– Приказываю отвлечь внимание противника путем имитации нападения на транспортную колонну из "Вейлисов".
– Есть, сэр.
– Начинаем разделение. Пошли!
Первая эскадрилья, сбросив бомбы, на форсаже ушла вперед "встречать гостей". "Фроги" неуверенно развернулись вправо и вверх и стали догонять уходившие в космос "Вейлисы". Основная ударная группировка снизилась и пошла на холм по второму разу.
Противник клюнул на приманку и разделился на три группы. Большая часть, примерно половина от всей группы, увязалась за первой эскадрильей "Лихтнингов". Вторая половина, разделившись еще на две части, попыталась задержать "Фроги" и основную массу "Коршунов".
Они сразу поняли, что взяли на себя непосильную задачу, но отступать "Томтиты" не стали. Выпустив ракеты, они ринулись в атаку и сразу же подожгли два самолета, которые пошли на вынужденную посадку. Завязался скоротечный бой. Потеряв четыре машины и сбив одну, противник решил все же отступить.
– Командир, куда стрелять? Ни черта не вижу.
– А аппаратура у тебя для красоты стоит? Бьем по тяжелой технике и скоплению живой силы.
– Так живая сила может быть и нашей.
– Тогда ту, что у подножия холма находится. Наших там нет.
– Ясно.
Бомбы и ракеты приходилось наводить чисто по приборам, не видя цели вживую, что было несколько необычно. К тому же не всегда можно было определить, активная цель перед тобой или уже уничтоженная. Но на всякий случай приходилось работать как по тем, так и по другим, в последнем случае тратя драгоценный боеприпас впустую.
– Я уже все, – отчитался Стив.
– Ты в постели такой же скорый? – поинтересовался майор.
– Ну что ты, – принял шутку Олуш. – В постели я как кролик с кобальтовой батарейкой "энанхукерджайзер".
Этот ответ несколько развеселил Штура, и он чуть не пропустил момент захвата цели. Но мышечная реакция сработала быстрее разума, и палец нажал на кнопку сброса. Толчок, и система наведения стала искать новую цель для последней оставшейся бомбы. А сам майор стал уходить от танковой управляемой ракеты, "Тундеры" огрызались как могли.
Сканер просеивал пространство на наличие тяжелой техники, прицельная рамка бегала по экрану, отсеивая слишком "горячие" объекты как уничтоженные. Наконец прицел остановился на движущейся цели. Кевин направил свой самолет на нее, совместил прицельную рамку с основной и снова нажал на сброс. Бомба ушла вниз, и через несколько секунд прозвучал взрыв. Штур скорее увидел его, этот вырвавшийся огненный шар из белесого газа, чем услышал.
– Все отработали? – на всякий случай поинтересовался Кевин.
– Ты у нас последний.
– Тогда уходим. Больше здесь нам нечего делать.
Уже перед самым выходом в космос к ним присоединились остальные самолеты. Потери оказались на удивление малочисленными, что, естественно, не относилось к "Фрогам" – из двадцати пяти машин, спустившихся в атмосферу, обратно летели только восемь.
– Триста пятый, – позвал Штур, когда они вышли на орбиту.
– Слушаю, сэр.
– Как дела?
– Удовлетворительно.
– А подробнее.
– Наши потери составляют семнадцать машин. Потери противника около одиннадцати бортов, плюс один "Вейлис".
– Что ж, доведем оценку до трех с плюсом.
– Спасибо, сэр.
– Как смотришь на то, чтобы стать пилотом "Коршуна" после небольшой учебы?
– Для меня это будет большой честью, сэр.
– Тогда по возвращении пиши рапорт о переводе на имя майора Кевина Штура.
– Спасибо, сэр, непременно.
– Как зовут, кстати.
– Лейтенант Николай Мерсьев.
– Добро пожаловать в "Коршуны", лейтенант.
А им навстречу с легким прикрытием летели "Элепханты", везущие подкрепление для защитников высоты и для полной зачистки территории от живой силы противника.
