– Нет, нет, – выкрикнул карлик. – Ваше имя он назвал вполне отчетливо. Ничего я не перепутал! Дельтов. Да, Дельтов – чего уж тут запоминать! Я ждал именно вас, и как видите, дождался!
– Хорошо. Не могли бы вы теперь сказать, что вам, собственно, от меня нужно?
– Я должен был рассказать о себе. Это главное. Вы, конечно, можете навести обо мне справки, не исключено, что вас ждет успех. Правда, шансы – минимальные. Параллельных миров бесконечное множество, а тех, где я оставил о себе память, не так уж и много.
– Почему вы решили, что я буду наводить о вас справки? Я произвожу впечатление человека, которому нечем больше заняться?
– Хочу сразу предупредить: я ужасно не люблю, когда меня пугают. И, если почувствую недружелюбие, может так случиться, что на тот свет отправлюсь не я один. Попрошу это учесть в нашем дальнейшем разговоре. Я не дилетант и не маг-одиночка. Мне приходилось быть опасным. Понимаете, по-настоящему опасным!
– Вполне допускаю. Не хочу вас разочаровать, – но вынужден повторить – к магии и прочим чудесам я никакого отношения не имею. Я – ученый. Занимаюсь теорией суперструн…
– И многомерным пространством…, – противным голосом произнес карлик, хохотнув. Надо полагать, это словосочетание показалось ему чрезвычайно забавным.
– Верно, – удивился Дмитрий осведомленности своего странного посетителя. – Как вы об этом узнали?
– Аркадий Петрович Никандров во всем сознался, – вызывающе засмеялся карлик. – Не беспокойтесь, мы не успели применить к нему крайние методы принуждения, – он решил сообщить о ваших занятиях добровольно.
– Что вам от меня нужно?
– Хочу с вами познакомиться. Сдается мне, что мы еще не раз встретимся в многомерности. А там надо твердо знать – кто твой друг, а кто враг!
– Да кто вы, собственно?
– В данный момент истории, – гордо заявил карлик, – я являюсь полномочным представителем Гильдии независимых путешественников по многомерности, по совместительству. Они весьма озабочены собственной безопасностью во время выходов. Я решил, что нужно создать нечто вроде астральной полиции. Собрал ребят покрепче, и дело пошло. Задача нашего взвода – очищение многомерности от нечистой силы и недобрых замыслов, мы астральные санитары. И пока со своими обязанностями справляемся. Нареканий не поступало.
– И много у вас бойцов?
– Одиннадцать человек. Ребята лучшие из лучших. Чтобы начать действовать, им нужно пройти через смерть. Мы понимаем, как это серьезно и получили в церкви разрешение. Не спрашивайте, как. Не скажу.
– Проходите через смерть?… Вы так сказали? И что это значит?
– Как сказано, так и понимайте! Кстати, когда выберетесь в многомерность, – обязательно обнаружите там следы нашего пребывания. Оставлять следы, конечно, неправильно, но мы должны быть уверены, что о нас знают. Пока мы установили посты на входах и выходах из прошлого и будущего. И понемногу начинаем контролировать сны… По могуществу мы уже сейчас идем сразу после Бога.
– Поздравляю.
– Спасибо. Тронут. Хорошо здесь у вас, Дмитрий Николаевич, но, к сожалению, наш первый разговор подошел к концу. Я должен вас немедленно покинуть. Нет времени. Сейчас нас проверяют на озлобленность, а это такая нервотрепка! Увидимся в многомерности. Вы мне понравились, так что встретим вас как родного!
5. Приветик от Никандрова
Карлик захлопнул за собой дверь. Дмитрий в изнеможении опустился на диван. Некоторое время его преследовало острое воспоминание о кривенькой улыбке Савелия. Но он превозмог охватившую его растерянность и попробовал рассуждать здраво. Впрочем, первая мысль, пришедшая в голову, была не слишком оригинальна:
"Хорошо, что Ольга задержалась сегодня на работе, – подумал он с облегчением. – Иначе встреча с карликом вышла бы мне боком. Она бы, конечно, не поверила, что его прислал Никандров".
Дмитрий представил, что бы она сказала:
– Вот, до чего ты себя довел! Якшаешься с примитивнейшим оболтусом – явным бомжом, способным поддерживать свое жалкое существование, разве что сдачей пустых бутылок! Так свое реноме ученого не сбережешь! А нет реноме – кто же будет выслушивать твои разглагольствования о познании?…
И так далее, и тому подобное… А ему бы оставалось кричать в ответ:
– Я этого карлика видел вчера во сне!
После чего беседа явно должна была перейти в неприятный эндшпиль.
Дмитрий почувствовал, что его переполняет ярость. Никандров не имел права так с ним поступать. Он подошел к телефону и набрал домашний номер своего непосредственного начальника. Где-то на двадцатом гудке трубку подняли:
– Никандров у телефона!
