем-то в певца, но промахнулся. Часть посетителей подхватила песню:
Билл Шекспир, хороший малый,
Зря бумаги не марал…
Какой-то могучий бас оглушительно взревел:
- К черту Билла Шекспира!
И зал словно взорвался. Летели на пол стулья, люди вскакивали на столы, пронзительно вопили, сталкивали и стаскивали друг друга вниз. Замелькали кулаки. В воздух взвились различные предметы.
Максвелл вскочил, протянул руку и перебросил Кэрол себе за спину. Оп с оглушительным боевым кличем перепрыгнул через стол и опрокинул ногой ведерко. Ледяные кубики разлетелись во все стороны.
- Я посбиваю их, как кегли, - кричал он Максвеллу, - а ты знай оттаскивай!
Максвелл заметил кулак, взметнувшийся у него над ухом, увернулся и нанес удар в пустоту, примерно в том направлении, откуда появился кулак. Над его плечом промелькнула ручища Опа, завершавшаяся могучим кулаком, который врезался в чью-то физиономию, и кто-то покатился по полу за их столиком.
В затылок Максвелла угодил какой-то тяжелый предмет, летевший со значительной скоростью, и он свалился. Вокруг двигалась стена ног. Кто-то наступил ему на руку. Кто-то упал на него. Где-то в неизмеримой вышине раздавались дикие завывания Опа.
Максвелл извернулся, сбросил упавшее на него тело и, пошатываясь, поднялся с пола. В его локоть впились сильные пальцы.
- Давай-ка выбираться отсюда, - сказал Оп. - Это может скверно кончиться.
Кэрол откинулась назад, обеими руками сжимая загривок Сильвестра. Тигренок стоял на задних лапах, молотя передними по воздуху. Он утробно рычал, и его длинные клыки поблескивали даже в полутьме.
- Если мы сейчас же не вытащим его отсюда, - сказал Оп, - котик сам раздобудет себе бифштекс.
Он стремительно нагнулся, ухватил тигренка поперек живота, поднял его и прижал к груди.
- Позаботься о девушке, - скомандовал Оп. - Тут где-то есть другой выход. И не забудь бутылку! Она нам еще понадобится.
Максвелл взял бутылку за горлышко.
Духа нигде не было видно.
Глава 6
- Я трус, - признавался Дух. - Я не скрываю, что стоит завязаться драке, и я превращаюсь в зайца.
- А ведь ты единственный парень в мире, которого никто и пальцем тронуть не может, - заметил Оп.
Они сидели вокруг квадратного шаткого стола, который Оп однажды в припадке хозяйственной энергии собственноручно сколотил из неструганых досок.
Кэрол отодвинула тарелку.
- Я умирала от голода, - сказала она, - но не в силах больше проглотить ни кусочка.
- И не только вы, - отозвался Оп. - Взгляните-ка на нашу кисоньку.
Сильвестр лежал, свернувшись возле очага. Обрубок хвоста был плотно прижат к заду, пушистые лапы прикрывали нос, усы ритмично подрагивали от спокойного дыхания.
- В первый раз вижу, чтобы саблезубый наелся до отвала, - сказал Оп.
Он взял бутылку и встряхнул ее. Она была пуста. Неандерталец встал, направился в угол, нагнулся, приподнял дверцу в полу и пошарил под ней. Он вытащил стеклянную банку и отставил ее в сторону. Потом достал еще одну и поставил ее рядом с первой. Наконец, он с торжествующим видом извлек из темной дыры бутылку.
Убрав банки на прежнее место, Оп опустил дверцу, вернулся к столу, откупорил бутылку и начал разливать ее содержимое по стаканам.
- Вы, ребята, конечно, пьете без льда, - сказал он. - Что зря разбавлять хороший напиток! А к тому же льда у меня все равно нет.
Он указал на дверцу в полу.
- Мой тайник. Я всегда держу там бутылку-другую. На случай, если я, например, сломаю ногу, а медик запретит мне пить…
- Из-за сломанной-то ноги? - усомнился Дух.
- Ну, не из-за ноги, так из-за чего-нибудь другого, - сказал Оп.
Они с удовольствием прихлебывали виски, Дух смотрел в огонь, а снаружи ветер шуршал по стенам хижины.
- В жизни я так вкусно не ужинала, - вздохнула Кэрол. - Я никогда еще не жарила себе сама бифштекс на палочке прямо над огнем.
Оп удовлетворенно рыгнул.
- Так мы жарили мясо в каменном веке. Или ели его сырым, как вон тот саблезубый. У нас ведь не было ни плит, ни духовок, ни прочих ваших выдумок.
- У меня такое ощущение, - сказал Максвелл, - что лучше не спрашивать, откуда взялась эта вырезка. Ведь все мясные лавки наверняка были закрыты.
- Были-то были, - согласился Оп. - Но есть тут один магазинчик, и на задней двери там висел вот этот простенький замок…
- Когда-нибудь, - сказал Дух, - ты наживешь крупную неприятность.
Оп покачал головой.
- Не думаю. Во всяком случае, не в этот раз. Жизненно важная потребность… Нет, пожалуй, не то. Когда человек голоден, он имеет право на любую пищу, которую отыщет. Такой закон был в первобытные времена. Уж, конечно, суд и сейчас примет его во внимание. Кроме того, я завтра зайду туда и объясню, что произошло. Кстати, - повернулся он к Максвеллу, - есть у тебя деньги?
- Сколько хочешь, - ответил тот. - Мне были выписаны командировочные для поездки в Енотовую Шкуру, и я не истратил из них ни гроша.
- Значит, на планете, куда вы попали, с вами обращались как с гостем? - заметила Кэрол.
- Примерно. Я так до конца и не разобрался, в каких отношениях я находился с местными обитателями.
