Опять тишина. Потом треск, исковерканное изображение.
- …поэтому я не могу излишне подчеркивать собственное содействие программе. Последствия… - Изображение опять скомкалось, какие-то звуки, короткие вспышки. Внезапно с ревом ворвались атмосферные помехи. - …послужит наглядным уроком и поможет отварному врагу снова занять в наши дни подобающее место на…
Экран телевизора забулькал, потемнел и на какое-то время ожил.
- …можно использовать как пробную веху при выборе пути. А там были и другие?
Послышался голос Аллана:
- …несколько человек: предполагается, что в настоящее время на них объявлена облава.
- Но ведь главарь пойман! А миссис Хойт лично выразила…
Опять помехи. На экране появился диктор программы новостей, стоящий возле стола вместе с четырьмя ее участниками. Ведущий, мистер Аллан Перселл, изучал сводку новостей.
- …ассимиляции в подлинных исторических сосудах, которые использовали у них в семье. Испробовав тщательно приготовленный образчик отварного заговорщика, миссис Ида Пиз Хойт охарактеризовала это блюдо как "отменно вкусное" и "достойное украсить столы"…
Изображение опять пропало, на этот раз навсегда. Через несколько секунд вдруг послышался таинственный голос человека, не принимавшего участия в дискуссии, который объявил:
- В связи с техническими неполадками просим зрителей выключить телевизоры на весь оставшийся вечер. Сегодня передач больше не будет.
Это сообщение повторялось каждые несколько минут. В нем звучали резкие нотки, свойственные бойцам Когорты майора Стрейтера. Дженет поняла, что властям удалось справиться с ситуацией. Она задумалась: все ли в порядке с мужем.
- Технические неполадки, - говорил казенный голос. - Выключите ваши телевизоры.
Она оставила его включенным и принялась ждать.
- Вот и все, - проговорил Аллан.
Из Темноты донесся голос Шугермана:
- И все-таки нам удалось ее прогнать. Они не успели вовремя прервать передачу.
Зажженные спички и зажигалки немного осветили кабинет. Триумфальная победа прибавила Аллану бодрости.
- Пожалуй, и по домам. Мы сделали свое дело, прогнали эту телегу.
- Может, до дому будет нелегко добраться, - сказал Гейтс. - На улице, поджидая тебя, стоят бойцы Когорты. Аллан, они метят в тебя.
Аллан подумал о том, что Дженет сидит одна в квартире. Они непременно туда наведаются, если захотят его изловить.
- Мне надо зайти за женой, - объяснил он Шугерману.
- Внизу, - сказал тот, - стоит бронеход, можешь его взять. Гейтс, спустись вместе с ним, покажи ему, где машина.
- Нет, ребята, - возразил Аллан, - я не могу вас бросить. В особенности Гарри Прайара и Джо Глиби, у них нет возможности затеряться где-нибудь на Хоккайдо. - Как же, я уйду, а вас тут перехватают одного за другим.
- Если ты выберешься отсюда, - сказал Глиби, - то окажешь нам величайшую из услуг. Им наплевать на нас, они знают, кто задумал всю эту телегу. - Он покачал головой. - Каннибализм. Лакомство для гурманов. Рецепты самой миссис Стрейтер. Давай-ка лучше двигай отсюда.
Прайар добавил:
- Такова расплата за талант. Его видно за версту.
Шугерман взял Аллана за плечи и твердой рукой подтолкнул его к выходу.
- Покажи ему бронеход, - сказал он Гейтсу. - Только проследи, чтобы его не заметили, когда выйдете на улицу. Бойцы Когорты - что гнев Господень.
Пока они с Алланом шли вниз по длинным лестничным маршам, спускаясь на первый этаж, Гейтс спросил:
- Ты счастлив?
- Да, если бы только не Дженет. - И еще он будет скучать по людям, которых собрал вместе. Как приятно, как замечательно было стряпать телегу с Гейтсом и Шугерманом, с Глиби и Прайаром.
- Может, они поймали ее и сварили. - Гейтс прыснул, и пламя спички, которую он держал, задрожало. - Что маловероятно. Не беспокойся на этот счет.
