- Нет, - сказало чудище, слегка поворачиваясь и повторяя фокус с вылетающей конечностью. На этот раз на ласте лежали до боли знакомые Тиму квадратные листки местной бумаги. "Меня зовут Шаар Лам, это значит - "рожденный сегодня"", - успел прочитать Тим, прежде чем чудище спрятало конечность.
- Дневник, - сообщило чудище. - Задание, которое ты мне дал. Оно - моя память.
Тим обдумал эту новость и улыбнулся. Так вот оно что! Ну и подлянку, выходит, он этим уродам подкинул! "Во-от, - довольно подумал Тим. - Я ж говорил, что всем вам так покажу, что мало не покажется! Говорил?! Что, съели? Каз-злы!" Тим удовлетворенно вздохнул и поинтересовался:
- Значит, тебя зовут Шаар Лам?
- Нет. - Чудище переступило с ноги на ногу. - Это не мое имя. Я не хочу, чтобы ты меня им называл.
Тим пожал плечами: нет так нет.
- А как тебя зовут?
- Я не знаю. Можешь называть меня как тебе удобно, только не Шаар Лам.
Тим задумался.
- Ладно. Тогда я буду звать тебя Годзилла.
- Годзилла, - повторило чудище и развернулось, едва не зацепив Тима хвостом. - Понял. Иди за мной.
И зашагало десятиметровыми шагами в сторону леса, проломив по пути забор и, похоже, не обратив на это никакого внимания. Тим бросился следом:
- Эй… Ш… тьфу, Годзилла! Стой! Я не могу идти так быстро.
Чудище обернулось. Подождало, пока Тим подойдет поближе, а потом… что оно сделало потом, Тим не успел сообразить - просто его вдруг что-то плотно обхватило поперек груди, дернуло вверх, и не успел он даже вскрикнуть, как уже сидел верхом на высоте трех метров над землей. Ладно еще, "тарелку" не выронил. Ноги и "пятую точку" тут же начало ощутимо припекать. "Ох, волдыри будут - на всю задницу", - подумал Тим, ерзая на горячей коже чудища, но подумал скорее весело, чем мрачно.
- Почему Годзилла? - спросило чудище, разворачиваясь к лесу и начиная движение. - Мне незнакомо это слово. Что оно значит?
Против ожидания, двигалось чудище плавно и ровно - Тим чувствовал себя, как будто в автомобиле по гладкому шоссе ехал, а не верхом на красном монстре по пересеченной местности.
- Ничего. - Тим пожал плечами. - Просто в моем мире так звали одно… существо, которое на тебя похоже.
Годзиллу, однако, эта новость здорово заинтересовала - он даже остановился.
- В твоем мире есть танар-ри?
- Не знаю, о чем ты. Если танар-ри - такие же, как ты, то - нет. Таких, как ты, у нас нет и никогда не было. Да и Годзиллы тоже не было на самом деле, ее в Голливуде придумали.
Чудище молча постояло секунд десять, потом двинулось дальше.
- А ты мальчик или девочка? - спросил Тим.
- Не понял вопроса, - ответил Годзилла. - Я не мальчик и не девочка. Я вообще не человек, я - танар-ри.
- Это я понял, - отмахнулся Тим. - Я хотел узнать, какого ты пола.
- Насколько мне известно, у танар-ри нет полов. И это правильно, потому что я нахожу деление на два пола неудобным. Неправильным.
Тим хмыкнул. Неважно в общем-то. Значит, он - оно. Чудище. Этот, как его - гермафродит. Тим вспомнил непристойный школьный стишок и ухмыльнулся. Тем временем под ногами у Годзиллы захрустели ветки кустов - они дошли до границы леса.
