– Подозреваю, что в этот момент камеры должны очутиться между языком и нёбом Васила, – мрачновато сказал Браун. Он пощипывал жидкий волосяной кустик, растущий из его острого подбородка.
– Только половина из них, – кивнула девушка. – Остальные будут заляпаны клочьями розовой пены, летящими изо рта солиста.
– Мощь! Зрители будут в шоке.
– Только я не совсем поняла, что ты имел в виду под "преисподней". Что это такое, бит побери?
– Я и сам точно не знаю, – признался Стоп-бит. – Да ведь твой приятель, Санчес, мне об этом и рассказывал, только я почти ничего не запомнил. А тебе он разве мозги не полоскал?
– Он знает, что я не стану его слушать. И про исподнее ты как-то архаично ввернул. Что, хочешь блеснуть эрудицией? Только в школе и слыхала это словечко, на курсе древней литературы.
– Слушай, не лезь в душу поэта, ладно? – нахмурился Браун. – Лучше покажи, что у тебя на последний куплет заготовлено.
Вероника резким движением руки откинула матовый полог с крупного прозрачного автоклава, в данный момент стоявшего с откинутой крышкой. Конструкция устройства была явно упрощена, однако многие функции реального автоклава у этой модели сохранились.
С плеском запрыгнув внутрь аппарата, Вероника задраила люк и стала как-то оплывать, теряя строгую и симпатичную форму тела. Донесся ее приглушенный, но сильный голос, причудливо искаженный фильтром:
Теряя разум по крупицам,
обращусь в прах!
Ручки слабеют, ножки кривятся -
дело швах.
Скажи мне, что любишь -
восстану из чана
Единым как бит и
чудовищно славным!
Ее образ поблек, уменьшился, трепыхаясь в вязкой жидкости, и постепенно превратился в обыкновенный человеческий зародыш.
6
– Веди по следу, – приказал своей программе Тима, покинув территорию "Живых консолей". – Да предупреди Иришку, что я иду.
– По расписанию – подключение к инфосфере Департамента образования… – напомнил Чиппи.
Неужели он еще не понял, что труд последних месяцев завершен и нужно дождаться его результата?
– Вот если бы ты соединил меня с инноваторами! – сердито сказал Тима. – Все, текущее расписание можешь забыть, оно мне больше не потребуется.
Вокруг заструились светящиеся линии каналов связи: их специально делают динамичными, чтобы не перегружать психику человека. Всегда успокаивает мысль, что процесс переброски с узла на узел не стоит на месте и ты не завяз где-то на периферии скопища образов, требующих транспортировки.
Тимин приоритет был, конечно, самым низким, поскольку не подпитывался финансами. К счастью, Ирина ушла недалеко и воспользовалась далеко не самым людным узлом, а погрузилась в жерло подводного вулкана. В последние дни это стало одним из ее любимых развлечений (не считая, конечно, визитов в питомник). К тому же вулкан стоил недорого и не особенно обременял семейный бюджет – во всяком случае, калорийность питания не страдала.
– Стадия?
– Выброс.
– Остановись в кафе на атолле.
Подключаться к ней во время прохождения через жерло вулкана не имело смысла. Тиму не слишком привлекало "купание" в лаве, пепельные вихри и безвольное падение в воду с километровой высоты. Начальная стадия аттракциона – недолгое пребывание в толще текучей и вязкой магмы – нравилась ему больше, но этот этап Ирина уже миновала.
Полностью автоматизированная закусочная была, как всегда, почти пуста. "Вулканическое" развлечение мало кого привлекало, и Тима недоумевал, почему этот узел еще не прогорел по причине своей нерентабельности. Он даже не знал названия компании, спроектировавшей его.
Посреди светлого бунгало сидела в плетеном креслице-качалке смуглая, почти голая девушка с необыкновенно длинными, почти до плеч волосами. Яркое тропическое солнце, проникавшее сквозь крупные щели в потолке, округлыми пятнами лежало на ней. Отталкиваясь пальцем ноги от ножки закрепленного стола, она покачивалась и мурлыкала под нос какую-то модную песенку.