– Не сомневаюсь! – вырвалось у меня. – Твой голос ни с чем не спутаешь! У меня унитаз журчит мелодичнее!
– Не забывайся! – спокойно ответил Никандров. – У тебя ко мне дело? Будь добр, изложи его внятно.
– Постараюсь. За каким дьяволом, спрашивается, ты послал ко мне этого ненормального карлика?
– О, ты заметил, что он ненормален?
– Это бросается в глаза…
– Вот и ответ на твой вопрос. Мне нужно было показать в самом неприглядном свете, к чему способно привести увлечение непрофессиональной мурой! Любое отклонение от научной традиции ведет в пропасть. Или ты прекращаешь заниматься эзотерикой, или на тебе, как на талантливом ученом, можно будет поставить крест.
– Может быть, сначала ты выслушаешь меня?
– А как же. Обязательно. В четверг утром состоится отраслевая комиссия, попрошу в десять часов явиться ко мне в кабинет. Тебя выслушают.
– Спасибо и на этом. Кстати, где ты отыскал этого карлика?
– Это секрет. Но мне показалось, что в воспитательных целях его следует отправить к тебе. Буду рад, если общение с таким колоритным субъектом поможет тебе излечиться от бредовых идей.
– А ты знаешь, сегодня ночью, то есть до визита твоего сумасшедшего, я видел его во сне! Как ты это можешь объяснить с точки зрения высокой науки? Получается, что твой педагогический эксперимент привел к прямо противоположному результату! Приветик, дорогой начальник!
6. Подготовка к отчету
Дмитрий положил трубку. У входной двери опять раздался подозрительный шум. Ему стало не по себе, – можно было ожидать возвращения Савелия или появления еще более экзотического существа, но… это была жена. Он перевел дух.
– Все в порядке, Дельтов? – спросила Ольга с подозрением поглядев на мужа.
– Естественно, – ответил Дмитрий, поспешно удаляясь в свою комнату.
Решение Никандрова уже через три дня обсудить на комиссии отчет, посвященный теории многомерного пространства, обрадовало Дмитрия. С обнародованием предварительных результатов тянуть не следовало, работы впереди было видимо-невидимо, но прежде чем начинать, неплохо было бы убедиться, что тема не будет закрыта. А это, вне всяких сомнений, произойдет, если Дмитрию не удастся убедить комиссию в правомерности своего подхода к исследованию. В случае неудачи придется искать новое пристанище. От своих принципов он отказываться не собирался. Об этом он объявил Никандрову еще до того, как был зачислен в штат лаборатории. Собственно, требование было одно: если в результате экспериментов выяснится, что мир устроен не так, как об этом написано в школьных учебниках, то нужно будет этот факт честно признать. Только и всего.
Впрочем, перспективы в исследовании многомерности открывались настолько фантастические, что не приходилось сомневаться, Никандров сделает все от него зависящее, чтобы не потерять контроль над темой. Не велика проблема – прокормить лишнего бесхозного старшего научного работника. А выгоды, если теория получит практическое подтверждение, могут быть весьма значительными…
Дмитрий тщательно собрал разбросанные на письменном столе бумаги, стараясь не забыть ни одного, даже самого маленького графика или расчета. Он не сомневался, что разговор будет серьезный. Наконец, все нужные бумаги перекочевали в папку. Он довольно улыбнулся. Что там ни говори, а работа была хороша!
Вот уже несколько лет он – Дмитрий Дельтов (астрофизик, сорок лет, женат, бездетен, социально не активен) – был захвачен внезапно открывшейся перспективой совместить строгое научное знание с метафизикой и тем, что принято называть неудачным термином "эзотерика". Неудачным, потому что так пытаются определить разнородные, а зачастую и противоречащие друг другу понятия и принципы. Люди занимаются подобными вещами многие тысячелетия. Пришло время воспользоваться результатами их труда, отделив предварительно зерно от плевел. Выяснилось, что для этого вовсе не обязательно употреблять наркотики или осваивать приемы закоренелых шарлатанов. Достаточно проявить готовность перешагнуть через привычные взгляды на вещи, если они противоречат установленным фактам. Конечно, речь не шла о том, чтобы кардинально изменить свое отношение к научному способу познания, в этом не было необходимости.
Дмитрий оставался ученым, просто он понял, что в качестве важного элемента устройства мира, кроме объективно установленных законов природы, следует учитывать еще и субъективные проявления, слабо поддающиеся причинно-следственному анализу.
Интуиция подсказывала Дмитрию, что подобные явления должны быть обязательно изучены, поскольку другого способа расширить горизонт познания мира он не видел. А вот насколько продуктивным окажется новое направление в исследованиях, могут показать только эксперименты. Эксперименты, эксперименты и еще раз эксперименты.
