- Жалко, что твой арап свой мечище не взял. - Голд не шутил, он говорил совершенно серьезно. - Это был бы его звездный час.
Когда мы отодвинули гермодверь, то из помещения немедленно вылез генерал - здоровый, страшный, с черной рожей и красными угольками глаз. Выглядел он жутко, даже меня пробрало, но против огнестрельного оружия все-таки оказался слабоват. Товарищ поначалу шустро скакнул к Джебе, который стоял совсем рядом с дверьми, но не тут-то было. Две очереди перебили ему ноги, и генерал с грохотом упал на пол. А дальше все было делом техники. Мы минут пять месили его прикладами, уворачиваясь от цепких рук неугомонного самоубийцы. Здоров он был - мы эти руки к полу прижимали, даже ножи в них вбивали, а он раз за разом освобождался.
В какой-то момент мне даже показалось, что мы его никогда не усмирим, но вот конечности дернулись в последний раз, и бесформенную массу, в которую превратился бывший военачальник, все-таки покинула некая сверхъестественная жизнь, что в ней поселилась по непонятной причине.
- Ой, какая прелесть, - завизжала Фира, как только завидела громоздкую рацию, даже сквозь пыль поблескивающую тумблерами и выключателями. - Армейская, древняя! Винтаж!
- Винтаж, - согласился я, усаживаясь в кресло генерала, которое прекрасно сохранилось и даже не скрипнуло под моим весом. - Тут все сильно не новое, если ты заметила.
- С антенной только варварски распорядились, - укоризненно произнесла Фира.
- К Павлику претензии. - Настя примостилась на подлокотнике кресла. - Это он тогда ее выдрал. Помню, все сопел и кряхтел, не хотела она выкручиваться ни в какую. Слушай, Сват, а ты в этом кресле монументально смотришься. Давай мы его тоже в крепость переправим?
Ради правды, кресло мне тоже понравилось, а потому возражать я не стал. Я бы и стол забрал. Хороший стол, дубовый, добротный. Жаль, тяжелый очень.
- Ладно. - Я хлопнул в ладоши. - Помещения мы исследовали и зачистили, новых сюрпризов, надеюсь, уже не будет. Значит, так, всем отдыхать, а завтра утром я хочу услышать от каждого точку зрения по двум вопросам. Вопрос номер один: что именно из найденных предметов следует переправить в крепость в первую очередь. Вопрос номер два: как именно мы это будем делать. Выслушаю всех, поскольку в споре рождается истина. Времени у нас, думаю, около суток. И нам надо сгруппировать первый блок грузов, чтобы те, кто придет сюда, немного передохнули и отправились в обратный путь. Но сначала - всем спать, выносливость конечна.
Не знаю, как остальные, но я отключился почти сразу, как только мы вернулись к костру, - больно хлопотный выдался денек. Все-таки есть в командирстве определенные плюсы - на посту стоять не надо. Проверил их наличие, убедился, что бойцы не спят, - и можешь спокойно придавить ухом часов пять.
Собственно, я бы, может, проспал и подольше, но меня разбудил Герман, который как всегда везде поспевал первый.
- Сват, - потряс он меня за плечо. - Сва-а-ат!
- Что тебе? - поинтересовался я у него.
Проснулся я сразу, но надеялся, что он от меня отстанет. Наверняка опять у него какая-то идея появилась или мысли о том, как нам обустроить этот прекрасный новый мир. Если бы что серьезное произошло, то часовые дали бы знать, а так… Все его идеи могут подождать до утра. Хотя, наверное, уже утро.
- Иди посмотри сам. - Глаза ученого блестели, он был явно возбужден.
- Надеюсь, ты хочешь показать мне голую женщину с большой, красивой, мягкой грудью и длинными ногами? - вздохнув, я поднялся на ноги. - Если нет, то я расстроюсь.
- Все бы тебе шутить. - Герман даже подпрыгивал на месте. - Идем, идем.
Он припустил в сторону выхода. Я застегнул ремни, прихватил автомат, напялил кепи и последовал за ним. Надо же глянуть, что он такое нашел. Нет, вот не спится человеку, а? Ни свет ни заря - уже в поле, уже весь в делах.
А утро выдалось славное. Дождь кончился, тучи ушли, и на небе сияло умытое солнце. Воздух был напоен влагой и сумасшедшим ароматом разнотравья, на листьях деревьев дрожали капельки воды, в каждой из которых светилось много-много маленьких солнышек.
- Ты видишь? - гомонил тем временем Герман, уже вскарабкавшийся на холм, под которым был бункер. - Да о чем я, что оттуда увидишь? Лезь сюда, смотри!
А деревьев-то стало меньше, крепко буря здесь поработала. Вон поваленные стволы лежат, и вон.
- Лезь сюда, Сват, - махал рукой ученый. - Ну же!
На мокрый и скользкий холм лезть мне не хотелось, но Герман был слишком уж возбужден, в такие моменты с умниками лучше не спорить, а потому я забросил автомат за спину и стал взбираться наверх.
- Смотри, - схватил меня за рукав Герман, как только я встал рядом с ним. - Высота не слишком большая, но даже отсюда все отлично можно разобрать. С земли - нет, а вот отсюда более-менее видно.
Я не сразу понял, о чем он говорит, мне пришлось вглядываться в поваленный лес пару минут, но когда все-таки сообразил, чертыхнулся в голос.
Деревья в лесу были не просто поломаны, они были как будто раздавлены огромными ножищами, возникало ощущение, что какой-то великан прошелся здесь, не слишком разбирая дорогу и между делом ломая толстенные стволы деревьев.
- Черт. - Я почесал затылок, сдвинув кепи на лоб. - Это что ж такое было?
- Или кто. - Герман говорил тихо, почти себе под нос. - Кто пригнал тучу? Чье лицо в небе было? Кто сделал вот это?
Он вертанулся на месте, вытянув руку и как будто очерчивая круг. Я проследил за его указующим перстом и присвистнул.
Деревья вокруг бункера тоже были повалены не хаотично. Возникало ощущение, что их разложили в определенном порядке, рисуя вокруг нашего убежища что-то вроде солнышка с лучиками. Или просто сверху хлопнули немаленькой ладонью.
- Вопросов пока больше, чем ответов. - Герман был очень возбужден. - Почему воскресли все эти мертвецы? Лежали бог весть сколько, никак на вас тогда не среагировали, когда вы тут бродили в первый раз, а потом вдруг как будто включились, будто кто-то пальцами щелкнул.
- У тебя есть ответы или предположения?
Мне все это не нравилось. Очень не нравилось. Я не Азиз, я мистики не боюсь, но одно дело - воевать с себе подобными, то есть с людьми, с дикими зверями, даже с теми тварями из болота и скелетами, это зло осязаемое, и, самое главное, его можно убить пулей, ножом, палкой. Оно смертно. А вот нечто, чему нет имени, но что оставляет такие следы и показывает свой лик из тучи, - это перебор. Небожители нам ни к чему, я в бога на том свете не верил, да и на этом… Кстати, небеса.
- Слушай, Герман. - Я пощелкал пальцами. - А может, с этим делом связаны те двое?
- Хлюп и Лют, - торжествующе сказал ученый и ткнул меня в пузо кулаком. - Я тоже к этому пришел! Не сразу, но пришел.
- Только этого еще и не хватало. - Я не разделял его радости. Мало мне своих проблем, земных, еще и небесные добавились.
Значит, так. В любом случае не следует предавать все это широкой огласке. Слухи, сплетни, домыслы - это ни к чему. Люди мнительны и склонны к драматизации. Я уж молчу, что они еще сами любят создавать себе кумиров и богов, а после им поклоняться. Более того, покойные рейдеры таких уже встречали. Мне в крепости этого добра даром не надо, это такая зараза, что любое общество разъест, как соляная кислота. Так что Герману лучше промолчать про то, что он видел, а еще лучше забыть, по крайней мере на время. Для него самого лучше. Безопаснее.