– У тебя пепел на шее, – сообщил Тима, располагаясь напротив.
Она смерила гостя долгим взглядом.
– А ты почему такой чистый?
Тима подумал об апельсине и выставил руку ладонью вверх. Фрукт образовался в ней через секунду. Именно вкус цитрусовых лучше всего удавалось передать Тиминой новой программе.
– Я видел тебя в постановке "Оголенный нейрон", – сказал он. – Ты Марианна. С тобой еще был длинный парень, он обрезал лезвием дендриты и развешивал их на веревке в ванной.
– А я и не думала, что "Нейрон" кто-то заметил, – обрадовалась девица.
– Меня зовут Дмитрий.
– А моего партнера – Феликс, чтоб ты знал. Он мой близкий друг.
– Не волнуйся, у меня есть жена, – гордо сообщил Тима и впился зубами в апельсин. По шее зазмеился липкий, пахучий сок. – Она сейчас в небе над нами.
И точно, как раз стали падать крупные ошметки розовой, полуостывшей лавы, среди которых кувыркалось несколько посетителей аттракциона. Поверхность моря вспучилась водяными "взрывами". Вода вперемешку с пеплом и мелкими обломками лавы едва не захлестнула островок с бунгало.
Вскоре "вулканологи" загомонили в гигиеническом отсеке, где от их образов быстро отскоблили чужеродные наслоения.
– А чего мне волноваться? – спросила Марианна. – Ты видишь во мне изъяны?
– Нет, – признался Тима, с удовольствием рассматривая пропорциональную фигуру девушки. Ее грудь бодро торчала сквозь отверстия в майке. Согласно одному из модных течений, ее туго охватывала шелковая сетка (впрочем, крупноячеистая). Актриса демонстративно закинула гибкие ноги на стол, явив собеседнику гладкие ляжки, затянутые в полупрозрачный полимер. – Тебя недаром пригласили в труппу.
Вскоре появилась Ирина. Она упала мужу на колени и с вызовом уставилась на Марианну.
– Как сходил? – спросила она.
– Есть мелкие проблемы, – пробормотал Тима. – Посмотри-ка лучше на Марианну. Узнаешь?
– Не-а, – лениво протянула жена.
– Да ладно, мы же с тобой вместе были в театре! Узел "Утренней звезды", помнишь?
– Больше никогда не пойду в этот дешевый балаган.
– Сама-то чем занимаешься? – снисходительно вопросила актриса. – Я хоть играю в самодеятельных постановках, даже в интерактивных, а ты? Безработная, конечно?
Она вызвала себе полный бокал пива и принялась слизывать пену.
Мебель вздрогнула от мощных инфра-ритмов – кто-то активировал музыку. Тима поморщился и включил фильтры, отделив себя и Ирину от агрессивной атмосферы, созданной буйными "вулканологами". Марианна, судя по всему, поступила так же.
Почва под островом подрагивала – значит, скоро прилетит новая партия немногочисленных любителей купания в магме.
– Я готовлюсь стать матерью, – с достоинством сообщила Ирина.
– Ну, ясно, – протянула Марианна, – пособия на ребенка захотелось.
– Да ладно вам ругаться, – решительно встрял Тима. – Иришка, ты же мне говорила, что она тебе понравилась. А еще, будто всех остальных актеров можно выгнать, а ее оставить. Ну и разве что Феликса за его крепкие плечи.
– Не помню. Какого еще Феликса?
– Так на самом деле зовут ее партнера.
– Чего сгоряча не ляпнешь!
Ирина сердито уставилась на мужа, а затем пересела на возникший из воздуха стул. Тот скрипнул и оброс удобными подлокотниками, одновременно круто выгнув спинку, так что девушка смогла с усталым видом откинуться и ловить ртом крупные вишни, редкой вереницей посыпавшиеся с потолка. Тима перехватил и прожевал одну из ягод, заслужив полный притворного негодования взгляд супруги.
