* * *
Врачеватель Хируан по приказу Аххага был приведен во дворец.
Желтобородый старик, одетый по обычаю нуаннийцев в простую полотняную накидку, предстал перед грозным царем в том же овальном зале. Ни тени робости не было на его лице, и руки он прижимал к груди не из почтительности а потому, что такова была его обычная поза.
Грозный царь сидел на скамье под светильниками, по бокам истуканами застыли закованные в железо воины, а рядом были двое - высокий чернобородый человек, одетый по-киаттски в кожаную безрукавку и кожаные штаны, и другой - скорее нуанниец, чем чужестранец. Нуанниец оказался переводчиком-толмачем.
- Скажи, верно ли о тебе говорят, что ты великий врач и ученый? - спросил царь, с интересом рассматривая Хируана.
- Так говорят, господин, - ответил старик.
- Ты написал, как я слышал, двенадцать трактатов о разных человеческих болезнях?
- Я написал более двадцати руководств о том, как лечить те или иные, большей частью простые, болезни.
- Что ты называешь "простыми болезнями"?
- Если тебе на ногу, господин, упадет мельничный жернов и раздробит ступню, я сумею собрать ее и склеить, как разбитый кувшин. Это и есть простая болезнь, господин.
- А если у меня заболит желудок или печень?
- Я тоже смогу помочь тебе, господин, - с достоинством ответил старик. - Только тебе придется пройти через ряд болезненных процедур. Я должен буду исследовать больной орган.
- Каким образом?
Хируан поднял обе руки, и стало видно, какие длинные, гибкие и сильные у него пальцы.
Царь помолчал. Переводчик ждал, склонив голову. Чернобородый читал какой-то свиток.
Наконец Аххаг обвел рукой вокруг и спросил:
- Кто построил этот дворец?
- Его построил царь-звездочет Беккаан много сотен лет тому назад.
- Зачем?
Хируан молчал, и Аххаг, выждав, повторил с нажимом:
- Зачем? Разве здесь ему удобно было жить?
- Он строил дворец для того, чтобы заниматься здесь науками, господин.
- Хорошо. Ты назвал его звездочетом. Но я не вижу здесь ничего, что относилось бы к звездам.
Аххаг снова обвел рукой зал. Помедлил, и добавил:
- Кроме, может быть, этих чудовищных камней, из которых он сложен. Кажется, поднять такие камни непосильно человеку. Где ваш древний царь взял столько камня?
- Говорят, что камень возили издалека, с плоскогорья Рут.
- Каким образом? На волах?
Не дождавшись ответа, царь вскочил, и жестом велел старику следовать за ним.
Они вышли из зала, прошли коридором, полого поднимавшимся кверху, миновали несколько полукруглых проходов и оказались в маленькой келье, в которой не было окон. Страж, охранявший келью, вскочил и замер, вращая глазами.
Аххаг схватил старика за плечо:
- Ты видишь это? Ты можешь сказать, что это такое?
Он показывал на небольшое отверстие, находившееся в стене на уровне человеческого роста.
- Приложи ухо! Послушай!
- Мне не нужно прикладывать ухо, господин, - ответил старик. - Я и так знаю, что это такое.
- Что же это?
- Отверстие для общения с душами погребенных жрецов.
- С душами? Кто же с ними общается, старик?
- Другие души, господин.
Аххаг схватил старика за плечи и потряс так, что голова его запрыгала из стороны в сторону.
- Ты лжешь, - говорил переводчик, отшатнувшись в испуге. Его дрожащий голос никак не соответствовал гневным гортанным выкрикам Аххага. - Ты лжешь и будешь наказан. Великий царь говорит, что повелит разрушить эти стены, чтобы добраться до душ умерших жрецов.
- Великий царь не сможет этого сделать, - выговорил Хируан, как только Аххаг отпустил его.
- Великий царь сможет это сделать, - заговорил внезапно чернобородый киаттец, до сей поры не вмешивавшийся в беседу.
Говорил он на наречии Равнины Дождей - общем языке, более-менее известном всем.
Хируан тотчас же отозвался на том же языке:
- Если он попытается нарушить покой жрецов, его самого и его семью ждут ужасные несчастья.
По взгляду, который бросил на него царь, Хируан понял, что Аххаг знает этот язык.
- Ты понимаешь, кому угрожаешь? - тихо спросил Аххаг. Он обернулся на переводчика и тот мгновенно исчез.
Хируан с достоинством поклонился.
- Я не угрожаю, великий царь. Я знаю.
Аххаг быстро сказал что-то киаттцу, тот поклонился и обратился к Хируану.