Кроме него на холм никто не полезет, я так людей работой загружу, что им не до того будет. Да и не тот тут народ. Кабы Аллочка была, тогда да, ей до всего дело есть. А тем, кто спит внизу, лезть на холм и что-то выглядывать в лесу ни к чему.
- Герман, - по возможности мягко сказал я умнику, глазеющему на свою находку, - мы спускаемся, и ты больше никому про это не говоришь. По крайней мере пока.
- А как же… - Он показал рукой на бурелом.
- Была буря, Герман. - Я положил ему руку на плечо и очень негромко повторил: - Буря. Погодное явление. Когда она безумствует, деревья ломаются, понимаешь? Услышь меня, пожалуйста.
- Я понимаю. - Ученый, видимо, увидел в моих глазах что-то, что заставило его прекратить дискуссию. - Но я же могу про это рассказать своему коллеге? Только ему!
- Только тихо и ему одному. Мне ведь тоже интересно, до чего вы додумаетесь, - разрешил я. - Но если это станет достоянием общественности, то я не пойму. И расстроюсь. Очень. Смертельно расстроюсь.
- Не станет. - И Герман, оскальзываясь на мокрой траве, поспешил спуститься к подножию холма. - Я же понимаю… Люди мнительны… Напридумывают всякого…
- Вот-вот, - кивнул я, шагая за ним следом. - Но ты молодец, что показал мне это. Мы увиденное еще обсудим. Вот вернемся из рейда и обсудим. Узким кругом. А пока… Ты подумал о том, что я вчера говорил? По вывозу отсюда грузов?
- Ну, по комплектности я не слишком размышлял, - бойко затараторил Герман, явно радуясь, что я перевел тему разговора в другую плоскость. - Это вы и без меня решите. А вот по транспортировке есть пара идей. Я, конечно, не практик, я теоретик, но, как мне думается…
- Хорошо, что подумал, - перебил я его. - Но давай это все обсудим с коллективом, хорошо?
- Ага. - Герман кинул еще один взгляд в сторону леса и зашагал к входу в бункер.
ГЛАВА 5
- Что, дождь кончился? - встретила нас в бункере вопросом Фира, потирая заспанные глаза. - Снова солнышко на небе?
- Оно. - Я невольно улыбнулся, глядя на ее растрепанные волосы. - Ты бы причесалась, а то выглядишь жутковато.
- Было бы чем, причесалась бы. - Фира расстроенно сморщила веснушчатый носик. - Мне Пасечник обещал деревянный гребешок изготовить, да так и не сделал, чтоб его пчелы покусали.
- На. - Одессит как-то застенчиво протянул ей пластмассовую расческу. - Хотел себе оставить, но тебе нужнее.
- Амэхайе! - взвизгнула Фира, вскочила, обняла его за шею, сочно чмокнула в щеку и цапнула подарок. - Считай, что в моем сердце ты занял свое золотое место навсегда. Настя, умри от зависти!
- Пфе! - сообщила ей Настя независимо, но по глазам было видно, что это чувство нашло-таки лазейку в ее душе. - Я вообще скоро налысо побреюсь. И голова дышит, и мороки никакой с волосами.
- Боже сохрани, - перепугался я. Не то чтобы я был человек со стереотипами, но лысые девушки не относились к тем вещам, которые радуют мой взор. - Одессит, ты где это дело взял?
- В тумбочке одной нашел, - отвел глаза в сторону боец. - Я в нее заглянул, ну, на предмет проверки, нет ли там чего такого опасного для жизни. Таки нет. Мыльно-рыльное есть, газетка, совсем истлевшая, полотенчико, временем еденное. Ну и вот - расческа. Мне оно не надо, а девочкам - самое то.
- Вот. - Настя ткнула в его сторону пальцем. - Так что, Фирка, это нам обеим. И даже троим, Милену чуть не забыла.
- Я не ты, так что поделюсь, особенно с Миленой. - Еврейка с треском расчесывала волосы, они, по-моему, даже искрили. - Я добрая. А ты смешно будешь лысенькой смотреться, у тебя голова круглая, а ушки остренькие. Забавное будет зрелище! Ты станешь похожа на миниатюрного Дракулу.