– Мне пора, Дмитрий! – Марианна выбралась из качалки и насмешливо глянула на Ирину. – Приятно было пообщаться. – Проходя мимо Тимы, она внезапно прижалась к нему жарким бедром и наклоняясь к самому уху парня: – Я могу считать тебя своим поклонником? – Дух лавы, исходящий от нее, на секунду обжег Тимины легкие. – Значит, ты будешь первым. – Она повернулась к суровой Ирине: – Я скромная и талантливая.
Крутнувшись на месте и закрепив свой аромат в мозгу Тимы, она пропала под звук легкого поцелуя.
7
– Напрасно ты сконструировал поэтический текст с использованием такого количества устаревших слов, – не удержалась от реплики Вероника.
После экскурсии она присела на край пресса. Стоп-бит между тем продолжал переваривать нюансы сценария, рассматривая на мини-экране последовательность кадров, в которых вместо живых музыкантов фигурировали обобщенные контуры человеческих тел.
– Да какая разница?
– Зрители будет недоумевать по поводу их значений. Может, заменишь архаизмы?
– Еще больше их поразят мазохистские эпизоды, – отозвался продюсер самодеятельного коллектива. – Неужели последнее, что будет снято – исчезающие тельца моих ребят?
– Нет, конечно. Камеры будут непрерывно увеличивать разрешение до тех пор, пока размер объектов не сравняется с молекулярным. Потом белки (или что там у нас внутри) рассыплются на атомы, а те разлетятся в разные стороны
– Ты уверена, что Департамент контроля не запретит наш клип?
– Ну конечно! Я ознакомилась с комментариями к закону. На произведения искусства он не распространяется.
Браун отбросил экран и потянулся, и на этот раз в чертах его костистого лица девушка разглядела согласие с ее сценарием. Все равно ничего лучшего он не смог бы придумать – его делом было сочинять посредственные вирши и договариваться об аренде сценических узлов.
– Пожалуй, насчет архаизмов ты права, – вдруг признался он. – Поговори с Санчесом, может, он попытается внедрить толкования слов какой-нибудь процедурой? Пустим комментарий третьим аудиоканалом, и слушатель в каждый момент будет знать, о чем в песне речь. Главное, чтобы никто не подумал, будто мы лезем народу в мозги. Пусть слушателям мерещится, будто они знали смысл всех слов изначально. "Архаизмы"… Культуру в массы!
– Я сомневаюсь, что такое возможно, – покачала головой Вероника. – Ты переоцениваешь его способности в проектировании двухслойной реальности.
8
Голосовое сообщение из "Живых консолей" пришло через два дня. Накануне Тима, конечно, успел самым подробным образом расписать жене свой разговор с Купером, особо упирая на то, что скорого ответа из Департамента инноваций ждать не приходится. Да еще в самой корпорации с заключением экспертов повозятся…
О том, что в случае неудачи им придется выложить ворох евро, он умолчал, временами испытывая от этого гадливое чувство, словно съел кусок органического полуфабриката.
Они вольно раскинулись на кровати, безуспешно пытаясь удержать в себе затухающие искорки полового возбуждения – тут-то и ожил Чиппи. Похоже, он тактично дожидался окончания шумного развлечения.
– Почта от корпорации "Живые консоли", время получения: 14.43 по среднеевропейскому времени, – заявил он.
– Читай, – после секундного замешательства сказал Тима.
Ему вдруг показалось, что мышцы теперь никогда не пошевелятся. Ирина даже приподнялась и оперлась о согнутую в локте руку, глядя на мужа плошками темных глаз.
– "Уважаемый Дмитрий Гамов, – заговорил Чиппи голосом Купера, – рады уведомить вас в успешном результате экспертизы. Нами получено указание Департамента как можно быстрее организовать производство вашей насадки…"
– Йес! – воскликнул Тима (он слышал этот краткий, торжествующий вопль в одной из архаичных и дешевых постановок) и перекатился на живот.
