– Так под землей рванули, и заряд мелкий. Не так уж и страшно, – утешил второй боец радиоактивного фронта – из динамика противогаза его голос звучал странно старческим. – Главное, азы знать. А вы аж зеленые. Перенервничали? Методичку читали?
– Какую, на хер, методичку?
– Вот и девица не читала. Вам были обязаны зачитать, раз имелась вероятность использования ядерного заряда. И поменьше бы истерик было.
– Где девушка?
– Здесь, у госпиталя, вертелась. Следующие группы когда прибудут?
Андрей ощутил близкую дрожь "скольжения" и, отшвырнув химиков, рванулся сквозь душный резиновый тамбур.
– Где Капчага?!
Группа оживленно разговаривающих офицеров умолкла и попятилась.
– Девушка? За палатку только что пошла, – с опаской сказал подтянутый майор с экологическими эмблемами.
Андрей заскочил за палатку. Никого. Только у колючей проволоки солдат копался в двигателе "Тигра".
Оружие нужно. В ТТ один или два патрона. Андрей выскочил обратно к офицерам. Смотрели с тревогой. Объяснять некогда. Некогда. Андрей пронесся мимо, выхватив из груды сверток со старым знакомым ОЗК. У барака столкнулся с солдатами, несущими металлические ящики.
– Андрей, стой! – От палатки дезактивации бежала Катрин. На специалистке по тактике были лишь спортивные трусы и защитная футболка.
– Некогда! – прорычал Андрей. Дать под дых первому бойцу было делом секунды. Сорвал с плеча согнувшегося бойца автомат и сразу "скользнул", едва не утянув за собой солдата…
Почему-то оказался у бульдозера. Да, запомнился "танк". Натягивая вонючий ОЗК, Андрей оглянулся. Холм "Дубль-В" превратился в огромную воронку, оттуда валил слабый дым. Хорошо, что в стороне. Где она? Где?!
Маньки не было видно, только слабый след. Куда она могла двинуть? В поселок? Дурочка, дурочка…
Андрей побежал по разбитой гусеницами грунтовке. Чуть в стороне лежал то ли труп, то ли холмик тряпья. Андрей прибавил шагу, инстинктивно пытаясь дышать неглубоко. В затылок больно ударило ощущение мощного и грубого "скольжения". Тут же хлопнул выстрел. Андрей обернулся – по дороге быстро бежала фигура в черно-желтой защите. Несмотря на резиновый скафандр, узнать стремительно-текучие движения специалистки по тактике было нетрудно. Бегала она резво, хотя руки были заняты рюкзаком и пистолетом.
– Противогаз надень, мудак! – каркнул динамик.
Андрей на ходу натянул эластичную маску. Легла ловко, со старыми моделями никакого сравнения.
– Костюм надень. Сдохнете оба.
– Некогда. – Собственный голос через фильтры звучал отвратительно искаженным.
– Дебилы. Она там?
– А где еще?
Вот первые домишки. Двухэтажный, со сдернутым взрывом железом крыши. Россыпи оконных стекол. Простыни, сорванные с веревок, серые, бархатные от пыли. Тело, свернувшееся у стены. Магазин – жестяная вывеска выгнулась парусом, но удержалась.
– Где девчонка, что б вам…
– Там. – Андрей повернул в проулок. Чувствовал – здесь она. Рядом. Ой, дурочка.
Бледно-зеленое пятно ОЗК шевелилось у полуподвального окна, что-то кричало в дыру. Оглянулась, рожица бледно-серая, но злая.
– Маня, уходи. Быстрее! – Проклятые динамики чуть не оглушили самого.
– Не пойду! Здесь дети. Мы спасатели, а не убийцы. Старый, давай их вытащим. Мы обязаны.
– Сдохнешь, соплячка! – рявкнула Катрин.
Мариэтта с ненавистью глянула в морду с фильтром рылом:
– Тебе-то что, чужачка? Пошла ты…
– Маску ей нацепи, – зарычала спец по тактике, и цепко ухватила резиновой лапой руку девчонки, заломила. Мариэтта что-то завизжала, но Андрей натянул ей черно-желтую личину, плотнее надвинул капюшон ОЗК.
– Мы не сволочи! – глухо вопил динамик Мариэтты. – Дети, они маленькие. Они не виноваты.
– Да застегни ты ее ради богов! – Катрин страшноватой ящерицей протиснулась в низкое окно.
Андрей пытался застегнуть нижние застежки ОЗК и подтянуть бахилы. Резиновые пальцы были жутко неуклюжи, Мариэтта брыкалась и мешала. Динамик ее маски рыдал чужим голосом. В подвале раздавался глухой мат, что-то трещало.
– Держите, чижманы!
Андрей ухватил за шиворот вырывающуюся девчонку лет восьми. Левая сторона лица у нее была глянцевой, ярко-красной от ожога. Катрин, едва не сворачивая шею, сунула в проем мальчишку чуть старше.
– Осторожно, гоблин натуральный, палкой чуть мне линзу не высадил. Еще двое готовых. Уходим, спасатели.
Андрей одной рукой прижал к себе Мариэтту, другой – обожженную девчонку. Обе рыдали, и обе злобно. Только бы не помешали. И Катерину с довеском захватить – она же "скользит", словно крепостную стену головой проламывает.
Пошли…
Глава 10
Музыка нас связала
"Интерфакс"."По словам замглавы Роскосмоса, очередной российский радиолокационный спутник дистанционного зондирования Земли "Кондор-М" планируется запустить в январе".
Telegraph. "Астрономы НАСА подсчитали астероиды в окрестностях Земли. Ученые заявляют, что теперь им известны почти все небесные тела, которые могут быть опасны для Земли".
"Московский кроманьонец". "Гадалки закрывают свой бизнес?"
ФСПП
Центральное управление
1 июня. 11.20
– Я не могу, – сказал Андрей мобильному телефону.
На пластиковой скамье в тени больничной сирени сидела супружеская пара. Молча сидела. Очкастый мужик жевал банан. Кажется, уже четвертый. Супруга, так же молча, раскрыла пакет, вынула новую гроздь…
Телефон помолчал, потом негромко искаженным голосом начальника ФСПП сказал:
– Надо. Без тебя сегодня никак. И извини, но тебе там, в клинике, делать нечего. Да ты сам понимаешь.
– Не могу. Работать я не могу.
– Надо. Завтра в резерв переведем. Займешься личным. А сейчас поработаем. Выхода нет. Мне за тобой заехать?
– Да пошли вы!
– Не могу. Я тебе давно говорил.
Андрей привалился спиной к двери:
– Ладно. Что там?
– Сейчас съездишь в "Боспор". Поговоришь с местными. Машина ждет у центрального КПП клиники…
– О чем говорить?
– Они знают. Потом в офис…
* * *
До центрального офиса не доехали – Сан Саныч перехватил машину у Автозаводского моста. Не успел Андрей выйти, как начальник потянул за рукав… Испугаться Андрей не успел, лишь туповато удивился. Проспект под визг тормозов перебежали все-таки благополучно. Сан Саныч грозил забинтованной рукой возмущенно сигналящим машинам. Чудом проскочили перед носом маршрутки…
"Девятка" начальника ФСПП ждала на тротуаре. Андрей машинально кивнул бледной Наталье.
– Да вы прямо здесь убьетесь, – простонала психологша.
– Ты сейчас механик-водитель, не отвлекайся, – пробормотал Сан Саныч.
Андрей забрался на заднее сиденье.
– Ну, покатили, – скомандовал начальник.
Машина двинулась, и Сан Саныч обернулся к Андрею:
– Поговорил? Как?
– Нормально. Полномочия дали.
– Хорошо. Кстати, кто вашему деду-золотопромышленнику семейную мелодию писал?
Андрей хотел выматериться, потом осознал:
– Шнитке. Что, так плохо?
– Скажем, средне. – Сан Саныч здоровой рукой сунул под сиденье короткий "каштан" . – Два канала утечки мы ликвидировали. Но ведь не последние они, как думаешь?
– Я думать не могу.
– Брось, – жестко сказал начальник. – Доделывать все равно нам.
– Доделывать?
– Ладно, не доделывать, а начинать конструктивное противодействие.
Наталья на миг оглянулась и сказала:
– На две минуты остановимся.
Андрею сунули широкую крышку от термоса – наверное, чтобы не разлил.
– Нет там ничего, кроме кофеина, – заверила Наталья. – Вот, булочку возьми.
Андрей поморщился.
Руководство ФСПП в молчании потягивало горячий кофе.
– Слушай, я утешить ничем не могу, – сказала Наталья, удерживая одноразовый стаканчик кончиками острых ногтей. – Специалисты из Питера уже здесь, вечером из Новосибирска какую-то штуковину доставят. Сделают все что возможно. Своих я к Мариэтте не посылала. Ты для нее лучший психолог. Завтра к вечеру тебя пустят.
– И на том спасибо, – пробормотал Андрей и все-таки глотнул кофе. – Что мы сейчас делаем?
– Вот только начальник и знает, – Наталья повернулась к Сан Санычу.
– Сейчас мы едем, – начальник ткнул пальцем. – Сначала прямо, потом налево. Направление к Варшавке…
Наталья высадила пассажиров на Болотной. Мужчины спустились в подземный переход, проскочили через проезд к Дому на набережной. Истерично засигналила алая "БМВ"…
– Эти и добьют, – проворчал Сан Саныч. – Ты мобильник отключи.
– Нас кто ведет-то?
– Надеюсь, что никто. Но на встрече лучше без отвлекающих звонков обойтись. Народ, знаешь ли, еще нервней нас.
– Нет предела совершенству, – пробормотал Андрей. – Так что, "Дубль-В", полная пустышка?
– Полагаю, определенное практическое значение станция и антенна все-таки имели. Но в целом… Нас проверяли.
– Господи, вот же дерьмо.
Начальник ФСПП пожал плечами:
– Альтернативы не имелось. Нас проверили, мы проверили. В любом случае сколько-то времени мы выиграли…
Под Патриаршим мостом Сан Саныч кивнул на фигуру, облокотившуюся о парапет:
– Товарищ обеспечит техническую организацию и делопроизводство. Из АЧА . Они незаметные, может, еще не засветились у Общих.
Высокий мужчина поправил рюкзак на плече, пожал руку Сан Санычу, поздоровался с Андреем:
– Я – Александр Новик, из координации АЧА.
Андрей вяло кивнул. Хотелось повернуться и пойти назад.
– Потерпи, – сказал Сан Саныч и взглянул на часы. – Шагу сбавим. Сейчас точность нужна. Не дай бог, обидятся.
У заграждения постового почему-то не было. Новик толкнул наспех сваренную из арматуры калитку. Оказалось не заперто. Трое мужчин, не торопясь, прогулочным шагом вышли к Стрелке. Ступеньки к воде, безлюдье. Солнце неодобрительно трогало спину гиганта-императора. У ступеней торчал одинокий дедуля, опирался на палочку, смотрел на монумент. Покосившись на новых экскурсантов, неторопливо поплелся к ремонтируемому зданию.
Бывший императорский яхт-клуб реставрировали уже не первый год, и сейчас изящное здание плотно драпировали полотнища со стыдливо нарисованными окнами. Флагшток был снят, и вообще, смотреть на здание было грустно.
Новик взглянул на часы:
– Две минуты. Идем?
Прошли мимо вагончика-бытовки. Закрытые полиэтиленом брусья, пустые поддоны… Из стены торчали срезанные балки изничтоженной веранды. Временная дощатая дверь скрипнула…
Накатило… Запах хорошего чая, воска, еще чего-то. Короткая лестница, застланная чистым половиком… Новик споткнулся, Сан Саныч его придержал:
– Сюда, кажется…
Веранда все-таки была. Овальный стол, кресла и стулья: все в белых полотняных чехлах. Шторы прикрыты не до конца, за переплетами почти дачных окон сгущался сумрак. Вечер, должно быть. Над столом нависал большой абажур с бахромой, горела желтоватая лампочка. Спиной к вошедшим сидел пожилой мужчина – тот старикан, что на Статуй любовался. Почему-то сейчас старичок казался покрепче. Две женщины: молодая и в возрасте, – эти устроились у окна, но как-то порознь.
– Все в сборе? – поинтересовался мужчина, стоящий у буфета. Не дожидаясь ответа, подхватил поднос с чайными чашками, понес к столу.
Сан Саныч кашлянул:
– Очевидно, всем "здравствуйте".
Старшая женщина дернула узким подбородком:
– Не тужься. Не любезничать пришли. Всех собрал?
– Для порядка уточнить нужно, – пробормотал Сан Саныч. – Официальное мероприятие. Под протокол все-таки…
– А время ли крючкотворить? – поинтересовалась женщина сухо. – Этот писарем? – она взглянула на Новика. – Так пусть делом займется.
Представитель АЧА кивнул и вытащил из рюкзака ноутбук, похожий на монолитную стальную пластину.
– Вы, Феодосия Прокопьевна, не извольте волноваться, – заметил мужчина, принявший на себя обязанности буфетчика. – Все, собственно, уже договорено. Осталась часть скучная, именно что канцелярская.
Все в молчании наблюдали, как "буфетчик" несет к столу большой медный чайник. Андрей заметил, что неизвестный доброжелатель прихрамывает, и сразу стало еще тоскливее.
– Ты сам-то кто? – спросила суровая Феодосия Прокопьевна. – Я с первого раза не расслышала. Брось приборы, не до чаев сейчас.
– Да отчего же? – Мужчина поставил вазочку с баранками. – Время есть. А зовут меня Прот. Посредник я.
Тетка метнула вопросительный взгляд на Сан Саныча:
– Онемел, генерал?
Начальник ФСПП кашлянул:
– Думал, вы уже познакомились. Подтверждаю: господин Прот Павлович представляет "кальки" трех секторов, ну и… Уж не знаю, как объяснить, скажем, еще несколько миров.
– Да хорош мудрить, – сказала молодая женщина. – И так ванькуем. По чифиру, да к делам. Примащивайтесь, господа офицеры.
– Я вам, Мария Георгиевна, там особо заварил, – отозвался доброжелательный Прот.
– Не хохми. Маруся я, ею и усохну. – Молодая встала, прошла к столу. Приталенный кожаный жакет, короткая юбка подчеркивали стройность фигуры. Лицо, миловидное, казалось слишком наштукатуренным. Села, закинув ногу на ногу, – под жакетом мелькнула кобура. Кажется, браунинг.
– Прошу вас, Феодосия Прокопьевна, – Сан Саныч одной рукой галантно отодвинул стул, приглашая старшую даму.
– За барыню не держи. – Женщина оперлась о стол кончиками пальцев. – Тебя знаю. Девку знаю. Молодчик представился. С писарем ясно, с Холодным ясно. А этот, худой, от синема, будет?
– Андрей Феофанов, – представился бывший командир "КП-29". – Посредник от целлулоидных. В смысле, от кино.
– Эка обругал. Мы, значит, масленые, оручие да капучие?
Андрея пробрало: глаза у тетки были как угли, лицо, с его исступленной бледностью, резко оттенялось чернотой бархатного делового костюма. Жуткая дама, даже элегантность черного мехового воротничка жутко нехорошим намеком казалась.
– Да пустое. – Тетка сухо усмехнулась. – Вам, телесным, ума откуда взять? Гневаться не буду.
Расселись. Андрей оказался напротив Маруси-Марии. Еще ничего, к роковым бабам вроде попривык. Хуже, если бы Темный напротив сидел. На этого вообще не взглянешь. Вроде вообще не человек: еще помолодел, на голове цилиндр неприятно новый красуется…
Кожаная Маруся подмигнула, манерно отставив мизинец, пригубила густой жижи из хрупкой чашки.
Сан Саныч кашлянул:
– Предлагаю приступить. Ситуация всем известна. Серьезные основания выступить общим фронтом понятны…
– Не фронтом, – брезгливо поправила Феодосия Прокопьевна. – Ратные словеса себе приберегите. Не сильно-то давеча пули да ружья помогли, а? Обществом мы выступаем. Соединым…
Темный кивнул.
Тетка без особого пиетета ткнула острым пальцем в его сторону:
– Вот, Холодные сами пожаловали. Так и должно – после смерти мало кто глупеет. Не ушли, так помогайте, и да зачтется вам. – Она резко перекрестилась двумя перстами. – Что там с общим планом удумали?
Общего плана пока не было. Мешало отсутствие противника. Версия об инопланетном вмешательстве, за которую цеплялись до последней возможности, окончательно исчерпала себя. Научный штаб работал вовсю, но ведь господа ученые и в павших "Кальках" истово старались…
Андрей слушал предложения, передавал соображения "целлулоидных". Было понятно, что решить прямо сейчас ничего не удастся. Требовались еще встречи, плотная координация действий. С зарубежьем настоящего контакта еще не было. На обращение оперативно ответил лишь дальний Запад: там мощное сообщество "целлулоидных", полностью сросшееся с "цифровыми", внутренних разногласий не испытывало. Правда, и конкретного плана действий пока не могло предложить. Посмотрели краткое официальное обращение. Феодосия Прокопьевна стойко вытерпела зрелище плюющегося и трудно выговаривающего слова полурисованного утконосого существа и перекрестилась, лишь когда экран ноутбука погас.
– Бог нам простит. С лица воду не пить.
Пришел еще и ответ с Востока. Представитель – существо не совсем ясного пола, с выбритыми висками, намеком на усы и женскими нарисованными глазами, говорило крайне вежливо, но, если судить по переводу, ничего толкового не сказало. Похоже, там еще не пришли к единой точке зрения.
– Восток – дело тонкое, – заметил Сан Саныч. – Но созреют. По остальным каналам пока ничего нет. Пока сами поработаем…
Феодосия Прокопьевна торопила – пребывание вдали от Лаврушинского переулка даме давалось весьма нелегко. И Темный, сейчас видящийся отчего-то в форме офицера торгового флота, качал головой с расслабленным серым ртом – ему тоже было пора уходить. Поставили подписи, спешно оговорили условия новой встречи, и часть делегатов исчезла. Маруся, которая, по-видимому, чувствовала себя неплохо в любом месте, договаривалась с Сан Санычем о создании первой контрразведывательной группы. Это уже был разговор для узкого круга. Андрей с Новиком вышли к реке. Стемнело, прожектора подсвечивали юбку гиганту-императору. По реке проплыл прогулочный теплоходик "Амели" – с него громко орала музыка.
Представитель АЧА закурил:
– Странно. Не верю я в это.
– Потом поверим, – пробормотал Андрей, оглядываясь на дверь яхт-клуба, – хотелось побыстрее закончить и ехать в клинику. Но вместо Сан Саныча вышел Прот. Посмотрел на реку, на водоотводный канал, подошел к коллегам.
– Якиманка – это вот там?
– Это Якиманская набережная. Якиманки, Большая и Малая, дальше. Вам какую нужно?
– Я найду. Знакомая когда-то здесь жила. Спасибо. – Странный Прот Павлович улыбнулся и отошел.
Андрей сдержал облегченный вздох. Сам Прот антипатии не вызывал, но почему-то было крайне неприятно находиться с ним слишком близко. О коэффициенте гостя лучше было не задумываться. По сравнению с ним "КП-29" даже в расцвете своей мощи никчемной пушинкой покажется.
– Полагаю, если дойдет до эвакуации, цены этому мужику не будет, – пробормотал Новик.
– Да. А мы уже пустые.
Из здания вышел Сан Саныч с молодой дамой. Маруся с интересом глянула вслед шумной "Амели" и вернулась в коробку умершего яхт-клуба. Все, можно было ехать в клинику…