Впрочем, в этом мире всё когдато заканчивается, подошла к концу и эта явно затянувшаяся трапеза, которую было предложено запить тёплым кипятком с толчёной черникой.
"Если бы не этот целебный кипяток, мы с тобой, наверняка бы, умерли!", - с облегченьем выдохнул измученный внутренний голос. - "Теперь, пожалуй, будем жить…".
Шкуры были переложены в очередной раз, образовав полный круг, то бишь - "круглый стол" для переговоров. С эскимосской стороны на саммит были делегированы пожилой тёмнолицый вождь и его широкоплечий сын, с русской - Егор, Ванька Ухов и шкипер Емельян Тихий. Айна же присутствовала в качестве переводчика с эскимосского языка - на язык жестов - и наоборот.
Переговоры проходили трудно и многоступенчато. На первом этапе эскимосский вождь говорил длинную и гортанную фразу, после чего Айна начинала старательно размахивать руками, бестолково рассыпая отдельные русские слова и междометия. Потом русские участники долго совещались между собой, силясь правильно понять фразу вождя. Затем Егор - на правах командора экспедиции - произносил ответ, а Иван и Емеля начинали усиленно кривляться, объясняя Айне суть ответа, и та, немного подумав, доводила до сведения пожилого эскимоса мнение главного бледнолицего.
Тем не менее, они успели до заката оговорить основные положения взаимовыгодного сотрудничества. Более того, Егор даже умудрился - какимто непостижимым образом - понять суть всех основных этапов предстоящей совместной охоты на китов. Вернее, на одного кита - для начала….
Неожиданно от берега океана прибежал молодой эскимос и стал о чёмто громко и возбуждённо докладывать своему вождю. Айна, не теряя времени, принялась крутить пальцами и строить Ваньке уморительные рожицы, а тот уже через тридцать секунд сообщил:
- Александр Данилович, в бухту вошли киты!
Егор стоял на высоком валуне и через окуляры подзорной трубы изучал океанскую гладь. Вот среди мелких, синесерых волн мелькнула чёрная спина, блестевшая в лучах предзакатного солнца - словно полированная поверхность базальта. Чуть в стороне показался бок второго гигантского животного, ещё дальше - третьего…
Вождь эскимосов, дождавшись, когда Егор опустит оптический прибор и обернётся, не говоря ни слова, подобрал берёзовый прутик и нарисовал на песке косы доходчивую картинку: прямая линия, над которой помещался полукруг с расходящимися в разные стороны лучами.
Егор - в знак понимания - молча кивнул головой.
"Понятное дело, на китовую охоту выплываем на рассвете!", - тут же расшифровал эскимосский рисунок внутренний голос, обожающий разгадывать всякие ребусы, кроссворды и шарады. - "Как только солнце наполовину выглянет изза линии горизонта…".
Рядом с байдарами, на серожёлтом песке сидели молодые эскимосы и усердно надували - через крохотные отверстия - специальные мешкипоплавки, сшитые из тюленьих шкур и кожи нерпы. Лица туземцев от натуги ещё больше почернели, их бока ходили ходуном, но поплавки росли буквально на глазах.
- Потом к надутым мешкам привяжут прочные верёвки, сплетенные из тюленьих жил, - в очередной раз блеснул своими знаниями Ухов.
На рассвете, когда окружающий воздух прогрелся, дай Бог, до плюс девятидесяти градусов, от борта "Александра" отчалили две шлюпки. В первой - кроме четырёх гребцов - находились Егор, сержант Дмитрий Васильев и Сашенция, облачённая в потёртый мужской охотничий костюм. На стройных ногах княгини наличествовали аргентинские сапоги для верховой езды, но без шпор, а шикарная грива платиновых волос была собрана на затылке в тугой узел, поверх которого красовалась синежёлтая треуголка, оставшаяся от покойного генерала Ерика Шлиппенбаха.
"Красавица, право слово, красавица писанная!", - зашёлся в восторге внутренний голос, неравнодушный к Санькиным прелестям. - "Только вот, братец, напрасно ты такую нежную наяду берёшь с собой на это опасное мероприятие! Впрочем, пусть, конечно же, прогуляется немного, встряхнётся. Только ты обязательно присматривай за ней, чтобы не учудила чего…".