- Великий царь говорит, что хочет узнать как можно больше о вашей религии. Он не хочет нарушать ваши обычаи. Он хочет лишь знания. Ты можешь помочь ему?
Хируан подумал. Потом ответил:
- Я расскажу великому царю все, что знаю. Но знания мои ограничены. Я не настолько хорошо знаком с тайнами жрецов, и никогда не был в этом дворце.
- Хорошо. Ты будешь рассказывать мне, и, с твоего позволения, мои писцы будут записывать твои слова.
Хируан кивнул.
- Ты знаешь мое имя, чужеземец. Но я не знаю твоего.
- Я Крисс из дома Иссов, родом из Киатты, из города Оро.
- Почему ты служишь аххумам?
- Это долгая история, врачеватель. Когда-нибудь я расскажу ее тебе. Но, чтобы ты знал: я никому не служу, кроме моего Бога.
Ты знаешь о Боге Киатты? А теперь иди. Тебя накормят.
СУЭ
Три тысячи бессмертных Нгара, выйдя из Нуанны, сняли панцири и шлемы, погрузив их на скрипучие повозки. Впереди следовали три сотни всадников, за ними в пешем строю - бессмертные, в арьергарде - боевые колесницы.
Через несколько дней пути войско оставило позади пыльные поля Ну-Ана. Дорога раздвоилась: одна вела на запад вдоль побережья, другая - через пологие Террасовые горы.
Оба пути вели в княжество Данах. Князь Данаха, по сведениям шпионов, оставил столицу. Он мог собрать сильное войско и поджидать Нгара на одной из дорог. Нгар рассуждал просто.
Данах - всего лишь враждебная местность, которую нужно пересечь. Если для этого придется драться - Нгар будет драться. Если нет - армия возьмет лишь то, что необходимо для продолжения пути. Впереди - высокие Огненные горы, глубокие ущелья, а еще дальше - озеро Нарро и Приозерье - главная цель Нгара.
Поэтому, не задумываясь, Нгар выбрал наиболее удобную дорогу - вдоль побережья.
Дорога шла среди рощ пиний и дикого кустарника, иногда приближаясь к самому берегу, иногда отбегая от него в глубину холмистой равнины. Вначале путь, несмотря на жару, казался удобным и легким. Войско не испытывало недостатка в воде и пище: воду давали ручьи, бежавшие к морю, старые каменные колодцы, построенные еще в древности для купеческих караванов. Пищей служили козы и овцы, в изобилии водившиеся в этой благодатной местности.
Данахцы, попадавшиеся на пути, выражали всем своим видом покорность и на вопросы охотно отвечали, что князь Данаха Руэн отбыл с личной охраной в неизвестном направлении, что данахцы осведомлены о целях аххумов и не желают чинить им никаких препятствий.
Как показали последующие события, Нгара ввели в заблуждение.
Пока же он, успокоенный, утомленный бесконечными переходами, не ожидал никаких трудностей до самого Суэ - портового города, отстоявшего в пяти дневных переходах.
* * *
Князь Данаха Руэн был молод и полон сил. Он с детства слышал страшные истории о северных варварских племенах, совершавших опустошительные набеги на южных соседей. С детства Руэн готовился к будущим войнам, и, когда империя аххумов стала стремительно расширяться и все новые и новые народы попадали под их власть, Руэн был готов защитить свое отечество.
Отец Руэна был воином, и отец отца. Данахцы с юности учились военному делу, принимали участие в конных состязаниях и военных забавах. Князь Руэн никогда не оставался в стороне от этих забав, и будущие солдаты росли вместе с ним и рядом с ним.
Конечно, Данах не мог выставить многочисленное войско. Но по призыву князя мирные пастухи вооружались и сливались в отряды, подвижные и спаянные дисциплиной, руководимые офицерами, которые всю жизнь занимались только военными делами - Данаху время от времени приходилось отражать набеги с севера диких полукочевых орд, и северная граница княжества была укреплена крепостями и насыпными валами.
И вот теперь, пока аххумы двигались вдоль моря, растянувшись на пол-мили, ослабляя бдительность и уже не утруждая себя постройкой укрепленного лагеря для ночлега, несколько сот данахцев готовились к битве.
Князь Руэн решил задержать аххумов, насколько это будет возможно, перед самым Суэ, а затем, перейдя под защиту каменных стен города, запереть войско Нгара между морем и холмами. Из города он мог совершать вылазки, мешая продвижению аххумов, и, если повезет, направить их на север - в засушливое плоскогорье, где тяжеловооруженным аххумам будут грозить жажда и голод.
