"А откуда он-то об этом знает? Хотя, конечно! Он же ребят расспросил, пока сюда на ладье добирались!"
– Да, некрасиво вышло: взял все на себя, а теперь растерялся, – продолжал Илья, – но так и было задумано. Не Егором задумано – Корнеем, а вот время исполнить задуманное Егор должен был сам выбрать и тебя к такому поведению незаметно подвести. Уж больно не понравилось Корнею, как ты себя в Княжьем погосте поставил. Вроде бы все, как надо, сотворил: командовал, решал, суд и расправу творил… и народишко тебе подчинялся, право боярское за тобой признал, а оказалось, что ты и не понял ничего, чуть ли не извиняться за сделанное потом принялся. А под Пинском, когда у тебя ребятишек многих побили, ты и вовсе сам себя потерял. Могло так получиться, что ты станешь бояться командовать. Вот Корней и велел нам с Егором подстроить все так, чтобы ты уже не случайно, а с полным пониманием начальствование на себя взял, да с уверенностью в удаче и малых потерях.
Первый раз мы это попробовали еще там, на переправе, когда князя пленили. Однако не получилось – не стали бы городненцы с мальчишкой договариваться, пришлось Егору поначалу переговоры на себя взять. Ну а здесь, я так понимаю, у Егора все сложилось – и тебя в нужное настроение привел, и ратники ему подыграли… Да ты не красней, не красней, ишь, прям как девица нетронутая! Начального человека обучать – это не новика в десяток вводить, тут умственность особая требуется.
Вот теперь пальцы драли подшлемник уже от души, а не притворно, Мишка готов был провалиться сквозь землю, а от его пылающих ушей запросто можно прикурить, если бы, конечно, рядом оказался кто-нибудь курящий.
"Егор тупил? Не понимал очевидного? Вы заставили ратников себе подчиниться? Да-а, сэр, развели вас, как пиндоса на Дворцовой площади!И ведь не один Егор все понимал, а все: и Чума, и Заика… Господи, а Арсений-то как это потом среди своих комментировал! Блин, повеситься, что ли?"
– Да не убивайся ты так! – поняв Мишкино состояние, принялся утешать его Илья. – Как тебя Алексей на мечах учит? Ведь не единожды за урок поперек хребта огребаешь да носом в землю тычешься, и ничего. А тут не мечом махать – дружину водить обучаешься, как же без шишек? Ну и что с того, что набиваешь шишки не телесные, а умственные? Каждая же на пользу! Сам-то небось своих ближников еще и почище охаживаешь. Ведь так?
Мишка вместо ответа лишь сморщился и покрутил головой.
"А с чего вы, многомудрый сэр, вообразили, что являетесь единственным опытным управленцем в окружающем пространстве? Мало вас лорд Корней пинал, выталкивая на новый уровень? Сколько можно тупить? Ну ладно, осознав себя ответственным за все стороны жизни Младшей стражи, вы впали в кому – в первый раз простительно. Когда вас явочным порядком буквально выпихнули в бояричи, вы с трудом удержались от соблазна поднять ваших мальчишек на бунт.
Мало вам тех уроков? Ах, достаточно? Тогда какого черта вы сейчас вздумали рефлексировать? Пора уже усвоить, что вы не только управленец, но и управляемый, и не важно, что деда под боком нет. Все логично и вполне ожидаемо: он и опосредованно управляет вами, в данном случае – через Егора и Илью. Один вас вперед толкает, выводит еще на один уровень выше, а второй малость притормаживает, чтобы вразнос не пошли".
– Да ладно тебе, Михайла, хорошо же все получилось: татей перебили, княгиню с детишками выручили, у нас ни одного убитого. Гордиться можно, радоваться. Да если бы с Егором беда не приключилась, ты бы и не узнал ничего… А так, ты уж прости, пришлось сказать.
– И правильно, что сказал, – выдавил из себя Мишка, – а то б я и вовсе занесся.