Во второй шлюпке - в качестве офицерского состава - размещались супруги УховыБезуховы и пятнадцатилетний Томас Лаудруп. Фрол Иванов был оставлен на фрегате: присматривать - в отсутствии Сашенции - за непоседливыми Меньшиковымимладшими и Лизой Бровкиной.
Охотники экспедиции, включая гребцов, на этот раз были вооружены сугубо надёжными бельгийскими ружьями, пистолеты, полностью бесполезные для такого случая, были оставлены на борту фрегата.
От берега навстречу шлюпкам отчалили четыре эскимосских байдары, в двух из них сидело по шесть гребцовохотников, а двух других - по семь.
Из байдар в шлюпки - при встрече - передали по гарпуну, оснащённому массивными кремниевыми и костяными наконечниками. К древку каждого гарпуна была привязана крепкая верёвка, сплетённая из моржовых жил, на противоположном конце которой находился большой, туго надутый воздухом полосатый мешокпоплавок.
В шлюпку к Егору пересел мордатый сын вождя, сам же местный руководитель уселся в плавсредство к супругам Уховым.
"Понятное дело, теперь их шлюпка является флагманской!", - покорно воспринял действительность, данную в ощущениях, философски настроенный внутренний голос. - "Придётся довольствоваться вторыми ролями. Хотя, вдруг сынок захочет обойти собственного папашу? Кто знает…".
Как и было оговорено с вечера, туземные байдары - широким фронтом - пошли вдоль берега на север, а русские шлюпки дисциплинированно держались позади.
Егор стоял на носу шлюпки и с помощью подзорной трубы изучал океанские просторы, высматривая чтолибо заслуживающее внимание. Минут двадцать в мелких волнах залива не наблюдалось совершенно ничего интересного.
Вдруг, метрах в ста пятидесяти перед байдарами высоко вверх ударила мощная струя воды. Ага, вот и чёрная, напоминающая покатую базальтовую скалу спина огромного млекопитающего показалась из воды. Кит медленно плыл в северном направлении.
"Наверное, просто вышел на утренний променад", - предположил догадливый внутренний голос. - "Свежим воздухом подышать, размяться, фонтанчиками побаловаться…".
Байдары, расходясь парами в стороны, увеличили скорость. Их задача состояла в том, чтобы быстро и незаметно обойти потенциальную добычу. Глаза у кита устроены так, что он видит только в стороны - метров на шестьдесятсемьдесят - и не может наблюдать за происходящим прямо перед его носом. Теперь очень важно было не вспугнуть осторожное животное, иначе кит мог уйти в открытый океан.
Эскимосские лодки, держась с разных сторон от млекопитающего на расстоянии ста пятидесяти метров, начали уверенно обходить его. Изредка кит, набрав в лёгкие воздуха, погружался головой под воду, и тогда над поверхностью океана взметался гигантский хвост, раздавался громкий шлепок, и во все стороны разлетались тучи брызг, переливаясь в лучах утреннего солнца всеми цветами радуги.
- Красота - просто неземная! Такого симпатичного зверюгу и убивать, право, жалко! - восторженно оповестила Санька, после чего протянула широкоплечему сыну вождя, сидящему на шлюпочной банке напротив неё, бельгийское ружьё: - Любезный, это мой - тебе - подарок! Бери, бери, не сомневайся! Всё уже заряжено, если захочешь пальнуть, то эту штуковину взведёшь, а на эту нажмёшь…. Ферштейн, майн кнабе?
Молодой эскимос прислонил гарпун к шлюпочному борту и обеими руками ухватился за бесценный подарок. Сразу стало понятно, что он прекрасно осведомлён о назначении этого предмета.
"Она, наверняка, чтото задумала!", - забеспокоился далеко видящий наперёд внутренний голос. - "Напрасно ты, братец, рассказал Александре Ивановне все подробности предстоящей охоты…".
