- Потенциально великий и очень скромный человек, придет время и ты узнаешь. Человек, который изменит все.
- Например?
- Весь этот сучий мир, - голос Кота стал зловещим. - Мы заберем свое. Нас много, мы сильны и жаждем крови. О нас не знают, нас не существует, мы заповедник дикарей посреди болот и лесов. Мы глупая сказка. Пусть так. Когда наши враги спохватятся, будет поздно. Мертвые земли придут за ними.
- Враги? - напрягся Рудольф. - Немцы я полагаю?
- И они тоже. В этой войне мы ненавидим обе стороны. Немцев за то, что пришли сюда, Советы, за то, что позволили этим тварям зайти так далеко. Советов давно нет, и должок можно стребовать только с Германии.
Конченый психопат, - вздохнул про себя Рудольф. - Муравей, назначивший врагом бурого мишку. Рейх раздавит эту самоуверенную компанию, как машина лягушку, хвалящуюся перепрыгнуть дорогу. Безумные люди с безумными планами.
- Германия уничтожит вас. Многие пытались бросить вызов, но где они?
- Типичная жертва пропаганды, - фыркнул Кот. - Меньше смотри телевизор. Рейх состарился, погряз в бюрократии, ослабил хватку, дал взойти либеральным росткам. Система дала критический сбой. Империя, не собирающая новые земли обречена. Механизм заржавел, кровь патриотов давно не смазывала застывшие шестерни. Унтерменши служат в вермахте и принимаются на госслужбу. Арийские поселенцы, на окраинах, положили хер на чистоту расы и наплодили кучу кудрявых, смуглолицых ублюдков с немецкими паспортами. Экономика падает, бунты недовольных лишь вопрос времени. На этом приятном фоне Мертвые земли легко обретут свободу и свою государственность.
- Ничего себе планы, - поперхнулся Рудольф. - Кто вам позволит?
- Ближний Восток и Северная Африка пятый год объяты войной. Грязные арабские обезьяны подняли восстание против Германии, грезя новым Халифатом. Взрывают к херам себя и других, режут глотки, насаждают ислам самого изуверского толка. Начинали с камней и старых мушкетов, а сейчас по уровню вооружения не уступают Германии. Может Аллах помог, а может друзья из-за океана. По случайности вся эта кутерьма происходит на территории, где Германия добывает восемьдесят процентов нефти и газа. Так подумай, будет ли дело одряхлевшему Рейху, до бросового куска леса за Уральской грядой?
- Не будет. - признался Рудольф. Кот прав, кругом прав.
- Раньше мы надеялись, что США сцепятся с Рейхом и разожгут атомный Апокалипсис, - поделился мечтами Кот.
- Победителей не будет, - оторопел Рудольф.
- Еще как будет. Два паука, насосавшиеся деньгами, страхом и болью, пожрут себя, обменявшись ударами. Нас не заденет, только полный придурок станет усеивать бомбами пустоту. Миллиард сгоревших заживо и перспектива атомной зимы, малая плата за нашу победу. К сожалению, этого никогда не случится, пламя войны потухло в сердцах по обе стороны океана.
- Может это и позволяет сохранить зыбкий мир?
- К Дьяволу мир, историю делают войны. Мы другие, мы ценим вино, женщин и добрую драку. Сегодня гуляем, завтра нас зароют в безымянной могиле, вот философия Мертвых земель. Полная свобода.
- Недалеко вы уйдете со своей философией, - буркнул Рудольф.
- Это твое мнение, - глаза Кота вспыхнули нездоровым огнем. - Я был в городах на востоке и западе. Где-то меня кормили, где-то били, как повезет. Люди везде одинаковы, слабы и трусливы, прячась в своих огромных, рукотворных помойках. Видел влиятельных и богатых, раздутых от ощущения собственного величия. Я любого сломаю небрежным щелчком. Вы придумали деньги, законы, полицию, адвокатов, пошлую толерантность. Эта муть дает вам зыбкое ощущение безопасности. Вы обманываете себя, потому что наступает момент и вся шелуха мнимой цивильности облетает. Деньги не помогут, если в подворотне тебя встретят лихие ребята и трахнут жену у тебя на глазах. Все законы мира не спасут твоих детей от насильника-педофила. Положение в обществе не заменит тебе проткнутых потрохов. Помогут только сильные руки, верный нож и твердое желание пустить его в ход. А вы…, вы убили зверя в себе. Вы стадо, идущее на убой. Ждите и мы придем.
