* * *
Двадцать три пятьдесят. Где-то сидят за праздничными столами люди, смотрят на экранах телевизоров новогоднее выступление президента, где-то уже гремят салюты, наполняет бокалы шипящее золотистое шампанское. Огромная страна, наша прекрасная Родина вступает в Новый год. Она вступает в будущее.
– Сабли подвысь!
Слитным движением, с легким звоном клинки вышли из ножен и поднялись к небу. Сталь засветилась слабым серебряным сиянием. Ничего, сейчас добавим огня.
Направленный в затянутое белесыми тучами небо Финист словно замирает на секунду, а затем бьет могучим световым потоком. Загораясь от него, ярко вспыхивают сабли в крепких руках офицеров спецназа.
– А поработаем, други?
В ответ на обращенную к соратникам мысль приходит дружное твердое:
– Поработаем!
Архимед был прав, когда утверждал: "Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю". Не зря говорят, что он наш, русский. Знавал толк в небесной механике.
Семилучевый полыхающий коловрат, живой знак созидания и возрождения вокруг, и будто уже под ногами. В руках Финист, несгибаемый, абсолютный, божественный рычаг. Точка опоры… Здравствуй, Полярная звезда. Веками правили по тебе путь русские люди, послужи нам еще раз, Матушка.
Дело за силой богатырской. Родной, древней, вечной. Ну, этого у нас всегда вдосталь.
От могучего усилия застонала сама Земля, чуть пошатнулись, но удержались и крепче уперлись боевые соратники. Тяжело идет, застоялась во временах бедствий и горя, затянуло паутиной лжи, прихватило коркой злобы и подлости…
А еще разок!..
Яростно гудит в руках Финист, серебром звенят клинки, дрожит и медленно вращается Земля Русская. Вместе с истекающими минутами старого года входя в новое, яркое и гордое будущее.
И вот уже яростное "Даешь!" сменяет задорное гагаринское "Поехали!". Идет, родимая. Наддайте, братья!
Отозвавшись в душе хрустальным звоном, свершилось Дело. Совершив поворот на божественном плане, Земля остановилась. Навсегда покинуто мрачное время Рыб, Русь вступила в эпоху Водолея.
И каждый, в жилах которого течет хоть капля крови древних ариев, почувствовал это.
От краев к центру, по спирали гаснут клинки. Вот уже горит только Финист. Смотрю на живую сталь и вижу недоступное ранее – его душу. Легкое движение огненной рукой добавляет новые руны. Теперь тебя не обманут лживые мысли изощренных хитрецов, друг. Видеть людей будешь насквозь. А это прочность, крепость и тугоплавкость. Не ведали древние волхвы, как выглядит рождающее звезды пламя, насколько оно страшно и разрушительно. Советский инженер устранит недостаток. Теперь и в центре небесного светила ты будешь цел и спокоен. Левая рука дает абсолютный холод, закаляя сталь и навсегда закрепляя начертанное. Благодарно полыхнув золотом, двуручник гаснет. Но тьма не приходит – над нами чистейший небесный свод, сияющий мириадами звезд и переливающимися полотнищами Северного сияния. Тучи исчезли без следа.
Убираю меч, поворачиваюсь к друзьям. Потрясены, не без этого. Да и я, несмотря на свой новый статус… Уловив мысли генерал-полковника, улыбаюсь и задаю вопрос:
– Илья Юрьевич, а так ли трудно быть Богом?
Поразительная вещь – миссия выполнена, а я еще на месте и как-то исчезать не собираюсь. Именно об этом думают Лара и напарники.
Подойдя, любимая приникает к груди, обнимая меня.
Сильные руки прижимают нас друг к другу. Ахмет. А сейчас уже и дышать трудновато – подключился темник знамени медведя – Кемаль. Обнявшись, слыша, как в унисон бьются сердца, мы стояли под светящимся небом. Моя Лара, мои друзья. Самые близкие в этом мире люди. Робко звучит напоминанием мысленное:
– И я, Высший.
Соглашаюсь:
– И ты, Финист.