Сашенция же тем временем продолжила лицедействовать: аккуратно пристроила на сиденье шлюпки синежёлтую треуголку, после чего - одним движением - распустила узел волос на затылке и резко встряхнула головой, демонстрируя всему миру шикарную гриву платиновых волос…
"Самую шикарную - во всём мире…", - машинально промямлил зачарованный внутренний голос.
Сын эскимосского вождя предсказуемо впал в ступор, его чёрные глаза сделались неподвижными и стеклянными, рот непроизвольно приоткрылся и скривился на сторону…
Санька, загадочно улыбаясь, приподнялась со скамьи, взяла в правую руку эскимосский гарпун, невозмутимо уселась на прежнее место, лукаво подмигнула мордатому эскимосу:
- А этот гарпун - твой встречный подарок мне! Ведь так будет по справедливости, верно, дружок? - после чего обернулась к Егору и горячо заверила: - Саша, любимый, не сомневайся! Я всё сделаю как надо и не подгажу! Ну, пожалуйста, разреши…
Егор только недовольно передёрнул плечами, коротко улыбнулся и промолчал. Вместо него - неслышно для окружающих - высказался внутренний голос: "Будем надеяться, что завершающий удар гарпуном нанесёт, как и планировалось, эскимосский вождь. Ему это положено по его высокой должности, а нашей шлюпке изначально отводилась насквозь вспомогательная роль…".
Эскимосские байдары, достигнув намеченной точки, остановились в двухстах метрах перед китом, образовав кривую дугу, и развернулись бортами - навстречу потенциальной добычи.
"Мышеловка настроена, великолепный сэр командор!", - браво доложил дурашливый внутренний голос. - "Жирная мышь уже на подходе!".
Не дождавшись условленного сигнала от явно сомлевшего сына вождя, Егор самостоятельно отдал необходимые команды:
- Табань! Развернуться правым бортом и ждать!
- Что же они делают? - испуганно выдохнула Санька. - Почему не метают гарпуны? Чего ждут?
Расстояние между китом и байдарами, над бортами которых в ожидании застыли эскимосы, неуклонно сокращалось. Но только когда голова морского гиганта коснулась одновременно двух туземных лодок, охотники синхронно метнули гарпуны. Тотчас раненый кит нанёс звонкий удар хвостом по водной поверхности и нырнул в глубину. Поднялась крутая волна, байдары отшвырнуло в стороны, две из них даже перевернуло.
Было отчётливо видно, как девять больших пузырейпоплавков запрыгали по мелким волнам и вскоре скрылись под водой.
Эскимосы, сидящие в двух оставшихся на плаву байдарах, дружно заработали вёслами, спеша на помощь к оказавшимся в воде товарищам. Вскоре перевёрнутые лодки опять закачались на волнах и заполнились гребцами.
"Такое впечатление, что их стало меньше", - засомневался внутренний голос.
Сын вождя наконецтаки полностью пришёл в себя и, смущённо моргая реденькими ресницами, разразился в адрес Егора целым букетом гортанных фраз.
- Да, помню я всё, помню! - небрежно отмахнулся от юнца Егор. - Итак, господа, оглядываем океанскую гладь, ищем всплывшие пузырипоплавки…
"Какая же гладь, если идёт мелкая волна?" - поправил дотошный внутренний голос. - "Скорее всего, просто - поверхность…".
- Как только высмотрели на поверхности океана воздушные мешки, тут же направляемся туда, останавливаемся, берём в руки ружья. Показывается в пятнадцатидвадцати метрах от нас кит - дружно стреляем. Но только - в голову зверя. Повторяю, только в голову!
- Вижу всплывшие пузыри на четыреста метров западнее! - обрадовано объявила (первая - как и всегда!) Санька.
Егор отдал гребцам команду - следовать в указанном направлении. Вторая шлюпка, заметив их манёвр, устремилась следом. Егор обернулся: байдары, уже выполнившие свою миссию, направлялись к берегу. Три эскимосские посудины шли ходко и уверенно, а вот четвёртая, очевидно, сильно повреждённая во время нападения на кита, двигалась очень медленно и както боком, морским течением её потихоньку сносило к северу.
Поплавки то тонули, то снова всплывали.