Сегодняшнее путешествие по лесу понравилось Тиму куда больше вчерашнего. Годзилла пер по лесу, как танк, с треском проламываясь сквозь кусты. Лесные обитатели уже не поглядывали на Тима с гастрономическим интересом, а, наоборот, разбегались с писком. Если успевали. Тим несколько раз замечал, как Годзилла выстреливает своими складчатыми конечностями в сторону, выхватывает какую-нибудь истошно верещащую зверюшку и подносит к себе. Что он там с этими зверюшками делает, Тим не видел, но догадывался. Уж явно не по шерстке гладит и отпускает. Это наблюдение Тима ничуть не испугало, скорее даже наоборот - он чувствовал мрачное удовлетворение. Во-первых, у него не было ни малейших причин сочувствовать обитателям этого леса, а во-вторых, то, что Годзилла не прочь пожевать мяса, только отдаляло его от местных сбрендивших вегетарианцев и делало более человечным, что ли. Тим сидел, пригнувшись, держа перед собой "тарелку", почти прижавшись всем телом к горячей коже чудища (от веток прятался), и думал злорадно: "Шаретор-хренатор, напридумывали тут - то нельзя, се нельзя, радоваться нельзя, мясо есть нельзя, и чё, помогло это им? Вот отнеслись бы к Годзилле по-человечески - были бы живы".
Наступление темноты движения Годзиллы не остановило и не замедлило - он так же продолжал ломиться в каком-то только ему ведомом направлении. Тиму же приходилось хуже - его зверски клонило в сон. Тепло, идущее от кожи Годзиллы, в паре с накопившейся усталостью делали свое черное дело - Тим периодически проваливался в дремоту, просыпаясь оттого, что стукался лбом в порядком нагревшуюся "тарелку". Пожалуй, пора было остановиться на ночевку - один раз Тим уже чуть не слетел на землю, получив по лбу веткой - хорошо еще, не слишком толстой. Он собрался попросить Годзиллу об остановке, но тут его транспортное средство решило подраться с кем-то. Или кто-то решил с ним подраться - Тим не рассмотрел в темноте. Этот "кто-то", судя по звукам, был тоже приличных размеров, и Тим испытал несколько неприятных моментов, с трудом удержавшись на спине Годзиллы, когда тот резко отпрыгивал в сторону. Удержаться ему таки удалось, но "тарелку" он выронил. Схватка закончилась секунд через тридцать после начала безоговорочной победой Годзиллы. Причем последние десять секунд невидимый противник, похоже, пытался сбежать, но у него не вышло. Годзилла потоптался возле неприятно булькающей, смутно видимой в темноте туши и уже нацелился двинуться дальше, но Тим его остановил:
- Стой. Я "тарелку" выронил.
- Что выронил? - не понял Годзилла.
- Эту… предмет, который ты мне дал. Я его так называю.
- Зачем выронил? - В голосе чудища явно прозвучала какая-то эмоция, но Тим не понял - удивление это было или злость.
- Блин! - сказал Тим, оскорбленный в лучших чувствах, и едва-едва сдержался, чтобы не ляпнуть: "Захотелось - вот и выкинул" - с этого тугодума станется взять и поверить. - Я сам с трудом удержался, когда ты прыгал в стороны, - объяснил Тим с некоторой обидой в голосе. - Вот свалился бы, свернул бы себе шею - пришлось бы тебе тогда другого помощника искать.
Годзилла постоял секунд десять, потом спросил:
- Где выронил?
- Почти в самом начале вашей драки, - ответил Тим, повергнув Годзиллу в полуминутное раздумье - он, видимо, пытался соотнести свой вопрос "где" с тимовским ответом "когда". В конце концов у него это получилось, он развернулся и пошагал куда-то, временами рыская то вправо, то влево.
- Вон! - громко сказал Тим, первым заметив мягко блеснувший в свете звезд металлический бок "тарелки". Но Годзилла не обратил на его выкрик ни малейшего внимания, продолжая идти, куда шел.
- Э! - Тим хлопнул Годзиллу по загривку. - Стой, пришли!
Годзилла сделал еще пару неуверенных шагов, потом остановился. Но не совсем - он слегка присел и начал водить всем телом из стороны в сторону, одновременно издавая уже знакомый Тиму свистящий звук - принюхивался. Сначала Тим решил, что Годзилла почуял какого-то другого крупного хищника, но через мгновение заподозрил неладное.
- Годзилла, - позвал Тим тихонько, - ты меня слышишь?
Чудище не ответило, но слышать оно его явно слышало - вздрогнуло, шагнуло в сторону, Тим покачнулся, и тут же с коротким "фьюить" мимо его лица пронеслось что-то стремительное.
- Блин, - сказал Тим одними губами, осторожно приподнялся и скользнул по хвосту Годзиллы на землю. Чувствительность кожи у чудища определенно была совершенно никакая - двигаться Годзилла начал, только когда Тим уже был на земле и с шумом несся в направлении упавшей "тарелки". К счастью, Тим был не единственным существом, шуршащим в этом лесу, поэтому Годзилле понадобилось некоторое время, чтобы определиться с выбором. Секунд пять примерно. За это время Тим почти добежал до "тарелки", он уже ясно видел ее смутно белеющее донышко, когда Годзилла двинулся с места и в два шага настиг убегавшего Тима.
Что-то плотно обхватило его за ступню, резко потянуло, подняло вверх и потащило назад. Тим, вращаясь в воздухе, разглядел на фоне темно-синего неба силуэт головы Годзиллы. Она выглядела как-то странно трансформировавшейся, но Тим не стал приглядываться - он вовсю дергал ногой, и наконец она выскользнула из кроссовки. Тим грохнулся на землю, к счастью с небольшой высоты, тут же вскочил и бросился к "тарелке". Упал на нее, обхватил обеими руками и перевернулся на спину. "По часовой или против часовой?" - попытался вспомнить Тим и, панически понимая, что не успевает сообразить, крутанул наугад ладонями верхнюю часть "тарелки". Направлять ее куда-то не было необходимости - Годзилла уже нависал над ним, загородив своей тушей звездное небо.
"Тарелка" провернулась, Тим сжался и закрыл глаза в ожидании.
Ничего не происходило. Получилось? Или нет? Тим, не открывая глаз, осторожно-осторожно, по полмиллиметра, принялся двигать "тарелку" в другом направлении. Наконец, сопровождаемые громким шипением, перед глазами пронеслись цепочки странных знаков, и Тим со вздохом разжал руки. Открыл глаза - Годзилла все так же стоял над ним, загораживая небо, но что-то в нем изменилось. Тим не мог сказать, откуда он это знал, но знал он это со всей определенностью.
- Отойди, - попросил Тим, спихивая "тарелку" в сторону.
- Как далеко? - поинтересовался Годзилла.
Тим хихикнул и уточнил:
- На два шага. В любую сторону.
Годзилла послушно повернулся и сделал два шага, сразу оказавшись метрах в шести. Тим встал на ноги и, хромая от впивающихся в ногу травинок, принялся искать потерянную обувь. Кроссовка нашлась минут через пять, точнее, нашлись два ее куска. Тим покрутил их в руках, рассматривая в свете звезд гладкий срез подошвы - кроссовка была разрезана пополам чем-то очень острым.
- Ну и, - сказал Тим по-русски, - какого хрена ты мне кроссовку располовинил? Думаешь, тут рибоки на каждом углу продаются?
- Хозяин, я не понял задания, - сказал Годзилла глухим голосом.
Тим сначала махнул рукой, бормотнув: "А, не заморачивайся", потом застыл и задумался. ""Хозяин?" Вот как? Очень интересно. Очень-очень интересно".
- Что я должен сделать? - спросил Годзилла.
"Ну - подумал Тим. - Пожалуй, тебе надо прочитать те листки… но… завтра. А сегодня я бы лучше поспал. Только как бы ты не обиделся, если вдруг сам их прочитаешь…" Ухмыльнулся криво и сообщил:
- Охраняй меня, пока я не дам тебе нового задания. И ничего не читай.
- Понял, - ответил Годзилла и сделал пару шагов, подойдя к Тиму вплотную. Тим хмыкнул, зевнул и улегся на землю.