- Они были приятными людьми?
- Приятными-то приятными, но вот людьми ли - не знаю. - Он повернулся к Опу. - Сколько тебе нужно?
- Сотни должно хватить. Мясо, взломанная дверь и, конечно, оскорбленные чувства нашего друга - мясника.
Максвелл достал бумажник, вытащил несколько банкнот и протянул их Опу.
- Спасибо, - сказал неандерталец. - Считай за мной.
- Нет, - возразил Максвелл. - Сегодня угощаю я. Ведь я пригласил Кэрол поужинать, хотя из этого так ничего и не вышло.
Сильвестр у очага зевнул, потянулся и снова уснул - уже на спине, задрав все четыре лапы кверху.
- Вы здесь в гостях, мисс Хэмптон? - спросил Дух.
- Нет, - с удивлением ответила Кэрол. - Я здесь работаю. А почему вы подумали…
- Из-за вашего тигра. Вы сказали, что это биомех, и я, естественно, подумал, что вы сотрудник Биомеханического института.
- А! - сказала Кэрол. - Нью-йоркского или венского?
- Есть еще азиатский центр в Улан-Баторе, если мне не изменяет память.
- А вы там бывали?
- Нет. Только слышал.
- А ведь мог бы побывать, если бы захотел, - сказал Оп. - Он ведь способен переноситься куда угодно в мгновение ока. Вот почему сверхъестественники терпят его штучки. Они рассчитывают в конце концов докопаться до этих его свойств. Только старина Дух стреляный воробей и ничего им не говорит.
- На самом деле его молчание объясняется тем, что ему платят транспортники, - вмешался Максвелл. - Им нужно, чтобы он держал язык за зубами. Если он расскажет о способе своего передвижения, им придется закрыть лавочку. Люди смогут переноситься по желанию куда захотят, не обращая внимания на расстояние, будь то хоть миля, хоть миллион световых лет.
- А до чего он тактичен! - подхватил Оп. - Ведь клонил-то он к тому, что такой саблезубый стоит больших денег, если вы не специалист по биомеханике и сами состряпать его не можете.
- Понимаю! - сказала Кэрол. - Это верно. Они стоит безумных денег, которых у меня нет. Мой отец преподавал в нью-йоркском Биомеханическом институте, и Сильвестра изготовили студенты его семинара, а потом подарили ему, когда он уходил на пенсию.
- А я все равно не верю, что эта киса биомеханического происхождения. Слишком уж у нее блестят глаза, когда она смотрит на меня, - заметил Оп.
- Дело в том, - объяснила Кэрол, - что в настоящее время они все уже не столько "мех", сколько "био". Термин "биомеханический" родился в те дни, когда чрезвычайно сложный электронный мозг и нервная система помещались в особого типа протоплазму. Но теперь механическими в них остались только органы, которые в природе изнашиваются особенно быстро, - сердце, почки, легкие и прочее в том же роде. Собственно говоря, в настоящее время биомеханические институты просто создают те или иные живые организмы… Но вы это, конечно, знаете.
- Ходят разговоры, - сказал Максвелл, - что где-то под замком содержится группа сверхлюдей. Вы что-нибудь об этом слушали?
- Да. Но ведь всегда ходят какие-нибудь странные слухи.
- А самый лучший поймал недавно я, - вмешался Оп. - Конфетка! Мне шепнули, что сверхъестественники установили контакт с Сатаной. Так как же, Пит?
- Ну, возможно, кто-то и предпринял подобную попытку, - сказал Максвелл. - Ведь это просто напрашивалось.
- Неужели вы считаете, что Сатана и в самом деле существует? - удивилась Кэрол.
- Двести лет назад, - ответил Максвелл, - люди точно таким же тоном спрашивали, неужели существуют гоблины, тролли и феи.
- И духи, - вставил Дух.
- Кажется, вы говорите серьезно! - воскликнула Кэрол.
- Нет, конечно, - ответил Максвелл. - Но я не склонен априорно отрицать существование даже Сатаны.
- Это удивительный век! - заявил Оп. - Что, несомненно, вы слышали от меня и раньше. Вы покончили с суевериями и бабушкиными сказками. Вы отыскиваете в них зерно истины. Однако мои соплеменники знали про троллей, гоблинов и прочих. Легенды о них, как вам известно, всегда основывались на фактах. Только позже, когда человек вышел из пеленок дикарской простоты, если вам угодно называть это так, он отмел факты, не позволяя себе поверить в то, что, как он знал, было правдой. Поэтому он принялся приукрашивать факты и упрятал их в сказки, легенды и мифы. А когда люди размножились, все эти существа начали старательно от них прятаться. И хорошо сделали: в свое время они вовсе не были такими милыми, какими вы считаете их теперь.
- А Сатана? - спросил Дух.
- Не знаю, - ответил Оп. - Возможно, но точно сказать не могу. Тогда уже были все те, кого вы теперь разыскали, выманили на свет и поселили в заповедниках. Но их разновидностей было куда больше. Некоторые были жуткими, и все - вредными.
- По-видимому, вы не питали к ним большой симпатии, - заметила Кэрол.
- Да, мисс. Не питал.
- На мой взгляд, - сказал Дух, - этим вопросом стоило бы заняться Институту времени. Вероятно, существовало много разных типов этих… можно назвать их приматами?
- Да, пожалуй, можно, - согласился Максвелл.
- …приматов совсем иного склада, чем обезьяны и человек.
- Еще бы не другого! - с чувством произнес Оп. - Гнусные вонючки, и больше ничего.
- Я уверена, что когда-нибудь Институт времени возьмется и за разрешение этого вопроса, - сказала Кэрол.
- Еще бы! - ответил Оп. - Я им только об этом и твержу и прилагаю надлежащие описания.