Да, я уйду, это неизбежно. Но о любви и дружбе буду помнить всегда.
Наше единение нарушает деликатное покашливание. Илья Юрьевич.
Слабеют объятия, яркие чувства скрываются за привычной сдержанностью.
Отвечаю на еще не заданный вопрос:
– Мы победили, Илья Юрьевич. Вас не обманули ощущения.
Уверенно глядя в мои светящиеся глаза, он твердо кивнул.
Больше и не надо. К чему слова, если я вижу чувства?
Подняв мегафон, генерал-полковник командует:
– Сабли в ножны! Построение отрядов через двадцать минут на дороге. Разойдись.
Потом было построение, короткое выступление генерал-полковника. И долгое празднование Нового года. Комендант со службой обеспечения постарались на славу – в лагере офицеров ждали шампанское и легкие закуски. Пережившие небывалое единение, все еще испытывающие огромный душевный подъем, парни не могли пройти мимо виновника события. По-моему, они так и подходили отрядами – сказать несколько теплых слов и чокнуться бокалами.
Я изрядно вымотался, что уж тут говорить о Ларе? Когда офицеры с тостами пошли уже на третий круг, милая взмолилась:
– Мальчики, рука отваливается. И ноги уже не держат.
В третьем часу утра, когда на смену шампанскому пришли коньяк и другие напитки из категории "а у нас с собой было", мы с Ларой отправились отдыхать. Илья Юрьевич убыл в командный пункт для общения с Москвой еще раньше, возложив руководство мероприятием на Ахмета.
– Саша, что о тебе думают сейчас офицеры?
Хороший вопрос. Непроизвольно заглянув в воспоминания Ларисы, я увидел события инициации ее глазами. Светящаяся полупрозрачная фигура метров десять высотой с гигантским полыхающим мечом в руках – зрелище еще то. Не зря казалось, что коловрат остался где-то под ногами.
– Спорят о моей должности в небесной иерархии. Большая часть за архангела. По профилю близок к спецназу.
Предупреждаю следующий вопрос:
– Но тайну все собираются хранить свято.
Улавливаю невысказанное:
– А о тебе основную мысль можно сформулировать так: каково ей приходится в постели с ?..
Звучит укоризненное:
– Саша!..
– Да, милая, из песни слова не выкинешь. Кстати, меня самого иногда терзает этот вопрос. Особенно с учетом, что ты похудела уже на верных пять килограммов. И…
Следующие слова любимая пресекает в моей манере – долгим поцелуем, в котором уже чувствуются оттенки нарождающейся страсти.
Правильность наблюдения подтверждает зажигающее и решительное:
– И я не собираюсь на этом останавливаться.
* * *
Процедуру передачи меча мы провели на следующий день, опять в центре Аркаима. Уровень энергии заметно упал, но ее еще хватит для осуществления задуманного. Илья Юрьевич хотел присутствовать лично, как и Лара с парнями. С трудом отговорил, изложив им свои доводы и примерный сценарий действий. Поддержка Финиста оказалась решающей – ему запланированное понравилось.
В полдень, увидев группу в черном, я не спеша направляюсь к ним. Напрямую, не придерживаясь расчищенных тропинок. И не проваливаясь в сугробах, разумеется.
Заметили. Впечатлились. Мысленно ставим первую галочку в плане.
Солдат, Тень, Рагимов и Овчинников спокойно преодолели невидимый барьер. Иерархи не смогли – поставленная мной стена держала прочно. Зря так заволновались – мы еще пообщаемся.
Накануне проинструктированный Овчинников довел информацию – за два шага до меня Солдат, Рагимов и сам майор опускаются на одно колено. Тень остался стоять – вполне в традициях спецназа. Извлеченный из ножен Финист переливается золотыми и серебряными волнами – зрелище очень красивое. Плавно опускаю меч плашмя на правое плечо Всеволода. Теперь на левое. Каждый раз происходит передача энергии, поэтому его фигуру окутывает светящаяся дымка. Неплохо, смотрится эстетично.
Сейчас еще добавим спецэффектов.