ГЛАВА 9
Проснулся Тим от неприятного запаха и еще более неприятного жужжания. Он перевернулся в полудреме, спрятал голову под руку, но ни запах, ни жужжание не исчезали, и Тим нехотя открыл глаза. Потянулся, морщась от боли в отлежанных мышцах, и принюхался. Пахло чем-то кислым, а жужжали, несомненно, насекомые. Тим быстро приподнялся и огляделся. Годзилла безмолвной статуей маячил неподалеку от места, где лежал Тим, а вокруг этого места, радиусом примерно метра два, были вперемешку навалены трупы всяких животных - местами аж в три ряда. Пирующие насекомые облепляли туши так, что те казались живыми и шевелящимися. Тим сглотнул и перевел взгляд на неподвижного Годзиллу.
- Ну ты, тля, Терминатор, - сказал по-русски Тим с уважением.
Годзилла пошевелился.
- Не понял задания, - сообщил он, переступил с ноги на ногу, и добавил: - Я съел некоторых из нападавших, но это же не было запрещено?
Тима слегка замутило.
- Нет, - сказал он, перейдя на язык Сай, - все правильно.
Встал, выбрал участок, где трупов было поменьше, разбежался и перепрыгнул границу. Вспугнутые насекомые поднялись жужжащим облаком, Тим почувствовал в прыжке несколько мягких шлепков по телу, но кусать его никто не стал - спасибо тому мудрому ученому. Тим сделал по инерции пару шагов и зашипел от боли - в необутую ногу впился сучок. Тим сел на землю, вытащил его из пятки, мрачно осмотрел ранку и замотал ее импровизированным бинтом, сделанным из носка со второй, обутой ноги.
- Надеюсь, местные ученые позаботились насчет заражения крови, - пробормотал он, поднимаясь и пробуя перенести вес на раненую ногу. Терпимо. Но обувь надо найти.
- Хозяин, - сказал Годзилла, - мне следовать за тобой, охраняя?
Тим вздохнул и повернулся к чудищу.
- У тебя где-то есть листки с записями, прочитай их, - сказал он.
Тим ожидал, что чудище сейчас достанет листки и примется их перелистывать, но Годзилла не стал этого делать. Он постоял в раздумьях секунд десять, потом издал какой-то странный урчащий звук, слегка присел, снова встал и замер минут на пять.
- Э! - встревожился Тим. - Что случилось?
- Я прочитал, - ответил Годзилла секунд через пятнадцать странно изменившимся голосом. - Дозволяешь ли ты мне действовать в соответствии с собственными желаниями?
Тим озадачился. Вчера Годзилла ничего такого не спрашивал. А вот в соответствии с чем он вчера действовал - это вопрос. Интересно, что будет, если сказать "да"? В смысле - не будет ли чего плохого? Может, сказать "нет" и просто приказать ему идти к этому Сейесу? А если он как-нибудь сам освободится? Вряд ли Руша Хем разрешал ему делать что захочется.
- Дозволяю, - сказал Тим и напрягся.
- Я удовлетворен твоим дозволением, - сообщил Годзилла и повернулся. - Ты можешь продолжать сопровождать меня в Сейес?
- Могу, - сказал Тим. - Правда, перекусить бы не мешало. Я с позавчерашнего вечера ничего не ел.
- Можешь съесть любого из них, - великодушно предложил Годзилла, подразумевая, видимо, гору трупов. - Я уже сыт, и мне они больше не нужны.
- Нет, - сказал Тим, - я, пожалуй, еще поголодаю. Пошли к Сейесу. Далеко до него?
- Двадцать девять ланов.
"Ага, - прикинул Тим - одиннадцать ланов мы, стало быть, отшагали. Нормально, почти треть. Может, к вечеру доберемся". А вслух сказал:
- Подними меня, и пошли. "Тарелку" только не забудь.
Годзилла молча и стремительно посадил его себе на спину. Тим поморщился - слегка обожженную за вчерашний вечер кожу седалища тут же начало пощипывать. Он поерзал, устраиваясь поудобнее, а Годзилла уже шагнул внутрь круга трупов, подхватил с земли "тарелку" и поднял ее наверх. Тим, отмахиваясь от туч насекомых, быстро схватил протянутый предмет и с нетерпением сказал:
- Пошли быстрее.
