- Да, ещё одно, - сказал вдогонку Сергей. - Мы перенесли кое-какую еду и тёплые вещи, всё что нашли. Так что, если что, не стесняйтесь, говорите, если что надо. Это место сродни островку коммунизма, здесь каждый делает что-нибудь, поэтому и вы, если можете, помогайте другим.
- Спасибо, мы понимаем, сделаем всё возможное, - кивнули мы, начав по очереди спускаясь вниз.
Я задержался, пропуская вперед товарищей и, окинув напоследок беглым взглядом окружающие руины, заметил небольшую группу людей, приближающуюся со стороны противоположного входа, еле заметную в опустившихся сумерках. Всмотревшись внимательнее, я различил трёх человек, медленно двигающихся в нашу сторону. Спереди шла, по-видимому, бабушка, позади - двое: один поддерживал другого. Увидев, что их заметили, бабушка начала размахивать руками, призывая нас к себе.
Мои товарищи уже почти спускались вниз. Я придержал Валеру, начавшего было тоже спуск:
- Валера, кажется, нужна помощь, - указал я рукой вперёд. - Скорее!
Увидев призывающую на помощь старушку, он сразу всё понял. Перекинув оружие через плечо, мы бегом устремились к ним.
- Справитесь? - крикнул вдогонку старший дежурный.
- Да, - коротко ответил ему Валера, в то время как я уже почти оббежал бомбоубежище.
Увидев, что мы приближаемся, группа остановилась. Тучи, словно по команде, расступились, давая лунному свету достигнуть поверхности земли. И тут я увидел ЕЁ. Человеком, поддерживающим другого, оказалась невысокая молодая девушка, сразу привлёкшая моё внимание. Не знаю что, но что-то в ней было такое, чего я ещё не встречал в других девушках. Что-то притягивающее и очаровывающее.
Она тяжело дышала, но стойко держала какого-то мужчину, у которого явно была повреждена нога:
- Скорее! - окрикнула она нас. - Ему нужна помощь!
Я первым подбежал к ним и перехватил его, придержав за плечо, ощутив не малый вес мужика, который явно еле держался на ногах. "И как это такая, с виду хрупкая девушка, его тащила?" - поразился я, подхватывая его поудобнее, но промолчал, молча взвалив его вес на себя.
Девушка всё ещё поддерживала его с другой стороны и держала до тех пор, пока к нам не подбежал запыхавшийся Валера и не перехватил его у неё.
- Что с ним? - спросил я.
- Ногу перебило, - вздыхала старушка. - Еле вытащили из-под завалов.
- Я ногу не чувствую, - почти плакал мужик, вяло опираясь целой ногой о землю. - Два дня под обломками пролежал, ни крошки во рту…
Человек был обессиленный, весь помятый и грязный, словно он не два дня, а неделю пролежал под завалами. К тому же от него исходила ужасная вонь, прямо как из выгребной ямы, что, учитывая обстоятельства, вызывало ещё большую жалость к этому бедному ни за что ни про что настрадавшемуся человеку. В прочем, как и другие, а особенно те, что навеки и в одночасье покинули этот мир.
- Не волнуйтесь, теперь вы в безопасности, мы перенесём вас в укромное место, - попытался успокоить его я. - Там вам помогут.
Подхватив мужика, мы быстро потащили его к бомбоубежищу, под непрестанные стоны нашего страдальца.
Но я почти не обращал внимания на это, поскольку эта очаровательная девушка, которая всё больше и больше меня заинтересовывала, поспешила вперёд, и теперь мои мысли были заняты только ею и её очаровательной походкой.
Она не просто шла, а шла по-особенному, делая это как-то причудливо и изящно. Все её движения при ходьбе были чёткими, но, в тоже время, не лишёнными женственности. В одной руке она несла какую-то небольшую сумочку, зажатую на сгибе локтя, а другая при этом неизменно совершала плавные "маятниковые" движения, словно локоть её двигался отдельно от остальной руки, и это колдовски завораживало.