- В союзе с Сибирской Республикой? - предположил Руди.
- Ты слишком много знаешь для унтертана, - Кот искоса посмотрел на носилки. - А, понимаю, Борода занимался твоим просвещением. Травил байки про рай на востоке?
- Ничего подобного. Он единственный кто не пытался промыть мне мозги.
- Сибирская Республика - крысы, прячущиеся в болотах, - неожиданно зло огрызнулся Кот. - Американская подстилка, в лапах капиталистов и корпораций. Мы будем с ними сотрудничать, брать их деньги, и оружие, но пока нам будет выгодно.
- И какова цель? При условии, что она есть.
- Мы создадим на руинах новое государство, - возбужденно всплеснул руками Кот, - Прежде невиданное, где не будет эксплуатации и принуждения, где никто не укажет как тебе жить и чем заниматься. Свобода, равенство, братство. Уже сейчас мы сделали первый шаг, прекрасно обходясь без королей, фюреров, президентов и прочих сраных живоглотов.
- А как же Хозяин? - прищурился Руди.
- Не путай сладкое с мягким, - назидательно воздел палец Кот. - Хозяин выбран советом банд…, ну в смысле отрядов, у него нет привилегий, дворца с гаремом из девственниц, золотого унитаза и офшорных счетов. Он спит и ест рядом со своими людьми. Чувствуешь разницу? Можешь прийти и бухнуть шнапса с гауляйтером? Получишь по роже еще на входе, с лестницы спустят. Будешь сидеть, размазывать сопли и радоваться как легко отделался. А у нас запросто, нашлось бы вино, да хорошая беседа в придачу. Идеальное общество. В Мертвых землях даже двери не запирают.
- Все честные?
- Хуже, - расхохотался Кот. - У нас нечего брать, нет всякого бесполезного хлама, нет телевизора, двух телевизоров, третьего телевизора на кухне, у большинства и кухни-то нет. Нет поводов для зависти. А еще нет судов и тюрем, поэтому если кто и ворует, то один раз, и до ближайшей березы. Люди бегут к нам в поисках свободы и получают ее столько, сколько хотят. Правило только одно - не мешать жить другим.
- Это утопия.
- Возможно, но для меня - это идея, способная повести людей за собой. У тебя есть идея?
- Наверное нет, - подумав, признался Рудольф. О жажде немецкого гражданства и домике с полисадничком, теперь было стыдно признаться. - Уже нет.
- А должна быть. Иначе нахрена тогда жить? И чем идея безумнее и несбыточнее тем веселее жить посреди этого унылого мира и смерть не кажется такой страшной. Каждый выбирает, медленно тлеть грязной тряпкой, или вспыхнуть коротким, но ярким огнем.
Кот замер, взобравшись на осколок замшелой скалы и сказал:
- Помаши ручкой, мы покидаем славный город Свердловск.
Рудольф оглянулся. Позади, насколько хватало глаз, раскинулись залитые солнцем руины города которого нет, наполненного тихой скорбью, призраками и пением птиц. Здесь Руди понял - Мертвые земли уже не отпустят его, навеки поселившись в самых укромных уголках разорванной на части души. Впереди дорога домой, вот только где теперь дом, и как теперь жить, оставив частичку себя, в пропахшем смертью лесу?
Глава 17
К полудню третьего дня, за кромкой леса, показались величественные башни и небоскребы Первоуральска, весело сверкая океаном стекла и переливами рекламных огней. Город греха, запретных удовольствий, ресторанов и казино, где усталого путника ждут мягкая постель, изысканная еда и прекрасные женщины…
Ага, мечтай больше, - Руди слабенько улыбнулся. Первоуральск выплыл из солнечной дымки все тем же куском засохшего, расплывшегося, засиженного мухами дерьма.