43
Пулемет замолк. Патрон намертво перекосодрючило в приемном устройстве, и он не желал двигаться ни туда, ни сюда. А в патронном коробе оставалось еще примерно пятьсот штук. "Жаль, – подумал Макс Брюстер, – но все хорошее когда-нибудь заканчивается, такова жизнь. Мать ее…"
Макс вставил новый магазин, примкнул штык к автомату и передвинул на более удобную позицию дополнительный нож. Сейчас ему было море по колено, какая-то злоба гнала его наружу, попытки подавить ее ни к чему не приводили.
– Блэйд, сидеть тихо и не высовываться, – сказал Макс, и секундная слабость все же одолела его. Подкосились ноги, но он заставил себя встать.
Брюстер осторожно выглянул из блиндажа, дым становился реже, и он увидел чью-то неясную фигуру, но стрелять не стал, не зная, кто перед ним: друг или враг. Чтобы это выяснить, Макс стал перебегать по полуразрушенному окопу. Под ноги попадались чьи-то тела, но Макс не обращал на это внимания.
Прямо перед Брюстером, когда он завернул за очередной угол, оказалось сразу трое айманов. Макс первым вскинул свой автомат и открыл стрельбу по врагу. Пули рикошетили от прочных кирас айманских солдат. Вышел весь рожок, и на земле без движения лежали двое, бронежилеты оказались все же недостаточно прочны.
Третий солдат, прикрытый своим товарищем, стал стрелять в ответ. Брюстер еле успел отскочить обратно, как все вокруг начало разлетаться на мелкие кусочки. Взорвалась подствольная граната, осыпав Макса землей и мелкими осколками, которые больно впились в незащищенные места рук и ног. И снова бешеная стрельба из автомата.
Как только образовалась секундная пауза, Макс развернулся и увидел, что в него уже целится его противник, но Брюстер оказался быстрее и выпустил свою гранату. Та с хлопком покинула ствол, ударила прямо в жилет аймана и взорвалась, проделав здоровую дыру в кирасе. Палец убитого солдата все же спустил курок, и короткая очередь отбросила Макса на противоположный земляной вал.
Брюстер быстро осмотрел себя, видимых повреждений не было, кроме легких ранений рук от прошлой гранаты. Сильно болела грудь, и в пяти местах был помят бронежилет.
– Не на того напали, сволочи! – выкрикнул Макс, а потом немного спокойнее добавил: – Вообще-то это я напал, ну да неважно…
Где-то совсем близко стрекотал гусеницами танк, иногда он стрелял по только ему видимым целям. В небе слышался шум двигателей самолетов, вот только неясно чьей принадлежности.
Брюстер вспомнил про радио и попытался вызвать своих:
– Стюарт, это я, Макс, вы меня слышите? Стю…
– Слышу тебя, Макс.
– Вы как?
– Нормально, шкуру только маленько подпортили. Остальные тоже целы… относительно.
– Это хорошо. Где вы?
– А хрен его знает. Где-то с полкилометра севернее нашего блиндажа, мы почти на самой вершине.
– Далеко забрались. Я попытаюсь вас найти.
– Не стоит. Сиди, где сидишь, пока все не закончится. На сегодня с нас хватит геройства.
– Как скажешь, – легко согласился Макс, тем более что повсюду начались рваться бомбы. И лучше, действительно, было не высовываться. – Чьи же это самолеты, в конце концов?…
Бомбежка продолжалась довольно долго. Макс увидел танк, который поднял к небу свою пушку, и из нее вырвалась длинная струя пламени. В небо ушла ракета. А потом еще и еще…
"Значит, самолеты наши", – догадался Брюстер. Окончательно в этом его убедил мощный взрыв, потрясший танк. Его широкая ромбовидная башня оторвалась от основного тела "Тундера" и покатилась прямо на Макса. Башня катилась хаотично, и Брюстер не мог понять, куда ему бежать – вправо или влево, и потому остался на месте, буквально распластавшись на дне окопа и закрыв голову руками. Тем временем башня подскочила на кочке и, описав небольшую дугу, рухнула на траншею.