– Ну, не знаю… Может, и правильно, но по другой причине. Ты вот никогда не задумывался о том, что у Егора десяток больно уж необычный? Что в нем такого особенного?
– Так ты же сам только что объяснил. К Егору собираются те, кто в других десятках…
– Объяснил, да не все! Слушай дальше. Во-первых, десяток Егора всегда сотню сзади прикрывает, то есть он – и обережение, и как бы запас ратной силы на крайний случай. Ты вслушайся, парень: НА КРАЙНИЙ! Значит, десяток Егоров сотню от беды бережет, считай, как последняя надежда. Понимаешь?
– Понимаю. Выходит, там такой народ подобран, что к любой неожиданности готов.
– О! В корень зришь! А что это за люди, которые к любой неожиданности готовы?
– Ну… – Мишка чуть не брякнул: "Универсалы" – и примолк, пытаясь подобрать соответствующий термин. – Уметь должны много и разное.
– Опять угадал! – Илья, кажется, обрадовался сообразительности собеседника больше, чем сам Мишка. – Так и есть! Когда надобно сотворить что-то необычное, неприятное или… одним словом такое, что ратникам не с руки или непривычно, Корней всегда людей из Егорова десятка берет. У каждого из них какое-то необычное умение или дар имеется. Какие именно, не спрашивай, не знаю, да и никто, кроме Корнея и Егора, не знает… Ну почти. Кое-что, конечно, не спрячешь. Ты вот, мне рассказали, ляха пленного в лес уволок. На пытку, ведь так?
– Так, – согласился Мишка.
– Ну вот, значит, одно особое умение Дормидонта ты узнал. Но про это, почитай, всем известно, такое в тайне не сохранишь. А все и про всех Егоровых людей не знает никто. Так вот для чего я тебе это рассказываю? Ты сейчас совет созовешь, чтобы совместно удумать, как с добычей до своих добраться. Сам-то, надо понимать, способа не измыслил?
– Нет, дядька Илья. Не получается.
– Вот и я о том! Остался бы Егор цел, ты бы его на совет конечно же позвал?
– Обязательно позвал бы. Нам знания опытного воина сейчас дороже золота.
– Ага! Но Егор без памяти лежит. Так вот тебе мой сказ: зови на совет ВСЕХ Егоровых ратников. Никому неизвестно, какие особые знания у них в головах есть, а выбраться целыми и невредимыми они не меньше нас желают, значит, все, что знают и умеют, на пользу общему делу постараются обернуть непременно! Понял, о чем я?
– Понял. Получится как бы Егор, но в четырех лицах. – Мишка поскреб в затылке. – Только… Слушай, дядька Илья, а может быть, ты на совете старшим побудешь? Ты же старейшина наш, да и по возрасту с тобой только Молчун сравняться может…
– Струсил! – Илья сложил руки на животе и с изумленной улыбкой уставился на собеседника. – Хе-хе, Михайла – и струсил! Кому сказать – не поверят!
– Да ничего я не струсил!
"Сэр, ну что вы, как пацан, ей-богу! Опомнитесь!"
Мишка поерзал, посуетился руками, оправляя на себе амуницию, глянул в смеющиеся глаза Ильи и вдруг выдал такую матерную тираду, что даже у самого в носу засвербело.
– О как! – Илья восхищенно всплеснул руками. – Эх, помощников моих нет, записать бы для памяти! Это где ж ты такое вычитал?
– Там же, где и остальное! – поднимающаяся изнутри злость, как ни странно, принесла облегчение. – Да, струсил! Не хочу дураком на глазах у отроков выставляться! Ладно бы сам вляпался: сначала "беру все на себя", а потом "не знаю, что делать", но ведь не сам же! Меня, оказывается, как козла на веревочке водили. И как теперь ратники на меня смотреть будут? А как мне им в глаза смотреть? Как приказы отдавать? А не дай бог мальчишки поймут, что надо мной насмехаются? Сколько трупов с совета вынесем? Или, думаешь, Демка или Митька стерпят?
