Поставив меня в тупик, Сергей исчез: 'Пошел гулять с собаками!'. Самая частая отговорка у него. Почему-то во множественном числе? У нас разрешается иметь одну собаку в доме, даже если служебная порода. Вообще-то у меня претензий к нему нет. Учит он меня серьёзно и без дураков. У меня не получался 'кленовый лист', так он раз пять его показывал и подробно разбирал мои ошибки. Стреляет он, вообще, как будто у него все пули сами летят в цель. Пилотаж? Он может быть абсолютно правильным, как на схеме в штабе, а может быть рваным, резким, незаконченным и непредсказуемым. Очень любит вертикаль и штопорить, и всё время говорит мне, что ему очень жаль, что на моей машине нет дополнительного бака для 'перевёрнутого' пилотажа. Что это такое я не знаю, но, скорее всего, это очень красиво. Его, а, последнее время, и мой пилотаж всем нравится. Я, правда, никогда его не видел со стороны, но после него вылезаешь из кабины просто мокрым! Всю душу вынимает. С этими мыслями я уснул в казарме Центрального аэродрома.
Глава 3.
Утром я поехал в кадры. Там опять встретился со Смушкевичем, который очень долго и подробно со мной беседовал. Задавал вопросы о матери, отца у нас не было, о службе, о знакомых. Я подписывал какие-то бумажки. В результате мне на руки выдали приказ по НКО о присвоении мне звания лейтенант и направление в распоряжение НИИ ВВС. И приказ на отпуск на целых 14 дней! Причём, по командирской ставке! Я заехал к Валерию Павловичу. Он очень радушно посоветовал мне ехать в Качу получить все бумаги об окончании училища и немного отдохнуть: там, в Крыму, или дома. Наши ребята тоже возвращались в школу, но на товарном поезде! Я взял билет на скорый! Через полтора суток я был в Каче у начальника училища. Он внимательно посмотрел на меня неожиданно добрыми глазами: 'Тебя заметили? Это хорошо! Не споткнись, малыш! С этих высот очень больно падать! Документы будут готовы завтра. Успехов тебе, лейтенант!' - и, хлопнув меня по плечу, выпроводил из кабинета. Целый день свободы! Подъёмные, отпускные и деньги за парад, я получил минут через десять. Забежал к Абраму Иосифовичу, у которого все шили командирскую форму, и вышел от него в новой шевиотовой гимнастерке, в новых сапогах, новых галифе и новой фуражке. Всё синего цвета, кроме золотой кокарды, 'птички' и сапог. А на воротнике на голубых петлицах алели два кубика! Лейтенант ВВС! Я засмотрелся на себя в витрине какого-то магазина. Моя детская мечта воплотилась! Я - летчик и красный командир! 'Пацан! - послышалось в мозгу. - Поздравляю!' 'Спасибо, Сергей! Без тебя бы этого не случилось!' 'Давай не будем о грустном! Судя по твоим мыслям, в голове у тебя полный сумбур, ты собрался к какой-то Надежде и к маме одновременно. Надежду мы оставим на потом, она того не стоит, а сейчас пойдём на автобус и поедем в Севастополь покупать билеты на завтрашний вечер в Златоуст.' Сергей, как всегда, прав. Надя - очень милая и очень доступная девушка. Не думаю, что она вспомнит обо мне через пару месяцев. К маме надо обязательно заехать и показаться ей в этом виде. Мою попытку взять вино на обед Сергей жёстко оборвал 200 граммами красного сухого 'Крымского'. Я получил билеты по предписанию: Севастополь-Златоуст-Москва, доплатил за купе, и, Сергей настоял, чтобы я вернулся в Качу и спал в казарме. У меня было совсем другое настроение. Мне казалось, что глаза всех девушек в округе глядят только на меня! 'Козёл!' - отблагодарил меня Сергей.
В поезде я пытался закрутить роман с замужней женщиной, едущей со мной в одном купе, но этому мешали ещё два пассажира в том же купе. Сергей пробормотал что-то по поводу какого-то токсикоза. Мама была очень рада моему приезду, а с дочкой её новой соседки мы провели незабываемые дни и вечера. 10 дней неожиданно быстро кончились, и требовалось уезжать к новому месту службы. С Тасей мы договорились переписываться. 'Всё? Угомонился?' - это было первое, что я услышал в скором поезде Златоуст- Москва. 'Матери-то денег оставил?' 'Да, конечно!' 'Обрати внимание, что я не лез в эти дела, только, когда ты собирался отписать Тасе весь свой денежный аттестат!' 'Я?' 'Да, ты! Забирайся на полку, мне совсем не нравится твой сосед по купе: Адольф Витольдович. Уж слишком много внимания он уделяет заштатному лейтенанту ВВС. Неспроста это.' 'Ты это о чём? По-моему, очень милый человек, приветливый, интеллигентный и вежливый!' 'Ты просто не понимаешь: куда ты сейчас едешь!' 'В Москву, к Чкалову!' 'Нет, мальчик мой! Ты едешь в самое секретное место в Советском Союзе! В научно-исследовательский институт военно-воздушных сил СССР. Одно лишнее слово здесь запросто может стоить головы. Поверь, пожалуйста, старому генералу, 35 лет прослужившему в стенах этого ведомства!' 'Вы - генерал?' 'Да, генерал-майор запаса, бывший начальник отдела в этом институте. По-вашему - комбриг.' 'Ой, а я всё: Сергей, Сергей! Извините!' 'Можешь не извиняться! Так быстрее, да и значения это не имеет.' 'А что имеет значение?' 'То, что 15 декабря погибнет Чкалов, и И-180 не пойдёт в серию, как и следующий самолёт Поликарпова: И-185.' 'Как погибнет? С чего вы взяли?' 'Ты забываешь, что между нами 74 года. Это - история СССР, которую мы с тобой исправить пытаемся. У самолёта Чкалова не будет заслонок двигателя, двигатель переохладится и заклинит. Он попытается сохранить машину и погибнет. Перед этим он грубо нарушит полётное задание. Он слишком верит в эту машину. После этого ещё несколько человек погибнут при испытании этой машины. Надо найти причину этих катастроф и устранить её.' 'Шпион? Враг?' 'Дались тебе эти шпионы! Шпион - вон, внизу сидит, зовёт тебя коньячку откушать! Поблагодари его, и откажись, скажи, что совершенно не употребляешь, т.к. это мешает координации движений.' Отказаться оказалось совсем не просто, всё купе было в предвкушении выпивки, а мне неожиданно совсем расхотелось общаться с соседями по купе. Сергей меня просто огорошил! Когда все, наконец, успокоились и перестали обращать на меня внимание, я снова позвал Сергея. 'В чём заключается моя задача?' 'Войти в группу испытателей И-180, разобраться в конструкции, в технологии изготовления, стать контролёром ОТК опытных образцов истребителя. Не допустить поломки и катастроф этих машин.' 'Но я же не умею этого?' 'Летать ты тоже не умел! Научился. Учиться придётся много! Ты ещё в академию Жуковского у меня пойдешь!' - рассмеялся Сергей. 'А Вы?' 'А я её уже закончил! Давно! Хватит об этом, да и поздно уже, спать пора!'
Глава 4.
Я прибыл посёлок Чкаловский, поселился в комнатке возле аэродрома, которую мне сдала маленькая худощавая старушка, которую я встретил на станции, и пошёл искать штаб. Доложился о прибытии, отдал бумаги. Мне приказали подождать, а потом пригласили к начальнику НИИ, военному инженеру 1 ранга Филину. Вошёл, доложился. Тот листал мою лётную книжку.
- И зачем ты мне нужен, лейтенант? С налётом в 102 часа двадцать минут в простых метеоусловиях?
Я покраснел, такого приёма я не ожидал.
- У меня не детский сад, а научно-исследовательский институт ВВС. Мне испытатели нужны, а не мальчишки, единожды подпрыгнувшие в небо! - я молчал, - Ну, что ты молчишь?
- Товарищ инженер первого ранга! Меня отобрал к себе Валерий Чкалов на параде 18 августа, сказал, что будет учить на испытателя. Я, пока, только истребитель!
- Да какой ты истребитель!
- Я, товарищ инженер 1 ранга, хороший истребитель!
- Во-от как? Ну, пойдём, хороший 'истребитель'... Вот твоя машина, лейтенант. Я тебе сейчас покажу, какой ты 'истребитель'! Готовь машину.
