Кочевники прихватили ее у кустов с ягодами, которые она жадно поедала, промотавшись перед этим два дня по лесу, ничего не понимающую и ничего не ожидающую. На все ее вопли вроде: "Я платила за нормальную жизнь, что происходит?" - и требования позвать администратора они внимания не обращали, знай только смеялись да отвешивали ей тумаки.
После ее присоединили к полутора десяткам таких же бедолаг, и их погнали следом за отрядом кочевников. Ну она тогда еще не знала, что они кочевники, подумала, что это такая ролевая игра, для того, чтобы ей было не скучно, ведь, помнится, фирма-организатор обещала сюрпризы… Даже колодки, которые ей надели на шею, она восприняла как элемент этой игры.
- Колодки? - непонимающе наморщила носик Милена.
- Такие штуки. - Полина повертела пальцами. - Две палки, между ними, поперек, - еще две, квадрат получается, а в нем - голова. Они еще ругались, что, мол, на скорую руку их мастер делал, несерьезно получилось.
- И-э-эх, - тяжело засопел Азиз, сплюнул и ругнулся на родном языке. Как видно, что-то такое ему вспомнилось.
- Это понятно, - прервал Голд обсуждение неприятного момента. - Сколько человек было в отряде, который вас конвоировал?
Вот так, потихоньку, помаленьку он и вытаскивал из Полины крупицы полезной информации.
А кочевники развернулись широко. Они хватали всех, кто подворачивался им под руку, и тащили в свой лагерь, где после проводили что-то вроде селекции, отделения агнцев от козлищ. Крепким мужчинам поступало предложение пройти испытание и примкнуть к подчиненным кагана, особое предпочтение отдавалось тем, в чьих жилах текла благородная кровь сынов Востока, в прежнем мире живших от Бали до Кашгара. С женщинами же вообще не церемонились, любой кочевник мог сделать с понравившейся ему рабыней что угодно, это было его право сильного, право хозяина. Разве только убивать их не рекомендовалось, товар, однако. Но если очень хотелось, то можно было и убить.
Надо заметить, что Голд был прав: каган, который стоял во главе всего этого, избрал классическую, но зато беспроигрышную схему построения общества: "Будь сильным, и ты будешь иметь все". Нового - ничего, но работает же!
Так вот. Каких-то женщин оставляли в каганате, особенно тех, что покрасивее или владеет полезными навыками, остальных продавали. "Продавали" - слово условное, нет тут пока денег. Меняли на что-то. На что именно, Полина не знала, до торгов она не добралась. И кто выступал покупателем, она тоже не знала.
Тот самый зеленый мужик, которого она упоминала, был еще и здоров невероятно, как-то ночью он сломал клетку, свернул шею надсмотрщику, а после освободил десятка три рабов и рабынь, среди которых была и Полина.
Им повезло - пропажу обнаружили не сразу, через несколько часов, а потому беглецы успели отмахать по степи два-три десятка километров, прежде чем на их след встала погоня.
Женщина сама не понимала, как ей и нескольким другим пленникам все-таки удалось добраться до леса. Они бежали, бежали долго, их догоняли, кто-то отставал и погибал, все это было очень страшно. Ее снова захлестнули эмоции пережитого, то и дело она срывалась на плач, из-за чего понять что-либо из ее слов становилось трудновато, но, судя по всему, смерть беглецов была не очень простой и крайне неприятной.
Тем не менее с десяток людей добрался до леса и укрылись там. Лес кочевники не любили, это Полина сказала определенно, они глубоко в него не заходили, что и спасло тех беглецов, кто до него добрался.
Но, как это ни печально, лес же и стал причиной гибели всех или почти всех ее спутников. За следующие несколько дней кто-то погиб от когтей диких зверей, двоих буквально разорвало на клочки какое-то жуткое существо, пожаловавшее ночью и как будто сотканное из мрака, зато с длинными кривыми когтями, несколько человек отбилось от их группы, здоровенный же зеленый мужик, последний ее спутник, позавчера утонул в болоте. Да она и сама думала, что не выберется из леса, но вот - вышла на его край. Полина добавила: она невероятно опустошена морально, до такой степени, что, наверное, смирится даже с рабством, так она от всего устала.
