– У нас тут есть колдуны, способные обращаться в птиц.
– У нас в Штатах подобные истории называют бабушкиными сказками, – кашлянув, заметил Броуди.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросил Инди, заинтересовавшись, куда же Фернандес клонит. – При чем тут Барриос?
Тут распахнулась входная дверь, и в теплое помещение торопливо вошли несколько посетителей.
– Мне надо браться за работу, но если вы хотите потолковать о Барриосе, возвращайтесь, когда мы закрываемся. Я отведу вас к себе домой. У меня есть, что вам показать.
Как оказалось, Фернандес имел в виду именно то, что сказал. Закрыв ресторан в полночь, он повел их в свой коттедж, стоящий на холме над городом. Дома он зажег пару керосиновых ламп, показав стены, увешанные картинами. Инди тотчас же заметил, что все полотна без исключения подписаны инициалами "Х.Б." и посвящены каким-либо мистическим сюжетам. Очень много изображений птиц, иной раз рядом с женщинами, летающими на метлах. Традиционные ведьмы. Но нашлись и иные изображения людей – загадочные, угрожающие мужчины в черных одеяниях, очаровательные русалки, опирающиеся о камни залива, а еще странные женщины, выкрасившие себе половину лица в черный цвет.
– Боже мой! Это он, – охнул Броуди, указывая на портрет мужчины со светло-русыми волосами и такой прозрачной кожей, что сквозь нее видны синие прожилки вен. Судя по морщинкам в уголках голубых глаз, ему уже под шестьдесят. Но прежде всего внимание Инди привлекло выражение лица художника – полное муки, словно его пытают.
Фернандес откупорил бутылку вина, наполнил стаканы, и все трое уселись за стол.
– Люди на острове трудолюбивы, – начал Фернандес, – но вы обнаружите, что они с большой опаской относятся к чужакам, и не без причины.
– Из-за колдунов? – справился Инди.
– И притом могущественных, – Фернандес кивком указал на изображения "Калюша". – Из команды корабля.
– Погодите-ка, – недоумевал Броуди. – Вы хотите сказать, что колдуны прибывают на этом корабле?
– Они вселяют ужас в островитян уже не первый век. Здешние люди очень боятся причинять вред птицам, поскольку легенды гласят, что если кому-либо из членов экипажа будет причинен вред, пока он преображен, виновный будет либо убит, либо похищен и обречен веки вечные странствовать по морю в качестве галерного раба.
– А вы их встречали? – поинтересовался Инди.
– Быть может, и встречал – в виде вороны, пролетевшей надо мной, или в виде чужаков вроде вас. Но мне повезло, я не впутался в беду, вроде той, какая постигла Хуана Барриоса.
– Вот теперь мы сдвинулись с мертвой точки, – заметил Маркус.
Взгляд Инди снова скользнул по картине с угрожающими личностями.
– Он вам говорил, что встречался с ними?
Опорожнив стакан, Фернандес поставил его на стол.
– Однажды я попросил Хуана нарисовать корабль-призрак для моего ресторана. Тогда я еще не верил в "Калюш" – думал, что название привлечет посетителей, и только. Для меня корабль-призрак был лишь легендой, не более того. Но как только Хуан нарисовал
"Калюш", все для него переменилось, – Фернандес указал на один из портретов. – Они неотвязно преследовали его мысли, а со временем навестили лично, и притом не раз.
– Он вам об этом рассказывал? – спросил Маркус.
– Рассказывал, да не все. Но однажды ночью он взял меня поглядеть на корабль. Об этом случае я вам уже говорил. Тогда-то я и уверовал, что корабль существует не в одной только легенде.
– А что же случилось с Гансом… то есть, с Хуаном? У вас есть какие-либо догадки на сей счет?
Подойдя к окну, Фернандес раздвинул шторы. В комнату полился лунный свет. Чилиец обернулся к гостям, обрисовавшись темным силуэтом на фоне окна.