- Кит хочет уйти на глубину, а воздушные пузыри старательно тянут его обратно на поверхность, - прокомментировал сержант Дмитрий Васильев, расшифровывая нехитрые жесты молодого эскимоса, явно недовольного тем, что его както незаметно сместили с командной должности. - Сейчас раненый зверь, ничего не понимая, начнёт ходить кругами. Надо немного подождать, он скоро устанет, и вот тогда…
Гдето через час с небольшим раненый кит действительно выдохся. Сперва на мелких волнах закачались, больше уже не ныряя, кожаные мешкипоплавки, а вскоре на поверхности показалась и гигантская чёрная спина. Кит оказался гораздо ближе к шлюпке супругов УховыхБезуховых, поэтому Егор велел гребцам:
- Остаёмся на месте! Может, он сам к нам подплывёт…
Судя по тому, что сын вождя промолчал и не начал размахивать руками - словно голландская ветреная мельница - принятое решение было правильным.
Ещё через пятьшесть минут вторая шлюпка сблизилось с гигантским млекопитающим, прогремел ружейный залп. Кит снова нырнул, воздушные пузыри послушно исчезли под водой.
- Всем приготовиться! - скомандовал Егор, взводя ружейный курок. - Он может вынырнуть рядом…
Действительно, вскоре в десятидвенадцати метрах от правого борта шлюпки всплыл большой тёмнокоричневый поплавок, рядом с ним вынырнул второй - тёмносерый, затем третий - светлобежевый…
"Тёмносерые пузыри изготовлены из нерпичьей кожи, тёмнокоричневые - из моржовых шкур этого года, а светлобежевые - тоже моржовые, только старенькие, уже выгоревшие на солнце", - продемонстрировал свою осведомлённость внутренний голос, не отличающийся избыточной скромностью.
Вот из воды показалась чёрная голова морского гиганта, шлюпку сильно качнуло, круглый яркосиний глаз испуганно уставился на людей своим чёрным зрачком.
- Огонь! - истошно заорал Егор и, тщательно прицелившись, надавил на спусковой курок.
Кит опять - вместе с поплавками - ушёл под воду, а Егор торопливо обернулся на болезненный стон. Это сын вождя, впервые в жизни стрелявший из ружья, недостаточно крепко прижал приклад к плечу и, соответственно, при отдаче очень больно получил - этим же прикладом.
"Надо бы данному упитанному пареньку присвоить соответствующее индейское имя, например, "Ушибленное Плечо"! - предложил ехидный внутренний голос. - "Ты, братец, потом через Айну подбрось идею эскимосскому вождю…".
За последующие полтора часа команда Егора ещё два раза палила из ружей по несчастному киту, шлюпка же Безуховых отметилась участием в охоте только один раз.
Впрочем, похоже, и этого было достаточно: всплывшие в очередной раз на поверхность океана пузырипоплавки мелкомелко - словно бы в предсмертной агонии - задрожали.
Сын вождя чтото активно залопотал, тыкая указательным пальцем то в сторону вибрирующих пузырей, то во вторую шлюпку, которая находилось от поплавков значительно дальше, то в гарпун, пребывающий в Санькиных загребущих руках.
- Полный вперёд! Навались! - скомандовал гребцам Егор и испытующе посмотрел на жену: - Ваш выход, прекрасная Артемида! Поразите, дорогая, нас своим охотничьим искусством!
Сашенция неуверенно улыбнулась и, мгновенно став абсолютно серьёзной, поднялась на ноги, примеряя тяжёлый гарпун в правой руке. Сержант Васильев и молодой эскимос принялся поправлять и удобно укладывать моржовый шнур, соединяющий гарпун с большим пятнистым пузырёмпоплавком.
"Что ты творишь, братец?", - возмущённо заголосил внутренний голос. - "Хочешь остаться безутешным вдовцом? Прекращай шутить, ёлыпалы!".
- Саня, ты точно этого хочешь? Если что, то я могу тебя заменить…. Ну, как знаешь! Главное, постарайся не выпасть за борт. А если выпадешь, то постарайся не утонуть…
- Я очень хорошо плаваю! - холодным и решительным голосом заверила супруга. - Так что безутешным вдовцом ты не останешься, любимый. Даже и не мечтай!