От полной апатии организм со скоростью нервного импульса перешел к такой же активности. Переполнившиеся двигательным импульсом мышцы сократились, подбросив Тиму над плоскостью ложа, а Ирина за секунду успела подлезть под мужа и обхватить всеми четырьмя конечностями. Они стали нелепо подскакивать на упругой кровати и звонко вскрикивать.
Голос биона между тем не умолкал, и представлялся им лучшей музыкой в мире.
– "…Поэтому компания "Живые консоли" предлагает вам заключить контракт. Мы ждем вас по адресу офиса начиная с момента получения вами данного сообщения. В случае, если вы по какой-либо неуважительной (согласно заключению независимого эксперта) причине не можете работать в "Живых консолях", Департамент инноваций требует от вас компенсации в размере десяти тысяч евро и передачи результатов ваших исследований в Отдел перспективных разработок нашей компании. Все детали контракта – при личной встрече".
Когда спустя несколько минут Тима утомился и лежал, прижимая к груди бормочущую счастливые глупости Ирину, в голову ему стали приходить первые здравые мысли. "Почему Департамент ответил так быстро? – Таков был первый вопрос, посетивший его. И далее: – Откуда они знают, что помимо… В общем, что я не все отдал Куперу?" Не иначе как за последние два дня они влезли в память Чиппи и распотрошили ее, несмотря на парольную систему доступа. Похоже, Тимины идеи привели их в такой восторг, что они выдали "Консолям" пятую форму ответа.
Подозрение в наглой бесцеремонности Департамента слегка остудило восторг изобретателя, однако ненадолго.
Осознание своего величия прямо-таки распирало Тиму, требуя немедленных действий. Однако ломиться в "Консоли" через пять минут после прочтения письма было как-то несолидно. Чтобы отвлечься и заодно отметить выдающийся успех, он задумал приобрести что-нибудь особенное, значимое – например, канюлю.
Благо радость изобретателя пока не омрачали "крючкотворные" детали контрактов и прочих занудных юридических нюансов поступления на работу.
– Как ты полагаешь, не стоит ли нам заказать парочку канюль? – хитро поинтересовался он у возбужденной и розовощекой Ирины. Та умиротворенно пристроилась у него на плече с выражением полного счастья на помятой физиономии.
– Может, все-таки подождем подписания контракта? – благоразумно отозвалась она. Здравомыслие крепко засело в ее голове, не позволяя потрошить скудный семейный бюджет.
– Ладно, будь по твоему. Можешь пока подобрать какую-нибудь эргономичную модель, чтобы… ну, я не знаю, какие должны быть у канюли характеристики. Прозрачность, что ли? Или, может, абсолютная изоляция? Отстегиваемость?
– Я полистаю каталоги, – таким голосом молвила Ирина, будто была пресыщена всевозможными материальными благами.
Спустя секунду они дружно расхохотались и возобновили возню.
9
Вероника навестила Санчеса часов через сорок после демонстрации Брауну своего нового сценария.
Самодеятельный коллектив Стоп-бита, носящий вполне глупое название "Кишка длиной в 12 пальцев", нуждался в благотворительной помощи клип-мейкера. Поэтому Вороника не только выполняла просьбу Васила, но и отрабатывала на относительно безопасной площадке свои сценические находки. Деньги ее на данном этапе не особенно интересовали.
Руководствуясь древним как мир принципом "Хочешь писать сценарии для клипов – пиши их", она уже сконструировала пару десятков визуальных рядов, явно украсивших банальные поделки Стоп-бита. Увы, никто из продюсеров известных групп пока не обратил на них внимания. "Следовательно, – рассуждала Вероника, – нужно сделать из "Кишки" явление культурной жизни". В таком случае молодая сценаристка автоматически попадала в категорию выдающихся деятелей искусства. "Помощь Санчеса тут не помешает", – решила она, уже полагая, что самостоятельно пришла к мысли о нем.