По моему жесту парни встают. Вручаю меч:
– Береги его, братишка.
Продолжаю уже для двоих:
– Берегите друг друга.
Вздрагивающий от волнения голос Солдата звучит в унисон с мыслеобразом Финиста:
– Клянусь!
Молча киваю – Альфе не положено многословие. Всеволод принимает ножны. В этот момент свечение становится гораздо ярче, над головой паренька вспыхивает натуральный нимб. Потрясенные церковники за барьером падают на колени. Ну, еще бы… Даже если и не захотели бы – я в своей власти. Но применять давление на разум не пришлось – сильны христианские законы.
Надолго, конечно, энергии нимбу не хватит, но цель уже достигнута. Поворачиваюсь к тем, кто будет теперь с Солдатом неотлучно:
– Воспитайте бойца, товарищи офицеры. Родине нужен Защитник.
Ответ четок:
– Клянемся!
А теперь пришло время добрых слов для руководства церкви. Заслон исчезает. Подхожу к церковникам, снимая на ходу очки и поднимая мужчин с колен повелительным жестом.
– Вам выпал невероятный шанс. Возникающий даже не раз в жизни, а один на множество прожитых жизней. Похожий две тысячи лет назад сделал из заурядных людей апостолов.
Достаточно, как оказалось, простая вещь – разделение сознания. Простая для Альфы, естественно. Сейчас с каждым стоящим передо мной служителем церкви, олицетворяющим громадную духовную власть в России, на ментальном плане взаимодействует моя частица.
У любого человека в жизни был Учитель, абсолютный авторитет, которого всегда слушались беспрекословно, о котором сохранили самую светлую память. Фокус в том, что я в данный момент в глазах иерархов прочно ассоциируюсь именно с их личными авторитетами.
Соответственно, убедительность речей Альфы полная.
– У русской Церкви теперь есть то, чего нет у всех других – дар Божий, великое чудо. Сумейте правильно распорядиться им. Пусть Оруженосца воспитывают воины – вам выпала честь обновить святую церковь и воспитать, вернуть к истинной вере народы.
Прохожу взглядом по искрам. Все правильно. Заключительный штрих:
– Не время пока открыть всю истину, но время подготовить паству к открытию, к приходу Меченосца. Моим тайным наместником объявляю Илью Юрьевича. Не забывайте советоваться с ним, не забывайте советоваться друг с другом. Ибо только сообща – вы сила, а поодиночке – суть пальцы разделенные. И будет сияющ путь ваш, и не скажут о вас потомки: "Много званых, да мало избранных".
Кивнув, разворачиваюсь и так же неспешно, почти не оставляя следов на рыхлых сугробах, ухожу. С Солдатом и его ближним кругом я еще пообщаюсь, даст Бог – не раз. В отношении мужей церковных, собаку съевших на интригах, лучше придерживаться принципа тайны и недоговоренности. В конце концов, агентурная работа – дело разведки, а клиентов для Ильи Юрьевича я мотивировал по полной. Вот пусть и трудится, а то мне, честно говоря, немного не по себе. Не очень хорошо это – людьми манипулировать. Одно оправдывает – великое военное "надо".
Разумеется, генерал-полковник и видел, и слышал всю сцену без купюр – техника в наше время шагнула далеко:
– Да, Александр Владимирович, отыграно мастерски, отдаю должное. Не знал бы подоплеку – сам стал бы рьяным адептом.
– Нет уж, товарищ генерал-полковник. Низко себя цените. Вы теперь официальный наместник, извольте соответствовать.
С теплой улыбкой он жмет мою руку, без тени иронии благодарит:
– Спасибо.
* * *
Возвращение в Москву прошло без происшествий. Правда, не получилось полноценно насладиться праздничными днями – разведка не отдыхает никогда. Ну, мы привычные. Хуже другое – прошедшие через меня могучие силы Аркаима запустили обратный отсчет. Неимоверно выросшая паранормальная составляющая уже не могла довольствоваться ресурсами тела. Любое, даже неосознанное оперирование сверхъестественными возможностями приводило к тревожному писку датчиков. Самое обидное, что я ощущал вокруг океаны космической энергии. Но использовать их не позволяло все то же человеческое тело. Наверное, это один из элементов божественного замысла – живым человеческое, а сверхсущностям… И точек соприкосновения нет. Даже возвращение в древний город не поможет – выполнив предначертанное, фонтан энергии иссяк.