Она не могла нам не то что указать место, где этот каганат находится, но даже и приблизительно назвать направление. "Посреди степи" - и все. Блуждание по лесу окончательно сбило все ориентиры и без того запутавшейся женщины. Единственное, что было понятно, - от границы леса каганат отделяет минимум пятьдесят-шестьдесят километров, судя по затраченному группой беглецов времени. Хотя это настолько приблизительно, что даже говорить не стоит.
- Зеленого мужика жалко, - прагматично заметила Настя. - Видать, орк был. Или тролль. Нам бы такой пригодился.
- Жалко, - согласился с ней я. - Н-да, невеселая история. А народу они хомутают, стало быть, много?
- Очень, - подтвердила Полина. - И тут, и в степи.
- Непонятно. - Наемник почесал лоб. - Как они так быстро организовались и где покупателей нашли?
- С покупателями и в самом деле неясно, - отозвался Голд. - Действительно, больно быстро они появились. А вот с остальным… Порог адаптации восточных рас куда выше европейских. Инстинкт выживания и непритязательность к внешним условиям у них в крови, они изменения реалий быта принимают умом гораздо быстрее, понимаешь? Есть транспорт и наладонники - хорошо. Нет - ну и ладно, были бы лошадь и звезды. Нет и их - на своих двоих куда надо дойдут, не проблема. И это в то время, когда среднестатистический европеец или американец будет сидеть и ждать спасателей, причем до той поры, пока от голода не окочурится. Азиатам же для того, чтобы перестроить мышление, надо не год, не месяц, им и суток хватит. Вон, на Джебе нашего посмотрите, наглядный пример.
- Да это не только у них так дело обстоит. - Я показал на Азиза. - Вон еще один образец подтверждения этой теории. А наш брат… Вспомните флористку, которая отказалась растения под практический смысл подводить, орала, что они существуют только для красоты.
- А, это которую мы тогда в крепость не пустили. - Настя поняла, о ком я говорю. - Было такое.
- Так ведь речь даже не о том, что она лютики-цветочки жалела, - продолжил я. - Она не хотела переламывать себя, за прошлое цеплялась. Делать то, что мы просили, для нее означало бы только одно - признать ту свою жизнь законченной. И еще согласиться с тем, что здесь все будет не так, как она хотела бы, а это для нее было совсем недопустимо. А вот для тех, кто в каганате, - это даже не проблема. Они просто сразу сказали себе: "Этот мир такой. Значит, будем жить, как требует этот мир". И все. И живут.
- Но это же страшно, - пробормотала Милена. - Вы только вслушайтесь в то, что рассказала нам Полина. Там же рабство, насилие… Там… Нацизм.
- Ну да, - пожал плечами Голд. - А ты как хотела? Чтобы все новые сообщества виноград выращивали и просо сеяли, а также жили собирательством? Так сказать, утопический мир? Не будет этого. Или ты всерьез полагаешь, что мы стволы добываем только для обороны от агрессора?
Несколько "волчат" дружно засмеялось. Милена поежилась.
- Не забудь еще о том, что кто-то у них этих рабов покупает, - напомнил я ей. - То есть кто-то еще уже воспринимает работорговлю нормальным делом.
- Я слышала о том, что за рабами приходят откуда-то с севера, - неожиданно сказала Полина. - Надсмотрщики называли этих покупателей: "Люди из-за Огненного кольца" или "Люди из-за Гряды". Что за люди, что за Огненное кольцо, что за Гряда? И был еще кто-то, кто покупал рабов, но про них я вовсе ничего не знаю. Слышала только, что их интересовал "специфический товар", это назвали так. Но в чем специфика - без понятия.