– Позвольте поведать вам другую историю. С месяц назад я навестил старика по имени Марселино, пригласившего меня к себе домой. В углу сидел еще один старик, не поздоровавшийся со мной и не проронивший ни слова. Он был настолько погружен в собственные мысли, что через некоторое время я просто перестал обращать на него внимание. В конце концов, Марселино объяснил, что молчаливый старик – его родной брат Теодоро, бесследно пропавший однажды ночью полсотни лет назад.
– Полсо-о-отни? – недоверчиво протянул Маркус.
– Где-то за месяц до того Марселино вдруг затосковал о Теодоро. Марселино было всего восемнадцать, когда его брат пропал. Он навестил родной дом на берегу Рио-Пудето, и там обнаружил брата, сидевшего в гостиной и одетого в ту же одежду, что и пятьдесят лет назад. Когда Марселино спросил у брата, где он был столько лет, Теодоро отвечал, что был на корабле и умолял больше ни о чем не спрашивать.
– На корабле-призраке? – уточнил Маркус.
Пропустив вопрос мимо ушей, Фернандес продолжал повествование:
– Я подошел к старику и спросил, не знает ли он чего-либо о Хуане Барриосе. Тот кивнул и сказал, что он на корабле. Больше он ничего не сказал.
– И все? – расстроился Маркус. – Больше вам ничего не известно?
– Еще одно, – подойдя к столу, Фернандес вновь наполнил свой стакан и пригубил вина. – При нашей последней встрече Хуан сказал мне нечто престранное. Я не знал, что и подумать. Он заявил, что видел свою жену Лорейн на корабле-призраке, и что он собирается воссоединиться с ней.
– Ее там быть не могло! – запротестовал Маркус. – Нет, она погибла.
– Они нашли ее в его голове, – Фернандес притронулся пальцем к виску. – Если эти порождения злых сил могут обращаться в птиц – значит, могут принять облик любого человека. Они сотворили ее, чтобы заманить его на борт.
Инди решил, что слышал достаточно.
– Вы можете отвести нас на то место, где вы с Хуаном видели "Калюш"?
– Прямо сейчас? – осведомился Фернандес.
– Сейчас ужасно поздно, Инди, – Маркус сунул руки в карманы.
– Маркус, не собираетесь же вы любоваться на корабль-призрак в полдень!
– Но ты в самом деле считаешь…
– Я отведу вас туда, – встрял Фернандес, – но за вашу безопасность я не ручаюсь.
– А разве жизнь дается нам с ручательствами безопасности? – огрызнулся Инди. – Пошли!
5
Два Байтельхаймера
Залитый лунным светом мыс на северо-западной окраине острова выглядел безлюдным и заброшенным; здешнее запустение погрузило Инди в мрачные раздумья, от которых он никак не мог отделаться. В повозке Фернандеса они доехали до конца проселка, идущего на запад, затем пешком одолели пару пригорков и вышли на мыс, глубоко вдающийся в море.
По пути Инди так и эдак вертел в голове рассказ Фернандеса, постигая его в малейших деталях. Инди по-прежнему не терпелось вернуться на остров Пасхи, но теперь его вдобавок охватило любопытство и желание разобраться с Байтельхаймером и кораблем-
призраком. Послание Байтельхаймера не выходило у него из головы. "Пленен легендой". Пока неясно, что именно это означает, но уже забрезжил свет понимания.
Идти по крутой каменистой местности было нелегко. Инди не торопился, поджидая Броуди и Фернандеса, пыхтевших позади. Наконец, он одолел последние футы пути. В паре шагов от него скала круто обрывалась к морю. Далеко внизу серебряные блики играли на темной воде. Совсем нетрудно вообразить, что по этим водам плывет озаренный светом корабль-призрак.
– Что-то я не помню, чтобы восхождение было таким трудным, – отдуваясь, проворчал Фернандес.
– Именно таким я его и запомню, – в тон ему отозвался Броуди.
– Вы тогда стояли здесь? – справился Инди.
Немного отдышавшись, Фернандес кивнул.
– На этом самом месте. Мы прождали, наверно, с час, прежде чем увидели корабль, возносящийся из моря.
– Прямо из-под воды? – уточнил Броуди.