На этот счет Аллан не беспокоился, но теперь пожалел, что не учел возможности незамедлительных действий со стороны Комитета.
- Не больно-то они дремали, - пробормотал он.
Их обогнала команда техников; они бежали, освещая лестницу фонариками.
- Смывайтесь, - нараспев говорили они. - Смывайтесь, смывайтесь. - Гулкий шум их шагов постепенно затих.
- Все кончено, - захихикал Гейтс. - Поминай как звали.
Они добрались до вестибюля. В темноте толкались работники ТИ, некоторые пробирались через баррикады к темным дорожкам. Вспыхивали фары бронеходов, люди перекликались друг с другом, кто-то свистел, царила веселая неразбериха. Вся эта сумбурная деятельность напоминала вечеринку, однако настало время прощаться.
- Сюда, - указал Гейтс, пробираясь сквозь брешь в баррикаде. Аллан последовал за ним, и они оказались на дорожке. За спиной у них возвышалось огромное мрачное здание Телеинформациона, угасшего и лишенного привычной власти. Вечерний туман покрыл влагой оставленный у дорожки бронеход. Аллан с Гейтсом забрались в него и захлопнули дверцы.
- Я поведу, - сказал Аллан. Он завел мотор, и бронеход плавно выехал на дорогу, выпуская клубы пара. Когда квартал остался позади, он включил фары.
На перекрестке Аллан свернул, и тут за ними покатил какой-то бронеход. Его заметил Гейтс и загикал от восторга.
- Вот и они - давай жми!
Аллан довел скорость до предельной, около тридцати пяти миль в час. Пешеходы в испуге разбегались. В зеркале заднего обзора ему удалось различить лица преследователей из второго бронехода. Машину вел Ральф Хадлер. Рядом с ним сидел Фред Ладди. А на заднем сиденье - Тони Блейк из "Блейк-Моффета".
Гейтс высунулся в окошко и закричал:
- Жарим, варим, парим! Жарим, варим, парим! Поди поймай!
Лицо Ральфа Хадлера ничего не выразило, когда он вынул пистолет и выстрелил. Пуля со свистом пронеслась мимо Гейтса, который тут же спрятал голову.
- Будем прыгать, - решил Аллан. Бронеход приближался к крутому повороту. - Держись. - Он отжал рукоятку до отказа. - Сначала придется остановиться.
Гейтс подобрал ноги под себя, опустил голову и весь согнулся, приняв позу эмбриона. На выходе из поворота Аллан резко ударил по тормозам, маленькая машина завизжала и затряслась, ее начало швырять из стороны в сторону, а затем, чуть не развалившись, она воткнулась в изгородь. Дверца распахнулась, она еще раскачивалась, когда Гейтс не то выкатился, не то выпал, стукнувшись о тротуар, и вскочил на ноги. Тем же путем неуклюже выбрался наружу и Аллан, у него кружилась голова и звенело в ушах.
Второй бронеход со свистом несся, совершая поворот, и, даже не сбросив скорость - Хадлер так и остался никчемным водителем, - столкнулся с застрявшей на дороге целью преследования. Обломки бронехода полетели во все стороны, два пассажира и водитель исчезли под ними. Пистолет Хадлера заскользил по дорожке, с грохотом ударился о фонарный столб и отскочил в темноту.
- Ну, пока, - пропыхтел Аллану Гейтс и вприпрыжку помчался прочь. Потом приостановился и улыбнулся, глянув через плечо. - Жарим, варим, парим. Только они нас и видели. Передай привет Дженет.
Аллан торопливо передвигался в полумраке среди пешеходов, попадавшихся, казалось бы, на каждом шагу. Оставшийся позади Хадлер выбрался из-под развалин двух бронеходов, поднял пистолет, осмотрел его и неуверенно прицелился в Аллана, но потом сунул оружие за пазуху. Аллан уходил все дальше, и силуэт Хадлера пропал из виду.
Он добрался до квартиры и обнаружил, что Дженнет уже полностью одета. Лицо у нее побелело от возбуждения. Она заперла дверь, и ему пришлось ждать, пока она не справилась с цепочкой.
- Ты ранен? - спросила она, заметив у него на щеке кровь.