- Такой гнойник - и почти под боком. - Наемник тяжело вздохнул. - Плохо.
- Сто раз говорено уже: по-другому не будет, - жестко ответил ему Голд. - Нет тут друзей, одни враги кругом. Может, за Большой рекой еще похлеще народ обосновался, мы просто не в курсе.
- Но это вообще за гранью! - Милена даже встала, сжав в кулак одну ручку, и ткнула указательным пальцем другой в степь. - Это же чистое зло!
- С чего ты взяла? - удивился я. - Никакое они не зло. Потенциальные враги - да. Но вот в плане "хороший-плохой"… Милен, нет тут таких, тут все выживают, как могут и как умеют. Мы тоже, знаешь… Вот случись такое, что тогда, в том первом рейде, у люка, мы с другими людьми, возможно, тоже очень хорошими, столкнулись бы лоб в лоб? И все - тот, кто возьмет верх, забирает приз. Поверь, там замес такой бы пошел, что ты! Палками, ножами, зубами, до того момента, пока кто-то бы не победил. И раненых победители добили бы, просто потому, что вопрос стоит незамысловато: или мы, или нас. Если кочевники выбрали такой путь, значит, он их устраивает. И, кстати, если ты не заметила: он вполне эффективен.
- То есть ты, Сват, одобряешь их поступки? - Милена уперла руки в бока и уставилась на меня, глаза ее странно блестели. - Рабовладение, издевательства, геноцид?
- Ничего такого я не говорил, - медленно покачал головой я. - Было сказано, что подобный путь развития имеет право на существование, но это не означает, что я его одобряю. Особенно деление по национальному признаку, это перебор. Это и впрямь где-то рядом с фашизмом. Но как политический шаг - вполне разумный ход, хотя и не слишком практичный.
- Есть общий враг, - покивал Голд. - Классика.
- Кошмар. - Милена плюхнулась на траву рядом с Полиной, которая снова начала тихонько грызть кусок мяса. - Вы страшные люди.
- Не без того, - признал Голд. - Но мы хотим выжить, а значит, надо адекватно оценивать ситуацию, без излишней рефлексии. Она все портит, поверь мне, девочка.
- Ну а если мы их встретим? - Настя уставилась на меня. - Надеюсь, поступим прагматично?
- Так пиф-паф будет, - весело ответил ей Крепыш. - Воевать будем.
- Если представится возможность не воевать, то не станем, - холодно возразил ему я. - Если получится поговорить, то надо это сделать непременно, так что первыми огонь ни в коем случае не открывать. Только в ответ. А так: "Стоять, ни с места, руки в гору". И самим не подставляться.
- Боже ты мой! - Милена даже побледнела. - О чем с ними говорить?
- Обо всем, - за меня ответил ей Голд. - О ценах на товар, о том, что они берут как плату, кого видели, чего знают. Кровь им пустить мы успеем всегда, сначала надо узнать о них как можно больше.
- А если вам раба предложат купить? - невероятно саркастично спросила Милена. - Купите?
- Обязательно, - заверил ее я. - Хотя многое зависит от цены и от того, кого продают…
- Ты шутишь? - У магессы сегодня явно был день открытий.
- Ни капли. - Я усмехнулся. - Все зависит от предложения. Мил, и это тоже нормальный и трезвый расчет. Они нам правду не расскажут, а вот их бывший раб - запросто. И очень может быть, что он окажется куда наблюдательней Полины.
- Плюс это может быть мастеровой, - заметил Голд. - Или хороший специалист в какой-то области.
- Они берегут мастеров и ими не торгуют. - Полина тем временем доела мясо. - В первую очередь тех, кто работает по металлу и по дереву. Они сразу опрашивают всех пойманных, кем те были в той жизни. Меня назвали "мусором".
- Вы в полиции работали, что ли? - удивился Одессит.
- "Мусор" - в смысле, бесполезная, - пояснила Полина. - Я была архитектором.