– Сперва я услыхал тихую музыку, – Фернандес говорил вполголоса, будто боялся, что их подслушают. – Она становилась все громче и громче, а после корабль поднялся из глубин. Он был весь залит светом, и очень скоро я разглядел людей на палубе. Мужчины и женщины танцевали и пили вино. Не знаю, как описать эту музыку; то была музыка моря, колеблющаяся и переливающаяся, как вода, завывающая, как ветер.
Инди прислушался, не раздадутся ли жутковатые аккорды, плывущие над серебряными водами. Прислушивался и присматривался – но не видел и не слышал ровным счетом ничего. Стояла тихая, холодная ночь, и минут через пять все присели на землю, съежившись от холода, и принялись ждать. Луна медленно подымалась по небосводу. Из-за горизонта приплыли облака и снова уплыли за горизонт.
Насторожил Инди крик невидимой птицы, исходивший неизвестно откуда. Невозможно было даже определить, далеко или близко он прозвучал. Внезапно лица Инди коснулось ледяное дыхание ветерка, будто ласка холодных пальцев. И тут же послышались хлопки крыльев. Совсем рядом. Инди инстинктивно пригнулся, опасаясь,что в затылок вот-вот вопьются когти или острый клюв.
– Что случилось? – удивился Фернандес.
– А вы разве не слышали? – вскочив на ноги, Инди огляделся.
– Что? Музыку? – в голосе Броуди зазвенели панические нотки.
– Птицу. Едва не чиркнула меня по макушке.
– Я ничего не слышал, – сунув руки в карманы и ссутулившись от холода, отозвался Фернандес.
– По-моему, пора уходить, – с беспокойством огляделся Броуди. – Я совсем окоченел.
Инди всматривался во тьму, ничуть не сомневаясь, что слышал хлопки крыльев и почти ощутил дуновение ветра от них. Взгляд его был устремлен к морю, где лунный свет играл на спокойной глади пустынных вод.
– Вряд ли мы сегодня что-нибудь увидим, – заметил Фернандес.
Шагая обратно к повозке, Инди ломал голову над тем, что уже известно, стараясь отделить факты от домыслов. Его умозаключения сводились к тому, что по крайней мере двое островитян похищены, но корабль-призрак вряд ли причастен к этому. Тут замешано нечто иное. Пожалуй, нетрудно догадаться, что именно.
Инди остановился, поджидая отставших Броуди и Фернандеса.
– Я хотел бы потолковать со стариком, о котором вы нам рассказывали.
– Извините, – пропыхтел Фернандес. – Это невозможно. Теодоро умер.
– Как это случилось? – Броуди не сводил глаз с раскинувшегося впереди каменистого ландшафта.
– Он начал жаловаться, что слышит голоса, предвещающие, что он будет проглочен змеей.
– Потрясающая кончина, – заметил Инди.
– Он так боялся, что пробовал покончить с собой. Сначала пытался выпустить из себя кровь, тыкая себя булавками и прикладывая к животу пиявок. Он даже звал пиявок по именам. А однажды бритвой порезал себе вены на руках. Его брат сумел спасти его, но больше не хотел иметь с Теодоро ничего общего.
– Я прекрасно понимаю его чувства, – прокомментировал Броуди.
– Так что же стряслось с Теодоро? – не унимался Инди. Фернандес споткнулся, но Инди вовремя его подхватил за руку.
– Его отправили в желтый дом в Сантьяго, где подвергли водолечению.
– А это как? – заинтересовался Броуди. – Ни разу не слыхал, чтобы от сумасшествия лечили водой.
– Его попеременно погружали то в ледяную воду, то в кипяток, а потом плотно заворачивали в мокрые простыни. Это жуткое лечение повторялось несколько раз в неделю, пока он совсем не помер, – подвел Фернандес итог рассказу.
– Это ужасно, – пробормотал Броуди. – Смахивает на Средневековье.
Видимо, с Байтельхаймером сейчас происходит примерно то же, что и с Теодоро за время его отсутствия. Но, с другой стороны, если немец пропадает уже не первый год – как он ухитрился послать телеграмму Маркусу?
