* * *
Освоились быстро. Хозяйскую посуду решили не трогать - своей полно. Стас занял комнату, примыкающую к печке, Евгений соседнюю, Валентин - в спаленке на втором этаже, через которую проходила горячая труба. А Кокорь пожелал спать на веранде.
- Ты чего? Холодно же. - убеждали его приятели.
- Ничо, - отвечал воин, как-то странно озираясь, - я привычный.
Стас, заметив непонятное состояние воина, спросил:
- Что случилось?
- Нехорошее что-то чую. Непонятное.
- Да брось ты, что тут может быть непонятного? Я этом доме каждое лето проводил, вот с таких вот лет. - Стас показал рукой - какой он был маленький в те далекие года.
- Не. Тогда здесь домовой жил, вот и спокойно было. А сейчас хозяин ушел, я чую. А его место кто-то чужой занял. Не, я здесь, на холодке. Вот, и диванчик здесь мягонький - никаких перин не нужно. И дверь под присмотром. Ты иди, Стас, делай чего нужно, а я здесь жить буду.
- Ну смотри, наше дело предложить - ваше отказаться. Как совсем замерзнешь - приходи. Кровати свободные есть.
Когда совсем стемнело, справившие новоселье привезенной выпивкой и закуской, приятели разбредались по своим комнатам: еще раз внимательно осмотрев всю комнату, ушел на веранду Кокорь. Валентин, отправив в рот последний кусок сыра, тоже полез на свой этаж.
- Стас, а тут телевизора нет? - Спросил Женя.
- Не-а, как в город поедем - нужно будет купить какой-нибудь дешевенький. А то совсем мы от цивилизации отбились.
- Ну ладно, спокойной ночи. Пойду, почитаю что-нить на сон грядущий, сколько тут книжек у вас.
- И тебе того же…
В полночь Стаса разбудил дикий крик, рвущийся сверху. Едва напялив джинсы и прихватив топор, он рванул наверх по лестнице.
- Это ты кричал? Что тут за мусор? Зачем ты притащил сюда эту щебенку? - удивился Стас, увидев кучу камней на полу спальни шофера.
- Я ничего не приносил - испуганно озираясь, ответил Валентин. - Я спал, а они вдруг посыпались сверху на пол… Я сначала подумал, что это кто-то из вас шуткует и хотел поймать хотя б один и врезать шутнику, но ничего не получалось. Камни уворачивались от моих рук. Так и не смог ухватить ни одного. Такого просто не бывает! Но я ведь сам видел! Тогда я включил свет и влез на кровать, чтоб проверить потолок - откуда они вылетали. Но на потолке нет ни единого отверстия, сам видишь! Ни одной пробитой дыры… А они вдруг и на свету посыпались… Возникали под потолком и падали на пол, меняя траекторию! Из воздуха! Но так же не бывает! Я ничего не понимаю. Вот тогда я и позвал вас сюда.
- Н-да… Не позвал, а заорал… Я уж думал - тебя тут режут… Впрочем… Наши так глупо шутить не будут, не дети уже… И метеоритами тут явно не пахнет, крыша и потолок целые… Чушь какая-то.
В дверь просунулись заспанные и недоумевающие лица Женьки и Кокоря.
- Чего за шум? А-ай, черт! - Женька наступил босой ногой на угловатый камень, - Валь, совсем обалдел, нафиг ты эти камни…
- Как раз сейчас мы это и выясняем, - подозрительно взглянув на Валентина, ответил Стас. - откуда здесь этот мусор… - Стало быть, ничего страшного? - спросил Кокорь, - все живы, здоровы… Никто не напал… Мышей испугались?
Впрочем, судя по его внимательному изучению камней, воин уже имел какое-то свое мнение об инценденте, далеко отличное от мышей:
- Нехорошо здесь, хозяина нету. Домового.
- Причем здесь домовой? Небось, опять очередные штучки его деда, - кивнул в сторону Стаса Евгений. - Видимо, Валентин какой-то скрытый рычаг нажал и все эти камни должны были на его голову высыпаться. Но промахнулись.
- Откуда они сыпались? Покажи? - чуть не плача вскричал Валентин.
- Ну не знаю. Ладно, пошли спать.
- Стас, я вниз спать пойду, не хочу я здесь больше оставаться.
- Пойдем. Места еще есть, и комната рядом свободна. А тут - завтра разберемся.
* * *
Утром, едва Стас оделся, к нему подошел Женя:
- Стас, тут что-то не чисто. Кто-то над нами прикалывается…
- А у тебя что случилось?
- Представляешь, хотел побриться, ну водички подогрел, мыло развел, все чин-чинарем. Сел за стол, ставлю перед собой зеркало - там, на комоде было, настольное с подставкой. Ставишь - стоит, но стоит поднести бритву к лицу, как подставка складывается и зеркало падает. Я уж и подставку проверил, думал, может там пружина хитрая какая… Посмотрел - нету ничего. Тогда, думаю, его кто за ниточку дергает? Нет, ниток тоже нету. Пошли, пошли покажу.
- О смотри, стоит. Вот я хожу вокруг него, трогаю помазок… Стоит. А вот сейчас беру в руки бритву…
Небольшое настольное зеркало на темно-красной деревянной основе стояло на столе, опираясь сзади на треугольную металлическую подставку, и никак не реагировало на Женькины телодвижения. И вдруг, едва Евгений взялся за бритву, металлическая подставка, нарушая все мыслимые законы физики, на глазах изумленных Стаса и Жени, прижалась к деревянной раме и зеркало, потеряв третью опору, рухнуло на стол.
- О! Видишь? Тут какая-то хитрость твоего деда. Точно говорю. Давай разбирайся. Мне побриться надо, а в коридоре у настенного - слишком темно…
- Не, Жень, дед никогда не делал таких никчемных шутейных вещей. Это что-то еще. Давай я пока его руками придержу…
Пока Стас придерживал подставку, Женя в быстром темпе начал бриться.
- Ты ничего не чувствуешь? - Спросил он Стаса.
- Нет, а что я должен чувствовать?
- Ну не знаю, там рывки какие-нибудь, поползновения подставки сложиться?
- Не, Жень ничего не чувствую… Ну-ка… - и Стас отпустил руки. Зеркало продолжало стоять как ни в чем не бывало, будто и не падало только что.
- Глюк. Жень, что я могу сказать? Сам бы не поверил, если б не видел собственными глазами.
- А с валькиными каменюками разобрались?
- Не, Валька еще спит, сейчас проснется и пойдем наверх потолок смотреть.
- Да чего там смотреть? Сам же Валька, небось, эти камни и приволок.
- А зеркало? Не, тут что-то другое… - Стас начал осматривать давно знакомый интерьер. - Ух, черт, ну я же помню эту дачу с раннего детства, никогда здесь не было ничего необычного…
- Стас, это на ТВОЕЙ даче ничего не было, а ТУТ совсем другая дача. Или ты забыл - где мы находимся? И Кокорь что-то чует!
- А где он, кстати? Может это воин и шуткует? - спросил начальник.
- Да с ним то все в порядке, серьезный степенный человек. Его и в доме то не было, на огороде он, с утра и воды натаскал, и дров наколол, а сейчас мечом махает, вроде физзарядки. Это мы лодыри. Кажись, и не завтракал…
- Так чего ж ты? Сегодня ж твоя очередь дежурить, а народ голодный ходит…
- Попробуй тут, вон, даже побриться не могу… Завели тут полтергейст какой-то… Ну и местечко…
Женька, продолжая ворчать, пошел на кухню, а в дверь просунулся всклоченный полусонный Валентин.
- Звали?
- Никто тебя не звал. - ответил Стас. - Хотя, конечно, говорили о тебе. Так что там с камнями то?
- Сейчас, умоюсь и пойдем наверх. Посмотрим - что-там как.
К великому удивлению приятелей, никаких камней в комнате Валентина они не обнаружили. Кровать была всклочена, а пол - чистый.
- Очень странно… - пробормотал Стас. - Валь, ты точно ничего тут не убирал?
- Я сюда даже не поднимался! И никто не поднимался, с моей кровати - лестница как на ладони, да и скрипит, я б услышал. У меня сон чуткий, особенно после вчерашнего.
В дверях появились лица Евгения и Кокоря. Судя по их выражению лиц, спрашивать про камни было бесполезно.
- Так, понятно, что ничего не понятно. - подвел итог Стас. - Будет считать это дело полтергейстом и отложим до тех пор, пока не появятся какие-нибудь новые чудеса.
* * *
Вечером Вальку, послали к соседям договориться на счет молока. Он сначала начал было отнекиваться:
- Ну почему я все время?
- Валь, ты пойми - уговаривал его начальник. - Моего двойника тут каждая собака знает, пока я со всеми издали или через забор раскланиваюсь, все чин-чинарем - зачем мной интересоваться? Издали не очень разберешь - сколько мне лет, тем более, вроде бы года три тут и не появлялся вовсе, но стоит подойти к кому-нибудь поближе и местные тут же раскусят, что я не тот Стас, за которого себя выдаю. Начнутся расспросы, еще не дай Бог, участковый приедет документы посмотреть… А зачем нам это надо?