Сергей Дмитриевич воспринял новые обстоятельства как личный вызов, направив весь незаурядный интеллект научного коллектива на задачу удержания Альфы в человеческом теле. Усилия ученых значительно замедлили процесс "высыхания". Но не остановили совсем.
Негативный толчок дало и неожиданное, серьезно насторожившее происшествие.
При поездках к Ларе домой я привычно сканировал окружающий ментальный фон, легко выделяя машины прикрытия и занявших посты наблюдателей. Сил на мою охрану Илья Юрьевич не жалел, благо посвященных в тайну прибавилось.
В этот раз все тоже шло заведенным порядком. Узнаю знакомые духовные эманации офицеров, чувствую их настроение. И вдруг…
Этот взгляд чужой. И сопутствующее ему настроение… так смотрят на врага. Подобравшись, отслеживаю направление. Наблюдатель стационарный, расстояние до него увеличивается. Случайность? Злобствующий идиот с биноклем в окне многоэтажки, завидующий владельцу дорогой "БМВ"?
Нет!
Слежку подхватывают новые действующие лица. Теперь уже на машине. Ошибки быть не может.
Наклонившись вперед, трогаю Сергея за плечо, показываю на тумблер глушилки. Мгновенно среагировав, он включает специальный прибор. Можно говорить.
– Сергей, за нами слежка. Чужая машина, это точно. До этого нас засек чужой же наблюдатель.
– Вы можете определить, где они находятся?
– Сейчас.
Сосредоточиваюсь. Не обращая внимания на назойливый писк датчика, вычленяю детали, веду привязку:
– За три машины от нашего тылового дозора. Теперь за две.
На вызов спецсотового ответ поступает немедленно. Продолжаю корректировать действия:
– Одна машина левее и на одну назад. Просто левее.
Идентифицирую наблюдателей:
– Их двое, мужчина и женщина.
Ловлю мысли сидящего за рулем Станислава. Усмехнувшись, уточняю:
– Мужчина – гомик, управляет машиной женщина.
Ага!
– Вплотную, они вплотную слева от тылового дозора.
Есть!
Ощущения подтверждает закончивший разговор по мобильному Сергей:
– Засекли. Теперь никуда не денутся.
С ноткой тревоги:
– Александр Владимирович, все, контрнаблюдение установлено. Постарайтесь расслабиться. И вот, попейте.
Откинувшись на подушки сиденья, прихлебываю горчащий медицинский коктейль. Интересно, кому это я понадобился?
Чужая машина следовала практически до квартала, где расположена многоэтажка Ларисы, потом ушла вправо. Естественно, уже не одна.
С этого времени началась контрразведывательная игра. Разумеется, на нашей стороне были все козыри. И главный – мои способности.
В ход расследования Илья Юрьевич старался не посвящать, приняв правилом общение по телефону. Но я видел, что дело серьезное.
Теперь каждый выезд в город обставлялся дополнительными, хотя и тщательно скрываемыми мерами безопасности, несколько раз Лара приезжала ночевать ко мне в научный центр.
Рыбка клюнула всерьез, когда на лыжную прогулку по указанию Ильи Юрьевича мы отправились втроем: Ахмет, Кемаль и я.
Пристальный, с различимым оттенком торжества взгляд изрядно нервировал. Вместо того чтобы изображать спортсменов на заснеженном поле, я с удовольствием взял бы наблюдателя за горло. Или за душу. Но приказ есть приказ. Миновав березовую рощу, скрывшись с глаз первого соглядатая, попадаем в поле зрения второго. Якобы небрежно бросив на снег лыжную палку, поправляю крепление. На контрольной аппаратуре начиненная электроникой палка указывает точно на следящего.
