В наушниках послышалось "Ух!". Что это означает, гадать не приходилось. Чен метнул свою глыбу вниз.
Пора было использовать домашнюю заготовку.
Он потратил один из камней, чтобы развернулся вокруг оси. Черные трещины медленно поплыли мимо него, поблескивая острыми гранями сколов. Камни, играя всеми оттенками коричневого, передвинулись вправо и скрылись за спиной. Стена отдалилась и перед глазами развернулась стометровая бездна, наискось пересеченная тонким штрихами пыльно-ледяных игл. Как ни красиво все это выглядело, а нужно ему было вовсе не это. Ага! Вот и он! Угловатый, похожий на старинный сундук, контейнер догонял его. Сергей подождал, пока он подплывет поближе, достал до него кончиком ботинка и, опершись, оттолкнулся, направив себя к уходящему призу. Теперь чистое небо над головой только радовало его.
А вот Чену не повезло. Откуда-то сбоку из темноты вынырнул карниз. Метеоролог замахал руками как крыльями, но слишком поздно.
От толчка широкая полоса камней, державшаяся неизвестно на чем вдруг оторвалась и плавно заскользила вниз, погребая под собой незадачливого гонщика.
Сергей подобрал выигранный приз, наклонил голову, пытаясь высмотреть друга, но под ним медленно валились в бездну многотонные глыбы то ли льда, то ли камней и пыль, сотнями лет лежавшая на одном месте. Невозможным в пустоте облаком, и оттого еще боле странным, она полилась вниз, заполняя пространство под ним. Это уже было серьезным.
- Чен? Где ты Чен?
Гордый китаец не откликнулся, в наушниках скреблось статическое электричество, но Сергей увидел у себя под ногами тусклую вспышку, означавшее только одно - не желая рисковать, Чен включил маневровый двигатель. Через несколько секунд из облака вынырнул скафандр и потихоньку поплыл вверх.
Увидев его, Сергей отшвырнул последний камней, и это усилие подбросило его в пустоту. Взлетев метров на 20 над краем обрыва, он увидел "АФЕС".
- Добрался? - донесся до него слегка раздосадованный поражением голос Чена. - С контейнером ты это здорово придумал.
Он поднимался медленно, стараясь не портить другу ощущение победы.
- Видишь корабль?
Сергей все еще поднимался, ощущая себя большой птицей, парящей в восходящих потоках.
- Вижу.
- А я застрял. Придавило…
- "Проиграл" твоя фамилия…
С Чена клубами осыпалась пыль, и оттого он был похож на затухающий костер, чудом заброшенный в небо.
- Постой… А контейнер?
Сергей повернулся. Над ним висело неизбежно черное небо, а под ногами было уже не сто, а триста метров пустоты и искореженная когда-то Вселенским катаклизмом поверхность планеты. Ничего человеческого Сергей там не обнаружил.
- Не вижу…
- Плохо - откликнулся Чен. Голос его стал озабоченным. - Где он может быть? Мало того, что он мене все руки оттянул, так…
- Искать надо. Если не найдем, Игорь Григорьевич нам выволочку устроит.
- Партком, - поправил Сергея Чен. - Выволочкой не ограничится… Непременно партком соберет.
- Как же… Будет он из-за нас партком собирать… Зарежет просто одной из своих железок - и все…
Они засмеялись, но делать и впрямь было нечего. Контейнер дорогого стоил и не только Игорь Григорьевич, но и любой человек на Мульпе сейчас ждал их возвращения на базу.
- Может, поспорим, что я первым его увижу, - азартно предложил Сергей. Не остыв от одной победы, он готов был присоединить к ней другую.
- Ну тебя, - серьезно отозвался Чен. Сергей увидел, что он разворачивается метрах в двухстах от него, рядом с продолжавшей расплываться в пустоте пыльной кляксой. - Я его и сам найду.
Сергей даже не стал спрашивать как. И так было ясно - включит опознавательный маячок.
Так и вышло. В наушниках запикало и Чен уверенно нырнул в темноту, где пытался прятаться контейнер.