Обратный путь обошелся без приключений. Неприметными звериными тропами, старыми лесными дорогами, глухими ущельями, маленький отряд вышел к исходной точке веселого путешествия. Спасибо Коту, без него остался бы гнить в развалинах Свердловска. Одному, с раненным на руках, верная смерть. А бросить Стрелка…, нет, точно не смог бы. Можно конечно, но дальше куда, тыкаться слепым котенком и пойти на корм Фоме и прочим придуркам? Незавидная перспектива.
Стрелок в сознание пришел всего пару раз. Нес бессвязный бред на своем языке, переходя на немецкий, требовал спасти книги. Руди не узнавал, порываясь встать и куда-то идти. Красавчик поил раненого травяным настоем, жутко вонючим и черным как кофе, от которого Стрелок впадал в тяжелое, горячечное беспамятство. Раны воспалились несмотря на частые перевязки, температура держалась стабильно высокая, лицо почернело и исхудало, губы запеклись коркой и белым налетом. Чудом дотащили живым.
До окраины осталось метров двести, Кот остановился на краю заросшего крапивой овражка и сообщил:
- На этом наши пути расходятся. Дуй в город, ищи повозку. Одна нога здесь другая там, мы неуютно чувствуем себя рядом с этим гадюшником. Прощаемся сейчас, увидим тебя с каретой, сразу же свалим.
- Мы еще встретимся? - затаил дыхание Руди. Так здорого, когда все решают и делают за тебя. А теперь все самому. Так закончилось детство. В двадцать-то лет.
- Надеюсь нет, - хмыкнул Кот. - От тебя один геморрой.
- Не очень-то и хотелось, - обиженно засопел Рудольф.
- Ты придешь ко мне еще до весны, - подмигнул Котяра. - Ставлю последние неношенные рейтузы.
- Уверен?
- Мертвые земли не отпускают заблудшие души. Скоро ты будешь дома, прежняя рутина войдет в колею. Круговорот серости и скуки, вгоняющий в гроб. Но однажды ты услышишь тихий голос в своей голове. Он велит тебе собираться в дорогу. Жизнь превратится в ад. Убогая квартирка станет душной и тесной. Приятели превратятся в кучку придурков, охочих до шлюх и вина. Прежние радости начнут вызывать тошноту. Ты начнешь подолгу стоять у окна и смотреть на восток, где хмурится и шумит притаившаяся тайга. Потеряешь сон и покой. Прослывешь психом, а однажды закинешь рюкзак на плечо, возьмешь винтовку и отправишься навстречу восходящему солнцу. Ты больше не вернешься, променяв сраное благополучие на искры ночного костра, небо над головой, свист пуль и открытые ветру дороги. Это Зов Мертвых земель, голос свободы и силы. Поэтому ты придешь. Рано или поздно. Я буду ждать.
По спине пробежала холодная дрожь.
- Как я найду тебя?
- В Первоуральске хватает наших глаз и ушей. Как появишься в городе, сделай что-то известное только мне и тебе, нужен знак. Подумай.
Руди прикинул варианты.
- Знаешь забегаловку "Медведь"?
- Слышал.
- У них на заднем дворе, в клетке, медведь.
- Изверги.
- Однажды он исчезнет. А если зверя не будет, то вспыхнет кабак, - это будет мой знак.
- Договорились, - Кот хитро прищурился. - Как зверюшка получит свободу или случится пожар в кабаке, на следующий день, на этом месте, появится проводник и ждать будет сутки, второго шанса не будет, - он достал из кармана кучу мятых купюр и сунул в Рудольфу. - Тут на первое время, для вас эти бумажки имеют значение.
- Откуда такая щедрость? Не ожидал, - Руди машинально сунул марки в карман.
- Щедрость первая из моих добродетелей, - похвастал Кот. - Деньги я у Бороды в рюкзаке отыскал, тебе подал на бедность, остальные оставлю в счет оплаты услуг. Я стою недешево.
