Однако через несколько секунд от гравилета отделилась четвертая капсула, над которой тоже возник спасательный купол. Это еще кто? Почему? Как?! Молот?! Не может быть! Пашка разразился страшными ругательствами. Этого просто не могло быть! Ну почему все так происходит?!
Он попытался собраться с мыслями. Итак. Оружия у них нет. Хотя, может, Тамарка прихватила с собой тот лазерный пистолет? Было бы просто здорово, потому что у Молота наверняка с собой полноценный бластер, да и нож в придачу. Пищи тоже нет. И воды. Да и карта, ах, какая мелочь в незнакомой местности, тоже отсутствует. Пустыня и горы. Растительности особой не наблюдается. Надежды на какой-нибудь портал – и подавно. В общем, "весело".
Гравилет на полной скорости врезался в землю, в месте его падения сверкнула яркая вспышка, и затем поднялся небольшой клубящийся гриб. Через несколько секунд донесся звук глухого взрыва. Пашка вспотел. Как же им повезло с этими катапультами!
Тем временем парашюты стало разносить в разные стороны. Так. Этот, ближний – Алина. Это логично, потому что катапультировали их обоих почти одновременно. Но кто есть кто из тех, нижних? Одна капсула полетела влево, к холмам, вторая пока шла параллельно с Пашкой, вперед, а вот Алину уже тащило направо к ущелью. Этого еще не хватало! Ведь управлять полетом никто из них не мог. Полная, однако, автономия…
Капсула по касательной ударилась о песок, смяла невысокий шипастый куст, и парашют, шурша и кружась, полностью накрыл ее будто саваном. Пашка лежал на боку и пытался прийти в себя. Через свое "забрало" он видел лишь большой булыжник да искривленный корень придавленного растения. Ничего не происходило. Тогда он, чертыхаясь, принялся елозить руками по подлокотнику кресла, пытаясь отыскать открывающий механизм. Наконец, нащупав с нижней его стороны небольшой рычажок, начал дергать его, крутить и нажимать, пока вдруг не раздалось сильное шипение, что-то щелкнуло, и верхняя часть капсулы отлетела в сторону, вздыбив ткань парашюта и подняв кучу розовой пыли. Ноги отпустило, ленты на груди также ослабли, а потом и вовсе отвалились.
Пашка сорвал кислородную маску и с трудом выполз из капсулы, превозмогая боль и отплевываясь от песка. Стояла неимоверная духота, острые камни обжигали и резали ему ладони. М-да, тут явно не замерзнешь. Он наугад прополз под парашютом, с раздражением откидывая от себя тяжелую и скользкую ткань, и оказался снаружи.
Вокруг простиралась каменистая пустыня. Сзади – высоченные горы, слева – голые пологие холмы, впереди – спуск в такую же безжизненную и сухую долину. От камней поднимались волны раскаленного воздуха. Никаких насекомых или птиц, только редкие, практически безлистные кустики. Просто марсианский пейзаж! В паре километров клубился дым от разбившегося гравилета, но сейчас он интересовал Пашку меньше всего.
Итак. Куда бежать – к тому, кто ближе? Или, наоборот, спасать того, кто дальше? Под конец полета Пашку тоже начало сносить к каньону, но упал он, не долетев до него всего метров сто. Вторая капсула приземлилась чуть раньше Пашки, так никуда и не свернув, он и сейчас видел ее парашют, но это было не ближе трехсот метров, а третья скрылась левее и много дальше, упав где-то за холмами. Алина же нырнула прямо в каньон – и это его беспокоило больше всего.
Прихрамывая, он кинулся к расщелине. Сначала нужно спасти любимую девушку, а потом… Он не стал пока загадывать, что потом.
Подбежав к обрыву, Пашка осторожно посмотрел вниз. Там, на глубине метров пятидесяти, протекала узкая речка, берущая свое начало с гор. Берегов не было – лишь гладкие отвесные стены каньона. "Плохо, очень плохо!" – огорошенно подумал он и стал вертеть головой в поисках Алины.
Ярко поблескивая на солнце мокрыми боками, капсула медленно плыла по течению, а за ней следовал отцепленный купол парашюта, разбухший в воде, словно гигантская медуза. Верх капсулы был уже отстрелен, и находилась она в воде вертикально, притопившись наполовину, и по ее бокам надулись три больших баллона-поплавка. Внутри он заметил маленькую фигурку девушки. Пашка обрадовался – значит, все нормально: первый, самый сложный этап приводнения пройден! Он замахал руками, надеясь, что она посмотрит вверх, но этого не случилось.
Но капсула постепенно уплывала от него, грозя и вовсе скрыться за поворотом. Нельзя было терять время! Он оглянулся. Около того парашюта, что приземлился неподалеку от него, появилась чья-то фигура. Но это вряд ли была Тамара. Скорее, Молот.
– Зараза! – Пашка закусил кулак. А он так надеялся, что за холмы отнесло именно бандита!
И что теперь? Каков план?! Молот уже шел к нему и, кажется, что-то нес в руках, хотя с такого расстояния рассмотреть что-либо подробнее было невозможно. Нужно бежать вдоль ущелья и попытаться спасти Алину, решил Пашка. Он помнил, еще паря в воздухе, что дальше ущелье заканчивалось, хотя до этого места было не менее десяти, а то пятнадцати километров. Однако наверняка гораздо раньше у реки должны были появиться пологие берега, а значит, капсулу вполне могло прибить к ним.
Если же он побежит к Тамаре прямо сейчас, его все равно перехватит вооруженный бандит, который, как назло, оказался почти посередине между ними. А у девушки – не точно, конечно, а возможно, – был пистолет… И ее скрывали холмы. И она была сейчас существенно дальше от Пашки…
Он почувствовал себя жуткой сволочью. Ведь фактически просто пытается придумать причины, чтобы отправиться спасать Алину, а не Тамару! Или все правильно?
Молот уже бежал к нему. Собственно, выбирать было уже нечего. По крайней мере, Пашка отвлек на себя его внимание. Он глубоко вздохнул и трусцой побежал вдоль края обрыва, пытаясь нагнать капсулу Алины. Острые камни грозили вывернуть лодыжку, горячий воздух сдавливал легкие, пот застилал глаза, надсадно болела спина, но не бежать было никак нельзя. "Пускай же победит молодость", – с надеждой думал он.
А дальше был пыльный, жаркий и кровавый марафон, быстро превратившийся в непрекращающийся кошмар. Первые три километра или около того Пашка преодолел без особого труда. По своей натуре он был стайер и даже входил в университетскую сборную, хотя особых наград так и не получил. Но именно физическая подготовка помогла ему оторваться-таки от Молота, который, был такой момент, приблизился к нему на расстояние не более ста метров, но затем снова отстал и в конце концов вовсе исчез за неровностями рельефа.
Почему бандит так и не стал стрелять, осталось для Пашки загадкой. Вряд ли Молот, старый волк, не смог разобраться в устройстве бластера, раз это сумела сделать Тамара. В излишнем альтруизме этого типчика также нельзя было заподозрить. По-видимому, Пашка был ему нужен, очень нужен. Может быть, как проводник по "обычным" параллельным мирам, в которых не существует явных переходов, как в том псевдометро?
Но куда Молот теперь направится? Станет искать пассажира последней капсулы – Тамару? Пойдет обратно к своей капсуле? К разбитому гравилету? Или примется сразу же искать источники воды и пищи, например, в горах?
Местность постепенно понижалась, и глубина каньона тоже уменьшалась. Время от времени Пашка осторожно подбегал к краю и пытался обнаружить Алину. На первых порах он ее даже обогнал, пытаясь уйти от Молота, но на пятом километре жара, пыль и плохая дорога сделали свое дело – капсула снова уплыла далеко вперед. Пашка надеялся, что Алина догадается не уходить от нее, когда выберется на берег, либо выйдет на берег там, где можно будет взобраться наверх. В противном случае они потеряют друг друга.
Пока же ущелье было слишком глубоким, да и берега как такового у реки практически не существовало. И бег продолжался. Семь, восемь, десять километров… Он старался почти не отдыхать. Встанешь – потом вообще не будет сил бежать. Но Пашка уже и не мог бежать, он еле плелся, с присвистом ловя ртом воздух, будто рыба, выброшенная на песок. Глаза ел пот и, высыхая, покрывал слоем белой соли его волосы. Ноги были сбиты в кровь, в легких бушевало пламя, а в бок, казалось, вонзили вилы. А однажды он чуть не свалился в каньон, слишком близко подойдя к краю.
Наконец на двенадцатом километре местность стала заметно ровнее, каньон обмельчал, но стал шире, а вода спокойнее – до нее теперь было не более пяти метров, хотя и здесь выбраться наверх по-прежнему оставалось нереальным. Зато далеко впереди марево над землей приобрело отчетливый зеленоватый оттенок. Трава и деревья? Или просто мираж? А может, галлюцинация?
После вынужденного непродолжительного отдыха он снова упорно побрел вперед на полном автомате, уже почти теряя сознание. Ему нужно, нужно добраться до воды. Туда, где река выходит из каньона. Потому что там будет Алина. Должна быть. Ее не могло там не быть… Пашка упорно отгонял от себя липкий страх и трепещущее отчаяние. В паре эти два чувства делались особо опасными.
Еще через километр ноги его подкосились окончательно, и он упал. Шатаясь, в полузабытьи, Пашка упорно полз вперед, разбивая себе в кровь колени и локти.
– Я иду, иду, иду… – безостановочно хрипел он.
В какой-то момент ему даже почудилось, что его настиг Молот, и они начали сражаться: катались по земле, рычали, били друг друга кулаками в зубы и пинали в пах. Потом Пашка скинул бандита в пропасть. Поднатужился – и скинул. Молот летел в воду, потешно размахивая руками и истошно вопя о пощаде. А потом послушно утонул, как и положено отрицательному герою. Хотя, возможно, это все Пашке лишь привиделось…
Реальность и галлюцинации сплелись в невообразимый клубок, создавая извращенный вариант бытия, дополненного страданием и болью, но потом Пашка перестал чувствовать боль. Он даже не был уверен, что вообще движется, что вообще существует. Одно лишь страдание, чистое и абстрактное. Оно было везде и всюду, заполнившее всю Вселенную от края до края и пропитавшее безысходностью каждый ее атом. И все параллельные Вселенные, которые только могли существовать.
Может, он уже час как умер и лежит, распростертый на раскаленных камнях, а стервятники обгладывают его кости? Может, вообще не было никакой капсулы, а они все взорвались вместе с гравилетом? А может, и параллельных миров никаких не существует, и все это ему приснилось? Лежит он сейчас, наверное, в какой-нибудь питерской больничке с пробитой головой и просто грезит, накачанный медицинскими наркотиками… Да, это самое логичное и… спокойное объяснение.
Затем у него зарябило в глазах. Что-то беспрестанно летало перед ним, мельтешило, искрилось. Он уже не видел ни дороги, ни своих ног и рук, только одно полыхающее, издевающееся над ним марево и крутящиеся в нем огни. И еще шум. Мерный шум, волнами пульсирующий в голове.
"Это конец, – отстраненно подумал он. – Жаль, что так вышло. И жаль, что с Алиной так ничего и не вышло…"
– Пашка! Пашка! – нераспознаваемый голос далеким эхом разнесся в его голове.
"Это я виноват во всем. Я один. И никто больше…"
– Паша! Я тут!
Если бы можно было вернуться назад во времени! Если бы он мог изменить все то, что наворотил…
– Пашка! Я здесь, здесь, да очнись же!
Пашка? Кто такой Пашка? Неизвестно. И не важно. Да и чего кричать-то? Нельзя тут шуметь, проводится важная военная операция!..
– Ты меня слышишь?! Пожалуйста!
Кому надо, тот услышит, между прочим. Впрочем, ладно. Ему идти надо – чтобы успеть спасти Алину до прихода Большого Стервятника. До прихода Хранителей Синей Бутылки и Ржавого Молота. Серпа и Молота. Молота и Наковальни. И чего там еще? Да, конечно – всем вам бубен на шею!
– Паша!
– Ну что такое? – с неимоверным трудом разлепил он потрескавшиеся до крови губы и упал на бок, ударившись скулой о камень.
В голове вспыхнула яркая звезда, пронзившая иглой боли, и именно это отрезвило его. Боль тела вернулась. И он услышал плеск и бульканье воды, шелест ветра и свое неровное, сиплое дыхание. Кажется, реальность победила.
Пашка открыл глаза. Перед ним медленно, поначалу совсем неуверенно, будто смущаясь, начала фокусироваться волшебная картинка: веселая серебристая речка, разбрасывающая мириады солнечных зайчиков, зеленые пучки травы вокруг, пологий берег и поваленное полузатопленное дерево. И в ветвях этого дерева своими поплавками запуталась капсула.
Капсула! В двадцати метрах! Алина! Живая!
– Паша! – Девушка изо всех сил махала ему руками. – Я здесь!
Пашка засмеялся; если хрип, вырвавшийся из его обожженной груди, можно было назвать смехом. Он дошел-таки, дошел, дошел… Вот та́к вот. Кто там не верил, а?
– Я иду к тебе! – крикнула Алина. – Погоди минутку!
Он оторвал голову от пыльной земли и замотал ею.
– Я сам, я сам… – твердил он, пытаясь подняться. Наконец это удалось, и он уселся на камнях. – Я сам тебя достану! Не лезь в воду! – прохрипел он и зашелся в надсадном кашле. – Я сейчас!
– Хорошо, хорошо, – закивала головой Алина. – Ты сможешь?! А то я плавать не умею…
Плавать она не умеет… Эка невидаль! Научим, чего уж там. Щурясь от яркого света, Пашка рассмотрел капсулу. Засела она, кажется, крепко, попав прямо в развилку ветвей. Но, по крайней мере, не поплывет дальше сама. Ему нужно было просто взобраться на дерево и…
– У тебя там все нормально? – уже почти крикнул он.
– Да-да! Все хорошо! – закивала девушка. – Я ждала тебя, и вот ты здесь! Спасибо!
– Это хорошо, что хорошо… – пробормотал Пашка.
Кряхтя, он поднялся и на трясущихся ногах заковылял к воде. Вода, вода, чудесная вода! Снова упав на колени, Пашка принялся поглощать свежую, ледяную, животворную влагу. Вода обжигала его израненные ладони, колени, губы, но такого наслаждения он еще не испытывал никогда.
Много сразу пить нельзя! Немного утолив жажду, Пашка умылся и почувствовал себя человеком. Дико уставшим, окровавленным, но все же человеком. И при этом счастливым человеком.
– А где Тамара? – встревоженно спросила Алина.
Он махнул рукой назад:
– Там! За холмами!
– Но ее же тоже нужно спасти, Паша!
– Да-да… Сейчас… Спасем.
Пашка оглядел дерево. Нет, пока он слишком слаб, чтобы карабкаться по стволу и ветвям. Тогда он медленно пошел в воду, стараясь не упасть на скользких камнях. Зато было неглубоко – когда он подобрался к капсуле, цепляясь сначала за ствол дерева, а потом за его сухие ветви, вода достигла лишь его груди, хотя напор при этом был весьма существенным, и, чтобы удержаться на месте, требовалось приложить усилие. Если бы не дерево, его бы уже давно снесло по течению.
Но в ледяной воде Пашка начал замерзать, и сердце его снова было готово выскочить из груди. "Держись, держись", – твердил себе он. Не хватало еще в такой неподходящий момент получить инфаркт. В таком молодом возрасте. Рядом с такой прекрасной девушкой. Нет уж, не дождетесь!
– Давай, давай, Пашенька! – подбадривала его Алина. – Еще чуть-чуть! Ну же!
Протиснувшись между надувными спасательными мешками, он вцепился в край капсулы. Алина тут же схватила его за руку.
– Ну наконец-то! – с облегчением сказала она. – Как я рада тебе!
– Как будем выбираться? – спросил он, стуча зубами от холода. – По дереву тебе не пролезть. Нужно спуститься в воду – тут неглубоко, но течение сильное. И холодно.
Девушка кивнула:
– Хорошо, как скажешь…
Она принялась выкарабкиваться из узкой капсулы. Немного повозившись, Пашка вытащил ее за плечи, и девушка плюхнулась в воду, напоследок нечаянно толкнув свое прибежище ногами. Капсула выскользнула-таки из цепких ветвей и поплыла дальше.
– Ой, как холодно! – фыркнула Алина и, заметив отплывающие поплавки, виновато взглянула на Пашку. – Извини…
– Нич-ч-ч-его! – дрожа, успокоил ее он. – Она нам больше не понадобится.
Они стали пробираться к берегу, и это оказалось сложнее, чем он думал, – усталость и боль давали о себе знать. Пару раз Алину даже чуть было не оторвало от него, но они все же достигли берега и усталые, но счастливые бухнулись на песок.
– Полдела сделано, – сказал Пашка, пытаясь выровнять дыхание. – Теперь – за Тамарой.
– Ты видел ее? – озабоченно спросила Алина, выжимая белокурые локоны. – С ней все в порядке?
– Я надеюсь, – задумчиво произнес он и с неохотой добавил: – Там Молот ошивается, он ведь тоже спустился на парашюте. Но мы обойдем его, двинем сразу туда, к холмам. – Он показал пальцем на виднеющиеся возвышенности. – Оттуда и видно лучше и… Черт!
– Что такое? – встрепенулась девушка.
Вдоль каньона к ним приближалось облако пыли. Всадники! Пять, десять или больше, пока было неясно, но стук копыт уже слышался явно.
– Что будем делать? – вскочила Алина.
Пашка уселся на камни и оглянулся на реку – капсула уже скрылась. А жаль! Можно было бы доплыть до нее и сбежать от преследователей по воде. Хотя… На лошадях все равно догонят. Да и преследование ли это? А вдруг – помощь? Но кто мог поручиться за это? Строго говоря, в последнее время все кто ни попадя хотели их убить, изнасиловать, съесть или просто арестовать.
– Ты чего сидишь, чего сидишь-то? – возмутилась девушка, сжимая кулачки.
– По крайней мере, это не Молот, – устало ответил Пашка. – Бежать-то нам некуда! В реке утонем. Побежим – догонят. И отбиваться нечем. Лучше побереги силы.
– Значит…
– Значит, пока просто ждем. Попытаемся договориться.
Всадники приблизились – семеро. И ничего в них не было бы странного, если бы они не оказались крепкими полуголыми… индейцами. Пашка не верил своим глазам: черные волосы, завязанные в хвост, загорелые бронзовые лица с орлиным носом, перья, расписные кожаные штаны с "висюльками" и ружья, правда, вполне современные. Пашка даже подумал, не бластеры ли это. Боевой раскраски он не заметил, как и луков, но к седлу были приторочены томагавки.
А сзади одного из индейцев, самого статного и "перьевого", сидела Тамара.
– Хэй-я, братья по разуму! – закричала радостно она, выглядывая из-за головного убора незнакомца. – Видали, кого я привела?! Это даже лучше эмчеэс!
Всадник властно осадил ее движением руки. Двое индейцев спешились и подошли к уже вставшему с земли Пашке. С абсолютно непроницаемыми лицами они молча принялись разглядывать мокрую парочку. Затем один из них поднял руку и что-то сказал своему предводителю. Тот кивнул. Тогда второй индеец подбежал к его лошади и спустил на землю Тамару. Она сияла от счастья. Алина подлетела к ней, и они принялись обниматься.
– Самананси надаланга. Кун’гари калла-туко, – сказал первый индеец Пашке и добавил немного другим голосом: – Мы приветствуем тебя. Мое имя Кун – Озерный Пес.
Пашка готов был поклясться, что первую фразу незнакомец произнес сам, а вторую… не сам. Потому что он не шевелил губами, но звук шел от него. И тут он заметил на его горле, снизу челюсти, небольшое устройство наподобие ларингофона, горлового микрофона – оно, видимо, и озвучивало окружающим перевод. Почти синхронный автоматический переводчик! Здо́рово.
– Меня зовут Павел, – торжественно ответил Пашка. – Здравствуйте! Спасибо за то, что спасли нас!
– Добрый день, – робко представилась Алина. – Меня зовут Алина.
Индеец кивнул, слушая перевод из маленького наушника в своем ухе.