Макс поднял голову из песка и оказался почти в знакомой обстановке. По внутреннему устройству "Тундер" мало чем отличался от федерального "ТК5", по крайней мере, в его головной части.
Дым окончательно рассеялся, и Брюстер увидел, как прямо у подножия холма садились десятки транспортов, и из них выгружалось подкрепление. Солдаты быстро окружили место боя, но подниматься не стали. Вместо этого вперед выехал огромный грузовик с репродуктором.
– По всемирным правилам войны, – зазвучало из репродуктора, – Торговая Федерация предлагает вам сдаться. С вами будут хорошо обращаться, и никто не пострадает. Раненым окажут медицинскую помощь. Короче, к чему лишний раз трепаться, вы и сами все знаете. У вас пять минут на размышление. Время пошло.
Особо упрашивать никого не пришлось, айманские солдаты поднимались из окопов и шли вниз. Все они знали, что их обменяют, правда, при этом они потеряют полугодовую зарплату. Таковы были условия контракта, стимулировавшие наемников держаться до последнего из-за страха потерять заработанные своей и чужой кровью деньги.
– Эй, парень.
Макс обернулся к позвавшему и поднял автомат. По направлению к нему двигался здоровый смуглолицый человек в помятой броне. В зубах у него была сигарета.
– Ты что, контуженый?
– Н-нет.
– Огоньку не найдется? А то я свою зажигалку где-то тут обронил.
– Я не курю.
– Молодец, – похвалил айман, выплюнул сигаретку и пошел вниз, подняв свой автомат над головой. – Если найдешь зажигалку, можешь себе оставить. Может быть, еще увидимся – отдашь.
– Спасибо… – поблагодарил Макс, не зная, как реагировать на последнее высказывание. Явной угрозы не прозвучало, но это ничего не значило.
Все солдаты противника сдались. Обошлось без эксцессов, которые иногда случались. Их погрузили на "Элепханты", доставившие подкрепление, и увезли на орбиту для дальнейшего обмена.
– Привет, Макс, ты как?
– Нормально, Кастор, – ответил Брюстер, обернувшись на голос и наблюдая при этом за взлетом последнего челнока. – Вы сами-то как?
– Да тоже нормально. Мне вот руку насквозь штыком пропороли. Я той твари за это все зубы выбил.
– Надо же, – удивился Макс, посмотрев на забинтованную руку Мешко. – Вы в рукопашной были. А меня только осколками немного посекло, и то из-за моей же глупости.
– Жаркая была встреча. Стюарту вон ноги прострелили, видишь, хромает.
– Это ничего, – пояснил Эстевес. – Это довольно быстро заживает, и недели не пройдет. Пустяк, одним словом.
– А где Берт с Минком?
– Берт в порядке, его даже не задело. Он за Минком сейчас присматривает. Того вообще всего издырявило, как только жив остался, непонятно. Но вон летающий госпиталь на посадку заходит. Надо туда Минка отнести, там его быстро заштопают и на ноги поставят. Будет как новенький и дальше станет всех доставать своими вопросами.
44
За следующую неделю, действительно, все раны затянулись. Даже рядовой Минк уже ходил сам. Его, как и многих других, оставили на планете, увезли только действительно тяжелораненых. Зачастую такими являлись солдаты с тяжелыми внутренними повреждениями или с оторванными конечностями, каких тоже было немало.
Наступательная операция продолжалась, и айманы больше не трогали этот многострадальный холм, отбиваясь от федералов на других полях сражений. Эта же "высота" стала перевалочной базой, безопасным местом, где можно было спокойно высадиться и продолжить движение к линии фронта под мощным прикрытием, не подвергая солдат излишнему риску.
Из десяти рот, что прибыли на Тайтар из Форт-Слейва до начала операции, после переукомплектования осталось четыре. На величине потерь сказывалась и недостаточно хорошая подготовка солдат, а точнее ее незавершенность. Опытом приходилось обзаводиться уже на месте в реальной обстановке.
– Искать, Блэйд, искать! – командовал Макс Брюстер, показывая на полянку, в земле которой совершенно посторонним, для чистоты эксперимента, солдатом была зарыта граната.
Пес, радостно помахивая хвостом, принялся обнюхивать указанную территорию. Вокруг сидели солдаты доукомплектованной – из остатков пятой и шестой – третьей роты. Они подбадривали Блэйда, создавая тем самым жуткий гомон, который только мешал псу. Но он все же продолжал искать, а когда нашел, сел рядом с закладкой, вызвав восхищенный рев толпы. С Брюстера сошло семь потов, пока он научил Блэйда садиться рядом с находкой, а не выкапывать ее и нести хозяину.
– Блэйд, ты меня взорвать хочешь? – спрашивал Макс у пса, когда тот приносил ему то, что выкопал. – Вот когда я говорю "апорт", нужно нести то, на что я показал, а не закапывать это, как ты это иногда делаешь. Какой глупый пес…
– Смирно!
Сержант Гэри Балле неодобрительно посмотрел на застывших солдат. Потом медленно перевел взгляд на Макса с собакой, которая сидела у его ноги.
Как только взгляд сержанта наткнулся на них, Блэйд привстал на задние лапы и правой лапой коснулся своей морды. Теперь уже ничто не могло остановить разошедшихся солдат, которые уже чуть не падали от смеха.
– Разойтись! Что тут у вас происходит? – спросил сержант, когда все разошлись.
– Обучаю собаку поиску взрывчатки, сэр.
– Ну и как?
– Неплохо, сэр. Только иногда команды путает. Но только иногда…
– Тупая, что ли?
– Скорее у меня недостает опыта в натаскивании животных, сэр.
– Чему еще его обучаешь?
– Всему понемногу, сэр, но только не этому… наверное, он скопировал часто виденное им движение, сэр. Мне так кажется… сэр.
– Ну-ну… – сержант Балле подозрительно посмотрел на пса. – Вольно, солдат.
Сержант повернулся и ушел. Сначала он хотел было прекратить все это безобразие. Но потом вспомнил, что в третьей роте обстановка среди личного состава гораздо более спокойная по сравнению с остальными. Беспричинные стычки снизились на двадцать процентов, и потому он решил оставить собаку у солдат, несмотря на ее явное неуважение к старшим по званию.
– Ну и кто это придумал? – спросил Макс у приблизившихся приятелей после ухода сержанта.
– А прикольно получилось, правда?!
– Тебе весело Кастор, а я чуть гауптвахту не схлопотал из-за этой выходки Блэйда. Так кто?
– Мы все, Макс, – признался Стюарт. – Пошутить хотели. Когда ты отлучался, мы его тренировали на команду "смирно".
– У вас хорошо получилось… Блэйд, смирно!
И собака опять встала на задние лапы и отдала честь.
– Он же теперь каждый раз так будет. А если генерал придет, а он ему такой финт отчебучит? Высшее командование решит, что нам заняться нечем, и устроит нам тут второй Форт-Слейв.
– Да… об этом мы как-то не подумали, – признался Кастор Мешко. – Но мы возместим, сделаем все, что попросишь.
– Правда? – недоверчиво спросил Брюстер.
– Клянусь!
– Ловлю на слове. Пойдем…
– Куда? – упавшим голосом спросил Кастор.
– Тут недалеко…
– Так-то, Кастор, надо язык держать за зубами, – нравоучительно заметил Риверс.
Макс отвел солдат к заново отстроенному блиндажу. Попросив всех остаться снаружи, он скрылся внутри и вернулся оттуда уже с грудой тряпья.
– Одевай, Кастор, – Брюстер отдал груду тряпья, которая оказалась самодельно сшитым балахоном. Костюм получился крепким и одновременно мягким. – Я сам делал.
– Макс, ты что задумал?
– Одевай, одевай…
Кастор неуклюже напялил на себя поверх бронежилета широкий балахон.
– И что теперь?
– Будем проводить занятие под номером семнадцать дробь один по методу Мухтарова, – пояснил Макс и добавил: – Беги, Кастор, беги…
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. Давай, Кастор, беги.