- Поцарапался немного. - Он взял ее за руку и повел в холл. - Они заявятся сюда с минуты на минуту. Слава Богу, что на дворе ночь.
- А что это было? - спросила она, торопливо спускаясь вместе с Алланом по лестнице. - На самом деле майор Стрейтер не ел людей, правда?
- В буквальном смысле слова нет, - сказал он. Но в каком-то плане, и весьма реальном, все соответствовало истине. МОРС с жадностью пожирал человеческие души.
- Далеко мы направляемся? - спросила Дженет.
- На космодром, - прокряхтел Аллан, крепко уцепившись за жену. К счастью, путь оказался недолгим. Похоже, Дженнет пребывала в хорошем настроении, она волновалась и нервничала, но подавленности не испытывала. Быть может, причиной ее уныния была обыкновенная скука… предельная пустота однообразного мира.
Держась за руки и глотая ртом воздух, они выбежали на поле.
Там они увидели подсвеченные лампочками контуры большого межсистемного корабля, который готовился к перелету из системы Земли в систему Сириуса. Пассажиры столпились у входа в лифт, они прощались с провожающими.
Аллан побежал по усыпанному гравием полю, крича:
- Мэвис! Подождите нас!
Среди пассажиров стоял суровый сгорбленный человек в тяжелом пальто. Майрон Мэвис поднял голову, бросив на них угрюмый взгляд.
- Стойте! - крикнул Аллан, когда Мэвис отвернулся. Крепко зажав в руке пальцы Дженет, он кинулся к краю пассажирской платформы, остановился и прохрипел: - Мы с вами.
Мэвис внимательно оглядел их, у него сильно полопались сосуды в глазах.
- Правда?
- У вас есть место, - сказал Аллан. - Вы - владелец целой планеты. Ну, Майрон же. Нам необходимо улететь.
- Половины планеты, - уточнил Мэвис.
- Какая она? - тяжело дыша, проговорила Дженет. - На ней хорошо?
- Там в основном стада, - ответил Мэвис. - Фруктовые сады и множество машин, которые так и просят, чтобы их пустили в дело. Море работы. Можете сносить горы и осушать болота. Вам придется попотеть, там не позагораешь, сложа руки.
- Отлично, - сказал Аллан. - Именно это нам и требуется.
Из темноты у них над головой механический голос произнес речитативом: "Уважаемые пассажиры, пройдите в лифт. Просим всех провожающих покинуть поле".
- Возьмите, - сказал Мэвис и сунул Аллану в руки чемодан. - И вы тоже. - Он вручил Дженет перевязанную шпагатом коробку. - И не раскрывайте рта. Если вас о чем-нибудь спросят, предоставьте мне вести переговоры.
- Сын и дочь, - сказала Дженет и прижалась к нему, держа мужа за руку. - Вы позаботитесь о нас, правда? Мы будем вести себя тихо, как мышки. - Еще не успев отдышаться, она засмеялась и обняла сначала Аллана, а потом Мэвиса. - Вот и все, мы улетаем!
На краю поля возле ограды собралась небольшая группа людей. Аллан оглянулся и увидел мальчишек. Вот они, как всегда, сбились в темную тесную кучку. И, как обычно, следят за происходящим на корабле. Рассуждая, прикидывая и гадая, куда он отправляется… пытаясь представить себе колонию. Что там, поля под посевами? Или рощи апельсиновых деревьев? Или молодые саженцы, холмы и пастбища для овец, коз, коров, свиней? На этой планете были пастбища для крупного рогатого скота. Ребята наверняка знают об этом. Должно быть, обсуждают ее сейчас, перебрасываясь репликами. Или не обсуждают. Нет нужды, ведь они уже так давно следят за кораблями.
- Мы не сможем улететь, - сказал Аллан.
- В чем дело? - Дженет упорно тянула его за собой. - Нам не выйти из лифта, он вот-вот начнет подниматься.
- О боги, - простонал Мэвис. - Вы передумали?
- Мы возвращаемся, - сказал Аллан. Он поставил чемодан Мэвиса на пол и взял у Дженет из рук коробку. - Может, попозже. Когда доведем здесь все до конца. Надо еще кое-что сделать.
- Безумие, - сказал Мэвис. - Безумие, превосходящее все в своем роде.