Настя запыхтела, накручивая себя, народ с интересом ожидал развития событий, кто сидя, кто еще лежа.
- Еще одно слово, и я лично обрею обеих. - Достав нож, я крутанул его в пальцах. - Причем даже не используя мыло, прямо так. Доступно объяснил?
- Настенька, держи гребешок. - В глазах Фиры отплясывали чертенята, а голос был такой, каким дочка-старшеклассница со свежими засосами на шее рассказывает матери, как она с подружкой к экзаменам готовилась весь вечер и полночи. - Мне ж для тебя ничего не жалко!
Настя промолчала, но расческу взяла. Не устояла.
Заметим, Милена в этой перепалке вовсе не участвовала, она только с усмешкой смотрела на спорщиц. Что там у них в головах, мне было неясно, но в любом случае словесная дуэль закончилась, уже хорошо.
- Ну вот и ладно. Тем более у нас есть более интересная тема для споров.
- О чем спорить будем? - полюбопытствовал Голд.
Он явно был не слишком доволен, и я догадывался, в чем причина. Ему не очень понравилось то, что мы куда-то ходили вдвоем с Германом, не позвав его с собой. Да и подавленное состояние умника от него не укрылось.
Мне Голд нравился, но это его желание знать вообще все обо всем, пусть и умело замаскированное… Подавляющее большинство людей на такое даже внимания не обращало, остальные же относились к подобному с пониманием - должность у человека такая. Что до меня, иногда он в этом своем стремлении меня немного раздражал, хотя и было ясно, что он это делает не для забавы, а исключительно для дела.
- На повестке дня есть один вопрос. - Я даже похлопал в ладоши, привлекая общее внимание. - Важный и нужный. Можно даже сказать, творческий.
- Не тяни кота за хвост, Сват, - попросил Одессит. - Излагай, пожалуйста.
- Не проблема. Вы все в курсе, что вчера внутри бункера мы нашли много всякого-разного. Не то чтобы прямо много-много, но немало. Сами знаете, как только появляется добро, на него тут же находятся охотники, потому все это имущество надо переправить в Сватбург, причем безотлагательно. - Я впервые назвал крепость именем, которые остальными уже вовсю использовалось. Все-таки как-то это не слишком правильно. Но вот - сорвалось с языка. - Люди оттуда, надеюсь, уже в пути. Ну или готовятся выступать в нашу сторону, а значит, скоро будут здесь. К этому времени мы должны сгруппировать груз для первого рейда и четко понимать, как именно он будет оттранспортирован в наш дом. Я готов выслушать все предложения по последнему вопросу, но очень прошу: никаких криков, никаких склок и друг друга не перебивать. Да, вот еще что: будьте реалистами, учитывайте силы и возможности.
- Тут подумать надо, - почесал затылок Арам.
- Так и думай, полчаса у вас есть, - согласился с ним я. - Завтракайте и думайте. Голд, Герман, Наемник, Настя, Кин, подойдите ко мне, обсудим, что войдет в первую партию груза. Остальных прошу не обижаться, тем более, что у вас другая задача.
- А я? - возмутилась Фира. - Я же…
- Приятного аппетита, - оборвал я ее, игнорируя улыбку Насти. - Рацию мы здесь однозначно не оставим, а все остальное вроде как не в твоей компетенции.
- А медикаменты? - еще сильнее взвилась Фира. - А инструменты хирургические?
- Сиди, - дернул ее за пятнистую майку Дергач, вятский уроженец, который вошел в стаю "волчат" одним из последних. Но при этом он влился в нее так уверенно и спокойно, что я даже не сомневался, включая его в группу для дальнего рейда. - Постоянно тебе надо больше других. Сама подумай: кто их тут оставит, что они весят? Нам поставили задачу, будем ее выполнять.
И он сунул еврейке сушеную рыбину.