7. Второе путешествие к пирамиде
Незаметно наступил вечер. Тени сгустились. Дмитрий с радостью отметил, что медленно растворяется в густой обволакивающей темноте. Сумерки вновь принесли удивительное ощущение защищенности. В последнее время воздействие сумерек настигало его все чаще. Стоило померкнуть резкому дневному свету, как его самочувствие незамедлительно улучшалось – голова прояснялась, навязчивые мысли о проблемах выветривались без остатка, верилось только в хорошее. Дмитрию настолько нравилось это таинственное воздействие, что теперь он с нетерпением ждал окончания дня, надеясь вновь встретиться с этими новыми ощущениями.
Наверное, он задремал. В тот момент, когда Дмитрий уже проходил сквозь вибрации, в комнате за его спиной раздавались веселые и звонкие голоса друзей. Почему он решил, что это были самые дорогие и близкие друзья – неведомо было и ему самому. Но он не усомнился в этом ни на миг, хотя никогда этих людей в реальной жизни не встречал.
– Посмотрите, делает вид, что спит. Эй, лежебока! Проснись! – выкрикивали они, дружелюбно посмеиваясь.
Дмитрий хотел послушаться, но на миг забыл, что должен для этого сделать. Друзья исчезли. В комнате появились двое мужчин. Мусульмане, что ли? Так ему показалось, потому что одеты они были в светлые халаты и большие белые чалмы. Один был глубоким стариком, второму вряд ли было больше тридцати.
– Ты уже вполне созрел, чтобы отправиться с нами, – сказал старик. – Собирайся, мы ждем тебя.
Дмитрий понял, что если согласится, отыскать путь назад в эту комнату будет весьма затруднительно, поэтому спросил:
– Я смогу вернуться?
Тот, что помоложе, засмеялся:
– Вернешься, но только если не повезет. Маркелоу бывает по-настоящему жесток.
– А если повезет?
– Не вернешься.
– Так не пойдет! – искренне возмутился Дмитрий. – Нет моего согласия.
– А, ну тогда прощай! Было бы предложено, – ответили они и исчезли.
Дмитрий обрадовался, можно было просыпаться. Но когда глаза его открылись, он не смог сдержать разочарованного стона: сон не отпустил его. Он находился на том самом холме, где недавно повстречал рыжего карлика. Пирамида ждала его.
"А что если мне повезет, и я не смогу вернуться"? – подумал он с тоской. Такая постановка вопроса не прибавила уверенности. Как ему хотелось выйти из этого сна раз и навсегда! Но что-то удерживало. И довольно быстро стало ясно – что конкретно. Любопытство. Или, как любил изъясняться Никандров: "Научная добросовестность".
Хотел заняться изучением многомерного мира? Получи и не скули! Экспериментируй, пока не надоест.
Первый шаг по направлению к пирамиде дался очень тяжело. Но едва он был сделан, получилось так, что Дмитрий приблизился к цели чуть ли не на сотню метров. Нелинейность времени, нелинейность пространства, отметил он заинтересованно.
Потом Дмитрий сделал еще один шаг. На этот раз он приблизился к пирамиде на целый километр. Одновременно он, к своему ужасу, оказался в самом эпицентре нелепой схватки. Дрались его знакомые: молодой мусульманин, недавно приглашавший Дмитрия в гости, схватился с рыжим карликом Савелием. Комичная пара. Один из бойцов был ровно в два раза выше своего врага. Но сражались они не на жизнь, а на смерть. Оба прекрасно владели приемами восточных единоборств и не стеснялись наносить друг другу жестокие, беспощадные удары.
Савелий увидел Дмитрия и на радостях влепил мусульманину ногой в голову с разворота в стиле Чака Норриса. Великан не удержался на ногах и рухнул на землю, не подавая признаков жизни.
Савелий был страшно доволен. Он победно вскинул руки вверх, словно прислушиваясь к неслышимым восторгам своих не существующих болельщиков.
– Ничего не слышно, – удивился Дмитрий.
Савелий поднял табличку, на которой было написано: "Вы не можете слышать меня, потому что наши миры пока не соединились".
– А вы меня слышите?
Вверх взметнулась табличка с надписью: "Да!"
– Зачем вы побили этого человека?
"Он плохой".
– Разве это повод, чтобы избить человека до полусмерти?
"Он хотел помешать вашему путешествию. Он ваш враг".
– Я хочу проснуться.
"Вам надо в пирамиду".
– Меня там ждут?
"Да".
– Может быть, в другой раз?
"Прошу вас, сделайте меня счастливым".
Пришлось идти. Весь путь удалось проделать за шесть шагов. Ничего себе прыжки! Иногда эта нелинейность пространства весьма удобная штука!
8. Пароль: "Монгольфьер"
Дмитрий застыл в пяти метрах от пирамиды и, не в силах сдержать своего восхищения, ахнул. Невозможно было остаться равнодушным рядом с таким грандиозным сооружением. Он с благоговением рассматривал огромные грубо обтесанные блоки, из которых она была сложена, не в силах отвести взгляда. Если бы нечто подобное попытались соорудить в реальности, потребовалось бы участие тысяч людей, сотни загубленных жизней. Камни местами поросли мхом. Создалось впечатление, что он первый оказался возле пирамиды за многие сотни лет. Даже больше, на миг ему показалось, что она была создана специально для него – Дмитрия Дельтова, заблудившегося между мирами астронома. Давненько же его здесь поджидали!
И вот он коснулся ее рукой! На ощупь камни были, как и положено, шершавы и холодны. Никогда прежде Дмитрий не отмечал, что привычные ощущения способны так точно воспроизводиться во сне. Но посторонние мысли следовало решительно отогнать. Времени было в обрез. Из надписей на табличках, с помощью которых с ним общался карлик Савелий, Дмитрий понял, что его ждут и ждут с нетерпением.
В поисках прохода он обошел вокруг пирамиды. Каждая сторона вряд ли была больше пятидесяти метров. Ничего напоминающего вход обнаружить не удалось. Но Дмитрий не сомневался, что внутрь попасть все-таки можно. В голову пришли совершенно идиотские мысли о том, что должен быть какой-то пароль, без знания которого в пирамиду не попадешь.
– Но ты знаешь пароль! – неведомо откуда раздался голос.
– Откуда же мне его знать? – почему-то вслух удивился Дмитрий. – Я здесь в первый раз.
– Определенно знаешь, конечно, знаешь. Как же это может быть, чтобы не знал?
– Монгольфьер, что ли? – выпалил Дмитрий первое, что подвернулось на язык.
– А что это такое? – удивился голос.
– Первый воздушный шар.
– Н-да… Однако…
– Я ошибся?
– Да нет, ответ признан правильным.
В тот же момент мох на одном из камней осыпался. Проявилась дверь. Дмитрию не оставалось ничего другого, как легонько толкнуть ее. Дверца поддалась и, издав пронзительный скрежет, приоткрылась. Он незамедлительно проскользнул внутрь. Дверца захлопнулась c неприятным скрежетом, живо напомнившим средневековые темницы.
9. Лестница
Дмитрий оказался в абсолютно темном помещении. Это было предсказуемо, но неприятно. Почему-то он считал, что в его сне с освещением должно быть все в порядке. Ему стало страшно, он замер, боясь пошевелиться. "Ни за что не сдвинусь с места, пока хоть что-нибудь не разгляжу", – подумал он, словно произнес угрозу. Это было в высшей степени разумно, потому что не было никакой гарантии, что первый же его шаг не закончится падением в бездонную яму.
Внезапно впереди что-то блеснуло. Перед его глазами на миг проявилась картинка. Все произошло так внезапно, что Дмитрий ничего не сумел рассмотреть. Какой-то двадцать пятый кадр, что ли? Что-то надо было делать. Любопытство буквально разрывало Дмитрия на части. Ему пришло в голову, что картинка на сетчатке должна была отпечататься в любом случае, оставалось ее "прочитать".
Дмитрий закрыл глаза и сосредоточился. Сначала ничего не получалось. Мерещились слабо перемещающиеся световые пятна, они то разрастались, то собирались в точку. Их странный танец завораживал, но оставлял безучастным. Ему сделалось смешно.
"Конечно, я мог попасть в мир, населенный исключительно световыми амебами, – подумал он, с иронией, – никаких запретов на этот счет, скорее всего, не существует, но спрашивается, для чего я здесь оказался? Может быть, это всего лишь ошибка? Останусь-ка я на месте. Зачем, спрашивается, двигаться в мире световых амеб? Не исключено, что амебы мне только померещились. Получается, что для того, чтобы отделаться от них, мне следует сосредоточиться еще раз. Но на этот раз как следует, с большей ответственностью".
Дмитрий попробовал сосредоточиться с максимальной доступной ему серьезностью. Он знал только один способ концентрироваться – изо всех сил нажимать языком на нёбо. Вот он и давил снова и снова. И помогло. Картинку удалось восстановить.
Дмитрий находился не в зале и не в комнате – на лестничной площадке. Он сумел разглядеть винтовую лестницу – именно такие, наверное, встречаются в средневековых замках. У него был выбор: спускаться вниз или подниматься вверх. Поборов страх, Дмитрий сделал шаг вверх. Его нога твердо нащупала ступеньку. Облегчение, которое он испытал, невозможно описать словами. Он снова жил и действовал, этим все сказано. Протянув руку перед собой, попробовал нащупать стену. И это удалось! Теперь Дмитрий окончательно определился в пространстве – руки и ноги нашли опору. Можно было начинать движение.