Через 10 минут я пристроился к нему справа сзади на старте, прогазовывая двигателем. Двигатель работал устойчиво. Он обернулся и махнул рукой. Начали разбег, одновременно оторвались, я держался в 10 метрах и повторял все его манёвры. 'Сергей? Что делать будем?' 'Побеждать! У истребителя только этот путь!' Александр Иванович обернулся и подал команду расходиться. Так, правый вираж и горка, затем ещё один вираж и ищу глазами 'противника'. Вон он, красноносый. И он ниже меня! Атакую! Облегчаю винт и аккуратно накладываю марку прицела на него. Он резко уходит вправо на вираж, а я делаю боевой разворот, и опять оказываюсь выше него и сзади, подныриваю под него и атакую сзади снизу. Кажется, он меня потерял, потому, как начал сваливать самолет вправо-влево, а я сбросил скорость и прилип к нему сзади, повторяя все его манёвры. Повисел около минуты и вышел слева сзади в 10 метрах: занял место ведомого. Тут он меня увидел. Я руками показал, чтобы он атаковал меня сзади. Слежу за ним, и когда он вышел на дистанцию открытия огня, кручу бочку одними элеронами и чуть выпускаю закрылок, он проскакивает надо мной, полный газ и я уже в него в хвосте, немного вниз, набор скорости, вверх и он у меня в прицеле, а я вне просматриваемой зоны. Он сбросил обороты, я пристраиваюсь сзади слева. Показывает рукой, что всё, на посадку. Сели, заглушил двигатель, побежал к его самолёту.
- Товарищ военный инженер первого ранга! В воздушном бою условный противник трижды условно сбит. Разрешите получить замечания!
- А не простой ты мальчишка! - сказал Филин и протянул мне руку, - Александр Иванович меня зовут. Извини, что не поверил Валерию Павловичу! Драться и водить самолёт ты умеешь. Осталось научиться быть испытателем.
- Я - постараюсь!
- А что ты сделал, что я проскочил?
- 'Кадушку'! Бочку одними элеронами и чуть отдал закрылок, и тут же его убрал!
- Интересный маневр! Где ж ты этому научился?
- Не знаю. Просто люблю летать!
Нас обступили летчики, многих из них я знал по фотографиям: Супрун, Коккинаки, Ершов.
- Иваныч, это тебя этот пацан гонял?
- Он! Вот прислали на мою голову!
- Давай его ко мне!
- Нет, Степан, его Палыч нашёл для себя.
- Да он его угробит! Сделает из него воздушного хулигана! А я из него воздушного бойца сделаю!
- Это тебе, Степан, у него учиться надо! С тобой мы на равных дерёмся, а у него совсем другой почерк. И совершенно неожиданный. Он дерётся на вертикалях. А стреляешь хорошо, лейтенант?
- От двадцати четырёх и выше. Несколько раз тридцать было.
- Не кисло! Воевал?
- Я только училище закончил, досрочно выпустился!
- Ну да, я, когда читал его лётную книжку, чуть его не выгнал! Присылают сопляка в испытатели!
- Тебя зовут-то как? Меня Степан!
- Андрей меня зовут, а Вы - Степан Супрун!
- Смотри, знает!
- Ну, товарищи, вы - знакомьтесь, - резюмировал Александр Иванович, - а я пойду, дел невпроворот. Андрей! Зайдёшь в финчасть, и встанешь на довольствие. Устроился-то где? А у бабы Дуси! С жильём - напряжёнка, но что-нибудь придумаем. Владимир! Пока Палыча нет, возьми на себя обучение. В первую очередь: слепому полёту и вторым пилотом на тяжёлых самолётах.
- Есть, товарищ командир!
С уходом командира, разговор переместился в курилку. Неожиданно меня спросили, как мне понравилась 'десятка'.
- Движок - слабоват, форсаж - короткий, вооружение - слабое, нет радиостанции, неудобный выпуск закрылка, ручная уборка и выпуск шасси, неудобно расположен механизм триммеров, слишком низко расположен компас и авиагоризонт.
- Уппсс! Вот это анализ! С одного полёта! Четырёх ШКАСов ему мало! А как ты представляешь себе истребитель?