Особых споров по комплектации у нас не возникало. В приоритете, естественно, были оружие и патроны, кое-какое армейское снаряжение, найденное нами, вроде нескольких полевых телефонов, кухонные принадлежности и припасы, вся мелочовка из тумбочек, дизель-генераторы, рация из кабинета генерала и инструменты - шанцевые и прочие. В бункере обнаружилось два пожарных щита, аналогичных тем, что мы нашли на складе. Да и в помещении, которое, видимо, было чем-то вроде каптерки, нам тоже кое-что перепало.
Небольшая дискуссия возникла только по горючему в бочках и по кухонным плитам. Если по плитам мы достигли соглашения, решив оставить их на потом, то по солярке разгорелся спор.
Я выступал за то, чтобы повременить с вывозом горючки до следующего раза, ко мне примкнули Настя и Герман. Голд же с Наемником считали, что бочки надо катить прямо сейчас.
- Мне жалко тратить на это человеческие ресурсы, - аргументировал я свою точку зрения. - На каждую бочку надо ставить минимум трех человек. Как ни крути, бочка двухсотлитровая, то есть ее вес где-то сто семьдесят килограммов. Теперь прикиньте еще то, что катить ее придется не по асфальту и не по бетону, а по пересеченной местности. А людей у нас много не будет, сколько бы их ни пришло. Все остальное тоже не сильно легкое.
- Это горючка, - возражал мне Голд. - Это ценность, аналогов которой у нас пока нет.
- Так ее пока и использовать никак не представляется возможным. - Настя как обычно устроилась справа от меня. - Если только в тех же генераторах.
- Сейчас - да, а потом? - Голд досадливо повертел головой. - Перспектива, девочка, перспектива.
В результате мы его все-таки убедили в том, что не стоит бежать впереди паровоза, точнее, позади бочки. Основным аргументом было то, что бочка попросту может помяться, а это недопустимо, так как она большая ценность сама по себе, даже без горючки. Ну и потом - а если, не приведи Господь, какой-то шальной камень в ней дырку проделает?
Так что было решено обе бочки оставить тут, но озадачить наших рационализаторов вопросом их вывоза. Проще говоря, пускай колесо изобретают.
А вот по стационарному генератору особых споров не было. Эту громадину при любых раскладах вывезти отсюда не представлялось возможным, слишком уж тяжелая. Верное решение подсказал Герман.
- Демонтировать с него все, что можно, - потрепал он небольшую кудрявую бородку. Ученый обзавелся ею, утверждая, что и раньше не стремился к частому бритью. - Там же много всякого, чего можно снять? Ну вот и надо свинтить все, что свинчивается, а значит, представляет какую-то ценность и может быть использовано в будущем. Ну а если вдруг случится чудо и у нас появится какой-то транспорт, кроме гужевого, перевезем генератор в Сватбург, и там обратно все привинтим.
- Причем это можно делать даже не сегодня, - заметил Голд. - Пост мы тут оставим на всякий случай, пару человек. Вот пусть они и формируют следующую партию груза.
- А я бы не стал никого оставлять, - чуть ли не в первый раз за все это время не согласился с ним я. - Два человека - это или два ствола из нашей группы, или две пары рук из крепости. Неразумно так использовать человеческий ресурс. Как по мне, надо все, что не унесем, отволочь в кабинет генерала и там заблокировать - двери закрыть и завалить их на фиг. Заодно будет ясно, сколько понадобится людей для второго каравана.
- А потом кто-то приходит и все это забирает. - Кин потянулся. - И радуется - все в одном месте, это так удобно.
- Если придут два-три человека, они много не заберут, - парировал я. - И далеко не унесут. А если придут человек десять-пятнадцать, то мы еще и теряем двоих членов нашей семьи. И их оружие. Даже если пришлые будут с дрекольем, а не со стволами. Мы не станем оставлять "волчат", они все при деле, а значит, в дозор придется ставить кого-то из гражданских. Много ли от них пользы при осаде?
- Соглашусь со Сватом, - помолчав, заметил Голд. - Тем более, ничего особо ценного тут и не останется, основное мы унесем. А печатные машинки, мелкие детали, полки, кабель на стенах не такая уж большая ценность.