Они углубились в туннель, пройдя сначала сто метров, потом еще сто и еще сто. Пейзаж не менялся: рельсы, шпалы, кабели, электрощиты… Ни дверей, ни боковых проходов. Сбоку от рельсов места было мало, а идти по шпалам оказалось не очень удобно, шаги приходилось делать меньше, чем обычно, но особо это пока не напрягало.
За плавным затяжным поворотом их ждал сюрприз. Сначала они не поняли, что это такое, так как было темно, но потом их обуял ужас.
– Пашка, что это?! – Алина схватила его за руку.
Тамара выматерилась. На рельсах и вокруг них что-то лежало, поблескивая в лучах фонарей. Это были части тела, части тела человека, которого переехал поезд.
– Твою мать!.. Стойте тут! – Пашка медленно подошел к страшному месту, шаря по земле лучом света.
Это была девушка лет семнадцати, в розовом платье, туфельках, белых гольфах. Длинные черные волосы, теперь собравшиеся в окровавленный колтун, бледная кожа, застывший испуганный взгляд, лужа темной крови и… половина тела с другой стороны рельса. Пашка отвернулся, и его тут же вырвало.
– Кто это? – крикнула сзади Тамара. Девушки не двигались с места.
– Не знаю… – просипел он. Горло саднило.
Видно, не всем так повезло, как им. Поезд действительно может как спасти жизнь, так и отнять ее. Пашка кое-как вытерся, затем достал флягу и отпил воды.
– Можно идти? – крикнула Алина.
Пашка кивнул. Девушки несмело подошли к нему, взявшись за руки.
– Не смотрите туда! – предупредил Пашка. – Да не смотрите же вы!
– Бедняжка!.. – пролепетала Алина. – Как она попала сюда?
– Так же, как и мы, – хмуро ответила Тамара. – Идем, Алька!
– Может, надо… – Пашка замялся.
– Что? Похоронить? – Тамара потащила Алину вперед, стараясь поскорее уйти с этого места. – Привыкай, Паша!.. Дальше будет хуже.
Но нет, нельзя было так все оставлять. Он оттащил останки к стене, стараясь особо не смотреть, и догнал девушек, медленно бредущих дальше. Настроение было паршивое.
– Наверное, после той бури на "Горьковской" таких людей, как мы, тут много бродит, – тихо сказала Тамара, – таких же неудачников. А персонала никакого нет, раз в сутки ходят технические составы, и только. Давят всех.
– Да ладно, девчонки, давайте позитивнее думать, а то так и свихнуться недолго! – Пашка попытался улыбнуться, но вышло как-то криво, да и все равно не видно. – Мы же живы, правильно? У нас есть еда, вода, оружие, свет. Выберемся, не кисните!
Они прошли еще метров пятьсот. Путь обрел заметный уклон – туннель теперь шел вниз. Они встретили несколько ниш, за которыми работали насосы, но теперь это их не интересовало. Пахло сыростью и тиной. На потолке и кабелях блестели крупные капли влаги. "Сколько еще? Два, три километра?" – гадал Пашка.
– Стойте!.. – прошептала вдруг Тамара. – Слышите?
Они испуганно остановились, вслушиваясь в мертвую тишину. Пашке даже показалось, что у него зашевелились уши – не очень приятное чувство. Выпучив глаза, он старался "растворить" темноту впереди себя.
– Или показалось? – нахмурилась Тамара. – Нет, опять!
– Что?.. – прошептала Алина. – Поезд?
– Нет! Слушайте! Вот опять!
И тут Пашка услышал. Какое-то утробное уханье, а потом слабый всплеск. Затем еще раз. Что это?!
– Идем? – неуверенно спросил он. Ему стало не по себе, но перед девчонками нельзя было показывать свой страх.
Алина поежилась и молча посмотрела на подругу. Нахмурившись, та покрутила регуляторы на своем бластере.
– Идем, – твердо сказала она. – Зажарю, на хрен, без предупреждения!
Пашка улыбнулся. Эта безбашенная Тамарка даст фору многим парням!
Он тоже включил свой бластер, и они осторожно двинулись вперед, готовые начать стрелять по всему, что движется или просто покажется им странным.
Вскоре бульканье и плеск стали явными. В свете фонарей блеснула водная гладь, по поверхности которой разбегались мелкие волны.
– Зараза! – воскликнул Пашка. – И как мы пойдем дальше?
Рельсы в десяти метрах от них скрывались под водой, и дальше, насколько хватало луча фонаря, обратно из нее уже не показывались. Более того, скоро под воду уходил даже контактный рельс. Но как это могло быть? Как же здесь ходили поезда?!
Вдруг недалеко от "берега" вздулся пузырь, пошли волны, и на поверхности воды стало заметно явное движение.
– Там кто-то есть!.. – прошептала Тамара.
– Не стреляй! – предупредил Пашка. – Погоди немного!
Раздалось уханье, похожее на зевоту, а потом – тихий свист. Вода заволновалась сильнее.
– Мама… – прошептала Алина.
Из воды высунулась огромная плоская морда, похожая на голову саламандры или сома, скрещенных с жабой. Маленькие выпученные глазки, губастый беззубый рот и короткие усики. Чудище снова широко зевнуло и вяло поплыло к ним, извиваясь длинным телом. Оно было немаленьким, не меньше метра, а то и все полтора.
– Назад! – скомандовал Пашка. – Отходим!
Они попятились. Чудовище неумолимо приближалось. Чуть подальше за его спиной появилось еще несколько пузырей, и всплыла вторая плоская морда. Кажется, друзья монстра не отставали от него.
– Погоди, щаз я его… – Тамара прицелилась.
– Зачем? – возмутился Пашка, опуская ее бластер. – Зачем заряд тратить? Все равно дальше не пойдем. Возвращаемся! Давайте пойдем в правую часть туннеля.
– Как скажешь, командир, – с неудовольствием произнесла девушка. – Но я бы мигом этих ихтиандров на шампура́ пустила.
Они быстро пошли назад, постоянно оборачиваясь и освещая затопленные рельсы – не бежит ли кто уже за ними, разевая свою ненасытную пасть… Но существо, поняв, что завтрак улизнул, снова зычно зевнуло и, вильнув гребнистым хвостом, неторопливо поплыло обратно.
– Ничего страшного, – сказал Пашка. – Раз те сталкеры пришли с другой стороны, значит, там-то уж туннель куда-нибудь да ведет – в толковое место!
– А где же тогда Зафар? – спросила Алина, отгоняя мысли о противной саламандре.
– Трудно сказать, – пожал плечами Пашка. – Может, он дошел досюда, но потом вернулся и…
– Проход! – крикнула Тамара и показала пальцем направо.
Луч ее фонаря осветил находящийся на уровне пояса широкий лаз. И как они не заметили его ранее? Наверное, слишком уж испуганно вслушивались в плескание саламандры впереди себя, а может, помешал висевший рядом щиток.
Пашка подошел к проходу и посветил внутрь. Час от часу не легче! Он увидел чьи-то ботинки, а затем и ноги. Там лежал человек! Он легонько ткнул в ботинок дулом бластера.
– Эй! Живой? – спросил он.
Человек промолчал.
– Гражданин! – Пашка схватился за штанину и уже довольно энергично затряс ее обладателя. – Але, подъем!
Никакой реакции. Нога не хотела шевелиться. Совсем. А вообще – знакомая что-то обувь…
– Зафар, – коротко сказала Тамара.
– Посвети-ка мне, – попросил Пашка и, передав бластер Алине, вскарабкался в лаз.
Зафар лежал ничком, чуть повернув голову набок, глаза закрыты; он не дышал, а рот был забит желтой пеной. Пахло просто ужасно.
– Какого хрена?.. – Пашка попытался лучше разглядеть, что приключилось с узбеком.
Он пнул труп в бок, как будто тот мог от этого ожить, потом попытался сдвинуть его руку и, наконец, превозмогая брезгливость, прикоснулся пальцем к щеке. Она была холодной и твердой. Одно было ясно – Зафар мертв, и мертв давно, все последние сутки, так как его тело полностью окоченело.
– Что там? – нетерпеливо спросила Тамара из туннеля.
– Зафар, и он мертв, – ответил Пашка. – Давно уже.
– Что?!
Чуть дальше Пашка заметил горку мелких желтых фруктов, а у головы узбека – несколько огрызков и почти высохшую лужицу, скорее всего, рвоты.
– Он, кажись, отравился, – высказал догадку Пашка, – тут куча какой-то… алычи типа.
Вот же болван, жрал все подряд! Но где это он нарвал новой экзотики? Пашка посветил вперед. Лаз оказался довольно длинным, сворачивая куда-то в сторону.
– Хочу пройти вперед, – обернувшись, сказал он. – Я быстро; дождетесь?
– Может, не надо? – с сомнением произнесла Тамара. – Что там такое?
– Вот я и хочу посмотреть.
– Не надо!
– Да я быстро!
– Паша, я прошу тебя!
– Пять сек! – Не собираясь спорить, Пашка достал лазерный пистолет, снял его с предохранителя и, пригнувшись, гусиным шагом двинулся вперед.
Метров через десять или двенадцать он увидел внешний свет. Освещенный туннель? Здо́рово! Правда, вонь стала совсем нестерпимой, рвотный запах сменился смрадом гнилостных болотных испарений. Он подобрался к выходу и выглянул наружу, зажимая нос.
Тут находился довольно узкий туннель, полностью залитый желто-зеленой жижей. Повсюду вздымались большие грязные пузыри – возникнув, они секунду томно подрагивали, а потом шумно взрывались, разбрызгивая вокруг себя мутные капли. Все стены заросли зелеными водорослями и кое-где даже бурыми лианами, а с потолка свешивались пряди длинных нитей, похожих на седые волосы. На другом "берегу", на уступе, примостилась семейка ярко-красных грибов, а "алыча", которую добыл Зафар, росла на небольшом кривом деревце справа у стены. Листья у него были маленькие и жухлые, а тонкий изогнутый ствол выходил не из воды, а прямо из растрескавшейся стены.
Пашку привлекло незаметное движение чуть сбоку. Вдоль кромки воды, по стене, цепляясь за трещины и стараясь не упасть в воду, полз двадцатисантиметровый слизень, длинными усиками ощупывая себе дорогу. Наконец, не удержавшись, он шлепнулся в воду и, извиваясь, забарахтался в ней, будто попал в кислоту. Пашка хмыкнул, и существо исчезло под мутной желтой пленкой.
Самое странное, что здесь и вправду было освещение – целый ряд плафонов, свешивающихся с потолка, хотя часть из них уже порядком обросла мхом. Вокруг каждого вились тучки мошкары.
– Бред! – пробормотал Пашка любимое словцо Тамары. – Нет, ну это точно бред!
Пройти здесь совершенно не представлялось возможным, и он повернул назад, отфыркиваясь от всепроникающей вони. Как только Зафар додумался есть плоды с этого болота? Это же вам не консервированная карельская клюква…
– Пашка! Пашка! Скорее! – услышал он крики девушек.
Что еще случилось?! Чертыхаясь, он ускорил шаг. Впереди возник невнятный шум…
– Поезд! Поезд! – кричала Тамара.
Поезд! Ах ты ж!..
– Залезай, залезай живее! – услышал Пашка Тамаркин вопль.
Он увидел, как в лаз протискивается Алина. Грохот приближался, заполоняя собою все вокруг, и тут же достиг апогея, став просто невыносимым – мимо них по туннелю на большой скорости проходил состав. Все дрожало, стучало, свистело, гудело… Пашке показалось, что сейчас под ним разверзнется бездна, и упадет он прямиком в преисподнюю.
– Давай руку! – изо всех сил заорал он и кинулся к девушке.
Грохот и стук колес исчезли внезапно, будто их просто выключили – раз, и нет ничего. Но тишина оглушала еще больше. Ему до сих пор казалось, что мимо с ревом несется стадо бешеных металлических слонов, но это было лишь эхо в голове. Поезд исчез, пропал, испарился.
– Я не понял, че такое? – Пашка направил луч света на Алину, увидев ее испуганное лицо.
– Не знаю… – прошептала она.
– А где Тамара?!
Они со страхом смотрели друг на друга.
– Хватит светить! – Алина покосилась на мертвого Зафара, нервно сглотнула и оглянулась назад. – Тамарка! С тобою все в порядке?
– В порядке… – глухо донеслось из туннеля. – А что мне сделается? Не дождетесь! Идите лучше сюда.
Пашка перевел дух и опустил фонарь. Они вылезли в туннель, стараясь не задеть труп.
– Ну и? – Тамара стояла между рельсами и победоносно смотрела на них, натягивая на спину рюкзак. – Как там, в норах подземелья?
– Нормально, – отозвался Пашка, – как в лучших домах Парижа. Ты-то как?
– Вон как банан на ветке проболталась. – Тамара показала на кабели. – Ощущения – не передать словами. О, я теперь очень даже понимаю этих диггеров…
– А поезд, поезд-то где?!
– Поезд… – Тамара замялась, посмотрев в сторону озера с псевдосаламандрами. – Нету его. Пропал.
– Но этого не может быть! – удивилась Алина.
– Ой, Аля, в этих местах может быть все что угодно, уверяю тебя!
– Ты видела?
– Видела, в том-то и дело! Четыре вагона. И когда третий вагон доехал досюда, поезд исчез, весь, сразу, целиком, как вам еще объяснить?! Клянусь! Первый вагон как раз добрался до воды, наверное… Я вам даже больше скажу, – Тамара сделала паузу, – там никого не было!
– В поезде? Никого не было? – переспросил Пашка.
– Точно. Он, конечно, быстро ехал, но если бы кто-то там сидел, я бы заметила. Пассажиров не было!
– Ну, значит, это технический поезд, ничего тут странного нет, просто перегоняли на другую ветку или в депо… Машинист-то был?
– И его не было! Точно вам говорю. Я смотрела прямо на состав, боялась, он заденет меня – и не было в кабине никого!
– Померещится же такое… – пораженно сказала Алина.
– Что значит "померещится"? Не померещится! Поезд-то был! – возмутилась Тамара. – Или вы думаете, это такая извращенная коллективная галлюцинация?!
– Это призрак поезда! – высказала свою версию Алина. – Призрак.
– Ясно… – Пашка надел рюкзак и повесил на плечо бластер.
– Чего это тебе ясно? – не дождавшись объяснений, спросила с раздражением Тамара. – Самый умный, да?
– Никакой это не призрак. Он просто переместился в параллельный мир, вот что случилось, – сказал он.
– Это как же? Так же, как ты там по паркам перемещался, что ли?
– Ну типа того. Мы же тоже сюда перешли из нашего мира, у "Горьковской", в закрытую кладовку здесь, в этом метро, правильно? Ну вот. И этот поезд тоже перемещается через какую-то границу, которая где-то тут проходит.
– Границу? И почему же мы никуда не переместились? А самое главное – не исчез ты, Дэвид Копперфильд из ЦРУ.
– Вот это – вопрос, – не обращая внимания на колкость, сказал Пашка. – Может, мы на самом деле переместились, просто не заметили, потому что миры очень похожие, а?
Девушки недоверчиво переглянулись.
– Да иди ты… – наконец сказала Тамара. – Уверен?
– Да откуда ж я могу быть уверенным, Тома! Может, переместились, а может, и нет. Может, здесь, в этом метро, для этого нужно специальное оборудование – поезд с его помощью может сигануть, а мы нет. Он ведь электрический и не способен ездить по воде, ему надо ее перепрыгнуть – он и перепрыгнул. Может, на самом деле это просто телепортация на километр вперед, вот и все. Так что параллельные миры сюда можно не приплетать.
– Если можно так запросто туда-сюда перемещаться, – заметила Тамара, – то на фига здесь вообще эти рельсы? Не вижу логики. Все это ваше метро – полная бессмыслица.
Пашка пожал плечами:
– Кто ж их знает… Может, границы, у которых можно прыгнуть, не люди устанавливают, а та самая Машина, и местные просто используют все эти… эффекты. Но ведь до нужной границы еще нужно добраться! Вот и едут на поезде под землей. По-моему, логично.
– Ну-ну. – Тамара с недоверием пожевала губами. – Ладно, остались живы, и ладно.
Они отправились обратно. Пашка думал о внезапно исчезнувшем поезде. Что это все значило? Без машиниста? Полная автоматика? Безопасно ли садиться в такие вагоны? Может, это как раз тот случай, о котором он волновался, когда Вальтер вез его к Малоохтинскому парку – либо ты, либо это самое транспортное средство вдруг перемещается в параллельный мир, и ты падаешь на землю. Вариант – на рельсы. И раскраиваешь себе череп. Вот куда делись все пассажиры, так, что ли? Нет, ну полный бред. А та молодая девушка… Уж не этот ли случай?! Нет, ни за что они не сядут в этот эфемерный состав!
Потом он рассказал девушкам об увиденном на другом конце лаза, но это их нисколько не взволновало.
– Я же говорила, – сказала Алина. – Озера и болота и вправду здесь существуют. И грибы тоже есть.
Пашка не нашелся, что ответить. Как вообще можно сравнивать нормальный мир и самое обычное, родное метро с этим потусторонним, нереальным местом?!
Впрочем, женщины по своей природе зачастую куда лучше адаптируются к новым условиям, думал он, изображая из себя великого психолога и знатока жизни. Может быть, потому, что они редко пытаются разобраться в сути и философии этого мира – и так дел по горло, и, в отличие от мужчин, под себя они его обычно не прогибают. Однако такая внешне спокойная ситуация может длиться лишь до первых серьезных проблем. Спросят-то потом спутницы за все произошедшее именно с него, с мужчины… И он будет во всем виноват! Потому что каким образом прогнуть под себя это самое псевдометро и выпутаться из сложившейся ситуации он пока, честно говоря, совершенно не представлял.
Миновав сбитую девушку, молодые люди подошли к своей станции. Пашка тихонько выглянул из туннеля, осматривая холл.
– Никого, – констатировал он.
Убрав фонари, так как дальше было светло, они пробежали по шпалам вдоль перрона и углубились в правую часть туннеля. И снова шпалы-шпалы, рельсы-рельсы… Пашка часто оглядывался назад – не мчится ли вдогонку еще один "призрачный" поезд, но вновь было тихо и пустынно.
На его душе скребли кошки. Надежда попасть домой потихоньку таяла. Все люди, которых они встретили, были мертвы – уже четыре трупа! Что дальше? Просто рок какой-то. Может быть, стоило остаться на "Первомайской" и подождать Одноуса? А если он и найдет их, что предпримет? Отправит домой? Ой, что-то не верится. Ведь Пашка был ему зачем-то нужен! Да и найдет ли его Одноус? Кажется, он говорил, что маячок встроен в трансфер, но трансфер потерян.
Через полтора километра стены посветлели, их отделка стала более аккуратной, и впереди показался кусочек перрона. Станция! Настроение стразу подскочило. Они почти побежали.
– "Северная-17", – прочитала Алина большую надпись на стене, выложенную ярко-синей плиткой. – Не знаю такую.
– И неудивительно, – хмыкнула Тамара.
Пашка выглянул из туннеля. Станция как станция, очень красиво оформленная росписью под гжель – насыщенно-синие вензеля, полногрудые женщины, гривастые кони, деревья, ягоды и сказочные птицы – где только можно. Пыли почти не было, не то что на "Первомайской". Правда, людей тоже не наблюдалось.
– Как красиво! – восхитилась Алина, выглядывая из-за его спины.
– Жаль только, что все это не у нас, не в нашем мире, – вздохнула Тамара. – Ну, кто первый?
Залезать наверх оказалось труднее; тем более под ногами проходил контактный рельс, пусть и закрытый кожухом. Пашка осторожно подсадил девушек, а потом они помогли и ему вскарабкаться на перрон.
Этот вестибюль был гораздо больше, чем на прежней станции. Диспетчерская оказалась закрыта, но Пашка решил туда пока не ломиться, хотя дверь можно было взорвать "гранатами" сталкеров. С удовольствием разглядывая расписные стены и колонны, они прошли в конец холла и увидели эскалатор с будкой диспетчера.
– Я включу его, – сказал Пашка. – Хватит пешком ходить. Силы надо беречь.
Тамара пожала плечами:
– Как хочешь. Вот только если нам придется удирать вниз по поднимающемуся эскалатору, сам понимаешь, далеко мы так не уйдем.
Да, это могло быть проблемой и, возможно, серьезной. Но попробовать стоило.
– Ничего, – ответил он, – перелезем на соседний.