– Поиск, – приказала девушка, погружаясь в муть межузельного пространства и вызывая из зрительной памяти лицо дизайнера. Она надеялась, что тот не увяз в одном из своих искусственных миров, отрезанных от средств локализации. Но ей не повезло.
– Выявлена точка его выхода из общедоступной части Сети, – заявил Кассий. – Контакт с Сетью сохранен.
– Размер лакуны?
– Восемьсот четырнадцать терабайт.
Вероника с облегчением расслабилась. Не такой уж и значительный объем закрытой области – всего около ста квадратных километров выжженной земли под пустым небом без облаков. Если же Санчес успел возвести там какие-нибудь строения или посадить свои любимые кусты, то и того меньше. Только бы по ландшафту не шлялись тупые монстры, пожирающие все живое!
Интересно, он не вычеркнул ее генетический код из своего списка? Оставалось только проверить.
– Право доступа в лакуну?
Несколько миллисекунд Кассий сравнивал коды людей, которым разрешалось беспокоить Санчеса на его личной территории, с кодом хозяйки, затем без лишних вопросов переместил ее к светящемуся овальному пятну, плывущему в пустоте. Вероника протянула к нему руку и в следующее мгновение просочилась через процедуру идентификации.
– Здесь-то поиск разрешен? – сварливо спросила она.
– Сервисные функции аннулированы.
– Вирус его побери, – пробормотала Вероника.
Узел дизайнера являл собой самое бестолковое нагромождение всех мыслимых предметов, какие только можно было отыскать в сетевых каталогах (или словарях). Очевидно, с целью экономии энергозатрат Санчес отключил привычные процедуры поиска имеющих идентификаторы объектов и перемещения по узлу, а также снизил до минимума детализацию. На долю посетителя остались примитивная ходьба, зрение и слух.
Вероника двинулась вперед, минуя скопления мебели, механизмов, разнообразных моделей вроде "спутников" Земли, проволочных атомов, чучел и тому подобного хлама – все размытое и потому с трудом узнаваемое. Неудивительно, что площадь узла не превышала, скорее всего, полусотни квадратных метров. Здесь было собрано, наверное, все, что построил, изобрел или просто смастерил человек за тысячи лет существования как разумного вида.
Санчес сидел на плетеном коврике в окружении моделей допотопных механизмов (кажется, паровоза, машины и корабля) и вертел в руках узкий тор, снабженный несколькими радиальными стержнями. Рядом находился еще один Санчес, полностью аналогичный первому, вплоть до деталей одежды. Вероника в недоумении притормозила, чтобы осмыслить эту сцену.
– В каких аппаратах применялось колесо? – спросил держатель тора.
– Паровозах… и велосипедах, – отозвался его двойник.
Первый повернул голову вправо и наконец-то заметил девушку. Та уже успела сообразить, что второй образ – всего лишь бион, по какой-то причине лишенный даже начал технических знаний.
– И тебе не скучно с ним возиться? – улыбнулась она.
Вероника подошла к парочке и уселась на перевернутый закопченный котел. Ни один из валявшихся здесь предметов, естественно, не мог помяться, разбиться или хотя бы "испачкать" образ человека.
– Это не бион, – с загадочным видом произнес дизайнер. – Во всяком случае, вне Сети его не существует.
– Как это? – удивилась Вероника. – Значит, программная копия?
– И не копия. Подожди, я сейчас закончу урок. Еще где? – спросил он "собеседника".
– Санках, – выпалил тот, будто на него снизошло озарение.
– Снова иди и читай раздел "колесо", – каменным голосом отозвался Санчес и неожиданно нахлобучил тор на голову ученика, так что спицы треснули и обвисли обломками. "Копия" словно оплыла, утратив всякую индивидуальность, и на четвереньках двинулась в сторону будки с надписью "библиотека". "Колесо" сползло ей на шею и постукивало по предплечьям.
– На двух ногах!