- Нет, - сказал Аллан, - и вы знаете, что это не так.
- Прошу тебя, - прошептала Дженет. - В чем дело? Что стряслось?
- Вы ничем не можете помочь этим ребятам, - сказал ему Мэвис.
- Я могу остаться с ними, - сказал Аллан. - Могу открыто заявить о собственных настроениях. - Хотя бы так.
- Вам решать. - Мэвис вскинул руки вверх, как бы говоря "сдаюсь". - Ну вас к черту. Я даже не представляю, о чем вы говорите. - Впрочем, судя по выражению его лица, он понял все. - Я умываю руки, это дело меня не касается. Поступайте, как считаете нужным.
- Ладно, - сказала Дженет. - Давай вернемся и покончим со всеми делами. Раз уж это необходимо.
- Вы оставите для нас местечко? - спросил Аллан Мэвиса.
Мэвис со вздохом кивнул.
- Да, я буду вас ждать.
- Вероятно, мы прилетим не очень скоро.
Мэвис похлопал его по плечу.
- Но я все-таки увижу вас обоих. - Он поцеловал Дженет в щеку, а потом очень чинно, с чувством пожал им руки. - В свое время.
- Спасибо, - сказал Аллан.
Мэвис стоял среди пассажиров рядом со своим багажом и смотрел, как они уходят.
- Удачи вам! - донесся до них его голос, потонувший затем в шуме машин.
Аллан вместе с женой медленно шел через поле. От бега у него появилась одышка, а Дженет еле волочила ноги. За спиной у них поднимался в небо корабль, рев его становился все оглушительнее. Впереди раскинулся Новейший Йорк; среди огромного пространства, заполненного жилищными секциями и административными зданиями, вздымался Шпиль. На Аллана вдруг сошло отрезвление, и ему стало немного стыдно. Впрочем, теперь он закончит начатое тогда, воскресным вечером, в темном Парке. Значит, все хорошо. И стыдиться больше нечего.
- Что они с нами сделают? - спросила через некоторое время Дженет.
- Мы все переживем, - Аллан говорил с полнейшей убежденностью. - Что бы ни произошло. Мы объявим в открытую, что стоим на другой стороне, а именно это и важно.
- А потом отправимся на планету Майрона?
- Отправимся, - пообещал он. - Тогда уже будет можно.
На краю поля стояли мальчишки и прочий люд: родственники пассажиров, мелкие служащие космодрома, прохожие и полицейские на отдыхе от дежурства. Аллан с женой подошли к ним и остановились возле ограды.
- Я - Аллан Перселл, - сказал он, сообщая об этом с гордостью. - Я - тот самый человек, который сделал посмешище из памятника майору Стрейтеру. Мне хотелось бы, чтобы об этом узнали все.
Люди разинули рты, пошептались, а затем растаяли, расползлись кто куда. Остались только подростки, они держались особняком и молчали. Свободный от дежурства полицейский поморгал и направился к телефону.
Обняв жену за плечи, Аллан спокойно дожидался прибытия бронехода с бойцами Когорты.
Со смертью в кармане
Глава 1
Ранним солнечным утром Стюарт Макконти подметал тротуар перед входом в "Модерн ТВ. Продажа и ремонт телевизоров", привычно отмечая шум машин, проезжающих по Шаттак-авеню, и перестук каблучков секретарш, спешащих в свои конторы, - все звуки и запахи новой наступающей недели, за время которой хороший продавец может многое успеть. Он думал о горячем рогалике и кофе часов в десять утра - его втором завтраке. Он думал о покупателях, с которыми уже имел дело, - как они все возвращаются, чтобы сделать покупку - может быть, сегодня - тогда его книга продаж переполнится, подобно библейской чаше. Продолжая подметать, он напевал песенку из нового альбома Будди Греко и думал, каково это: быть всемирно известным певцом, так, что все хотят тебя видеть и поэтому платят деньги за вход к Харраху в Рено или модные ночные клубы Лас-Вегаса, где Стюарт никогда не бывал, но о которых так много слышал.
