- А кто сказал, что это нужно именно им.
Заметив, что Сэтэрн собирается задать уточняющий вопрос, сат почему–то решил исправить свой ответ, что не осталось незамеченным крэторном.
- Они все разные, но почти все стремятся к одному и тому же. К тому, что даже самого сильного из них делает слабым.
- И что же это?
- Власть и деньги.
При слове "власть" крэторн непроизвольно встрепенулся. Желая отвлечься от тяжелых воспоминаний, он переспросил.
- Деньги?
Глум заметил замешательство Сэтэрна, причина которого была ему хорошо известна. Поэтому он и ответил необычным образом.
- Деньги - это власть, а власть - это деньги. Это огонь, на который слетаются мотыльки.
Повелитель Эйлефа больше не задавал вопросы, задумавшись над значением последних слов сата. Именно через призму этих слов он теперь воспринимал все увиденное. И чем дальше, тем понятнее для него становился их смысл.
Сэтэрн все больше убеждался в том, что люди по каким–то причинам уничтожают самих себя. А если это так, то почему бы крэторнам не завладеть миром существ, который им самим не нужен. Ведь для самих жителей Эйлефа и их правителя это был выход из тупика, в котором они оказались. Если покорение Эйлефа заняло столько времени, то покорение Земли, население которой намного больше, продлиться намного дольше. Даже с учетом склонности ее жителей к саморазрушению. По крайней мере, на век Сэтэрна забот хватит. К тому же он все меньше сомневался в своем успехе. Постепенно осталась только одна вещь, которая его смущала. Будучи воином, он не мог не заметить, что люди значительно превосходят крэторнов не только в численности, но и в вооружении. В изобретении средств для убийства себе подобных они продвинулись намного дальше, чем жители Эйлефа. Если вообще можно было сравнивать их достижения в этой области. Ни одно техническое достижение человечества не заинтересовало Сэтэрна так, как оружие, способное убивать врага на большом расстоянии. Для него в этом не было никакого смысла, но в возможном противостоянии людей и крэторнов это могло сыграть решающую роль.
Глум как будто читал его мысли.
- В этом мире многое построено на использовании материала, которого нет на Эйлефе. Это различные металлы, основной среди которых называется железом. Но зато у них нет грима.
- И чем нам это поможет? - поинтересовался у него Сэтэрн.
Сат непроизвольно погладил камень волуна, висящий у него на шее, и ответил вопросом на вопрос.
- Как ты думаешь, что произошло бы с крэторнами, если бы их лишили грима?
Догадавшись к чему клонит сат, повелитель Эйлефа даже не счел нужным отвечать на его вопрос. Вместо этого он спросил сам.
- Но как их лишить металла? Разве это возможно?
Глум не выдержал и громко рассмеялся.
- А разве возможно все то, что ты уже успел увидеть? Разве ты еще не понял, что невозможно только не получить то, к чему стремишься. - Тут смех прекратился. - Вот и люди получат то, чего больше всего хотят.
ПРОВОДНИК
- Приветствую тебя, Лалин, - сказал один из всадников, спешиваясь и пристально рассматривая Грулэма.
Это был мужчина зрелого возраста, высокого роста и с заостренными чертами лица. Во всем его облике чувствовалась какая–то благородная и спокойная сила. Точно такая же сила и спокойствие звучали и в его голосе. Но особенными были его глаза. Казалось, что от его взгляда не возможно спрятаться и что–либо скрыть. Странная внешность его спутника только усиливала впечатление, производимое всадником. Это было существо маленького роста с уродливым лицом, чем–то напоминающим облик рака. Возможно, такое впечатление производили неестественно выпученные глаза и вытянутая вперед челюсть, почти сливающаяся в одно целое с таким же вытянутым носом. Клочьями растущие на его голове волосы только усиливали отталкивающее впечатление от его внешности. Когда это существо тоже спрыгнуло с лошади на землю, неестественно худые конечности при коротком туловище только удачно дополнили уже сложившуюся картину. К тому же это существо как–то странно наклонилось вперед и влево. Позже оказалось, что это его привычная стойка. Складывалось впечатление, что оно все время внимательно прислушивается и присматривается к происходящему.
- Здравствуй Вэлэвин, - поприветствовала его Лалин и тут же обратилась к существу. - Моро, как давно я тебя не видела. Даже успела соскучиться по тебе.
Слушая ее речь, Вэлэвин улыбнулся и заметил.
- Не было дня, чтобы он не сделал хотя бы попытку прожужжать мне все уши о тебе. Похоже, ты для него гораздо дороже, чем я. Я уже даже подумываю о том, не оставить ли его с тобой.
Моро весь напрягся и протестующее замотал своей уродливой головой.