По хорошо набитой лыжне меняем направление движения, уходим в сторону нашего полигона. Ого, а здесь третий. И ведь территория считается закрытой, просто так по ней не пройти. Или врагам специально предоставили подобную возможность?
Время второй домашней заготовки. Ускоряясь, обгоняю Кемаля, словно невзначай подпихиваю его локтем. Он, соответственно, отвечает. Шутливая борьба заканчивается предсказуемо – я падаю на бок. Практически без фальши смеющийся друг помогает подняться. Оставшаяся на снегу палка дает пеленг на клиента.
Улыбаясь, киваю – сыграно хорошо. Со стороны наблюдателя не ощущается тревоги, только старательное, жадное внимание. А ведь он, гад, ведет видеосъемку.
Одобрительно усмехающийся Ахмет по-доброму журит:
– Не надоело дурью маяться, бойцы? Взрослые мужики, а все как дети.
Здоровяк немедленно отзывается:
– Взрослым мужикам наливают.
– Ну, не в поле же? Сейчас доберемся до места, там и организуем.
Подхватываю:
– Командир, а ключа не хватятся? А то поляну накроем, по первой разольем, и, бац, гости заявляются?
– Не переживай. Ключ у дежурного, у меня дубликат. Да и кто туда до весны попрется?
Согласно киваю:
– Ну, да.
Выученные слова и роли, как и висящий за спиной Кемаля объемистый рюкзак, предназначены для пасущих и скорее всего слушающих нас ребят.
Легенда проста и изящна – неразлучная троица друзей совмещает лыжные прогулки с употреблением, отдыхая от назойливого внимания охраны. И практически уверен, что смоделированная ситуация выполняет функцию мышеловки, а мы – того самого халявного сыра. Да, охота идет именно за нашей тройкой, и этот момент дает почву для очень интересных выводов.
Уже неделю помещения полигона осматриваются только снаружи – лыжня огибает здания по периметру. Сворачиваем к стоящему в отдалении блиндажу. Амбарный навесной замок предсказуемо сопротивляется – предусмотрена даже эта деталь. Порывшись в рюкзаке, Кемаль достает упаковку сухого пайка, извлекает из нее пачку саперных спичек. Шипящее пламя прогревает механизм, щелкает ключ.
– Добро пожаловать!
С предвкушающими улыбками поклонников Бахуса заходим внутрь. М-да, совсем некомфортно – все проморожено, удовольствия не доставляет даже включенный командиром свет. Надо растапливать печь.
В заводского производства чугунной "буржуйке" гудит раздуваемое тягой пламя, по небольшому помещению распространяется живительное тепло. Кроме печи и запаса дров имеются старый стол и четыре табуретки. Это место дежурной смены – комната отдыха с двухэтажными нарами дальше.
Застелив стол газетами, раскладываем продукты. Обедать действительно придется здесь – все должно быть естественно, даже если вражеские наблюдатели покинут свои посты. Окинув "поляну" взглядом, достаю из внутреннего кармана куртки и выставляю в центр фляжечку коньяка.
– Как в старые добрые времена!
Улыбнувшись, киваю. Да, брат, почти. Только уже не последует предложение "капельку в чай" – алкоголь и мои лекарственные коктейли не совместимы. Похоже, Альфы – законченные трезвенники. Вместо коньяка предстоит употребление лечебной порции "перед едой". Не спеша отпивая горчащий состав, просматриваю информацию на экране планшета. Антенна сотовой связи закреплена среди прочих приемопередающих на невысокой мачте у блиндажа и подозрения не вызовет – привычная деталь. Должны же "гуляки" остаться на связи?
А мой планшет при гипотетическом перехвате опознается как обычный сотовый телефон.
Ага, свежая информация – наблюдатели на месте. Упорные ребятишки, морозоустойчивые.
Показываю дисплей парням. Как раз поступает указание Ильи Юрьевича – "отдыхать" придется два с половиной часа.
Ну, что же, будем исполнять.
– Мойте руки перед едой!
Протирая пальцы влажной гигиенической салфеткой, отвечаю старинным воззванием советского общепита: