В животе предательски заурчало и я, прекратив осмотр, перебежками отправился в сторону городских кварталов. Дальше, дальше… Но тут в полный рост разыгралась паранойя - с каждым пройденным участком пути становилось все страшнее. Мне, будто наяву, мерещились снайперы, рассматривающие мою бегающую фигурку и хладнокровно выжидающие, пока я не подойду на убойную дистанцию. Ощущение было настолько реальным, что в один прекрасный момент я просто не смог заставить себя выйти из-за угла очередного здания. Волосы вставали дыбом, по спине тек холодный пот и ноги отказывались идти вперед.
- К дьяволу, - пробормотал я, усаживаясь на землю в углу между стеной и лестницей. Если интуиция так сильно кричит об опасности, ее нужно слушать.
Самое поганое, что идти назад мне тоже было страшно. Любой снайпер, увидев удаляющуюся мишень в такой ситуации, попытал бы счастья. Я бы точно это сделал.
Сидеть на месте - тоже плохой вариант. Если мы принимаем на веру теорию о том, что меня засекли снайперы, то утром здесь будут уже простые солдаты, а их всех я точно не перебью. Гадство. Оставалось только как-нибудь забраться внутрь сооружения, к которому я прижимался спиной и надеяться, что все мои страхи - лишь плод больной фантазии.
Аккуратно двигаясь вдоль стены, я нашел разбитое окно в полуподвальный этаж. Тихонько ругаясь, пролез внутрь, угодив в какую-то сырую затхлую комнату, наполненную ящиками с непонятными железками. Дверь из нее, к счастью, была открыта.
Исследование здания дало неутешительный итог - обычный ремонтный ангар. Мало помещений, зато много техники, расставленной внутри самого большого зала. И множество окон, сквозь которые кто угодно может меня обнаружить. Но выбора у меня уже, к сожалению, не было. Так что, согнувшись в три погибели, я аккуратно попетлял по ангару, создавая ложные следы, а затем залез в широкий ковш одного из экскаваторов, накрылся огромным куском грязного брезента и снова затаился.
В этот раз мне приходилось следить еще и за своим желудком - от запаха смеси нефтепродуктов, пропитавших брезент, меня конкретно тошнило.
И опять ожидание, приправленное тревожным полусном-полуявью. Но в этот раз я все же дождался. Когда по моим ощущениям только-только наступил рассвет, двери ангара без всяческого предупреждения влетели внутрь, выбитые зарядом взрывчатки. Я, разбуженный взрывом, чуть было не вскочил на ноги от неожиданности, но все же сдержался.
А за пределами моего ковша воцарилась вакханалия. Выстрелы, вопли, противоречивые команды и ругань. Складывалось полное ощущение, что там идет бой не на жизнь, а насмерть. Впрочем, выстрелы быстро закончились, а вот количество ругани возросло. И, самое неприятное, - послышался собачий лай. Он то удалялся, то приближался, один раз раздался совсем рядом, заставив меня крепче сжать рукоятку пистолета. Но обошлось, лохматая тварь, сбитая с толку отвратным запахом тряпки, схоронившей меня, ничего не учуяла.
Снова послышались команды, перемежаемые руганью. И к моему экскаватору кто-то подошел.
- Ну и где тут искать? - донесся приглушенный голос все с тем же ужасным акцентом. - Зубастый не нашел, а мы, значит, найдем?
- Сказали искать - ищи, - серьезно возразил второй косноязычный голос. - Вон, брезент проверь в ковше.
Я похолодел, но первый голос с негодованием отказался от предложенного:
- Тебе надо, ты и проверяй! Видел, в чем он измазан? Мне еще домой идти.
- Ну, пару пуль туда пусти, - предложил второй, снова заставив меня замереть.
- Клеменс убьет… Его и так чуть рикошетом только что не прибило, нервничает…
Голоса потихоньку удалились и я немного расслабился. А еще через пару минут начала мелко трястись земля, передавая вибрацию даже мне в ковш. Послышались изумленные возгласы.
Ковш тряхнуло сильнее и я услышал, как неподалеку упало что-то массивное. Удивление в голосах сменилось на откровенный ужас.
- Бежим! Все наружу!!!
Да что там происходит, черт возьми?! Я аккуратно приподнял край брезента, выглядывая из-за металлического края и успел разглядеть выбегающих из ангара вражеских солдат. А затем прямо за их спинами с потолка рухнула балка, подняв гору пыли. Экскаватор тряхнуло так, что я чуть не вылетел из ковша.
К дрожи земли добавился тяжелый басовитый гул, все усиливающийся и усиливающийся. А затем с небес прогремел голос.
- Лейтенант Кристофер Альт! Проводится спасательная операция! Оставайтесь на месте до прибытия эвакуационной группы!
Я чуть было не заорал от восторга. Твою мать, про меня не забыли! И я скоро окажусь дома…
Где-то неподалеку от моего ангара что-то взорвалось. И хлипкое здание, не выдержав, начало разваливаться. На моих глазах вниз рухнула часть крыши… А затем новый взрыв, ухнувший где-то совсем рядом, сорвал ее остатки и унес вдаль. Меня окатило волной обжигающего воздуха, совсем рядом, кувыркаясь, пролетела часть стены, а затем мой надежный экскаватор опрокинуло набок, словно игрушечную машинку. Я вылетел из ковша и, ожидая неминуемой смерти, скрючился в позе эмбриона, закрыв руками голову.
Пронесло. Меня не накрыло обломками, только припорошило пылью. И чуть ли не над самым ухом снова раздался голос:
- Лейтенант Альт, ваше местонахождение зафиксировано. Команда эвакуации прибудет через сорок секунд.
Я поднялся на четвереньки, нашарил глазами винтовку и пистолет, схватил их и только потом позволил себе осмотреться.
Вокруг меня были одни развалины, окутанные облаками пыли разной степени прозрачности. А дальше, в сторону города…
В паре сотен метров над поверхностью планеты, презрев все и всяческие полетные законы, неспешно плыл крейсер диктатуры. Плыл, оставляя под собой настоящую просеку из разрушенных тягой своих двигателей зданий. Плыл, каждую секунду испуская огромное количество ракет и снарядов. Плюясь лазерными и плазменными разрядами, гравитационными импульсами и миллиграммами антивещества. Вокруг него рушились дома и эстакады, взвивались к небу вихри дыма и огня. Позади него оставались лишь сровнянные с землей кварталы чужого города.
Я так и стоял, разинув рот и смотря вслед сошедшему с небес на землю демону разрушения, когда рядом со мной шлепнулся десантный бот.
Штурмовики, заметив мой не слишком адекватный вид, не стали особо церемониться, подхватили под руки и практически внесли внутрь машины. Та тут же рванулась вверх, подальше от враждебной земли.
- Лейтенант! Вы в порядке? Требуется немедленная помощь? - надо мной склонился сержант-медик.
- Нет, я в порядке, спасибо, сержант… Пожрать бы только.
Мое заявление вызвало легкие смешки. Кто-то протянул батончик, кто-то - фляжку с водой. Сержант еще некоторое время пытливо рассматривал меня, но затем успокоился и уселся на свое место.
А еще через несколько минут мы нагнали крейсер и влетели на одну из его причальных палуб.
Перепахивание планеты силами нашего флота продолжалось еще почти месяц. Похоже, неожиданный удар с поверхности, после которого флот потерял сразу восемь эсминцев и крейсер, очень сильно разозлил наше командование, да и рядовой состав тоже.
Привыкшие к межпланетным перелетам колоссы расходовали запасы топлива в немыслимых количествах, но упорно ползали над поверхностью, оставляя после себя выжженные пустоши. Вокруг траекторий их маршрутов сновали десантные корабли, стирающие с лица планеты то, что осталось вне зоны поражения. А высоко за облаками неспешно передвигались туши линкоров, время от времени посылавшие вниз пламенные приветы.
Гражданское население никто специально не уничтожал, но с ним и не церемонились. Города перемалывались ради уничтожения засевших там военных, а то, что попутно там оказывался простой народ - никого не волновало. Жестоко, но эффективно - уже на второй-третий день такой зачистки мирные жители массово бросились на природу, стараясь держаться как можно дальше от чего бы то ни было военного. Их не трогали.
Я в боевых действиях участия больше не принимал - только следил, сидя в "гостевой" каюте крейсера. Иногда удавалось поговорить с Адель, которую вытащил с планеты другой корабль и которая теперь томилась в такой же каюте над противоположной стороной шарика.
Но все когда-нибудь заканчивается. Спустя двадцать четыре дня после моего спасения операция по зачистке планеты прекратилась. Корабли один за другим ушли ввысь, ложась на геостационарные орбиты и прекращая расходовать оставшееся топливо. Вниз отправились "колонисты" - пехота, призванная занять территории и основать первоначальные укрепления.
Настало время разбора полетов и подведения итогов. Не могу сказать, что было что-то пафосное и берущее за душу. Слишком много солдат и офицеров участвовало в операции - так что на мою долю пришлось лишь несколько минут у замотанного жизнью майора, обложенного какими-то папками и коробками с наградами. Майор, бегло просмотрев мои данные, всучил мне новые статистические значки, на которых гордо красовались цифры "48" и "232", а потом с торжественно-усталым вздохом протянул мне новую медаль "За мужество", теперь уже третьей степени. Затем, вспомнив, покопался в коробочках и достал еще одну.
- Лейтенант, ваши действия при эвакуации с "Созвездия" были признаны героическими, - с пафосом произнес он, бегая глазами по столу, очевидно, пытаясь найти что-то, прилагающееся к коробочке. - Вам присвоена еще одна военная награда - медаль "За самопожертвование" пятой степени. Гордитесь, очень немногие могут похвастаться тем, что носят ее, будучи в полном здравии.
Я сделал вид, что горжусь, вспоминая при этом все свои корыстные расчеты, связанные со спасением соседа на терпящем крушение эсминце. Получается, расчеты оказались верными.
- Помимо этого, приказом адмирала флота Уильяма Родригеса вы получаете повышение до старшего лейтенанта. Поздравляю вас!
Я вытянулся в струнку, отдал майору честь и отправился восвояси - ждать дальнейших перемен в судьбе.
Ждать пришлось почти неделю. Все это время я маялся бездельем - перебирал и чистил оружие, смотрел пропитанные пропагандой фильмы, читал… Но и этому, слава богу, пришел конец. Я удостоился чести быть вызванным к местному кадровику.
- Заходите, старший лейтенант, - пробубнил очередной майор, уткнувшись носом в дисплей. - Присаживайтесь.
Я присел и несколько минут безропотно ждал, пока он что-то читал и помечал в своих записях. Наконец, внимание было обращено и на меня.
- Итак, старший лейтенант, на вас получен запрос. Отныне вы будете проходить службу на линкоре "Диктат" в качестве офицера информационной безопасности в четвертом секторе десанта. Челнок на линкор отправится сегодня вечером, можете полететь на нем. Вопросы?
У меня в голове мелькнул хоровод мыслей, в которых основное место занимала Адель. Хоть бы ее тоже отправили на этот линкор…
- Господин майор, не могли бы вы сказать, будет ли на линкоре кто-нибудь из экипажа "Созвездия", кроме меня?
Майор хмыкнул и принялся колдовать над дисплеем.
- Есть пара человек из десанта, рядовые Джон Абрамс и Масту… ох ты ж… Мастурбатыр Битоев, дал же бог имечко… Больше никого.
Я откозырял и отправился готовиться к перелету. На душе была неприятная пустота. Служба на разных кораблях - это практически приговор отношениям. Редкие увольнительные, попытки как-то состыковать свои графики… а потом безжалостный приказ по флоту - и корабли разлетаются на миллиарды километров друг от друга, чтобы, возможно, никогда больше не оказаться рядом на орбите одной и той же планеты. Какие уж тут отношения.
Адель, с которой я связался из каюты, тоже выглядела грустной, хоть и бодрилась изо всех сил. Ее отправляли в медицинский отдел одного из эсминцев, входивших в группировку линкора "Возмездие".
Говоря друг другу слова любви, мы оба держали в уме непреложную истину - на орбите одной планеты двум линкорам тесно. Больше одного там не нужно.
И, по большому счету, шанс остаться неподалеку друг от друга у нас только один - если патрулировать местную жизнь останется кто-то еще, а оба наших линкора отправятся домой, в систему Короны.
Глава 12
Вокруг меня - темнота. Лишь где-то далеко надо мной светится и переливается огненное покрывало. В ушах поют победную песнь колокольчики.
Но мне на все это наплевать. Впервые за много лет.
Я пытаюсь понять, куда делась Адель, которая только что шла рядом со мной. Всего миг назад я ощущал своей рукой ее теплую ладошку, а сейчас ее больше нет рядом…
Я чувствую, что она еще не потеряна для меня, что ее еще можно вернуть… Но покрывало приближается все быстрее, а звонкая песнь колокольчиков звучит все громче…
Чуда не произошло. Чудеса вообще происходят очень редко и, как правило, не с тобой - эту истину я усвоил уже очень давно.
Адель покинула систему спустя четыре месяца после нашего спасения с планеты. И мы даже не сумели толком попрощаться - так, несколько минут пустого, ничего не значащего разговора, прерывающегося помехами из-за солнечного ветра.
Что сказать любимому человеку, которого ты, скорее всего, больше никогда не увидишь? Я не знал. За эти четыре месяца мы успели подать несколько просьб о переводах, но перед нами в полный рост встала проблема расстояний - мой линкор к тому времени уже занимал незыблемую роль искусственного спутника у захваченной нами планеты, а ее - выполнял исследовательскую миссию на краю системы. Наверное, нам бы без проблем пошли навстречу, будь мы поумнее и подай рапорты сразу же. А так в ответ приходил лишь стандартный ответ - "отказано ввиду технической невозможности". Говоря проще, не будет флот ради парочки молодых офицеров гонять транспорты за сотни миллионов километров.
Потом наступило логичное окончание истории. Четыре из шести линкоров вместе со своими группировками ушли обратно, в систему Короны. Корабли нашего соединения остались на орбите Прометея-три. А шестой линкор был обречен неизвестно сколько болтаться около четвертой планеты, координируя отношения с Федерацией. Да-да, с ней, родной.
Ее представитель появился в системе почти сразу же после нашей победы. Не знаю, возможно, я и не прав, но выглядело все это достаточно неприглядно - как будто Федерация усиленно загребала жар чужими руками. Политика колосса остается неизменной в течение очень длительного времени. И эта политика - интенсивная, направленная на внутреннее развитие и повышение потенциала. Федерации плевать на то, что творится за ее пределами. Плевать на отколовшиеся колонии, грызущиеся друг с другом за место под солнцем. Главное - чтобы никто не лез в ее сектор пространства.
Это - внешняя оболочка. Красивая вывеска, за которой скрывается вечно голодный и жадный до ресурсов хищник. С современными технологиями добычи полезных ископаемых любую планету можно высосать за несколько десятков лет - и это будет каплей в море потребностей. Федерация строится и развивается фантастическими темпами. Создаются внешние оболочки для планет, со стапелей сходят колоссы, способные перевозить население целых стран, доходили даже слухи о создаваемых искусственных планетах в центре сектора - с идеальной гравитацией, удаленностью от звезды, превосходным составом атмосферы и прочим.
Федерация переживает золотой век. Ей позарез нужны ресурсы - которые лучше добывать за пределами своей территории. И она их добывает, заключая контракты на разработку ископаемых с различными колониями, давно уже многократно пожалевшими о том, что выбрали в свое время свободу и независимость. Но есть проблема - не все готовы отдавать свое единственное богатство за бесценок, а платить им полную стоимость тоже никто не собирается.
И вот, судя по всему, выход был найден. Не самый сложный, но достаточно изящный. Поддержать молодое амбициозное правительство, помочь технологиями и ресурсами, натравить на соседей… А потом получить те самые выгодные контракты. Мы довольны, потому что наращиваем свою мощь и влияние, получая при этом деньги и технологии, Федерация довольна, потому что сплавляет давно устаревшую технику и технологии взамен на доступ к ресурсам целых звездных систем. Не очень довольны только те самые системы, вроде Прометея, но это никого особо не волнует.
Сейчас, спустя почти два года после захвата системы, на орбите четвертой планеты не протолкнуться от федералов. На поверхности уже развернуты первые комплексы, разработка ресурсов идет полным ходом.
У нас, на Прометее-три, тоже заметные перемены. Федерация не поскупилась и выдала огромный, по нашим меркам, комплект колониальной техники. Теперь внизу идет непрерывная стройка и одновременное терраформирование. Уже отстроена новая столица - Облачный Предел. Не знаю, кто название придумывал, но оно неплохо подходит - город расположен на высоте в полтора километра над уровнем моря. Вокруг - горнолыжные курорты, горячие источники, гейзеры. И скоростная дорога вниз, на побережье, где располагается уже морская зона отдыха.
Казалось бы - невозможно сделать такое за год. Город, рассчитанный на пару миллионов человек, инфраструктура… А это всего лишь типовой проект, заложенный в технику Федерации. Нажали кнопочку, показали, где брать ресурсы - и все. Через год - получите будущую столицу.
Мне, кстати, как и всем, оставшимся в системе, выдали в Пределе квартиру. Опять же, типовую, но очень удобную и просторную. Подозреваю, что в планах у диктатуры сделать из нас первую волну переселенцев. Я, наверное, был бы не против - место действительно хорошее. Но вот сидеть здесь одному, без Адель, - это вообще не вариант.
За прошедшее время я успел немного смириться с расставанием, но в душе все равно прочно обосновалась тоска. Скорее всего, благодаря этой тоске я и окунулся снова с головой в работу и учебу.
Наверное, Адель для меня была неким сдерживающим фактором, заставляющим отодвигать прошлое на задний план. Тихое, почти семейное, счастье позволяло забывать о проекте, учебе, погибших родителях…
Сейчас же все чаще и чаще в голове раздавался мелодичный перезвон. Все чаще вспоминался ехидно ухмыляющийся Сержант и усталый доктор Золь.
Я пытался найти утешение в своих обычных занятиях. До одури стрелял из любимой винтовки и дрался в спаррингах с десантниками. Просиживал вечера напролет, штудируя курсы повышения квалификации для офицерского состава. И даже умудрялся выполнять при этом свою штатную работу.
Что самое интересное, в этот раз я даже не думал о повышении, продвижении по службе. Я просто спасался от тоски по Адель и от назойливого перезвона колокольчиков. Но армия в диктатуре поощряет тебя за старания даже в том случае, если ты этого не хочешь.
К концу второго года службы на орбите Прометея-три меня пригласили на аудиенцию к контр-адмиралу Борису Вазовски, командующему линкором и всей нашей группировкой.
Старик принял меня со всей возможной неформальностью, но мне все равно было немного не по себе. Харизма и внутреннее величие седого ветерана впечатляли и заставляли стоять навытяжку.
- Садись, старший лейтенант, - усмехнулся адмирал из-за своего стола. - Ты не на разборе полетов и не в почетном карауле.
Я аккуратно присел в кресло, помня о том, что самая большая ошибка в такой ситуации - превратить неформальность общения в фамильярность по отношению к командиру.
- Мне тут по твою душу пришло несколько докладов. Интересных… - он мечтательно закатил глаза. - Настолько интересных, что я не поленился и откопал твое досье целиком.