- "Опять ему работать" - подумал Сергей. Эту мысль, вообще-то справедливую, сменила другая. - "Хотя раз проиграл… Это даже справедливо"…
Он хотел поддеть товарища, но тут вдруг почувствовал, что Мульп предъявляет свои права на него. Горизонт больше не расширялся, и его медленно-медленно потащило вниз. Чтобы удержаться он дал малый боковой импульс. Тонкая, как травинка, струйка сжатого азота ударила из ранца, и его стало медленно разворачивать. "АФЕС" потихоньку отъезжал в сторону, стало видно жилые модули - шары и восьмигранные призмы, связанные друг с другом гофрированными переходами. Слева ярким стеклянным блеском вспыхнула крыша оранжереи.
Кое-где там горели огни гелиосварки - база строилась, росла, но Сергей смотрел на суету вокруг нее с долей пренебрежения - еще не построенная до конца и не обжитая, она уже устарела, ушла в прошлое. Все эти жилые модули, оранжереи и разные технологические ухищрения были для него только кочкой в болоте, не более чем точкой опоры, чтобы, оттолкнувшись от нее, рвануться отсюда к планете, что висела где-то за краями Мульпа.
Горизонт провернулся, и он увидел Чена, копошащегося около контейнера в десятке метров под ним.
Да. База устарела. Она по существу уже была не нужна - пройдет несколько дней, а может быть даже несколько часов и почти все, кто сейчас живет тут, собрав все, что можно унести, а то и попросту побросав все это в радостной поспешности, улетят на Планету.
Чен, там, внизу поднял голову, помахал рукой.
- Нашел?
- Нашел..
- "Доберман" твоя фамилия…
- Когда-нибудь я обижусь, - пообещал Чен. - И закопаю тебя под этой скалой.
Сергей посмотрел на скалу, легкостью и кружевной узорчатостью напоминавшую больше памятник героям завоевания атмосферы, чем надгробие, не испугался, а легкомысленно парировал.
- Ну так когда еще это будет… К тому времени, когда наступит твое "когда-нибудь" меня тут уже давно не будет… Да и тебя тоже.
Имперский город Эмиргергер.
Дворец Императора. Зал приемов.
Айсайдра Енох, купец с Островов Счастья, прибывший к Императорскому двору в поисках прибыли, не без удовольствия смотрел на полуобнаженную девушку с цветами и ждал обещанной аудиенции. Он вполне мог бы выразиться и так - ждал своего часа, но это было бы не совсем верным. В этом диковатом мире время еще не научились ценить так, как его ценили земляне. Туземцы не знали часов и поэтому вместо того чтобы раздробить время в сутках на часы и минуты, раскололи его всего на пять неподъемных глыб - рассвет, утро, день, вечер и ночь.
"Счастливые люди", кисло подумал купец, проводя взглядом по округлому плечу и высокой груди. "Все до одного счастливые! От Императора до последнего черпальщика нечистот. Они времени не замечают, а время - их".
Повод для сарказма у него был самый серьезный. В свое время, преодолевая безмозглые силы природы, он за двадцать три часа добрался с промежуточной Базы на Мульпе до планеты, а тут…
Он посмотрел на стены, на стражу, на двух государственных писцов, каждому из которых он уже всучил по золотой монете, на стражника, облаченного во что-то зеленое и лохматое и тяжело вздохнул.
"Нет, верно умные люди говорят, что разум болезнь материи. Если это так, то тогда цивилизация - болезнь разума, а бюрократия - болезнь цивилизации…" Сегодня он ждал уже не меньше четырех часов, а до этого четыре дня согласовывал со сдешними бюрократами свое появление тут… Но жалобы его были умозрительными. Во-первых, ему твердо пообещали, что сегодня то уж Император обязательно примет его, а во-вторых… А во-вторых как-то не принято было выражать простому купцу в Императорском дворце любые чувства кроме благоговения.
До заветной двери было шагов десять. На обеих створках умелые мастера вырезали дерево, называемое в Империи трясуном и, отчего-то, считающееся символом удачи и преуспеяния. Издали посланец земли рассматривал створки, в мечтах представляя как славно было бы одним рывком преодолеть эти десять метров, обездвижить стражника с дурацким копьем, выбить плечом дверь и ввалиться прямиком к Императору. Тело послушно напряглось, прогрессор стиснул посох, словно и впрямь собирался взмахнуть им наподобие Шаолиньского монаха, но… Никуда он, конечно не бросился. Только вздохнул тяжелее прежнего, вытянул вперед затекшую ногу и снова смерил взглядом расстояние до створок. Оно по-прежнему оставалось непреодолимым.