– А ну уймись!!! – Вот сейчас окрик у Ильи получился. – Слезу еще пусти: ах, я бедный-несчастный! Ты ратников-то за дураков распоследних не держи. Никто из них ни словом, ни движением о том, как тебя к нужному поступку подводили, не напомнит. Потому что не насмешка то была, а учеба! Учитель же над учеником не насмехается, ибо неловкость ученика есть упрек учителю.
– А вот хрен! Алексей, бывает, такое мне на занятиях говорит, что…
– Дурень! Леха не насмехается, а злость к учебе в тебе разжигает! И ратники насмехаться не станут. Это во-первых. Во-вторых, ты их и сам поучил. Да-да! Мне Сюха сам признался: и вообразить не мог, что делать, когда ребенку нож к горлу приставлен, а ты – раз и готово, будто заранее все знал. Так что, считай, толику уважения ты у ратников заработал, и немалую! Какие уж тут насмешки? И в-третьих, ты – сотник! Ты людьми повелевать поставлен и в ответе за каждого. Значит, ДОЛЖЕН! Через "не могу", через невозможно, через… Вот у меня однажды случай был.
"О господи, рехнуться можно!"
– Был я как-то загонщиком на облавной охоте, – переключился Илья с патетического тона на повествовательный. – Иду себе на лыжах, в колотушку стучу, покрикиваю… И вдруг прямо на меня выскакивает кабанище! Здоровенный, чуть не с корову величиной! Что делать? Бежать – догонит, борониться – с моим-то копьецом против этакого зверюги? Вот ты, Михайла, когда-нибудь пробовал на лыжах на дерево залезть? Нет? И я не пробовал, но получилось с первого раза! Фьюить, и там! А почему? Потому, что НАДО было! Вот и тебе теперь НАДО. Забудь обо всем: об обиде, о неловкости, о том, что кто-то чего-то не так подумает, о том, что сотник из тебя пока, как с хрена дудка… Не можешь ты теперь иначе – лезь на дерево, не снимая лыж, и упасть не имеешь права!
– Блин…
– Чего?
– Много ты знаешь про хрен и про дудку.
– Да неужто и про такое в книгах есть?
Рекомендациям Ильи Мишка последовал "с точностью до наоборот" – не стал собирать совет вообще. В управлении это нормально. Сам управленец всего знать не может, а потому должен пользоваться знаниями экспертов, даже обязан, если не хочет натворить дури. Однако пользоваться не значит руководствоваться. Как утверждает Козьма Прутков в своем 101-м афоризме: "Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя". Эксперт обладает всей полнотой знания только в рамках своей специальности, в остальном же является таким же дилетантом, как и все прочие. К тому же, в отличие от управленца, эксперт, как правило, не извещен обо всех привходящих обстоятельствах, находящихся за пределами его компетенции, поэтому выслушивать его надлежит со всем вниманием и уважением, а вот следовать его рекомендациям – лишь постольку-поскольку… Ну и ответственность, разумеется, лежит на том, кто принимает решение, а не на том, кто советует.
Из Ильи и эксперт-то… как бы помягче выразиться… В свое время Михаил Ратников вдоволь, до тошноты, нагляделся на подобных специалистов: политологов с дипломом автодорожного техникума, экономистов с неполным средним образованием, публицистов, пишущих корову через ять, общественных деятелей со справкой из психоневрологического диспансера… И все до одного совершенно точно знали, как надо управлять государством! Было дело – двинула новорожденная российская демократия в председатели Ленинградского горисполкома (советский эквивалент мэра) грузчика из магазина "Березка". Вот уж узрела тогда Северная Пальмира небо в алмазах! И что интересно: никому и в голову не пришло, что господа демократы тем самым следуют хрестоматийному примеру столь ненавистных им большевиков, поставивших директором банка бывшего председателя кассы взаимопомощи.
Илья, разумеется, дураком не был – умен, многоопытен, житейски мудр и обширно информирован. То есть знал понемногу почти обо всем, а как следует разбирался только в делах обозных, да неплохо в лекарских. В прочем же он пользовался теми обрывками разговоров, которые были ему доступны в походах, да информацией, распространяемой местными СМИ – трепотней таких же, как он, обозников, да "аналитикой" баб у колодца.