- В первую очередь - цельнометаллический, мотор -2-2.5 тысячи сил, винт регулируемого шага, закрытый выступающий фонарь, без гаргрота, носовая стойка шасси. Пушки: две или три, и пристрелочный пулемёт или пулемёты. Мощная приёмо-передающая станция, гироскопический полукомпас, радиокомпас, зеркала заднего обзора, управление двигателем полуавтоматическое с одной рукояткой управления. Электрическое или гидравлическое шасси. Скорость - около 700 км\ч. Высотность - до 12-14 км.
- Ничего себе - требования! С какого перепугу?
- Так ведь драться придётся с немцами. Про Ме-109 я уже слышал. Про Ю-86 - тоже.
- Ты про Испанию?
- Да.
- Но двигателей у нас таких нет!
- Почему? А м-82? Только они его опять карбюраторным делают, а нужно впрыскивать топливо, как в дизеле, через форсунку. Отдельно пусковые форсунки во всасывающем патрубке, а отдельно - маршевые в каждом цилиндре. Мощность и устойчивость работы повысится.
- Надо будет тебя к нашим двигателистам подвести. Впрочем, И-180, где-то, твоим требованиям удовлетворяет...
Подошёл ещё один очень интересный человек: Пётр Стефановский.
- Говорят нашего полку прибыло! 'А ну, поворотись-ка, сынку! - на фоне огромного Стефановского я выглядел совсем худеньким. - Воробышек! Как таких в авиацию берут!
- Да ты посиди, послушай, что молодёжь говорит! - сказал Коккинаки, и слово в слово повторил мои слова про истребитель.
- А что, на таком бы и я полетал с удовольствием. Однако, товарищи! Время!!! Соловья баснями не кормят! Айда в столовую!
- Мне сначала надо в штаб, на довольствие встать!
- Ну, давай, беги, а нас вон там найдёшь. - и показали на одноэтажный домик в тени деревьев.
Побегав по кабинетам в штабе, получил назначение в третью эскадрилью, командиром у меня стал Коккинаки. Поел в столовой и пошёл в класс. Там меня усадили за карты, схемы, наставления. Через часа полтора, подошёл Владимир Константинович и принял у меня зачёты по знанию района. Повел в раздевалку, показал мой шкафчик. Там висел шлем, реглан, меховой комбинезон.
- Одевайся. Сходим в зону, посмотрим, как у тебя слепой полёт получится.
Взлетели на УТИ-4. Вышли в зону, меня немного потряхивало. Неожиданно раздался голос Сергея: 'Да не волнуйся ты так! Ничего сложного. Ты в зоне, доложись!' Доложился.
-Закрывай шторку!
Рука сама дернулась и включила освещение, затем закрыла шторку. Левая рука вытащила и положила на колено планшет, и пальцем Сергей мне показал точку на карте. Я совсем об этом забыл. Тут же послышался голос Владимира Константиновича: 'Сколько до поворота?' 'Три минуты двадцать!' 'Добро!' Смотрю на компас, авиагоризонт и часы, энергично поворачиваю, ложусь на новый курс. Чуть поправляю самолёт, уже успокоился и даже немного расслабился. Сзади послышалось: 'Возьми поправку на ветер пять градусов влево!' 'Есть!' Подходим к повороту, докладываю о нем и также быстро поворачиваю. С полётом по прямой я освоился, а вот как снижаться? 'Тоже по прибору! Задаёшь глиссаду по авиагоризонту и идешь вниз!' Третий поворот! Докладываю, что начал снижаться и занимать эшелон 2000 метров. Уппсс! Температура ползёт вверх, приоткрыл заслонки, вышел на 2000, выровнялся. Сзади:
- Открывай шторку! Сравни место по счислению и истинное!
- Уклонился метров на двести вправо!
- Это ты ветер не учел! Скажи спасибо, что я тебе помог! Полётное задание надо читать внимательнее! Но, для первого раза - совсем неплохо! Пошли домой!
На разборе полёта Владимир Константинович рассказал, как надо, ещё до облачности, рассчитывать снос. Я спросил у Сергея, почему он мне не подсказал? Он ответил, что специально не подсказывал, иначе Владимир Константинович догадался бы, что ты в облаках летал. А у тебя в лётной книжке только полёты в простых метеоусловиях. А я об этом даже и не подумал! В столовой мы сели за стол к Стефановскому.