Опершись локтями на колени, землянин устало наклонился вперед, давая спине отдохнуть. Сцепленные в замок пальцы загородили рот, и он шепотом произнес:
- База, база, я - Купец. Прием…
В ухе зашипело и радиоволна, пришедшая аж с самого Мульпа, донесла голос Главного Администратора еще не существующего Заповедника - Привет, Александр Алексеевич. Как дела?
Почти не шевеля губами, купец прошептал:
- Здравствуй, Игорь Григорьевич. Жду. Сижу во дворце и жду.
- Новости?
Александр Алексеевич Никулин, прогрессор, представитель Земли в этих диких землях, посмотрел вокруг, на таких же, как и он сам, просителей, с тупым упрямством высиживающих в Императорской приемной свое счастье.
- Да какие тут новости… Ногу вот отсидел.
Он шевельнулся. По бедру побежали колючие мурашки.
- У хорошего агента всегда новости есть. - Произнес Игорь Григорьевич. - Неужели ничего не произошло?
Не открывая глаз, Никулин отозвался:
- Возможно что-нибудь, где-нибудь и произошло… Может быть даже прямо сейчас происходит. Только не здесь…
Он вздохнул.
- А у вас, в заоблачных сферах что нового? Собрали что-нибудь для второго взноса?
- Не беспокойся. Нашли и на второй, и на третий… Час назад вернулись ребята, принесли…
В дальнем конце коридора послышался топот. Головы всех сидящих разом повернулись и глаза уставились в одну точку. Вряд ли тот, кто там топал, мог как-то продвинуть дело каждого из сидельцев - доподлинно было известно, что Император сидит за этими вот дверями и держит совет с главными сановниками Империи - но зато топотун вполне мог стать развлечением.
Из темноты в зал вихрем ворвался монах. Не обращая внимания на собравшихся он бросился к заветной двери.
Не тут-то было.
Каждый из сидельцев довольно хмыкнул. Конечно, каждый из них был сам по себе - у каждого своя нужда, своя просьба к Императору, но сейчас они чувствовали себя одним целым - очередью. Дорогу нарушителю очередности загородило древко копья. Страж, что держал его в руках, ничего не сказал, но поза его и так была красноречива. Его переполняло ощущение собственной силы и значимости, словно скалу посреди бушующего моря..
- "Пост номер один, - подумал прогрессор. - Конечно, ответственно. Император за дверью…" На стражнике, казалось, встопорщилась даже зеленая шерсть. Мысль Александра Алексеевича вильнула в сторону, ища развлечения, а не пользы.
- "Есть на Волге утес. Диким мохом порос… Тьфу…Какая глупость в голову лезет!" Брат по вере наклонился к стражу, и что-то сказал прерывающимся шепотом. Страж никак не отреагировал - стоял словно каменный - не его, видно это было дело. Брат по вере попробовал еще раз, но быстро понял, что напрасно теряет время, и тогда он заорал полным голосом:
- Дело Империи!
Его крик, словно палка, засунутая в муравейник, всколыхнул Императорскую приемную. Купцы подобрались, словно заопасались, что им отдавят ноги, а на голос из-за портьеры выскочили сразу четверо. По оранжевому гребню на шлеме землянин узнал среди них начальника дворцовой охраны. Монах бросился к нему.
- Дело Империи, - повторил монах тем же страшным шепотом. - Жизнью заплатишь…
Землянин еще многого не знал, но он уже умел читать выражения здешних лиц. То, что он прочитал на лице стражника, его успокоило. Этот тоже не зря получил от него немножко золота.
Начальник охраны знал свое дело и никого пускать не собирался. Его рука властно легла на плечо крикуна и развернула боком к двери.
- Не ко времени ты брат. Когда окажешься нужен Императору, я сам тебя найду, и даже если рад не будешь, то все равно придется прийти. А сейчас - нет.
Он говорил негромко, и вроде бы с почтительным наклоном, но в голосе его были лень и превосходство. Поглядев за спину монаха, он встретился глазами с прогрессором, улыбнулся, не иначе как вспомнив кошелек, что презентовал ему заморский купец. Его рука описала полукруг, указывая на искателей Императорской милости.