Лежа в темноте гостиничного номера, Инди ожидал прихода сна. В его ушах до сих пор звучал голос Фернандеса, рассказывающего о водолечении Теодоро. Когда же Инди удалось отделаться от навязчивого воспоминания, его начал преследовать шум крыльев невидимой птицы. Снова и снова дуновения ветра холодили его кожу, крик птицы эхом перекатывался в мозгу. Ощутив, как вдоль хребта побежали мурашки, Инди вдруг осознал, что напряженные плечи сведены чуть ли не судорогой.
Повернувшись на бок, он мысленно приказал себе: "Успокойся. Не надо беспокоиться". Но, как Инди ни старался, сон бежал от него. Наконец, не в силах унять тревогу, Инди отбросил одеяло и зажег лампу. Четверть третьего ночи. Интересно, открыт ли бар на первом этаже? Быть может, глоток бренди – как раз то, чего Инди не хватает. Спустив ноги с кровати, он быстро натянул штаны и рубашку.
В баре было пустынно, не считая одинокого посетителя в широкополой шляпе и темных одеждах, низко склонившего голову, словно разглядывая содержимое стакана. Инди сел через два табурета от него. Как только Инди заказал бренди, посетитель поднял голову, но лицо его осталось в тени, отбрасываемой полями шляпы.
– Hace frнo esta noche, – сказал Инди.
Ни слова в ответ. Бармен – человек лет двадцати с густыми бакенбардами – поставил заказ перед Инди и с опаской оглянулся на другого посетителя.
– Оставь нас, – приказал тот.
Бармен ушел в другой конец стойки и принялся перетирать стаканы. Незнакомец провел пальцем по ободку стакана.
– Чего тебе надо?
– Вы это мне? – осведомился Инди.
– Ты звал меня.
– Кто вы?
Тот повернулся лицом, и теперь Инди явственно увидел серые глаза и мрачное удлиненное лицо, показавшееся смутно знакомым. И вдруг Инди понял, где его видел – на одном из полотен, украшающих стены в доме Фернандеса. Автопортрет художника.
– Ну и ну! Да никак это Ганс Байтельхаймер, более известный под именем Хуана Барриоса?
Сграбастав Инди за грудки, Барриос сдернул его с табурета и легко приподнял в воздух, как мешок соломы.
– Тебя поволокут прямиком в пекло. Я вижу это в твоих глазах, Джонс!
– О чем это вы? Откуда вы меня знаете? Как вы меня нашли?
– По твоим ошибкам. Ты сделал большущую ошибку, и теперь отправишься в величайшее странствие в жизни. Выбирай время. Мы ждем.
С этими словами швырнув Инди обратно на табурет, он рванул рубашку Инди от ворота вниз, распахнув ее, и прижал к его груди пятерню. Она жгла, как каленое железо. Инди громко завопил.
И резко сел в кровати. Его бил лихорадочный озноб. Повалившись на подушку, Инди потер лицо и пробормотал:
– Пошел вон! Оставь меня в покое.
Бум! Бум! Бум!
Настойчивый грохот вырвал Инди из глубин сна.
– Погодите! Минуточку! – он выбрался из постели и подошел к двери. – Кто там?
– Я.
Инди открыл дверь.
– Маркус, в чем дело?
– Инди, ты не поверишь! Встал я нынче утром, спустился выпить кофе, а там меня ждет записка, оставленная у портье. От Ганса Байтельхаймера! Он знает, что я здесь. Собирайся, пойдем. Мы должны встретиться с ним на рыночной площади.
Инди протер слипающиеся глаза.
– Вы хотите сказать, что он нашел нас?
– Очевидно, да. А мы даже не знали, что потерялись! – хохотнул Маркус, не сдержав восторга. – Встретимся в вестибюле минут через пять.
Направляясь в ванную, Инди обнаружил, что майка у него разодрана на груди и принялся соображать, как это могло случиться. Стянув ее через голову, он поглядел в зеркало. На груди пламенел отпечаток пятерни с растопыренными пальцами.
– Что?! – Инди приложил ладонь к отпечатку, но его пальцы оказались длиннее и толще.
Бар. Байтельхаймер. Но ведь это просто кошмарный сон, не так ли? Он проснулся в постели. Оглядев майку, Инди увидел, что материя распорота, и не нашел этому никакого рационального истолкования. Еще раз бросил взгляд на отпечаток – тот уже посветлел и стал едва заметен.