- Ну а я что скажу?
- Как что? Приятель, приехал к другу на дачу отдохнуть, рыбку на водохранилище половить. Чего тут такого? Тебя знать никто не знает, а раз со мной, значит все в порядке.
Уговорил. И Валентин, захватив трехлитровый слегка побитый бидончик, пошел налаживать контакты с местными жителями. Вернулся он поздно и с совершенно ошарашенным видом.
- Ты чего? - спросил его Женька. - Добыл молоко?
- Не-а. Говорят, что молоко только весной будет, когда корова отелится.
- А чего ты такой взбаламученный?
- Хозяйка рассказала такое! Наши камни - это сущие пустяки, по сравнению с тем, что в деревне происходит.
- А чего там? - тут же заинтересовались приятели. - Давай рассказывай.
- Хозяйка говорит, у ихних соседей перед новым годом, как раз на рождественский пост, к дочке ихней - Зое, должен был приехать жених из Самары.
- Зойка то? Это шмакододявка такая? - перебил Стас.
- Какая шмакодявка? Ты сколько лет тому назад ее видел? Выросла уже.
- Стас, не отвлекай его. Давай, Валя, рассказывай.
- Короче, мамаша - жутко набожная и потому умоляла дочь не устраивать вечеринку в пост, но… Во-общем, как только мать уходит в село в церковь, Зойка тут же зазывает подруг с ребятами, общим числом тринадцать. Вроде как помолвка. Четырнадцатым должен явиться Николай, жених, но автобуса из райцентра пока нет. Ждут час, другой и начинают веселиться сами. Танцы-шманцы всякие. А невесте танцевать не с кем. И вот она заявляет, что дескать, у нее найдется еще один Николай! - и снимает со стены икону святого Николая. Так и танцует, держа икону в руках. Подруги уговаривают: верни, мол, икону на место! Зойка, вроде бы сказала:
- Если есть Бог, он меня накажет!
И тут грохот, шум, вспышка - точно молния, Зоя так и застыла с иконой. Полностью окаменела! Ее сначала подружки пытались растормошить и - никак! Тело стало камнем! Мамаша, как пришла из церкви, лишилась чувств. Подружки побежали на центральную усадьбу - за доктором. Сначала один пришел, потом все из местной больницы набежали. Говорят, под камнем ее сердце бьется: удары прослушивались. Потом и из райцентра понаехали. Ходили, смотрели, пытались делать уколы, но даже иглы шприцев ломались. Ну точно - камень. И в больницу нельзя везти - она вся растопыренная и неподъемная. Два месяца стояла. Там уж все окрестные деревни перебывали. Зойка не ела и вообще не двигалась, хотя ее пытались покормить. Попа позвали, а он заявил:
- Кто наказал, тот и помилует!
С иконой - тоже, никто не мог ее выдернуть, руки то тоже каменные. И буквально с неделю тому назад какой-то пришлый монах сумел освободить икону. Само собой, там всю комнату освятил и прочие манипуляции проделал. А девушку увезли в Москву. Уж как ее упаковали - не знаю.
- Валь? Да ты чего? Бред какой-то…
- Да не, все точно! Вот такие тут дела! Мистика! А ты - камни, камни… Мотать отсюда нужно…
- Забавно, почти тоже самое описано в Библии: жена Лота нарушила запрет - не оглядываться на уничтожаемые города Содом и Гоморру - и превратилась в соляной столп. - добавил Евгений.
- Тебе забавно… А мы то причем? Мы то пока ничего не нарушали… - Валентин подозрительно заозирался на темные углы комнаты. - Мож икону какую купить?
- Зачем, вон в углу, очень даже неплохой иконостас, хоть и иконки все из современного новодела.
Женька раздвинул края полотенца, висевшего в углу. И действительно, открылись скрытые под ним иконы. В центре находился Иисус в золотистом окладе, размером с книжку, и небольшой пустой лампадкой перед ним, а по бокам десяток мелких - с пачку сигарет, иконок разных святых. Обычные дешевые иконы, что штампуют в типографии Патриархии.
- Странно, - в задумчивости произнес Стас, - Иконостас… У нас даже дед с бабушкой атеисты были, первый раз иконы в своем доме вижу…
* * *
Несколько дней компания прожила незаметно. Стас и Кокорь избегали деревенских, первый - боялся, что его узнают, точнее не признают за настоящего, а второй - потому что, с одной стороны, пока плохо освоил язык, с другой, уже понял значение документов в жизни этого общества и возможные последствия от их отсутствия. Зато Евгений и особенно балагур Валентин, почти ежедневно бывая в местном магазине или покупая у крестьян картошку и другое съестное, успели перезнакомится почти со всеми.