- Ну не знаю, - теперь удивился я. - Человек, который умеет построить дом…
- Не умеет, - вздохнула Полина. - Я обрабатывала чужие проекты и создавала пространственные модели, оформляла их для презентаций.
- И без соответствующей техники ничего не умеете, - закончил за нее Голд.
- Да, - развела руками беглянка. - Так что я мусор. Хотя там таких, как я, большинство.
- Вот что, Полина. - Я переглянулся с Голдом. - Мы не благотворители, но не вижу причин, по которым бы вы не могли присоединиться к нам. Если сами этого хотите, разумеется.
Да, как полезная человеко-единица она была практически бессмысленна, особенно в данной ситуации, в полевых условиях. Но как источник информации себя пока не исчерпала, уверен, что мой консильери по дороге вытащит из нее еще много всякого разного про каганат, причем такого, о чем она и сама не подозревает. Он это умеет. А там видно будет, что с ней делать. Руки есть, ноги есть - разберемся.
- Милен, надо ее хоть как-то одеть, - обратился я к дизайнеру. - И потом ко мне подойди, поговорить надо. Остальным - полная готовность, через десять минут выступаем дальше.
Запаса одежды с собой мы не брали, но у магессы обнаружилась резервная майка плюс какой-то кусок ткани, который она повязала на бедра Полины, совсем уже очумевшей от свалившихся на ее голову изменений в судьбе, так что беглянка хотя и смотрелась неким инородным телом в нашей камуфлированно-милитаризированной компании, но, по крайней мере, голым задом не сверкала.
- Приглядывать за ней? - подошел ко мне Наемник. - Гражданская все-таки, мало ли что случится, если стрелять придется.
- Но без фанатизма, - негромко ответил ему я. - Без всех этих романтических штук, без прикрываний ее своими телами и всего такого. Ни к чему это.
- Само собой. - Наемник явно этих слов от меня и ждал. - Она не Милена.
У него тоже плавно смещались социальные ориентиры и менялась шкала ценностей сообразно обстановке. Жизнь бойца в нашей ситуации стоит дороже жизни гражданского, как бы цинично это ни звучало. Вот Милена при всех ее тараканах в голове - маг, ее надо беречь. Полина же - она просто Полина. Будет она с нами, не будет - ничего не изменится, а вот если мы лишимся одного из бойцов, это значительно повлияет на нашу боеспособность. И так нас меньше, чем планировалось.
- Чего? - Увидев, что Наемник отошел в сторону, ко мне приблизилась Милена. - Ты хотел поговорить?
- Слушай, ты точно была дизайнером? - Я засмеялся и, сдвинув брови, произнес: - Вы хотели об этом поговорить?
- Никогда не посещала психологов, - улыбнулась и магесса. - Серьезно. Только в кино их видела.
- Везет тебе. - Я вздохнул. - А у нас постоянные аттестации с ними были. Картинки, тесты, разговоры по душам… Надоели хуже горькой редьки. Ладно, это все дела былые, а я хотел с тобой о нашем настоящем и будущем поговорить.
- Нашем? - Брови Милены взлетели от удивления. - Нет, Сват, ты славный и ты лидер, но я пока не готова…
- Эй-эй-эй, - выставил я ладони перед собой, поняв, что именно имеет в виду магесса. - Я не об этом! Бог с тобой!
- Да? - как-то даже расстроилась Милена. - А о чем тогда?
- Милен, тебе надо браться за ум, - приблизился я к дизайнеру. - Тебе надо понять, что есть мы и есть они.
- Кто - "они"? - сразу же ощетинилась магесса. - Все остальные люди?
- Да, все остальные люди, - спокойно ответил ей я. - Я тебя понимаю - толерантность, взаимное уважение и все такое. Но здесь этого нет и не будет, я тебе это говорю в сто первый и последний раз. Не потому что я этого не хочу, а потому что таковы местные реалии. Есть наша группа, наша семья - и только о ней лично я буду заботиться, только ее я буду защищать до упора, до последнего. И делать буду ради этого даже то, что лежит по ту сторону понятия "человечность". На остальных жителей этой планеты мои планы не распространяются, их выживание - их забота.