* * *
Конный авангард далеко оторвался от пеших воинов, торопясь увидеть каменные укрепления Суэ. Истомленные зноем бессмертные, вздымая пыль, шли рядами по десять, не в ногу, ожидая скорого привала. Сам Нгар передвигался в легком паланкине, который несли темнокожие рабы-таосцы. Нгар чувствовал недомогание и был раздражен. Его уже изрядно утомил этот многодневный однообразный путь, скрип тележных колес, шарканье тысяч ног, клубы пыли, блеянье овец… Нгар любил битвы и пиры. Он не любил однообразия. С тех самых пор, когда, еще мальчиком провел несколько долгих лет в деревянной клетке…
И, когда впереди послышались крики, он даже обрадовался. Хоть что-то нарушило этот тягостный бесконечный переход…
Между тем крики нарастали и в клубах пыли появились всадники, мчавшиеся во весь опор. Нгар выглянул, отодвинув шелковую занавеску. Бессмертные сбились с шага, где-то вдали заиграли военные трубы. Нгар узнал командовавшего авангардом Агра, подгонявшего лошадь. Агр подлетел к самому паланкину, передние рабы были сбиты с ног и Нгар вывалился прямо в пыль, зарычав от неожиданности.
- Данахцы! - закричал Агр с перекошенным лицом. - Они атаковали нас, повелитель! Их много!
Нгар выругался, выпутываясь из шелка и выпрямился во весь рост.
- Что ты воешь, как глупая баба? Ты разучился делать донесения? Говори!
Агр слетел с седла и вытянулся перед Нгаром.
- Данахцы, внезапно атаковали нас. Тучи стрел… Подо мной была убита лошадь, многие убиты и ранены. Они налетели внезапно, с холма, из-за деревьев. Их много, и сейчас они будут здесь…
- Что ты мелешь? - Нгар огляделся, к нему тут же подлетели конные слуги.
- Трубы! - приказал Нгар.
Взревели десятки хриплоголосых военных горнов. Повинуясь их реву, бессмертные рассыпались, часть из них, вооруженная копьями и мечами, выстроилась вдоль дороги, остальные бросились к телегам, облачаясь в панцири, прилаживая листовые наплечники, вооружаясь тяжелыми боевыми мечами.
Нгар прыгнул в седло и помчался к голове колонны, туда, где кипел бой.
Аххумская конница была рассеяна. Тесно сгрудившиеся бессмертные, припав к земле, защитившись громоздкими щитами, были похожи на гигантских черепах.
Со склона горы их атаковали конные лучники-данахцы. И хотя стрелы не могли пробить щитов, все же бессмертные несли урон.
Черепахи медленно пятились назад.
Мгновенно оценив положение, Нгар оглянулся: к нему уже спешили конные тысячники и сотники бессмертных. Еще минута - и первые ряды бессмертных, построенные в фалангу, появились на склоне.
Кони данахцев, брошенные в атаку, с размаху напарывались на многометровые копья, древки которых бессмертные воткнули в землю. Падавших всадников тут же добивали мечами.
Храп лошадей, визги раненых и нестройный нервный вой боевых труб…
Данахцы повернули коней и в облаках пыли скрылись за гребнем холма.
Фаланга двинулась вверх, постепенно наращивая глубину за счет все новых и новых бессмертных, торопившихся занять свое место, строго определенное у каждого.
Нгар ухмыльнулся всеми тремя губами и, обгоняя фалангу, взлетел на гребень.
За холмом волнами вздымались новые гребни, поросшие кое-где хилыми деревцами. Данахцев не было видно - либо они успели скрыться за следующим холмом, либо затаились в невидимой сверху расщелине.
- Пастухи! - презрительно сказал Нгар и повернул коня.
Когда он спустился с холма, оглядывая поле битвы, он понял, что пастухи, тем не менее, сумели нанести аххумам значительный урон.
- Шатер! Тысячники! - коротко приказал он, спешиваясь.
Тут же был растянут полог, разложены ковры. Тысячники, понуро опустив головы, явились перед Нгаром.
Нгар смотрел мимо них - на ослепительно желтые холмы и белые барашки волн, бежавших к песчаному берегу.
Ординарец Аббу - темнокожий таосец - склонившись перед Нгаром, ожидал приказаний.
- Вина, - велел Нгар и жестом приказал тысячникам сесть.
- Вы допустили оплошность, - сказал он, не глядя на склоненные головы командиров - седых ветеранов, каждый из которых имел за плечами немало подвигов; двое из них дослужились до тысячников из простых солдат, один принадлежал к роду племенных вождей, но и он получил свою должность не за родовитость.
- Почему никто не знал о готовящемся нападении?