Шагая к площади, Инди изложил Броуди обстоятельства стычки в баре.
– Так ты говоришь, это было во сне или на самом деле? – осведомился Броуди.
– Понемногу и того, и другого. Только так я могу это объяснить.
– Ну, если ты не против, я бы хотел взглянуть на эту отметину, когда мы вернемся в гостиницу.
– Она исчезла. Просто мало-помалу поблекла.
– Весьма необычно, – нахмурился Маркус. – Будем надеяться, Ганс сможет пролить свет на эти события.
Рыночная площадь так и бурлила жизнью – покупатели толпились вокруг лотков, слышались выкрики торговцев пирожками-эмпанада и свежими фруктами, кто-то пересекал площадь, торопясь по своим делам. Маркус привстал на цыпочки и вытянул шею.
– Пока что я его не вижу, но мы можем купить парочку эмпанада и оглядеться… Погоди… По-моему, это он. Вон там!
– Где? – не успев договорить, Инди углядел высокого блондина, смотревшего в их сторону.
Броуди помахал, и они двинулись к нему навстречу, поспешно пробираясь сквозь толпу. До него оставалось не более десятка ярдов, когда Инди застыл в полушаге, ухватив Маркуса за руку.
– Посмотрите туда!
– Что ты… Ох ты, ей-богу!
По тротуару шагал двойник Ганса в широкополой шляпе, направляясь к первому Байтельхаймеру.
– Не может быть! – забормотал Броуди. – Он здесь. И куда теперь идти? – Он бросился вперед, но первый Байтельхаймер уже исчез.
Инди хотел догнать второго, но теперь потерял из виду и его. Затем в толпе промелькнула знакомая шляпа; Байтельхаймер пробирался сквозь толпу, собравшуюся у лотка. Инди ринулся следом, но путь ему преградили двое рыбаков, несущие бухту троса. Он метнулся в обход, но теперь дорогу заступила дебелая матрона. Отлетев от ее мягких обширных телес, Инди не удержался на ногах и покатился на землю. Выпавший из рук матроны пирожок приземлился прямиком Инди за шиворот.
Смахнув его на землю, Инди подобрал шляпу и на четвереньках пополз под ногами прохожих, пока матрона осыпала его отборной руганью. Поднявшись на ноги, Инди принялся озираться в поисках Байтельхаймеров, но не увидел ни одного, ни другого.
– Ради всего святого, что здесь происходит? – подошел к нему Броуди.
– Хороший вопрос, Маркус.
– А это что? – Броуди сморщил нос, потом полез Инди за шиворот и извлек кусок яичного белка, облепленный жареным луком.
– Чей-то завтрак. Я полагаю, она перебьется и без него.
– Вчера вечером мы гадали, жив ли Ганс, – Броуди попытался взглянуть на проблему отвлеченно. – А сегодня их оказалось целых двое.
– И один из них преследовал второго, – добавил Инди.
– Я почти уверен, что первый был Гансом. А вот второго, в шляпе, я видел лишь мельком.
– Давайте спустимся в гавань и оглядимся.
Они рысцой припустили в гавань, поглядывая по сторонам в надежде встретить кого-нибудь из Байтельхаймеров.
Чайки кружили высоко над головой, оседлав соленый ветер силой в десять узлов, вспенивший волны залива. Большинство рыбаков уже ушло на дневной лов. Задержались лишь немногие, занятые починкой сетей или баркасов. Инди и Маркус разошлись в разные стороны и начали расспрашивать оставшихся, а четверть часа спустя встретились у начала пирса.
– Ничегошеньки, – сообщил Маркус. – Байтельхаймера никто не видел, а о "Калюше" никто даже заговаривать не хочет.
– Один в один, как у меня. – Оглядевшись, Инди заметил полдюжины рыбаков, украдкой поглядывающих в их сторону. – Ну, по крайней мере, тут разлетится весть, что мы интересуемся этим кораблем.
Возвращаясь в гостиницу, Броуди лишь укоризненно покачивал головой.