- Но ты же взял под защиту Полину? - уточнила Милена. - Как это соотносится с твоими словами?
Я усмехнулся и посмотрел на найденную нами беглянку, около которой стоял Голд и что-то ей говорил. Милена проследила за моим взглядом, и в ее глазах мелькнуло понимание.
- Сват, но так же нельзя, - со страданием в голосе сказала она. - Мы же люди!
- Люди, - подтвердил я. - Но с чего ты взяла, что вот прямо все остальные остались ими же? Ты же все сама слышала? Да, среди тех миллионов, которые сейчас оказались тут, на Ковчеге, очень много хороших и добрых людей, но они будут делать то же самое, что и я. Радеть за тех, кто рядом, и ставить их интересы выше, чем интересы других сообществ. Или умирать раз за разом, пока не поумнеют. Милена, тебе надо это понять или…
Забавно. Я произнес "Ковчег" как название планеты. Как когда-то говорил: "Земля".
- Или что? - Голос Милены был какой-то хрустко-звонкий.
- Или я запру тебя в крепости, причем для твоей же безопасности, - устало объяснил ей я. - Милен, повторю: это наш последний разговор на подобную тему. Подумай, хорошенько подумай о том, что я тебе сказал. Я очень хочу, чтобы ты жила, чтобы ты осталась одной из нас, но для этого ты и сама что-то должна сделать.
- А если нет? Выгонишь?
- Этого я не сделаю никогда. - Мне даже стало смешно. - Просто в противном случае ты можешь запросто погибнуть, и не факт, что мы тебя найдем. У нас есть координаты точек возрождения всех людей из семьи, но поисковая группа может тебя не отыскать - ты же не будешь о нас помнить и просто куда-то убредешь. Например, в степь, где тебя подберут кочевники. Угадай, что они с тобой станут делать? Уж точно не разговоры про гуманизм вести.
Милена замолчала, как видно переваривая услышанное.
- Думай, маленькая моя, думай, - погладил я ее по щеке. - Время еще есть.
Отходя от Милены, которая так и пребывала в задумчивости, я наткнулся на колючий взгляд Насти, вертящей в руках нож. Заметив, что я смотрю на нее, она отвела глаза. Фира, которая, в свою очередь, также с интересом следила за Настей, громко фыркнула.
Что за фигня творится? Не хватало мне еще…
- Отряд, выступаем. - Наемник тоже заметил, что я закончил разговаривать с Миленой, и отдал команду "волчатам", с которыми что-то обсуждал. - Джебе, Флай - головной дозор. Дергач - замыкающий. Если что, вы в курсе.
Люблю военно-специфический язык. "Если что, вы в курсе". У нас на третьем курсе сержант на таком говорил. И думал, по-моему, так же.
И все-таки что же это за Огненная гряда такая? Помнится, один из рейдеров рассказывал о каких-то людях с пирсингом, которые не советовали никому туда соваться. Что же там может находиться?
Нет, я бы не прочь пообщаться на эту тему с кочевниками, на паритетных условиях, конечно. Впрочем, если доведется пострелять и добыть языка, это тоже неплохо. Авось мы как-нибудь его да разговорим. А нет, так хоть посмотрим, что они за люди и как умирают, из этого тоже много полезной информации извлечь можно.
А еще хорошо, что тут нет Жеки. Мне одной Милены за глаза хватает, а если бы тут еще был этот супермен-переросток, так и вовсе хоть в петлю лезь. Идеалисты, тоже мне.
Я покачал головой и пристроился за Голдом, который не отпускал от себя Полину ни на шаг и мягко у нее спрашивал что-то вроде: "А в какую щеку солнышко светило, когда вы из лагеря убегали? А когда туда шли?" Послушаю по дороге, о чем речь идет, это полезно. Да и повеселее шагать будет.