Годзилла пожелание Тима воспринял буквально и рванул так, что у Тима ветер в ушах засвистел, он едва успел пригнуться и спрятаться за загривком чудища от летящих навстречу веток. "Клево, - подумал Тим. - Я и не знал, что он так быстро умеет. Теперь мы точно до этого Сейеса сегодня доберемся - с такой-то скоростью".
Но радовался Тим рано - лес скоро стал зеленее и гуще, так что даже Годзилле пришлось поумерить прыть. А если бы Тим шел тут один, он бы, наверное, и километра за день не проходил - такая вокруг раскинулась непролазная чаща. Умершие деревья здесь не падали, а засыхали над землей, удерживаемые ветвями других деревьев и разросшихся кустов. Годзилла выставил вперед две свои "руки" и работал ими, как топорами - только щепки летели. Получалось у него неплохо, но двигались они теперь медленно, тем более что рельеф местности значительно ухудшился - им постоянно попадались овраги с текущими по дну ручейками, просто овраги, обрывы и косогоры. Так что когда к полудню Тим поинтересовался, сколько еще осталось до Сейеса, то получил ответ, который его ничуть не порадовал:
- Двадцать один лан.
Тим сначала расстроился, но, подумав, расстраиваться перестал - подумаешь, на день больше, на день меньше. Воды тут хватает, вон - на каждом шагу ручьи. Тим уже напился из одного, и вода ему понравилась - холодная, чистая и вкусная. Так что от жажды он не умрет, есть, правда, хочется, ну так это ничего страшного: Тим слышал, что человек может месяц без еды прожить, а уж дней пять-шесть - так это даже полезно. А столько они уж всяко не будут по лесам шляться, да и вообще - вовсе не обязательно месяц голодать, когда совсем припрет, можно будет и тушку какого-нибудь животного сжевать. Ну и что, что костер развести нечем, жить захочешь - как-нибудь и сырое мясо проглотишь. Но пока сырого мяса не хотелось, более того, как ни странно, кушать вообще хотелось намного меньше, чем вчера.
Еще неделю назад, первый раз обдумывая бегство, Тим рассчитывал, что в лесу можно будет легко прокормиться подножным кормом. Несколько видов местных фруктов он знал - по десертам в столовой - и полагал, что они просто обязаны расти и в лесу. Взять тот же Крым - персики не персики, но абрикосы запросто можно было найти и на диких деревьях. Но тут его поджидало разочарование - сколько он ни всматривался в кроны деревьев и в кусты за все дни пребывания в лесу - что с Годзиллой, что без, - но ни разу не заметил не только знакомых фруктов, но и вообще никаких. Ягоды всевозможных форм и расцветок попадались под ногами довольно часто, но Тим их трогать опасался, справедливо полагая, что уж лучше съесть кусок сырого мяса, чем потенциально ядовитую неизвестную ягоду. Ладно еще, Годзилла в состоянии сам себя прокормить, не отвлекаясь от дороги.
Ближе к вечеру лес стал чуточку более проходимым, и скорость передвижения Годзиллы снова увеличилась. Но было уже совершенно очевидно, что достичь города до заката солнца они не успеют, и Тим забеспокоился:
- Как скоро ты снова потеряешь способность логически мыслить? - спросил он у мерно шагающего Годзиллы.
- Об этом нет записей в моем дневнике, - прозвучал безразличный ответ, но Тиму в нем послышался легкий сарказм. "В самом деле, - подумал Тим со стыдом, - как бы он мог записать, во сколько это с ним происходит? Хотя…"
- Это понятно, - сказал Тим. - Может, по ним можно как-нибудь догадаться? Например, если в твоих записях упомянут закат, это означает, что как минимум до заката ты остаешься разумным.
- Это означало бы, что один раз я оставался разумным до заката, но не то, что так бывает каждый день, - возразило чудище, немало удивив Тима - он-то уже привык считать Годзиллу простоватым и не слишком умным. - Но и это рассуждение лишено смысла, - добавил Годзилла. - В моих записях нет упоминаний заката или других явлений, по которым можно было бы определить время.