Какова информированность, таковы и выводы. Илья, несмотря на свой острый ум и здравомыслие, совершенно не замечал вопиющих противоречий в той версии описания Егорова десятка, которую излагал Мишке.
Савелий Молчун – в представлении Ильи мрачный, злобный мужик, прошедший чуть ли не через все десятки Ратнинской сотни, но нигде не прижившийся. Но кто позволил бы ему так "путешествовать"? Какой десятник взял бы его к себе, если Савелий перед тем не удержался в других десятках? Не бывает такого – и сам десятник не захочет себе такую головную боль организовывать, и рядовые ратники вряд ли пожелают принять в свою компанию подобного типа.
Дормидонт Заика – со слов Ильи рисуется озверевшим еще в детстве, вконец озлобленным мизантропом, тешащим свои комплексы в допросах и пытках. А на деле? Да ничего подобного! Мишка видел, как Заика участвовал в допросе ляха – спокойно, деловито, умело, без малейших признаков садизма. Человек выполнял неприятную, но необходимую работу – добывал информацию и при этом причинял минимальный физический вред носителю этой информации, а когда поступил приказ его убить, сделал это мгновенно и безболезненно. Да и Арсений, взявшись объяснять тонкости пыточного дела, особо упирал именно на отличие Дормидонта от того же Бурея, который никем, кроме как палачом, быть не способен, ибо от мук жертвы испытывает удовольствие.
А сам десяток Егора в целом? Послушать Илью, так это просто-напросто помойка, куда сваливают мусор из других десятков! Злобные психопаты и не владеющие собой дурни. Да будь они такими на самом деле, давно перебили бы друг друга, и никакой Егор, даже трижды талантливый, этого не предотвратил бы! Однако ничего подобного не происходит, наоборот – десяток эффективен, жизнеспособен и используется в роли спецподразделения, способного решать такие задачи, которые не под силу другим.
"Что-то здесь не так, сэр Майкл. Ваш "начальник транспортного цеха" явно попадает пальцем в небо. Вы привыкли ему верить потому, что он информирован, опытен и отнюдь не дурак, но по сути-то он обыватель. И пребывает в обывательском информационном поле, которое военных воспринимает весьма и весьма превратно, ибо обывателю они непонятны, а значит, страшны. Страшны своей сплоченностью и дисциплиной, умением убивать и рисковать своей жизнью, беспрекословным подчинением приказу и приматом обязанностей над желаниями. Ни на что подобное среднестатистический обыватель неспособен в принципе, ему это представляется тупостью и зверством, а в результате получается непонимание и страх".
Илья, конечно, ратников не боялся – слишком долго и плотно он с ними общался – однако опасался и, самое главное, интерпретировал факты именно с позиции обывателя. Раз Дормидонт Заика является специалистом по допросам, значит, зверь и садист. Раз Савелий Молчун послужил во многих десятках, значит, его отовсюду выгоняли. Раз у Егора собраны личности, скажем так, нестандартные, значит, это отбросы Ратнинской сотни, с которыми только Егор и способен управиться, а Корней, надо понимать, сует этот десяток в самые горячие места, чтобы их поскорее перебили. И тут же Илья предлагает собрать на совет всех ратников из десятка Егора.
"Спрашивается, где логика? Что могут насоветовать придурки, садисты и отморозки? А логика, позвольте вам заметить, сэр, все там же – в сочетании непонимания и страха. Зависти-то у Ильи, скорее всего, уже не осталось – сам притулился к клану Лисовинов, но ратников опасается по-прежнему, особенно Егорова десятка. А тут, как на грех, десятник, единственный человек, который способен держать их в узде, лежит беспомощным. Как сложно уйти домой с добычей, Илья прекрасно знает, и опасность нынешнего положения Мишкиного отряда понимает не менее прекрасно. А вот того, как поведут себя в такой ситуации "Егоровы отморозки", предвидеть не берется, вернее, воображается ему нечто абстрактно-ужасное.