- Моро должен быть рядом со своим другом. Моро не может жить иначе. Просто он любит напиток, который готовит для него Лалин.
Лалин при этом сделала вид, что его слова ее сильно огорчили.
- Я думала ты меня любишь. А оказывается, что тебя интересует только мой напиток.
Существо окончательно растерялось, не зная, что ответить. Лалин пришлось тут же его пожалеть.
- Извини меня, Моро. Я знаю, что ты любишь меня.
Моро от этих слов даже на несколько мгновений выпрямился. А Лалин тем временем обратилась к Вэлэвину, указывая на волуна.
- Это Грулэм. Он уже посвящен.
- Я знаю, кто он, - заметил тот и добавил, - поэтому я и прибыл сюда.
Что–то в его словах не понравилось женщине, но она предпочла промолчать. И вообще она старалась не встречаться с пришельцем взглядом. Лалин не стала больше ничего говорить. Вместо этого она позвала Моро и направилась с ним в сторону дома, оставив мужчин наедине.
Вэлэвин на некоторое время как будто забыл о существовании Грулэма, все свое внимание, сосредоточив на цветке, который до него рассматривала Лалин. Он, также как она, осторожно дотронулся до него рукой, а потом так же осторожно провел ладонью по усеянному острыми шипами стеблю.
- Ты уже решил, что выберешь? - неожиданно спросил он.
- Нет, - ответил Грулэм, ничуть не удивившись его вопросу.
- Почему?
Волун задумался, подбирая нужные слова и, как будто заново переживая недавние ощущения.
- Я сделаю свой выбор тогда, когда для этого наступит время. То, что будет зависеть только от меня, и будет моим выбором.
Вэлэвин повернулся к нему лицом и посмотрел в глаза.
- Все–таки Флодин был прав, когда говорил, что этот путь способен пройти до конца только крэторн.
- Я больше не крэторн, - возразил ему Грулэм. - И Флодина больше нет.
- Я знаю, - тихим голосом ответил его собеседник.
- Почему все произошло именно так? - не сдержавшись, спросил волун.
- Разве Лалин тебе все не объяснила? - ответил вопросом на вопрос Вэлэвин.
- Объяснила. Но я спрашиваю ведь не о том же. Я спрашиваю о том, была ли его смерть и смерть других волунов обязательной. Неужели сат не мог просто украсть камень? Что бы тогда изменилось в предначертанном?
- Наверное, в тебе еще жива какая–то частица крэторна, и ты еще не до конца осознал все, что тебе дано, - предположил Вэлэвин, и тут же поспешил его успокоить. - Но это только вопрос времени.
Грулэм предпочел промолчать по этому поводу, ожидая дальнейших разъяснений.
- А ты не пробовал предположить, что если есть определенный выбор у тебя, то он был и у Флодина? Может быть, когда–то с тобой произойдет нечто похожее, и какой–нибудь новый Грулэм будет задавать точно такие же вопросы?
- Может быть, - нехотя согласился с ним волун, но тут же возразил по другому поводу, - но ведь Флодин пытался что–то изменить, пытаясь броситься со скалы?
- А ты бы поступил иначе? - опять ответил вопросом на вопрос Вэлэвин.
Грулэму снова пришлось с ним согласиться.
- Наверное, я тоже попытался бы, даже зная, что ничего не получиться, что все уже определено.
- Поэтому я и спросил тебя, не сделал ли ты уже свой выбор. Твой ответ меня успокоил. Этот дар нужно беречь. Возможно, благодаря ему ты и сможешь повлиять на судьбу.
- Если все уже давно решено, то зачем нужен я? - как будто не слыша его последние слова, спросил волун.
Вэлэвин снова посмотрел ему прямо в глаза и более жестким голосом ответил, повторив мысль еще не давно осознанную самим Грулэмом.
- Не существует однозначных вещей. Кроме одной единственной. И ты уже знаешь, о чем я говорю. Но именно ее однозначность и определяет неоднозначность всего остального.
- Случай - неразлучный спутник судьбы, - попытался продолжить ход его рассуждений волун.
- Тебе предстоит воплотить в себе и то, и другое. Для этого ты и нужен. Ты и никто другой, - подвел итог их беседы Вэлэвин как раз в тот момент, когда Лалин и Моро снова присоединились к ним. Моро при этом имел удовлетворенный и одновременно немного виноватый вид. На лице женщины читалась грусть. Можно было догадаться, что они большую часть времени посвятили разговору о Вэлэвине. Их чувства странным образом передались и ему. Какое–то время он и женщина не сводили взгляда друг с друга, не замечая никого вокруг себя.
- Не знаю, когда мы в следующий раз увидимся, - сказал Вэлэвин, явно желая сказать значительно больше.
- А я знаю, - Лалин сделала слабую попытку улыбнуться. - Когда Грала снова откроется.