- Да сам посмотри, сколько достойных людей ищет милости у нашего Императора.
На монаха это не подействовало. Он и головы не повернул. Ухватив живую преграду за плечи, попытался отбросить воина от двери, но тот устоял и легко расцепил монашеские кулаки.
- Дело Империи, - повторил монах, словно других слов не знал.
- Там государственный совет. - В голосе воина уже слышался металл, не суливший упрямому монаху ничего хорошего. - Уймись, брат!
Кулаки монаха еще держали его за одежду. Он нажал на них большими пальцами, и они, помимо монашеской воли, разжались. Брат затрясся.
- Так не пустишь?
Стражник не ответил. Только плечом небрежно повел.
В бессильной ярости монах затряс в воздухе кулаками. Голова повернулась раз-другой, словно его душила петля. Купец привстал и увидел глаза монаха - дикие, безумные… "И впрямь видно что-то серьезное…" Он собрался поделиться мыслями с Игорем Григорьевичем, но, похоже, на Мульпе уже поняли, что что-то случилось.
- Что там такое? - заинтересованно спросили оттуда.
- Подождите… Разберусь.
- А ты говоришь, что ничего не происходит. Дай-ка изображение…
Купец коснулся пальцем золоченой сетки, что покрывала голову и включил передатчик. Через два спутника-ретранслятора сигнал дошел до Базы и там превратился в картинку.
- Хорошо. Вижу…
Не сводя взгляда с начальника стражи, монах сделал шаг назад и спиной наткнулся на скульптуру, изображавшую девушку с цветком в руке. Не помня себя от возбуждения, он подхватил статую, и бросил ее на пол. Стражники не успели помешать. По залу пролетел грохот, покатились куски мрамора.
Все, кто ждал встречи с Императором, поспешно вскочили, словно и впрямь испугались за скульптуру, и на всякий случай отошли подальше к стенам. Опустив короткие копья, стражи с двух сторон начали обходить безумца.
Не обращая на них внимания, монах задрал голову вверх, словно собака или волк, монах взвыл:
- Мовсий! Император! Отец наш! Беда пришла в благословенный край!
- "Шмеля"! - пискнуло за ухом у купца, он и сам уже полез в карман, поняв, что происходит что-то необычное.
- Нет "шмелей". Кончились.
- Тогда "горошину".
- Не бубни…
Вынув из кармана руку, купец катнул по полу "горошину" - панорамный телевизионный передатчик. К счастью для него архитектура тут была еще та, и щель между полом и дверью толщиной в палец и щелью-то не считалась. Так что между полом и краем двери оказалось достаточно места, чтобы микропередатчик проскользнул внутрь Императорских покоев.
Мульп.
Промежуточная база.
Кабинет Главного Администратора.
Воздух над столом колыхнулся, словно кондиционер, включившись, погнал по каюте ветер, но Игорь Григорьевич знал, что это не так. Какие сквозняки могли быть на станции?
Воздух сгустился, и в каюте Игоря Григорьевича возникли новые действующие лица. Точнее, сперва это было мельтешение цветных пятен, круговерть вспышек, но когда "горошина" остановилась и сориентировалась в пространстве, он увидел внутренность большого зала уставленного добротной, тяжелой мебелью. Вслед за изображением появился и звук. Местный язык резанул ухо, но переводчик тут же заглушил его. Не до конца, разумеется, давая слушателю возможность оценить эмоциональную составляющую разговора.
- …ничего ему другого и не оставалось, только отдать ей деньги. Представляешь? Отдал все, что было, и тогда муж сделал вид, что ничего не заметил!
За длинным столом, уставленным посудой и блюдами с чем-то съедобным, сидело несколько мужчин. Главный Администратор заповедника никого из них не знал. Несколько секунд он смотрел на них, соображая, что делать, потом скомандовал.
- Бой!
Интеллектуальный вычислительный комплекс откликнулся почти мгновенно.
- Слушаю, товарищ директор!
- Идентификация. Письменная.
Картинка чуть дрогнула и над головами пирующих, словно христианские нимбы появились надписи: Мовсий - Император, Иркон - хранитель печати, Верлен-казначей. И все встало на свои места.
Имперский город Эмиргергер.
Дворец Императора.