Тысячники молчали.
- Где пленники, которых мы взяли сегодня утром?
- Они умерли, повелитель, - произнес Даггар, тысячник из вождей.
- Кто их допрашивал?
- Я, повелитель.
- Ты плохо спрашивал, Даггар! - повысил голос Нгар.
- Я хорошо спрашивал. Старику вытянули жилы из ног. Он молчал.
Тогда его стали варить. Он заговорил, но совсем не о том. Он говорил о привольной жизни в горах… Переводчик сказал, что он пел.
- Пел?
- Так, господин. Он сошел с ума.
- А второй?
- Второй оказался его сыном.
- И что из того?
- Он бросился на меч стражника.
Нгар вздохнул, отпил вина из круглой оловянной чаши, поданной Аббу, и проговорил:
- Ты будешь наказан, Даггар. И будет наказан Агр. Сколько наших всадников погибло сегодня?
- Почти шесть десятков.
- А бессмертных?
- Всего семеро, но более сотни ранены.
- Будут наказаны все из их десятков и сотен.
Тысячники ниже склонили головы.
Нгар пил вино, глядя на берег. Свежий морской ветер теребил край полога.
- Мы пришли сюда не для того, чтобы терять время и силы на бессмысленную борьбу. Князь Руэн тоже должен быть наказан. Ты, Даггар, и ты, Иггар - вы пойдете в Данах с тысячью бессмертных и сотрете в пыль эту ничтожную крепость. Завтра мы возьмем Суэ - нет, сегодня, еще сегодня, - и там я буду ждать вас. Времени вам даю ровно пять дней. Этого хватит на то, чтобы достичь Данах, победить и вернуться.
- Нет, темник! - с внезапной яростью отозвался Даггар. - Ты, и только ты виноват в сегодняшнем позоре. Ты забыл, как ходят пешком. Ты ездишь в глупом убежище из бумаги, и видишь дорогу только из-за спин рабов! Ты решил, что Данах не стоит твоего внимания, и только из-за твоей беспечности погибли семеро бессмертных! А теперь ты собираешься наказывать их ни в чем не повинных товарищей? Открой глаза, Нгар!
Фиолетовое вино, выплеснутое из чаши, ослепило Даггара.
Тысячник вскочил.
- Ты неправ, Нгар! - закричал Даггар. - Ты собираешься разделить наше слабое войско! Ты погубишь его! Знаешь ли ты, что Суэ - это настоящая крепость?..
Нгар вскочил с ковра, железная рука впилась в горло Даггара.
Лающим голосом Нгар прокричал:
- Ты, собака, забыл, кто здесь командир? Ты осмеливаешься дерзить мне, взявшему десятки крепостей в Киатте и Тао?..
Сидеть! - прикрикнул он на двух других тысячников, которые, схватившись за кинжалы, тоже вскочили. - Сидеть, собаки!
Сверкнул огромный изогнутый меч, поднятый Аббу. Тысячники переглянулись и сели. Даггар хрипел, бился еще секунду, пока Нгар не ослабил хватку. Тысячник бессильно опустился на ковер, хрипя и вываливая язык.
- Я знаю, как укреплен Суэ. Я знаю, что князь Руэн сейчас там и готовится к обороне. Но мы будем штурмовать эту крепость и возьмем ее.
Нгар снова уселся, тяжело дыша.
- Да, Даггар, я утомился от этой дороги. В этом ты прав. Мне следовало самому допрашивать пленных. И уж поверь мне - они сказали бы правду с готовностью куда большей, чем та, с которой ты выслушиваешь приказы. Наказание откладывается.
Привал закончен. Сегодня к заходу солнца мы должны быть у Суэ.
Когда тысячники покинули шатер, Нгар приказал Аббу:
- Приготовить две колесницы. Агр должен быть казнен до того, как мы выступим.
* * *
Когда две колесницы, запряженные четверками лошадей, с хрустом разорвали тело Агра пополам, именно с этого момента, замечает летописец Крисс из дома Иссов, началось превращение Нгара Непобедимого в Нгара Бесприютного.
* * *
Две цепи охранения вытянулись вдоль гребня прибрежных холмов.
Внизу, берегом моря, спешным шагом следовала маршевая колонна.
Нгар, опустив голову на грудь, ехал на коне впереди колонны, в окружении тысячников и оруженосцев.
После казни Агра, который отныне получал имя труса, и, следовательно, забвение, Нгар собственными руками изрубил свой паланкин на глазах у войска. Один из рабов-носильщиков, не успевший вовремя отскочить, был сражен на месте.
После этого Нгар приказал подать ему коня.