Вэлэвин посмотрел на цветок и сдержанно заметил.
- Нам уже пора.
Лалин бросила на него последний взгляд и, повернувшись к Грулэму, протянула ему оружие.
- Это меч Флодина, - объяснила она. - Думаю, ты найдешь ему достойное применение.
- Можешь в этом не сомневаться, - заверил ее волун.
Женщина тем временем подошла к Моро и погладила его по голове.
- Не забывай дорогу ко мне.
- Не забуду, - смутился Моро и от этого смущения добавил, - и он тоже не забудет.
Потом он посмотрел в сторону Вэлэвина, который уже садился на своего коня. Грулэм тем временем оседлал другую лошадь, на которой прибыл Моро. Тот, в свою очередь, быстро устроился позади Вэлэвина. Когда они двинулись в путь, он еще долго оглядывался назад.
На Долину Странников опускался густой туман. Когда он рассеялся, впереди уже забрезжил рассвет и новый для Грулэма мир, в котором ему предстояло многое сделать и через многое пройти.
ГЛУМ
Глум наблюдал, как Сэтэрн ставит поверх креста над входом в пещеру, из которой они только что вышли, свой знак. Его занятие было совершенно бессмысленным, учитывая то, что должно вскоре произойти. Но таковы крэторны, и не стоит их переубеждать насчет такой мелочи. Когда повелитель закончил, отряд начал спуск с плато. Сат шел рядом с Сэтэрном.
- Как быть с остальными волунами? - спросил его крэторн.
- Об этом можешь не думать. В нужное время они сами к тебе придут. - Ответил Глум.
- Тогда что же дальше?
Сат знал, какого ответа тот ждет. И он сказал именно то, что хотел услышать повелитель Эйлефа.
- А дальше нас ждет Земля. Только нужно очень хорошо подготовиться и еще кое–что сделать. Как раз этим я и должен сейчас заняться. Поэтому мне придется на некоторое время покинуть тебя. Ты же тем временем собирай все свои войска. И еще, - отправь несколько небольших отрядов через туннель. Из тех крэторнов, которые тебе самому не очень нужны. На той стороне их встретят и проведут. Прикажи им уничтожать все на своем пути. Большего от них не потребуется.
- Где мне назначить общий сбор? - уточнил Сэтэрн, внимательно слушая все, о чем он говорил.
- Я думаю, долина у последней крепости как нельзя лучше подойдет для этой цели. Почему бы ни начать новое дело там, где закончил предыдущее?
Повелитель не стал возражать. Он уже начал планировать свои действия. Поэтому не сразу заметил, что сата уже нет рядом с ним.
Глум не вернулся на Землю. Вместо этого он направился в то место, о котором никогда бы не сказал Сэтэрну. И не потому что боялся его. Просто там, куда он направился, не было места ни крэторнам, ни людям. Это был еще один мир, в котором когда–то жил и сам Глум. Но теперь от него почти ничего не осталось. По крайней мере, так думало большинство его соплеменников, живущих теперь на Земле.
Серая пустыня и мрачные горы сменяли друг друга. А ночь сменялась сумерками. Уже много тысяч лет светило, называемое Фауто, не могло пробиться сквозь застлавшую небо пелену. Пустота давила со всех сторон. Если бы кто–то чужой попал каким–то чудом в этот мир, он ощутил бы только ее и ничего более. Даже арлемы, которые когда–то населяли Флар, не могли находиться здесь длительное время. Из всего живого в этом мире остались только цветы спэро, одиноко растущие в этой пустыне и уже никому не нужные. Никому, кроме сатов. Только им одним нужна была разрушительная сила цветов, дающих жизнь. И Глум знал, что очень скоро они сыграют свою роковую роль.
Сейчас он направлялся к мертвому океану, в прибрежных гротах которого когда–то и начинали свой путь саты, обособившиеся раньше других арлемов. Здесь они и продолжали собираться каждый раз, когда снова наступало время действовать.
Глум был одним из тринадцати сатов, существующих в известных им мирах. Когда–то все они стали первыми арлемами, получившими дар бессмертия и научившимися пользоваться разрушительной силой всего живого. Именно им открылся тайный смысл разрушения. Очень скоро саты смогли диктовать свою волю остальным арлемам, подталкивая их к уничтожению собственного мира. Все, что для этого потребовалось, это разделить с ними дар бессмертия. Дар, но не тайну. Однажды арлемы поняли, что цветок спэро, ставший причиной вражды, потерял для них всякий смысл. Но это не остановило саму вражду, а только усилило ее. Потом пришла пустота и прозрение. Но было уже поздно. Взоры арлемов обратились в сторону сатов. И те, получив все, что им было нужно, привели их в новый мир. Мир, в котором арлемам пришлось жить рядом с людьми и быть зависимыми от них. И от сатов.