- В деревне тоже можно неплохо жить. - как-то за ужином изрек горожанин Женька.
- А чего ж нельзя? Если деньги есть? - поддержал Валентин.
- Не, я не про деньги. Народ тут в целом - добрее, а город людей портит. В городе все злые, по себе знаю.
Кокорь понял о чем речь и хотел было выразить свое согласие с Евгением, но взглянув на Стаса, промолчал.
- Понимаешь, Женя, даже такая маленькая часть культуры, как доброжелательность, базируется на совершенно разных основаниях в городе и деревне.
- Ну, опять наш профессор завелся… - протянул Валентин.
- Не, ты послушай. - и Стас обратился уже к Валентину. - В патриархальной деревне нет понятия "нейтральной территории" и ты всегда сталкиваешься с человеком либо на своей территории, либо на чужой, либо на общинной. Причем, последний случай только для однообщинника, иначе для второго территория чужая. Тут практически невозможен "просто человек". Это будет либо член своей общины с четко известным социальным статусом, либо чужак, который опять же имеет один из набора четко определенных социальных статусов "гость", "враг", "начальство". В городе все строго наоборот - большая часть территории не принадлежит никому. Социальный статус человека, с которым ты сталкиваешься, либо сразу известен, если он "при исполнении", либо это просто "незнакомец". Но даже заранее известный социальный статус определяется неоднозначно. Чей статус выше "продавца" или "покупателя"? Поэтому в городской культуре доброжелательность и уважение принято проявлять к "просто человеку", а в деревне - к его текущему статусу.
- Ну и что ты хотел этим сказать? Все равно в деревне люди добрее. - ответил Валентин.
- Просто все друг друга знают, а в городе - нет. Вот и вся философия. - подытожил Евгений.
- Завтра поеду в город. - перевел стрелку Стас. - Не знаю, на машине или так, на автобусе.
- Золотишко пристраивать? - спросил Женя.
- Во-общем, да. Но пока без золота. Только разузнать, что и как. С двойником пообщаюсь, про цены узнаю. Рекогносцировка, одним словом.
- Может на вес продадим, как Стас предлагал? В его банк, а?
- Так дешево ж получится. - возразил Стас. - Там же уникальные вещи, антиквариат, начало нашей эры! На вес - втрое потеряем!
- Стас, нам и трети хватит, чтоб затарить грузовик под завязку. А куда ты потом эти рубли или евры в другом мире девать будешь?
- Странный ты человек! Продав часть вещиц - как антиквариат, можно половину не продавать вовсе, а золото - оно и в Африке золото. - возразил Стас.
- Стремно. Придется с "жучками" общаться. Хорошо, если просто грабанут, а ну как грохнут тебя?
- Не грохнут. Я ж пока пустой поеду. Впрочем, какую-нибудь маленькую монетку можно взять. Что-то ведь показывать нужно.
Стас высыпал на стол мешочек с золотой мелочью и начал перебирать:
- Вот, хотя бы эту. Кажись, времен Римской империи. Интересно, сколько она стоит у нумизматов?
Женя тоже ковырнул пальцем кучку золота:
- А вот это - ты никак за антиквариат не выдашь. Капля какая-то затертая и зубами покусанная.
- Наверно, сережкой была когда-то, или висюлькой на поясе. Да, согласен, это тот самый лом, что на вес. Уговорил. Монетку - в другой раз, а пока эту каплю в станиславов банк сдам.
- Обратно поедешь, телевизор какой-нибудь купи. Маленький. - попросил Евгений.
- Но цветной. - добавил Валентин.
- Принято. - ответил Стас. - Только вам тогда придется ехать вечером в Гагарин и встречать меня с последней электричкой. С телевизором я в автобус не полезу.
- Хорошо, встретим. - ответил Валентин. - Во сколько она приходит?
Стас протянул ему бумажку с выписанным расписанием:
- После полуночи. Как ехать, объясняю. Мы сюда по Новорижской трассе приехали, а Гагарин - совсем в другую сторону, доедешь до центральной усадьбы, ну это ты знаешь, и прямо-прямо, никуда не сворачивая. Через Гагарин - тоже прямо. Так в вокзал и упрешься. Главное - в самом начале не перепутать - сразу за плотиной будет развилка, налево - Гагарин, направо - Смоленск, а назад - Волоколамск.
- Хоккей! Нет проблем, встретим. С Женькой поедем, на всякий случай. Кокорю на вокзале пока рано появляться. Без документов.