Кастор Мешко побежал под дружный смех вниз по склону. Брюстер позвал к себе пса.
– Ну что, Блэйд, сделай, как я тебя учил. Фас!
Блэйд сорвался с места и стал быстро нагонять убегавшего Кастора. Пес настиг свою жертву и повалил ее, вцепившись зубами в защитный костюм.
– Фу, Блэйд! – крикнул Макс, пес неохотно отошел от Кастора. Брюстер потрепал подошедшего к нему пса. – Молодец, держи печенюшку.
– Да ты садист, Макс, – проговорил Бертрольд.
– Берт, теперь твоя очередь.
– Ни за что.
– А кто обещал помочь, чем сможешь? Давай.
Делать было нечего, и Риверс облачился в покусанный балахон.
– Только ты будешь не убегать, а, наоборот, нападать.
– Ладно…
– Приступаем к занятию номер семнадцать дробь два. Берт, нападай, – Макс махнул рукой. – Блэйд, взять его!
И снова пес повалил, но теперь уже нападавшего. Брюстер снова угостил пса лакомством за проделанную работу.
– А сколько всего там дробей? – подозрительно спросил Стюарт.
– Три. Но третье занятие нужно проводить с имитацией боевой обстановки.
– Это как?
– Взрывы гранат, выстрелы автоматов… только вот после сегодняшнего инцидента с сержантом мне у него как-то не хочется просить на это разрешение. Так что ты, капрал, на сегодня легко отделался.
– Да, Макс, – произнес подошедший Кастор, – с тобой ухо нужно держать востро. Все в порядке, – ответил он на немой вопрос Брюстера. – Просто ногу немного вывихнул при падении. Сейчас пройдет.
С неба спускались десять шаттлов. Впрочем, на них никто не обратил внимания, они постоянно взлетали и садились, и потому к ним все привыкли, считая чем-то вроде нового элемента природного ландшафта, только подвижного.
45
Размахивая костылем, к ним бежал рядовой Минк. На базе действительно стало ощущаться какое-то возбуждение, все куда-то спешили. И Макс отказывался что-либо понимать.
– Что случилось, Минк? Нас атакуют?
– Нет, там это… – Минк немного запыхался, и слова давались ему с трудом.
– Говори яснее, что случилось?
– Там бордель привезли! – Минк показал костылем в сторону, где сели шаттлы.
– Какой еще бордель?
– Со шлюхами!
– О! Минк только ходить начал, а уже к бабам захотел, – пожурив солдата, произнес Эстевес.
– Я и лежачий к бабам хочу, – признался Минк. – Так что, кто хочет, должен привести себя в порядок, таково условие, и айда…
– Тогда что мы стоим! – Кастор двинулся к блиндажу. – Там у нас целая гора освежающих полотенец есть!
– Короче, я уже пошел, – и Минк быстро захромал на другую сторону холма. Оказывается, он заранее приготовился.
Кастор Мешко снимал с себя амуницию и быстро растирался полотенцами. Немного подумав, то же самое начали делать Бертрольд со Стюартом.
– А ты что же не пойдешь? – спросил Кастор у Макса, стоявшего поодаль.
– Даже не знаю, никогда к шлюхам не ходил.
– Да ну, – не поверил Эстевес.
– Ну да, обычно я их к себе вызывал.
– Тогда понятно, что ничего не понятно. Впрочем, это одно и то же, разница состоит только в том, что ты идешь к ним, а не они едут к тебе. Вот и все.
– Спасибо, что просветил.
– Давай не жеманься, – махнул рукой Кастор. – Еще неизвестно, когда снова они появятся.
– Он дело говорит. Война – вещь непредсказуемая. Сегодня есть, завтра нет. Смотри, а то рукой придется обходиться.
– Ну ладно, мы закончили обтирку, – сказал Кастор, одевая обмундирование. – Тут еще полотенца есть, так что не жмись.
– Мы пошли.
– Ладно, идите, я вас догоню.
– Это правильно, только давай быстрее. Ну, пока, мы пошли.
– Идите…