Но теперь все изменилось. Или, если быть более точным, изменились сами люди. Не все, далеко не все. Но саты уже почувствовали явную угрозу своему способу существования. Нужно было что–то предпринимать, и саты стали настойчиво искать решение возникшей проблемы. Долгое время у них довольно успешно получалось бороться с людьми, не подвластными арлемам, натравливая на них других людей. Но когда "новым" людям удалось открыть для себя существование арлемов и даже установить с ними контакт, действовать прежним способом становилось все труднее. По сути "новые" уже обладали тем, с чего начали свой путь сами саты. Вот только использовали свои способности несколько по–иному. Хуже всего было то, что даже часть арлемов видела в них защиту от власти сатов и активно им помогала. Сатам же пришлось искать новое решение проблемы. И Глум стал тем, кому, похоже, удалось справиться с этой задачей. Именно он обратил внимание остальных на Эйлеф, и на то, как удачно для сатов там развиваются события. Как раз в это время крэторны достигли своего предела, как когда–то сами арлемы. Они теряли смысл своего существования. Дальше могло следовать только одно - постепенное, но необратимое уничтожение собственного мира. И снова, как когда–то на Фларе, саты решили воспользоваться такой ситуацией. Когда–то они привели на Землю арлемов, теперь им предстояло привести крэторнов. Именно на Глума и была возложена эта задача. Первый, самый главный, шаг был сделан. Теперь появилась работа и для остальных сатов. С этой целью они и собрались в потайном гроте на Фларе.
Когда Глум, с легкостью прыгая с камня на камень, оказался в гроте, все его соплеменники уже находились на своих местах и молча дожидались его появления. Несколько светящихся кристаллов рассеивали мрак в гроте, позволяя присутствующим наблюдать за всем происходящим. Глум вошел в круг, созданный сидящими сатами и стал пристально рассматривать каждого из них. То, что он видел, полностью его устроило. Все они смотрели на камень, который выделял своего обладателя даже среди сатов…
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Всадники неспешно двигались в предрассветном тумане. Они едва различали друг друга. Ни единого звука, лишь мягкий стук копыт и прерывистое дыхание лошадей. Моро давно уснул, склонив голову на спину своего друга. Двое мужчин с самого начала пути хранили молчание. Казалось, что так может продолжаться вечно, если время вообще существовало для них в этот момент. Чем дольше длился их путь, тем больше Грулэм сомневался в его существовании. Все было очень похоже на то, как они с Лалин шли в Долину Странников. Как и тогда, у него складывалось впечатление, что смысл этого путешествия состоит в каком–то ритуале, который по неизвестным ему причинам необходимо соблюсти. Все же волун не выдержал и решился спросить об этом Вэлэвина.
- Зачем все это нужно? Разве нельзя сразу попасть туда, куда мы направляемся? Ведь все равно часть пути мы преодолеем именно таким образом.
Вэлэвин лишь улыбнулся в ответ, и некоторое время продолжал ехать молча.
- Каждый должен пройти свой путь, - наконец–то заговорил он. - Не важно, сколько шагов мы сделаем навстречу своей цели. Важно все то, что мы приобретаем на этом пути.
- И что же приобрету я? - с каким–то безразличием в голосе спросил Грулэм.
Смех Вэлэвина заглушил туман.
- В тебе снова заговорил крэторн. Ни одного бессмысленного шага. Всегда должен быть виден конечный результат. Иначе все теряет свой смысл. Даже став волуном, ты продолжаешь мыслить теми же категориями. - вдруг тон Вэлэвина стал намного серьезнее. - ты ведь знаешь большую часть того, через что тебе предстоит пройти. Неужели ты так спешишь навстречу своей судьбе?
Грулэм вспомнил недавно пережитые им ощущения.
- Нет, - откровенно ответил он.
- Но у тебя нет и желания отказаться от всего?
Волун снова дал отрицательный ответ.
- Ты не спешишь вперед и не хочешь или не можешь повернуть назад, - подвел итог его спутник. - Так почему бы тебе ни ценить тот путь, который тебе предстоит пройти? Ведь это твой путь, а не мой, Моро или еще чей–то.
Вэлэвин сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить.
- Кто знает, что ты вспомнишь в первую очередь, пройдя свой путь до конца. Не этот ли туман в бескрайней степи.
Грулэм непроизвольно оглянулся вокруг, но не увидел ничего, кроме густого тумана.
- Расскажи мне о ней, Вэлэвин, - попросил он.
- О ком? О Лалин или Анабель? - уточнил тот.
- Об Анабель, - ответил волун, хотя не прочь был услышать и историю Лалин. Но Лалин осталась в долине, а встреча с Анабель ждала его впереди.