- Думал вы деньги не признаете.
- Давай не умничай. Проваливай пока я не передумал. Целоваться не будем, слишком много свидетелей.
Руди попрощался с каждым за руку, получил от Кота снисходительный хлопок по плечу и двинулся в сторону ближайших домов. Отошел шагов на пятьдесят, повернулся и спросил:
- Чуть не забыл. А меня возьмут и примут, если я заявлюсь весь такой красивый и модный?
- Не переживай, щеночек! - на губах Кота заиграла подленькая улыбка. - За тебя сам Хозяин Мертвых земель замолвит словечко! Прощай.
На душе неожиданно стало весело и легко, рухнул непомерный груз страха и неуверенности. Да гори оно все огнем. Совсем неплохо, когда есть куда отступать. Ведь перспективы открываются мрачные: полиция, имперская служба безопасности, гестапо, каждая из этих милых организаций захочет себе кусочек несчастного унтертана для опытов. Но это будет потом… и совершенно неважно, сейчас нужно спасти Стрелка.
На окраине опомнился и убрал "Гевер" в чехол. Не стоило наживать лишних проблем с законом, их и так предостаточно. Появление в городе странного парня прошло незамеченным. Никто не обратил внимания на грязного, заросшего щетиной бродягу. Повозку нашел без труда, на первой же улочке встретив старика, сгружающего сено с телеги. Договорились быстро. Сбивчиво рассказал, что к чему, сунул пару купюр. Кот с компанией испарились. Даже следов не осталось. А был ли Кот, поход в Мертвые земли, смерть десятков людей?
Старик заохал, помогая грузить раненого в телегу.
- Где ж вас угораздило-то сынки?
- Белки в лесу напали, засада, - ушел от ответа Рудольф.
Дед понятливо покивал. Дескать да, знаем, белки твари опасные, чуть зазевался и уже в дупле на зиму сушишься, с гарниром из грибов, орехов и прочей вегетарианской херни.
- В больницу?
Руди на секунду задумался. Когда смотришь на местный госпиталь, глаза кровоточат, заведение в румынском стиле: стены дырявые, крыша из соломы, но музычка играет веселая. Нет, там Стрелка быстрее убьет медицина чем сепсис.
- Давай к центру трансплантологии.
- Понял, - старик заговорщицки подмигнул, и взялся за вожжи. - Неча добру пропадать, глядишь на хлеб с маслом и заработаешь.
Руди посмотрел ему в глаза. Оставшуюся дорогу дед предпочел помалкивать, изредка понукая неторопливо плетущуюся, тощую лошадь.
Рудольф думал, что распрощался с этим безликим городом навсегда. С развалюхами, лужами нечистот, и жителями с обреченными взглядами. Странно, больше это убожество не вызывало надменной брезгливости. Только странную, щемящую в сердце тоску.
Приветливо забелело здание центра, резко контрастируя с окружающей нищетой. У стеклянных дверей скучали двое охранников, в черной, обвисшей форме, с наручниками, резиновыми дубинками и баллончиками перцового газа на поясе. Ничего, будет вам развлекуха ребятки.
Руди спрыгнул с телеги и коротко приказал, копируя стиль Дирлевангера:
- Чего вылупились? Каталку сюда!
Охранники спорить не стали, явно шокированные появлением странного, вооруженного парня с пустыми глазами. Скрылись внутри и вернулись с медицинской каталкой. Переложили Стрелка и сноровисто покатили по бетонному пандусу. За дверью огромный, светлый холл, сверкающей белизной. Пусто и тихо. Молоденькая, симпатичная медсестричка за стойкой регистрации вытаращила глаза.
- Вы куда? Вы к кому?
- Где операционная? - Руди зашлепал по полу, оставляя куски грязи налипшей к подошвам.
- Дальше по коридору, - растерялась сестренка, опомнилась, выскочила, и перекрыла дорогу тщедушным тельцем. - Ой, вам нельзя туда, подождите!