И что же Илья придумал? Да, сэр! Вы совершенно правильно вспомнили "Дракона" Евгения Шварца: "Чтобы победить дракона, надо иметь своего собственного"! Вы, сэр Майкл, – дракон Ильи! Вы, в его понимании, способны или подчинить себе, или уничтожить "безумного дракона о четырех головах" – Арсения, Фаддея Чуму, Дормидонта Заику и Савелия Молчуна. Самострел смертельно опасен и в детских руках, а уж в руках таких "детишек", как ваши отроки, и подавно. Ну а вы, сэр, еще более непонятны и страшны, чем Егор, а значит, сможете… неизвестно, что именно, но что-то такое, что устранит исходящую от отморозков опасность. Вот так-то, сэр! "Маленькие люди" умеют спрятаться за спину более сильного и греха в этом не видят, а Илья, какие бы метаморфозы он ни пережил, останется "маленьким человеком" всегда – таким родился, таким прожил большую часть жизни, таким и помрет.
Он просто-напросто решил повторить ту ситуацию, когда Егор спровоцировал вас, сэр, на "беру все на себя". Сходятся вместе "Егоровы отморозки" и ваши ближники, так или иначе возникает конфликт, и вы отморозков давите. Не хватит ближников, есть еще и опричники, вполне возможно, что нужные слова Илья Дмитрию уже шепнул, и опричники будут ошиваться где-то рядом в полной боевой готовности.
Вот так-то, сэр, все логично, но вся логика идет коту под хвост, если неверны исходные посылки, а они таки неверны! Вспомните спровоцировавший вас спектакль. Это ведь не театр одного актера – Егора, это было выступление хорошо сыгранной труппы. Весь десяток разыгрывал интермедию, и ни один ратник не сфальшивил! А допрос ляха? Да, наверняка это все у них уже не раз отрепетировано, а может, и использовано неоднократно, но каков уровень взаимопонимания и слаженности, какое распределение ролей! Ни одной нестыковки. И вас, сэр, "ввели" в спектакль без сучка и задоринки. И это помойка? Это отбросы Ратнинской сотни? И лорд Корней доверил вас и ваших ребят придуркам и отморозкам? Он что, целенаправленно вас угробить вознамерился?
Ну уж нет, дражайший начальник транспортного цеха, ты, конечно, "хотел, как лучше", но получается у тебя даже не "как всегда", а "как хуже". Если бы я тебя не знал, то решил бы, что сложилась классическая ситуация: взята богатая добыча, и как следствие, начались кровавые разборки между своими. Ты пытаешься стравить Младшую стражу с ратниками, чтобы в дележе участвовало поменьше народу. Разумеется, это не так, но так это выглядит со стороны. А все оттого, что ты, Илья Фомич, вообразил, будто все знаешь и понимаешь, хотя это иллюзия, и решил, что можешь мной манипулировать, а вот это уж и вовсе ни в какие ворота не лезет. Бить тебе морду прямо сейчас не стану, а вот твое "экспертное заключение" проигнорирую и посмотрю, как ты на это отреагируешь".
Илья отреагировал… да никак в общем-то не отреагировал – просто сидел и слушал, как Мишка отдает Антону приказ об отмене совета и приглашении для разговора ратника Арсения. То ли Бурей в свое время приучил Илью к беспрекословному подчинению, то ли еще что-то, но ни возмущения, ни огорчения, ни удивления обозный старшина Младшей стражи не выказал.
– Значит, так, господа… – Мишка запнулся и недоуменно глянул на сидящих напротив Илью и Арсения.
"А как их называть-то? Ну Илья – наставник, а Сюха? Да ладно, господа и все".
– Значит, так, господа! Надо нам отсюда выбираться, и побыстрее, но мешают это сделать четыре беды… То есть это я вижу четыре беды, а вы, может, еще чего-то добавите или, наоборот, мои опасения развеете. В общем…