- Ну как Воробушек? - задал он вопрос Владимиру Константиновичу.
- Будет летать! Машину хорошо чувствует, а вот штурманская подготовка хромает, как у всех истребителей!
- Сильно мазанул?
- 200 метров.
- Всего?
- Ну, я ему немножко помог! На втором повороте.
- А, правда, что он 'АИ' погонял крепко?
- Сам видел! Сделал его дважды, потом дал себя атаковать, сделал нисходящую бочку, пропустил его над собой и третий раз сделал!
- Класс! Ты у кого учился?
- У Маренкова.
- У Кузьмы? Тогда понятно! Классный инструктор!
- Ты понимаешь, Пётр, - сказал Владимир Константинович, - я Кузьму больше тебя знаю. Не его это почерк. Тот виражи уважает, а этот действует на вертикали! Самородок! Андрей, а нарисовать схему боя с Филиным сможешь?
- Конечно! Это же сегодня было!
- Давай после ужина в класс!
Часа два мы втроем с фигурками самолётов топтали класс, искали мои ошибки и как уйти от моих атак. Вышли из класса уже в темноте. На прощанье Коккинаки сказал, что то, что я делаю, надо обязательно вносить в наставления и тактику ВВС.
- Связь нужна! Без связи мы как курицы летаем, Владимир Константинович!
- Где взять?
- В Америке!
- Завтра из Крыма возвращается Валерий, попробуем с ним поговорить. Спокойной ночи! Подъём в 4-30! В 5-30 построение перед классом.
Чкалов приехал, но я его не видел ещё несколько дней, много летал, в основном - вторым пилотом на Ю-52, ПС-84 и ТБ-3. Довольно скучное занятие, но приказы командиров не обсуждаются. Зато много, и часто, в облаках и по приборам. Чкалов сам подсел ко мне в столовой, вечером, через неделю.
- Как дела, Андрюша? - Я заулыбался, поблагодарил, сказал, что Александр Иванович пересадил меня на бомбардировщики и транспортники, и что я учусь ночным полётам, но очень скучаю по истребителям.
- Да, Андрей, у нас все летают на всём, что может летать и, особенно, на том, что летать не может! Говорят, что ты Александра Ивановича в воздухе побил? Но я не за этим... Мне рассказали, что ты в моторах разбираешься? Завтра я за тобой утром заеду, кой-куда съездим. Хорошо?
Утром под окном раздался клаксон 'Паккарда' Чкалова. Я был уже одет, но Чкалов велел надеть лётную куртку, а не китель. Поэтому мы зашли ко мне, и мне пришлось извиняться за порядок в комнате, т.к. Сергей настоял приобрести и взять в библиотеке очень много книг, которые он выбрал. Мы выехали на Ярославское шоссе и поехали в сторону Москвы. Минут через сорок подъехали к красному зданию на Беговом проезде. Чкалов провёл меня через охрану, и мы зашли в какой-то кабинет. Там нас встретил высокий лысоватый человек, лет пятидесяти.
- Знакомьтесь, Николай Николаевич, это - Андрей, тот парень, которого я хочу к нам пристроить. Он говорит, что мощность двигателей можно повысить, если вместо карбюраторов использовать насосы и форсунки.
- Кто-нибудь это делает?
- Нет, но схема выглядит вот так! - и я начал изображать схему, нарисованную мне Сергеем. - Назовём это 'непосредственным впрыском топлива в цилиндр'.
- А привод насосов высокого давления?
- От газораспределителя клапанов.
- А в этом что-то есть! - Николай Николаевич снял трубку и кому-то позвонил: 'Зайди, пожалуйста!'
- Ну-ка, посмотри, что предлагают! - сказал он подошедшему высокому худощавому товарищу в кожаной куртке.
- Боже мой! Отдельная пусковая форсунка! Всё гениальное - просто! Запуск по карбюраторной схеме, а дальше непосредственный впрыск! А мы столько городили! Кто? Где? Когда? - высокий мужчина со стоном сполз в кресло.
- Да вот, перед тобой сидит!
- Он??? А можно я его у Вас заберу!
- Вот уж дудки, Аркадий Дмитриевич!' - сказал Валерий Чкалов и показал выразительную дулю главному конструктору, - Он - лётчик, и я его нашёл!