Ему было двадцать шесть лет; в пятницу после работы он иногда ездил по десятиполосному шоссе из Беркли в Сакраменто и через Сьерру в Рено - там можно было сыграть и найти девушек. Он работал у Джима Фергюссона, владельца "Модерн ТВ", за жалованье и процент с продажи, считался хорошим продавцом и потому неплохо зарабатывал. Кроме того, в 1981 году дела шли недурно. Еще один год экономического бума, за время которого Америка стала сильнее и богаче, что ощущал каждый.
- Доброе утро, Стюарт, - крикнул ему через улицу пожилой ювелир мистер Кроди. Он шел в свой магазинчик. Все конторы и лавки открывались, было уже больше девяти. Даже доктор Стокстилл, психиатр, специалист по психосоматическим расстройствам, появился с ключом в руке, чтобы начать дорогостоящий прием в своем стеклянном офисе, выстроенном на деньги страховой компании. Доктор Стокстилл ставил свою шикарную заграничную машину возле самого входа - он мог себе позволить платить по пять долларов в день за парковку. Затем прошла хорошенькая длинноногая секретарша доктора, на голову выше хозяина.
И конечно, пока Стюарт, опершись на щетку, стоял и наблюдал, к офису доктора уже подбирался бочком первый псих.
Наблюдая за ним, Стюарт думал: в мире полно психов. Психиатры гребут деньги лопатами. Если бы мне пришлось идти к психиатру, я бы вошел и вышел через черный ход. Никто не увидел бы меня и не хихикал. Он думал: может быть, некоторые из пациентов доктора так и поступают, и черный ход существует для больных или, скорее, для тех (он поправился), кто не хочет выставлять себя на всеобщее обозрение, - для тех, у кого просто проблемы, война на Кубе, например, и кто вовсе не псих, а только встревожен.
У него у самого были основания для тревоги - его могли призвать на кубинскую войну, которая сейчас безнадежно завязла в горах, несмотря на новые миниатюрные бомбы, уничтожающие живую материю, - они доставали жирных китаёз, как бы глубоко те ни закопались. Стюарт не обвинял президента - кто же знал, что китайцы решат выполнить договор о взаимопомощи. Только мало кто возвращался домой после сражений с китаёзами, не заразившись вирусной костной инфекцией. Тридцатилетний боевой ветеран походил на высохшую мумию, пролежавшую на дворе не меньше ста лет… и Стюарт Макконти с трудом представлял себе, как можно прийти в себя после такого, снова продавать стереотелевизоры и продолжать делать карьеру продавца.
- Доброе утро, Стю! - Девичий голос вернул его к действительности. - Размечтался с утра? - Это прошла мимо, улыбнувшись ему, маленькая темноглазая официанточка из кондитерской Эди.
- Да нет, какого черта! - возразил Стюарт и снова начал энергично подметать тротуар.
На другой стороне улицы крадущийся пациент доктора Стокстилла - сплошное черное пятно: черные волосы и глаза, бледная кожа, плотно закутан в угольно-черный плащ - помедлил, чтобы зажечь сигарету и оглядеться. Стюарт увидел осунувшееся лицо, широко раскрытые глаза и заметил рот, особенно рот - крепко сжатый, но в то же время с обвисшей плотью, как будто зубы и челюсти давным-давно сточило непомерное давление, а напряжение осталось, - и Стюарт отвел глаза от этого несчастного лица.
Значит, вот что это такое… - подумал он. Быть сумасшедшим… Истончаться, как бы пожираться чем-то… он не знал чем. Временем или, может быть, водой - чем-то бесконечно текучим. Он видел подобные лица и раньше, наблюдая за тем, как приходят и уходят пациенты доктора, но никогда не видел такого полного и страшного износа.
Внутри "Модерн ТВ" зазвонил телефон, и Стюарт поспешил к нему. Когда он вернулся на улицу, человек в черном уже ушел, и день сразу снова стал ясным и многообещающим, но Стюарту, взявшемуся опять за щетку, было не по себе.
Я знаю этого человека, подумал он. Я видел его на фотографии или встречал в магазине. Либо он старый покупатель, может быть даже друг Фергюссона, либо какая-нибудь важная шишка.
Раздумывая над этим, он продолжал подметать.
Своему новому пациенту доктор Стокстилл предложил: