- Объясни мне, Фил, - попросил капитан Лучано, - почему ты со своей долбаной командой самых отъявленных разгильдяев постоянно влипаешь во всякое дерьмо, из которого всегда выходишь победителем? Как такое возможно вообще?! Почему, а?
- Просто у меня, - спокойно ответил майор Филипп Кэссиди, - лучшая команда на этой планете.
* * *
Стрелка, Тур и Изя торчали в столовой. Оккупировав столик в углу, они вполголоса вели какой-то, судя по лицам, не очень веселый разговор. Столовая была свободна - за столиком в центре трое сержантов-нижников обедали перед выходом в патруль, и все. Они изредка бросали взгляды на астронавтов, и непонятно было, то ли осуждающие это взгляды, то ли сочувствующие, то ли восхищенные. А может, и все сразу - некий сплав, которым обычно потчуют летунов нижники.
Фил подошел к столу и посмотрел на команду.
Выглядят вроде бы ничего, подумал он. Отдохнуть, конечно, не отдохнули, но с ног не валятся.
- Ну что? - жалобно посмотрел Тур на Фила. - Посадят? Или выгонят? Или в отпуск?
- Расстреляют, - высказал предположение Изя.
- Не, медали дадут, - возразила Стрелка.
- Ага, это нам с тобой, - с готовностью подхватил Изя, - а Туру - внеочередное звание…
- Рядового, - мрачно закончил Тур. - С переводом в технический персонал - стабилизаторы корабельные драить…
Фил опустился на стул, положил ладони на стол и медленно, по очереди оглядел всех троих.
- Ну не тяни жилы, командир! - поморщился Тур. - Когда расстреляют-то? На закате? Или до утра подождут?
- Ночью вылетаем, - негромко объявил Фил.
- Орбита? - спросила Стрелка.
Фил молча кивнул. Но кивнул он не сразу - после секундной паузы. И это заметил Изя.
- Судя по твоему выражению лица, - медленно проговорил он, - летим мы совсем не на орбиту.
- Это я вам объявлю позже, - ответил Фил. - Официально - выходим на орбиту, обычное патрулирование пространства.
- А потом? - напирала Стрелка.
- Потом будет потом, - Фил строго посмотрел на нее.
- Простите, сэр, - ответила Стрелка. - Все ясно, сэр.
Все трое подобрались, лица их сделались серьезными. По тону Кэссиди они мгновенно поняли, что отдых закончился и начинается работа.
- Проверить оружие и боекомплект, - тихо отдавал распоряжения Фил. - Во флаер - тройной боезапас.
- Есть, сэр, - кивнула Стрелка.
- Аккумуляторы, генераторы, радары, связь, - Фил посмотрел на Изю.
- Есть, сэр, - ответил тот и спросил: - Частота, коды доступа и позывные?
- Получишь, - пообещал Фил и перевел взгляд на Тура: - Горючее, свежие карты, метеосводки, метеоритные прогнозы.
- Есть, сэр, - ответил Тур, - скачаю. Когда старт?
- Я сообщу, - Фил поднялся из-за стола. - Не раньше чем часа через три - через два часа я буду у Лучано на совещании. Можете заглянуть домой. Все! Свободны!..
При этих словах все трое мгновенно встали и отдали командиру честь. И никто из них не спросил, долго ли продлится полет, - это считалось дурной приметой. И никто не зубоскалил, не отпускал шуточек, не хлопал Фила по плечу - теперь это были экипаж и командир, теперь начиналась работа.
Обычная работа.
Целью которой было сохранение порядка и даже самой жизни в Золотом Треугольнике.
* * *
Золотой Треугольник с высоты действительно казался золотым - равносторонний, сияющий яркими огнями прямых как струна междугородних трасс, он раскинулся в Жемчужном Заливе между кратерами Галилея и Барсукова. Северная его вершина (город Эйр-Йорк) была нацелена на Долину Ареса, юго-западная (Олд-Сити) являлась наиболее близкой точкой к Долине Тиу и Хаосу Гидаспа - месту обитания мертвяков и байкеров. Третья же - юго-восточная - вершина Треугольника (Нью-Рим) была расположена в наиболее безопасном месте, подальше и от не всегда спокойных фермеров, и от всегда неспокойных байкеров и мертвяков.
Пространство, ограниченное огнями трасс (так называемый Пригород, не пригород какого-либо из городов, а просто - Пригород, общий для всего Золотого Треугольника), светилось значительно слабее - здесь располагались космодромы, заводы и частные владения.
Официальная дата возникновения Треугольника - двести пятидесятый, с момента основания Эйр-Йорка, самого молодого из трех городов, окончательно завершившего строгую геометрическую картину. Причина же появления этого города была очень простой - вода. На Марсе ее всегда было очень мало. Можно даже сказать, почти не было. По этой же причине и затянулось терраформирование планеты. Единственное место, где удалось ее обнаружить, - Долины Маринера и Тиу. Там-то и возникла первая цивилизация, уничтоженная впоследствии "Посланником Ада". И если бы не сумасшедшая идея, подсказанная еще в двадцатом веке одним не менее сумасшедшим американцем и извлеченная из небытия в конце двадцать второго еще более сумасшедшим марсианским геологом, жизнь на Марсе вновь прекратилась бы на многие века.
Кольца Сатурна. Громадные глыбы чистого водяного льда, несущиеся в пустоте. И крохотные двухместные космические корабли, выхватывающие сотни тысяч тонн замерзшей живительной влаги из непрекращающейся карусели и транспортирующие этот лед на Марс.
Завод по переработке и очистке воды, трубопроводы в Долину Ареса и в оба города Золотого Треугольника - вот причина возникновения Эйр-Йорка. Такой важный объект, как водоочистительные сооружения, требовал очень серьезной охраны. А поскольку в воде нуждались и Олд-Сити с Нью-Римом, и фермеры Долины Ареса, то сооружения эти были построены примерно на половине пути между ними. И немного южнее завода возник Эйр-Йорк - город полицейских, на центральной площади которого был установлен памятник незабвенному Исааку - американцу, предложившему в свое время столь сумасшедший проект.
По этой причине некоторые считали годом возникновения Золотого Треугольника двести сорок девятый - год завершения постройки завода по очистке и переработке воды. Но многие называли иную дату - две тысячи двести пятьдесят второй, когда было завершено строительство двух трасс, связывающих Эйр-Йорк с Олд-Сити и Нью-Римом, и когда, собственно, появилось такое понятие, как Пригород.
Широкие бетонные полосы прорезали красновато-бурые марсианские пески, распороли их прямыми линиями многорядных дорог. На которых тут же принялись хозяйничать байкеры и мертвяки - короли песков и руин, безжалостные грабители, жестокие и беспощадные. Со временем вдоль трасс протянулись линии силовой защиты, сияющие ослепительными огнями. Грабежей и разбоя стало гораздо меньше, но совершенно они не прекратились - байкерам все равно нужны были и оружие, и продукты, и топливо. Единственное, в чем они не нуждались, - вода, которой в Долине Тиу было немного, но достаточно. Поэтому налеты на транспорт продолжались. Однако теперь достаточно было регулярного патруля на дорогах и в прилегающих к ним районах. А что касается проникновения в район космодромов или заводов, то они практически сошли на нет - и то и другое охранялось и полицией, и частной охраной. Именно тогда и возник Пригород.
Состоятельные люди, заботящиеся о своей безопасности, предпочитали покупать участки даже не в Нью-Риме - несостоявшейся столице Марса, - а на пространстве, ограниченном междугородними трассами. И центр Золотого Треугольника медленно, но верно начал озаряться огнями частных владений.
Заводы и космодромы являлись наиболее охраняемыми объектами на планете. А следовательно, и наиболее безопасными. И близкое соседство космодромов и предприятий нисколько не смущало здешних жителей. Немного беспокойно, зато безопасно. И не надо тратиться на охрану, полицейский патруль заодно с заводами и кораблями берег и спокойствие тех людей, у кого хватило денег на небольшой особнячок.
Всего Золотой Треугольник насчитывал от силы полтысячи частных владений (около полусотни которых порой сдавались внаем), заселенных двумя тысячами человек. Спокойная мирная жизнь, размеренная и безопасная. Люди здесь отдыхали, и им не было дела до того, что творится за соседним забором. На то существовала полиция, это были уже их проблемы.
* * *
"Отбой" стартовал после захода солнца. Тур обожал такие вот поздние старты - когда на планету уже опустилась тьма, погасло бархатистое марево в небе, облака еще подсвечены, но воздух уже темен. И тут поднимаешь гравитационным лучом корабль над стартовой площадкой, Пригород отпрыгивает вниз, во все сгущающуюся тьму, а горизонт начинает выгибаться дугой и небо над ним вновь светлеет - разгораются облака, вспыхивают светлыми полосами пылевые вихри в вышине. И крошечный солнечный диск выскакивает над линией скал. Тур всегда в такие моменты наводил курсограф на солнце, и черная метка его точь-в-точь перекрывала сверкающий кружочек, оставляя по краям крошечные, едва заметные змеящиеся сполохи. Тур говорил, что это очень похоже на настоящее солнечное затмение, какое он видел однажды на Земле, - Тур специально отправился туда в отпуск посмотреть, что же это такое. И с тех пор Земля у него четко ассоциировалась с солнечным затмением - единственным, что запомнилось и понравилось ему на прародине человечества.
На высоте пяти миль Тур включил систему внутреннего оповещения и объявил:
- Внимание! Наш корабль оживает! Просьба оставаться на месте хотя бы несколько минут. Выжившие после выхода на орбиту смогут продолжить свои дела.
А затем Тур запустил двигатели.
Чудовищное ускорение вдавило его в спинку кресла. Дышать сразу стало трудно, лицо одеревенело. Но Туру нравились такие старты, он экономил на этом горючее, которого вечно не хватало на самых важных операциях.
Туру приходилось быть очень внимательным. Кресло второго пилота пустовало, и в случае чего подменить его будет некому. Но и к этому за полгода он уже успел привыкнуть. И потом, пустовало не только кресло второго пилота - в расположенной прямо над головой стрелковой рубке оставалось незанятым и кресло второго стрелка.
"Отбой" (как и все полицейские патрульные корабли Золотого Треугольника) был рассчитан на экипаж из семи человек - командир, два пилота, два стрелка, врач и радист. Но в полиции редко бывает, чтобы кто-либо позволял себе роскошь быть специалистом узкого профиля. Кроме первого пилота - Тура - управлять кораблем могли еще и Изя с Филом. С обязанностями стрелка могли справиться вообще абсолютно все (хотя Стрелка - первый стрелок - и не имела себе равных в этом деле). Обязанности радиста кроме Изи могли исполнять еще и Тур с Филом. Единственный, в ком остро нуждался экипаж, - врач. Далеко не всякий рейд (или даже обычный патруль) обходился без ранений. К тому же если быстренько заштопать легкую рану умели все, то не каждый разбирался в судебной медицине.
В рубку управления, еле переставляя от тяжести ноги, вошел Фил.
- Ты что, совсем рехнулся? - злобно спросил он, рухнув в кресло второго пилота. - Ты на какой скорости стартовал?
Тур удивленно посмотрел на Фила и молча ткнул пальцем в шкалу на приборной панели. Несколько секунд Фил озадаченно разбирался в показаниях, потом лицо его вытянулось.
- Что-то у меня со здоровьем не то, - пожаловался он. - Мне показалось, что ты рванул раз в пять быстрее, кости все так и болят.
Тур с каменным лицом взял микрофон внутренней связи и спокойно произнес:
- Внимание! Всем членам экипажа, владеющим неисправными гравитационными поясами, рекомендую их отключить!..
- Ч-черт! - выругался Фил. Он торопливо нашарил на поясе пульт управления, отключил его и с облегчением вздохнул: - Вот ведь проклятая штуковина! Я-то думал, она на отрицательной гравитации будет работать как надо…
- Выкини ты его, - посоветовал Тур. - У нас есть запасные. И очки свои с маской - тоже выкини. На фиг тебе такой мусор?
- Забыл, - признался Фил. - Замотался совсем. Заседание это, вылет, все в спешке… Держи, - Фил протянул Туру конверт из плотной серой бумаги.
- Что это?
- Задание, - коротко ответил Фил.
- Почему в таком виде?! - опешил Тур. - Почему не прямо на комп?
- Секретность, - проворчал Фил. - Вскрывать только в присутствии командира. Я здесь - давай, вскрывай. Хотя я и так уже знаю, куда нам лететь - в район северной части Лунного Плато.
- Так что, не вскрывать? - спросил Тур.
- Вскрой, пожалуй, - поморщился Фил. - Кто его знает, что они там - в прокуратуре - придумали…
Лететь действительно предстояло на Лунное Плато. Там нужно было опуститься до уровня верхних атмосферных слоев, сбросить скорость до минимума, затем снизиться еще больше - до трех миль - и идти к экватору строго по границе между Лунным Плато и Землей Ксанта. Достигнув каньона Гидры, предписывалось совершить там посадку. Дальнейшие инструкции - на усмотрение командира корабля. Программа маршрута прилагается. Все.
- Какой идиот писал это? - Тур потряс в воздухе листом бумаги и кристаллом с программой.
- Кто-то из прокуратуры, - пожал плечами Фил. - А что?
Тур хмуро ткнул в гнездо кристалл, загрузил программу полета и вывел ее на экран.
- Кретины! - взорвался он. - Чтобы попасть в эту часть Лунного Плато, мне нужно совершить виток вокруг планеты! Я не разгоню корабль на таком участке! А чтобы снизиться до этой высоты, мне придется совершить еще один виток - гасить скорость, чтобы не поджариться в атмосфере!
- Да? - недоверчиво спросил Фил.
- Да! - с вызовом ответил Тур. - Они там, в прокуратуре своей, что, пользуются данными еще до терраформирования Марса, что ли?! Они не знают, какая у нас плотность атмосферы? Да пошли они… - Тур отшвырнул листок в сторону и уставился в экран.
Фил тоже посмотрел на экран - любому было понятно, что совершить предписанный маневр не удастся.
- Короче, так! - решил Тур. - Выходим в Ацидалийскую Равнину, а оттуда уже - на Лунное Плато. Иначе - никак!
- Да делай ты что хочешь! - воскликнул Фил. - Можно подумать, я тебя не прикрою в случае чего перед прокурором! Давай работай! По времени только уложись.
- Есть, сэр! - ответил Тур.
И как раз в этот момент ожил передатчик - это вызывал корабль "Ласточка".
- Тур, это ты в рубке? - раздался голос пилота "Ласточки".
- Господь бог! - ответил Тур.
- Ты задание видел?
- Видел…
Фил понял, что сейчас опять начнется возмущение составленной программой полета - уже дуэтом, - недовольно поглядел на своего первого пилота и вышел из рубки управления. Тур даже не оглянулся, он превосходно знал, куда направился Фил - в стрелковую рубку, перекинуться парой слов со Стрелкой, которой ввиду отсутствия видимого противника абсолютно нечего делать, а затем потащить ее готовить и проверять флаер. Хотя готовить там уже нечего, Стрелка все приготовила. Значит, проверять. Потому что сейчас командиру, как и стрелку, делать тоже нечего. Командир корабля занят в основном ожиданием. Если, конечно, он хороший командир, у которого хорошая и исполнительная команда. Когда все работает как надо, командиру остается только принимать решения в критических ситуациях. Которые, опять же при хорошей команде и благоприятном стечении обстоятельств, могут вообще не возникнуть…
Наругавшись вволю с пилотами "Ласточки" и "Морды", Тур удовлетворенно перевел дух. Он превосходно знал, что эта частота никем не прослушивается, и поэтому мог спокойно высказывать свои мысли относительно происхождения на свет работников прокуратуры, сочинивших эту бестолковую программу перелета. В котором, по сути, ничего сложного и не было. Тур, например, за минуту на пальцах рассчитал, куда и как надо идти, чтобы оказаться в нужном месте и в нужное время… ну, в почти нужное, скажем так - не суть. Главное, что полет начался, корабль рвался ввысь, и можно было пока что расслабиться и понаблюдать за искусственным солнечным затмением на экране. И правда, было очень похоже.
Однажды, когда Тур в баре рассказал об этой своей забаве, один из астронавтов - Мэрси Крантон, майор, судмедэксперт и корабельный врач "Рассвета" - сделался необычайно серьезен и настойчиво принялся выспрашивать у Тура о его посещении Земли. Тогда Тур услышал очень много новых терминов - ностальгия на генетическом уровне, память предков, естественная среда обитания и так далее. Как вскоре (прямо тут же, в баре) выяснилось, Мэрси Крантон занимался научной работой в области завершения терраформирования Марса и в лице Тура нашел поддержку своим, прямо скажем, не всеми одобряемым идеям. Возложить свой живот на алтарь науки Тур не позволил - опять же, в том самом баре, которому и суждено было стать могилой надежд Мэрси Крантона.
Сейчас, механически отмечая курс корабля и внося необходимые корректировки, Тур усиленно размышлял, а может ли майор с "Рассвета" оказаться прав? И приходил к выводу, что не может.
На Землю Тура не тянуло совершенно, далась ему эта Земля! Ведь кроме солнечного затмения (явления по сути своей безобидного и даже красивого) на Земле существует еще и такая совершенно незнакомая жителям Марса штука, как дождь. А также непонятным образом сопровождающие это явление природы боли в простреленных когда-то давно плече и груди. Сыплющаяся сверху водяная пыль или крупные капли сами по себе не так уж неприятны, с этим еще можно как-то смириться. Но вот боли… А земляшки - ничего, не переживают. Узнав об этой беде, они понимающе так кивают: "А, ну это перед дождем…" Совершенно ненормальное население. И совершенно ненормальная планета. Сыро, тяжело, жарко, холодно… да-да - холодно! И это несмотря на то что температура воздуха там намного выше. Но насыщенный влагой воздух делал любой ветерок холодным, продирающим до костей. Или горячим, выжимающим ручьи пота из каждой поры. Прибавьте к этому силу тяжести, постоянно равную стандартному режиму гравитационного пояса, опьяняющее количество кислорода в атмосфере… нет, только сумасшедший согласился бы жить на такой планете. Иное дело - Марс. А уж тем более - для пилота.