- Милочка, мне можно все, - Руди мягко отстранил девушку, пытаясь быть максимально вежливым.
Открылась дверь, на шум появился доктор, немец лет сорока, откормленный, мордатый, раздутый от собственного величия.
- Инга, что происходит? - голос неприятненький, мерзкий, как у старой девы, заставшей племянника за просмотром порнушки.
- Рвется в операционную! Не могу удержать!
- У меня тяжелораненный, - растерялся Рудольф. - Помощь нужна.
Врач мельком глянул на каталку, скривился и повелительно рявкнул:
- Богадельня для недочеловеков дальше по улице. Пошел вон мразь унтерменшская.
Прежний Руди вернулся. Убогий мусорщик, с детства приученный повиноваться людям с германской кровью. Перед ним немец, сверхчеловек, чистокровный ариец, владыка мира. Бог. Подчинись, рассыпаясь в поклонах. Новый Руди, рожденный под волчий вой и пение пуль ударил зачехленной винтовкой в лоснящуюся, жирную харю. Мокро хрустнуло, падаль опрокинулась на пол. На белый халат хлынула нереально алая кровь. Врач потрогал свезенный в сторону нос и истошно завыл. Привык корчить хозяина жизни, ни разу толком не били. Изо рта тянулись зубное крошево и кровавые слюни.
- Добро пожаловать во взрослый мир мразь, - рыкнул новый Руди и улыбнулся сестре. - Будь добра, проводи нас в операционную. Пожалуйста.
- Идите за мной. - побелевшая под цвет стен медсестра упорхнула по коридору, таращась на корчащегося врача.
Каталка мягко катила по плитке. Охранники втянули головы в плечи. Скорее всего, к вечеру оба будут уволены, зато довольны, здоровы и живы, попивая дома чаек, и хвастаясь перед женами умением избегать конфликтов с агрессивно настроенным психопатом.
Свернули направо, тупик окончился распашной, непрозрачной дверью, куда вся процессия тут же вторглась без приглашения. За ней небольшая, сверкающая чистотой операционная, залитая ярким, электрическим светом. Вход один, на окнах решетки, отлично.
Навстречу выскочил лысый коротышка предпенсионного возраста, с пышными усами, облаченный в белый халат и шапочку. Маска свободно болталась на груди.
- Какого черта? - воскликнул усатый, пока еще не особо волнуясь. Хотя следовало бы.
Медсестра открыла ротик, но Руди мягко прервал:
- Инга, ты можешь идти. Вы, господа в черном, тоже свободны, всем спасибо.
Группа сопровождения выскочила за дверь.
- Вы врач? - спросил Руди.
- Хирург - трансплантолог. Позвольте, я не пони…
- Этот человек ранен, - кивок на каталку, - Огнестрел, три дня назад, нужна срочная помощь.
- Ч то ж вы молчали! - всплеснул руками доктор. - Марта, Ольга, готовьте стол, герра Шнайдера в операционную, срочно!
Белоснежными вихрями заметались медсестры, загремело железо, зашумела вода.
- Вам лучше подождать снаружи, - бросил на ходу врач.
- А вам лучше занятся своими делами, - отпарировал Руди. - Я останусь и присмотрю чтобы никто не мешал.
- Через пять минут здесь будет полиция.
- Это их работа, - пожал плечами Рудольф. Огляделся в поисках подходящего укрытия, подтащил к двери тяжелую, деревянную тумбочку, бросил рядом рюкзак. Присел за импровизированной амбразурой. Отличный обзор, коридор просматривался до самого выхода, пусть попробуют сунуться. Тут без артиллерийской подготовки и бронетехники не пройдешь. Пока начнутся переговоры, пока решат кто командует, пока подтянут штурмовую группу, усатый, возможно, успеет заштопать Стрелка.
В городе истошно завыли полицейские сирены. Ближе и ближе. Руди расчехлил винтовку, любовно погладил гладкое, отполированное сотнями прикосновений ложе, и принялся насвистывать веселую песенку. Идите, я жду.