Она не была яркой красавицей, но всё в ней казалось чудным и удивительным, по крайней мере, мне. На ней была черная куртка по пояс с пушистой окантовкой рукавов и капюшона из искусственного меха, темно-синие джинсы и чёрные ботинки на низком каблуке. Она не была полной, но и худощавой её тоже нельзя было назвать. Ростом она была примерно метр пятьдесят - метр пятьдесят пять. Иногда она оборачивалась, оглядываясь на раненного, и я имел возможность слегка разглядеть её милые черты лица. Не длинные волосы до плеча полукругом сходились на шее, подчёркивая округлую голову и мягкие, но выразительные черты лица.
Она была сложена настолько необычно, что, казалось, более чудесной девушки не сыскать было во всём мире. Я восхищался ею, как не восхищался ещё ни одной девушкой, одновременно сожалея, что я встретил её именно сейчас, а не когда-нибудь в иное, более подходящее время, по крайней мере, не при таких обстоятельствах.
Мы донесли раненного до бомбоубежища, где его тут же перехватили двое дежурных, начав аккуратно спускать мужчину вниз. Старушка поспешила вперёд, чтобы открыть им входную дверь. За ними устремился Валера, подсказывая как лучше заносить раненного внутрь, руководствуясь, похоже, своим личным житейским опытом.
- Давайте подождём пока здесь, - обратилась мягким голосом ко мне девушка. - Может быть, увидим ещё кого-нибудь, кому может понадобиться наша помощь.
- Да, разумеется, - кивнул я, совершенно не представляя о чём бы таком можно было бы заговорить с ней, чтобы завязать знакомство. Желательно ещё так, чтобы она при этом не заметила явной симпатии по отношению к ней. По собственному опыту, я знал, что это только отпугивало девушек от меня.
- А вы что, военный? - устремила она свой взгляд на висевшую на моём плече винтовку.
- Ах, это, - понял я, что она имела в виду. - Нет, я и ещё пять человек, которые пришли со мной - мы всего лишь ополченцы. Это оружие мы взяли на одной разрушенной военной базе недалеко от города. Боюсь, что без него теперь нельзя. Мы пока ещё не владеем всей информацией, но могу вам… э тебе, - несколько неуверенно произнёс я, тем не менее, продолжив свою речь, - сказать, что вокруг происходит нечто ужасное и это не просто случайная катастрофа, а, боюсь, настоящая война.
На некоторое время мы замолчали. Девушка пристально смотрела на меня. Казалось, она не поверила в то, что я только что сказал.
- Но… неужели, всё это правда… но тогда… - обрывистыми фразами произнесла она, замотав головой и сделала шаг в сторону, рукой облокотившись о ребро расколотой железобетонной плиты, лежавшей рядом. - Тогда что же нам делать? - присела она на плиту и растерянным взглядом посмотрела на меня.
Я осторожно шагнул в её сторону:
- Жить, - ответил я. - И верить в счастливый исход…
В этот момент к нам поднялись дежурные.
- Всё в порядке, он отдыхает, - произнёс старший. - Кем вы ему приходитесь? - обратился он к девушке.
Та повернулась к нему:
- Никем. Мы нашли его совершенно случайно под завалами и притащили сюда. Эта бабушка показала дорогу.
- Понятно, - сказал тот. - Что ж, спускайтесь вниз, там как раз сварили кашу.
- Пойдёмте, вам следует подкрепиться, - на этот раз я не стал особо выдумывать обращение, сразу отдав предпочтение в пользу вежливо-уважительного, протянув ей свою руку. - Вы безусловно сильная девушка, но даже самым сильным необходима еда. Пойдёмте, вам стоит отдохнуть и согреться.
- Хорошо, - воспользовалась она моей рукой, поднявшись с плиты, и как-то задумчиво устремилась вниз.
Я пропустил её вперед, держась следом за ней.
Мы спустились вниз, осторожно ступая по прибранным, но всё равно скользким ступенькам лестницы. Дальше следовал короткий едва освещаемый одинокой лампочкой коридор, шириной около метра и высотой два, в конце которого располагалась герметичная дверь с округлёнными краями и возвышающимся на несколько сантиметров порогом, о который в темноте было легко спотыкнуться. Дверь была приоткрыта.
Мы прошли внутрь. Дальше следовала ещё одна дверь, подобная предыдущей, только с небольшим окошком на уровне глаз, образуя, таким образом, защитный, а, главное, герметичный тамбур-шлюз. Из-за двери исходил приятный аромат варящейся гречневой каши.
Миновав тамбур, мы оказались в довольно просторном, но всё-таки небольшом основном помещении, где размещалась, основная масса людей. Здесь вдоль всего зала протянулись двухъярусные допотопные армейские койки, кое-где серьёзно проржавевшие и, конечно же, без матрасов. Люди подстилали под себя одеяла, старые тулупы, куртки, в общем, всё, что могло хоть как-то смягчить вонзающиеся в одежду ржавые сетки. Людей тут было достаточно много, а воздух тяжёлым.
Рядом располагалась дверь, откуда исходил аромат свежей каши, такой аппетитный после того, как мы целый день почти ничего не ели, довольствуясь лишь лёгкой закуской на редких привалах. От этого аромата в животе сильно заурчало. Но каково было тем, кого только-только нашли, и кто за два дня не держал во рту и крошки хлеба, я даже не представлял. К этому помещению протянулась ощутимая очередь, правда она продвигалась быстро, а и большинство людей уже доедало свою порцию, сидя на плотно составленных друг с другом узких койках нар. Доев пищу, они сдавали тарелки, миски и котелки одной женщине, которая торопливо заносила их обратно. Видимо, на всех тары не хватало. Давки в очереди не было, никто не наглел и не пытался пройти без очереди: за порядком внимательно следили несколько мужчин, расположившись вдоль очереди. Один из них подозвал нас к себе:
- Проходите, занимайте очередь, - указал он рукой в её конец и добавил, обращаясь уже ко всем. - Не волнуйтесь, еды хватит на всех!
Подчиняясь воле "дружинников", мы прошли в указанном направлении, занимая свои места в очереди за едой. Мои товарищи были уже здесь. Они терпеливо ожидали своей очереди. И неважно есть у тебя оружие или нет: следовало соблюдать порядок, без скидок на положение. Только так можно было его добиться и сохранить в данных обстоятельствах. Поэтому, как бы не хотелось моим товарищам, но пропускать девушку вперёд, никто не стал. Иначе, всем остальным захотелось бы того же. И мы терпеливо стали ожидать своей очереди.
С этого места, помещение просматривалось лучше, и я смог оценить размеры основного зала: квадратное помещение со стороной около двадцати метров, подпираемое железобетонными колоннами по три метра в высоту. К моему глубокому удивлению, освещалось оно с помощью лампочек, вкрученных в старые светильники, но откуда они взяли электричество, для меня было загадкой. Хотя очень скоро я уловил еле слышный в общем гуле знакомый стук дизеля и сразу всё понял.
- Странно, я думала, света нигде нет, - повернулась ко мне моя спутница.
Её лицо осветил свет лампочки, и я сумел отчётливо рассмотреть его. Только теперь, вблизи под ярким светом я заметил, что на ней не было ни следа косметики: её красота была абсолютно натуральна и гармонична. Таких девушек, которые без слоя штукатурки на лице смотрелись бы настолько обаятельно, я встречал очень редко. И хотя кругом была сплошная грязь, лицо её было чистым, что так же поражало, как, в прочем, и она вся.
Отвлёкшись от лицезрения этого чудного личика, я постарался сконцентрироваться на том, что она сказала:
- Думаю, электричество даёт дизельная станция, - быстро сообразил я что ответить. - В таких бомбоубежищах обычно размещаются автономные дизельные станции, но они съедают столько горючего, что я не удивлюсь, если сразу же после этого ужина, его выключат.
- И что потом?
- Потом, наверное, придётся спать, - пожал я плечами. - Пожалуй, я не отказался бы сейчас вздремнуть, даже на этих ужасных кроватях, - кивнул я в сторону нар.
- Здесь тепло. Прошлую ночь мне пришлось провести в кладовке, одевшись во всё, что только было, а сверху набросала все имеющиеся одеяла. Но всё равно, продрогла так, словно окунулась в ледяной воде. После той ночи, я решила покинуть квартиру, надеясь найти других людей. Так что, это место как по мне, так просто шикарное, здесь тепло и даже уютно, хоть и немного страшно среди всех этих людей. Хм, даже не знаю, почему я рассказываю всё это тебе.
- Ты здесь никого знаешь? - понял я.
- Нет. Но мне не привыкать, - задумчиво ответила она. - Когда я приехала в этот город, то тоже никого не знала. Да и в академии тех подружек, что были у меня, друзьями-то особо не назовёшь.
- Тогда предлагаю попробовать завести дружбу с парнем, - достаточно серьёзно предложил я.
Она улыбнулась, взглянув мне в глаза.
- Меня зовут Игорь, - протянул я руку.
- Юля, - тихо и как-то осторожно произнесла она.
- Очень приятно. Так ты не здешняя?
- Ну, мой недавний дом находится довольно далеко отсюда - в другом районе. А сама я из Белгорода - приехала учиться в академию. Я снимала комнату у хозяйки, - в это мгновение она остановилась, видимо, разговор начинал заходить не в то русло. - А ведь там остались мои родители, вся моя семья, - ужаснулась она, и глаза её округлились. - Даже не хочется думать, что с ними могло случиться нечто подобное, - на мгновение она притихла и опустила лицо.
- Не грусти, - я осторожно прикоснулся к её плечу. - Мы не знаем, случилось ли подобное в других городах, а потому не стоит расстраиваться. Ты сказала, что приехала учиться, - я попытался побыстрее сменить тему. - И в какой академии училась? То есть, я хотел сказать учишься, - быстро поправился я.
- Строительная, - ответила Юля.
- Невероятно, - улыбнулся я возможности подхватить менее больную тему. - Ведь я тоже там учился. А какой курс?
- Четвёртый, только недавно сессия началась, - и обречённо добавила. - Сколько зря потрачено сил и времени.
- Не говори так. Уверен, так или иначе, но всё образумится, и ты сможешь закончить учёбу и стать тем, кем хотела быть.
- Хотелось бы верить.
В этот момент, наконец, подошла и наша очередь. Нам выдали по алюминиевой миске с ложкой, после чего мы подошли к полевой кухне с достаточно объёмным чаном.
Валера, шёл впереди, и когда ему положили его порцию, глядя на скудную еду, он, подбадривая себя, отметил:
- Надеюсь, остатки самые сладкие?
- Остатки всегда сладки! - прищурилась на него раскладывающая еду весьма крупная женщина (и почему поварихи всегда такие?) и положила нам больше каши, чем ему.
На выходе мы встретили Сергея, который громко оповещал всех:
- Свет выключается через полчаса! Прошу всех быстро доедать, сделайте свои дела в уборных и устраивайтесь на ночлег! Отбой через полчаса!
- Нам следует поторопиться, - обратился я к Юле. - Давай займём места в той стороне, - указал я свободной рукой направление. - Там менее людно.
Она кивнула, и мы направились вглубь помещения. В дальнем углу, недалеко от запасного выхода, на что указывала вывешенная на двери табличка, было несколько свободных нар, на крайней из которых мы и разместились. По пути мы миновали двери, ведущие в медпункт, склад продовольствия, фильтровентиляционное помещение и кабинет управления, на которых висели обозначающие таблички.
Присев на койку, я первым же делом разрядил винтовку и положил её рядом с кроватью, затем снял маскхалат и свернул его, чтобы не запачкать. С ног стянул меховые накладки и положил на койку: всё-таки так сидеть на металлической сетке было намного мягче.
- Спасибо, - поблагодарила Юля, устраиваясь на тёплой и мягкой подстилке.
Мои товарищи расположились неподалёку, задвинув ящик с оружием под койку и для безопасности, окружив его со всех сторон. Вскоре к ним подошёл Сергей и, вместе с Олегом Ивановичем, они прошли в кабинет заведующего. Видимо, следовало решить ряд насущных проблем, в частности, определить, что нам всем дальше делать. Ведь очевидно, что долго так продолжаться не может: или продукты закончатся или нас просто разбомбят подчистую агрессоры.
Вокруг ополченцев забегало несколько детишек, возрастом лет по десять, отвлекая нас от грустных мыслей. Выделяющиеся из толпы люди в белых маскхалатах с оружием явно привлекали их внимание.
- Да, немного людей выжило, - произнесла Юля, глядя на детей, играющих между собой.
- Подожди, - сказал я, отыскивая в карманах свои запасы и, вытянув два сухаря, протянул больший из них ей. - Вот, держи, приятного аппетита.
- Спасибо, - приняла она сухарь, сразу же пробуя его на зуб.
- Осторожней, он твёрдый.
- Давно не ела, - призналась она, уплетая кашу, словно с голодного острова.
Каша была действительно не плоха, хотя и совсем пустая.
Глядя на то, как Юля поедает, кашу, я протянул ей и свой сухарик:
- Держи добавку.
- Нет, нет, - попыталась противиться она. - Это твоё.
- Не сопротивляйся, - твёрдо сказал я. - Тебе это нужно больше, чем мне. Я и так ел днём.
Было видно, что она хотела есть, а потому желудок всё-таки победил:
- Спасибо, - ещё раз поблагодарила она меня. - Ты очень добр.
- Не стоит, - кивнул я, а после паузы добавил. - Как же ты спаслась? Трудно поверить, что в этих руинах кто-то вообще сумел выжить.
- Наверное, мне повезло, - быстро пережёвывая еду, говорила она. - Когда прогремел взрыв, было страшнее всего. Я уже проснулась: чтобы успеть на первую пару да еще приготовить себе что-то на завтрак, приходилось вставать рано. Ну, ты понимаешь, - я кивнул. - К тому же и до академии путь не близкий. Я пошла в ванную, умыться, и тут вдруг что-то грохнуло: стены содрогнулись, я услышала громкий треск ломающегося стекла, лампочка вспыхнула и тут же погасла, а меня откинуло в угол. Кажется, при падении я чем-то ударилась головой, - она потерла рукой затылок, изобразив на лице гримасу боли. - Шишка до сих пор на голове. В общем, я потеряла сознание. Очнулась я, наверное, только через пару часов. Было жутко холодно. Дверь туалета от взрыва перекосило и через образовавшиеся дыры сильно сквозило. Я с трудом сдвинула её в сторону, чтобы вылезти наружу. Вокруг всё было разбросано: вещи валялись на полу, мебель сдвинута. А межкомнатная перегородка треснула так, что казалось, прикоснёшься к ней - и она тут же рассыплется. Я тогда ещё даже толком не поняла, что же произошло: на землетрясение это походило мало, но то, что это мог быть какой-то взрыв, даже в голову не приходило, - вздохнула она. - Все окна оказались выбиты, от чего и было так холодно. Я спешно оделась - при такой холодине больше ни о чём другом думать не могла. А ведь холодно-то было как - зуб на зуб не попадал! - с этими словами она содрогнулась. - Затем, когда немного пришла в себя и выглянула в разбитое окно, я была ужаснулась: кругом всё было разрушено, на улице не осталось и живого дома. Я до сих пор не понимаю, как наш дом не развалился, когда соседние рассыпались, словно спичечные домики.
Доев кашу, она отложила миску в сторону, принявшись разгрызать второй сухарь.