Когда до подрагивающих мешковпузырей осталось шестьсемь метров, между поплавками показалась истекающая кровью китовая спина. По знаку Егора гребцы остановили шлюпку и развернули её бортом к чёрной, пока ещё живой горе.
Санька, крепко упершись левой ногой в кромку борта, высоко подняла гарпун над своей платиновой гривой, плавно отвела правую руку назад, и…
Егор видел, как остриё гарпуна, разрывая толстую кожу, глубоко вонзилось в многострадальную спину животного.
"Отличный бросок!", - восторженно одобрил внутренний голос.
Ушибленное Плечо - громкими и не менее восторженными воплями - полностью согласился с этим мнением.
Кит, выпустив вверх высокий фонтан (последний в жизни фонтан?) и, подняв очередную высокую волну, покорно нырнул.
Обычные, однотонные пузырипоплавки вскоре тоже скрылись под водой - следом за своим временным хозяином. Их же пятнистый собрат, моржовая верёвка которого была почти в два раза длинней, всё ещё оставался на плаву.
- Если пятнистый поплавок тоже нырнёт, значит, придётся и дальше гонятся по волнам за этой горой мяса и жира, без устали начиняя его огромную голову свинцом, - озвучил Егор инструкции, полученные вчера вечером - с помощью Айны - от эскимосского вождя. - Если же пятнистый пузырь удержится на поверхности, то это будет обозначать, что охота приближается к своему логическому завершению. Останется только одно, последнее дело, а именно, немного покататься по Тихому океану на китовой тяге….
Пятнистый воздушный мешок чуть дрогнул и, даже не думая погружаться под воду, медленно поплыл в сторону открытого океана.
- Вперёд, навались! - велел Егор. - Саня, как только поплавок остановится, то сразу хватай его!
Наконец, пузырь замер на месте, шлюпка поравнялась с ним, Сашенция ловко подхватила пятнистого беглеца, бросила его на дно шлюпки и начала быстро выбирать верёвку из моржовых сухожилий. Когда, как и договаривались, было вытащено из воды около двадцати пяти метров шнура, Санька умело набросила петлю на короткий причальный брусок, расположенный на носу шлюпки.
- Гребцы, поднять вёсла над водой! - распорядился Егор.
Несчастный кит, окрашивая морскую воду в неаппетитный мутнорозовый цвет, всплыл перед лодкой примерно в сорока пяти метрах.
Егор, испытывая лёгкий стыд, велел:
- Васильев, стрельника в него!
Сержант добросовестно выполнил приказ, израненное и испуганное млекопитающее снова ушло под воду. Верёвка, закрепленная на носу, натянулась, и шлюпка, набирая ход, двинулась вперёд.
Кит, почувствовав, что его ноша заметно потяжелела, запаниковал в очередной раз и, заложив широкую дугу, рванул из последних сил к берегу.
- С одной стороны, это очень даже лихо - вот так прокатиться по безбрежному морю. Многие знатные и высокородные персоны всерьёз обзавидуются, - печально вздохнула Санька. - А, с другой стороны, свинство всё это и кровавое скотство. Я любую охоту имею в виду, - уточнила.
Ещё трижды умирающий кит выныривал на поверхность - вдохнуть живительного воздуха, и каждый раз его ружейными выстрелами заставляли снова двигаться - вниз и вперёд.
Наконец, кит, не выдержав всех этих изощрённых издевательств, резко развернулся и, неуклонно увеличивая скорость, устремился к ближайшей песчаной косе, до которой оставалось менее трёхсот пятидесяти метров.
- Саня, немедленно распусти петлю! - прокричал Егор. - Ушибленное Плечо сигнализирует, что наш хвостатый приятель сейчас будет выбрасываться на берег…
Санька послушно дёрнула за сдвоенный кончик моржовой верёвки, высовывающийся из хитрого узла, шнур соскочил с причального бруска, и шлюпка начала сбавлять ход.
Димка Васильев, внимательно всматривающийся в берег, испуганно охнул: