– Прежде чем уничтожать Правительство и рассеивать туман, я отправлюсь за стены – хочу собственными глазами увидеть, за что мне предстоит сражаться.
– Хозяин, – испуганно произнесла она, – мы еще увидимся?
– Разумеется. Пусть план, составленный твоим отцом, идет своим чередом. Встретимся утром.
Сандра кивнула, мир стал стремительно темнеть, и недавно смертельно раненый Саймон Сэт пришел в себя…
Лежа с закрытыми глазами, он слушал мерный скрежет точильного камня, проходящего по лезвию меча туда-сюда.
Вжик-вжик.
Вжик-вжик.
Еще он слышал слабое потрескивание костра и нос улавливал запах чего-то вкусного – возможно, даже каши из настоящих злаков.
Впрочем, сила аромата не имела такой власти, чтобы заставить его подняться. Даже ведущийся неподалеку разговор незнакомцев, казался сейчас нестоящим того, чтобы к нему прислушиваться. И дело было даже не в том, что у Сэта ломило все тело и его кости будто горели…
– Эй, ты здесь? – произнес он мысленно.
– Эй? – переспросил голос, звучащий в голове. – Мне не нравится это имя.
– Тогда скажи свое имя.
– Лучше обращайся ко мне Безымянный, ибо знание моего истинного имени сейчас способно нанести тебе вред.
– Тебе интересно, почему Сандра меня преследует? – сказал Сэт, точно не слыша. – Я сделал ее своей куклой, чтобы меня защитить, она убила собственного отца…
– Зачем ты говоришь мне об этом, Саймон Сэт? Мне все равно, что ты с ней сделал.
– Настораживает, что ты даже не поинтересовался тем, как можно превратить человека в куклу, тем более, если этот человек – агент СБГ. Только гораздо больше настораживает твоя безучастность по отношение к людям. Боюсь даже представить, что такого в своей жизни наворотил ты, что сотворенное мною для тебя лежит в рамках обыденности.
– В своей жизни я совершил много прекрасного и ужасного, но причина моих слов заключена вовсе не в том. Я знаю про тебя и Сандру все – в конце концов, я слежу за тобой довольно давно.
– Что?! Зачем?!
– Я объясню это при нашей встрече.
В голове Сэта роились вопросы, но он их не озвучивал – без толку.
– Раз ты все про меня знаешь, скажи, что мне делать? Я выяснил природу и предназначение тумана: то, что убило моего отца, то, что погубило мою мать, сестру и брата – было создано Правительством. И я, будучи разумным человеком, не могу его обвинять – оно создало туман как краеугольный камень системы. Благодаря ему, люди в этом Городе продолжают идти путем прогресса. Они сохранили тот образ жизни, к которому человечество шло на протяжении тысячелетий. Благодаря туману общество не скатились до средневековья или вовсе в первобытный строй.
Туман – проклятье, но и благо. Как-то я сказал Сандре, что пойду на все, чтобы уничтожить туман. Но на самом деле, в глубине души я не был столь уверен в этом. Уничтожив туман, я отомщу за родителей и тех, кого он убил, однако, тем самым я уничтожу сам Город. Я ведь не такой уж дурак – я вижу, от кого и от чего туман защищает… Скажи, что мне делать? Что выбрать?
– Я не понимаю, зачем тебе надо что-то выбирать.
– Не понимаешь? Только что я дрался за свою жизнь, не имея никакого шанса на победу. Я дрался даже будучи израненным, оглушенным, истекающим кровью: я испытывал такие муки, какие редко доводится кому-либо испытать – любой на моем месте сдался бы только для того, чтобы их прервать. Сейчас я вспоминаю как отражал удары и, ломая собственное тело, сыпал ими сам; не слыша ничего кроме звона и почти не видя, из-за заливающей глаза крови, я стоял, хотя должен был упасть.
Сейчас я вспоминаю это – и меня начинает тошнить. Я будто находился в ледяной воде, и каждое движение, каждый вдох давался с неимоверным трудом… Но я продолжал драться, не обращая внимание на новые раны и на усиливающуюся боль, я не падал только потому, что эта жалкая жизнь имела смысл. Будучи мальчишкой, я клялся, что обязан спасти людей, клялся избавить Город от тумана. И я поверил себе, я внушил, что это и есть цель моей жизни. Но когда я упал на тело последнего врага, я понял, что меня ждет смерть. Я много что понял. Но главное, я понял, что моя жизнь не ценнее жизни других. Я попросту не могу более ставить свои цели выше желаний других. Даже если я сейчас вернусь в Город, то не смогу уничтожить насосы, генерирующие Белый туман – мне неведомо до конца, что из этого выйдет, но знаю, что тысячи людей умрут… Так что же мне делать? У меня больше не осталось прежней жажды жизни…
– Прекрати себя жалеть. Скоро ты изменишь свой город и этот мир. Если не веришь себе – так поверь мне. Найди мою обитель, и перед тобой откроется множество путей.
С удивлением для себя, Сэт понял, что верит этому безымянному и, по сути, незнакомому человеку. Его слова изгнали из души пустоту, безысходность и чувство утраты. Сэт на секунду устыдился своему приступу малодушия.
Он по-прежнему жив. И несмотря на то, что каждая косточка тела сейчас будто плавилась в печи, он знал, что полностью здоров.
Правительство создало ядовитый туман, от которого он поклялся избавить людей? Тем лучше – легче будет выполнить свою клятву. Он найдет способ изменить систему, не разрушая ее. Он не будет избавлять Город от тумана, защищающего его от угрозы извне. Но он не даст туману убивать бедняков. Он заключит договор на поставку продуктов с людьми, живущими вне стен. Он будет бороться с перенаселением строя и, колонизируя новые города…
Он даст Городу вторую жизнь.
А этот мир…
Он разберется и в нем. Неважно, сколько времени это займет, но он соберет столько сил, чтобы хватило сместить Правительство. Или найдет столько союзников, сколько будет достаточно, чтобы противостоять даже высокотехнологичным солдатам-стражам Города.
– Я изменю этот мир и этот Город…
С улыбкой на устах он открыл глаза.
– О, смотрите, он очнулся!
На Сэта уставились десять пар заинтересованных глаз: воины как раз собирались завтракать и пробуждение Сэта застало их за разбором порций волшебно пахнущей каши.
Большинство из них были в доспехах и готовы к бою даже в этот ранний час: казалось, что им не доставляет никакого неудобства держать ложки и миски с кашей кольчужными перчатками. Единственная видимая поблажка проявлялась в виде шлемов, сложенных в сторонке.
– Садись к нам, пока каша не остыла, – пригласил его повар – седовласый мужчина, с ухоженной бородкой и стручком закрученными усами, в которых в равной степени сочетались серебряные и черные нити волос.
Все лица светились радушием – исключение составила лишь женщина, лицо которой было полностью скрыто под черным платком. Окинув приблизившегося Сэта хмурым взглядом, она взяла свою миску и отошла на десяток шагов.
Воины что помоложе – переглянулись, поопытней – спрятали мысли, на секунду опустив глаза, но спустя десяток ударов гулко забившегося сердца, гробовое молчание сменилось бурным проявлением чувств.
Сэта хлопали по и без того болевшим плечам, поздравляли с победой и вступлением в дружину барона и наперебой расспрашивали как ему удалось в одиночку уничтожить столько врагов, после чего требовали немедленного и подробного рассказа о личной жизни.
Пользуясь тем, что ему пока что не давали вставить и слова, Сэт лихорадочно соображал, как ему выкручиваться из этого положения. Если он назовется дворянином – непременно нарвется на новый поток таких же вопросов, какие некогда задавала пленившая его ведьма: "Титул, род, земли?!". Он не сможет ответить на них так, чтобы не вызвать подозрений во лжи…
Но если он скажет, что является простолюдином или, того хуже, назовется наемником – последствия могут быть еще более непредсказуемыми. Эти люди, которых можно было принять за простых воинов, на самом деле являлись представителями знати – это можно было понять по их лицам, глазам, стрижкам, манерам, в общем, по всему облику. Если они поймут, что в их ряды затесался плебей, ничего хорошего можно не ждать…
– Тихо ребята! Давайте по порядку, – прерывая гомон движением руки, остановил всех "повар" – тот самый, что был с проседью в бородке. – Позвольте представиться первым.
При этих словах он поклонился так величаво, что Сэт растерянно замер, но спустя мгновение с облегчением осознал, что ответного поклона от него не ожидалось.
– Я лорд Арвиан из Гаргании, – продолжил он. – Ненаследный сын лорда-правителя Гаргании, а также – десятник в дружине барона Шеренгварда и командир этих остолопов…
Взрыв хохота поднял с окрестностей черную тучу зло каркающего воронья. Впрочем, воины смеялись недолго – до тех пор, пока десятник не задал свой вопрос:
– Как же зовут того, кто принял вассальную клятву нашего барона?
Взгляд Сэта стал растерянным, он обвел им лица окружающих его воинов, посмотрел на свои руки, покрытые многочисленными еще не зарубцевавшимися шрамами, а потом заговорил с тоской в голосе:
– В том бою что-то случилось. Кажется, меня ударили палицей по затылку… По крайней мере, только этим я могу объяснить, что с трудом вспомнил даже свое собственное имя.
Вокруг ахнули, сочувственно загалдели, но Сэт продолжил, не слушая:
– Я лорд Саймон Сэт, и это практически единственное, что о себе знаю. Возможно, я вспомню остальное, когда немного отдохну…
Подле него тут же возник воин в примерно таком же возрасте, что и десятник, но отличался он разительно – и дело было не только в том, что в отличие от Арвиана он не носил бороды и усов. В его глазах читалась смертельная усталость – так мог смотреть только уставший от жизни старик. Даже странно, что эти глаза принадлежали пятидесятилетнему мужчине…
Не тратя даром времени, ветеран бесцеремонно принялся ощупывать голову Сэта. Невзирая на сопротивление, поднял ему веко и, заставив смотреть на свет, принялся что-то изучать в глазах.
– Вроде бы все в порядке, – резюмировал он. – И хотя я не слышал о таком, возможно, что потеря памяти, побочное действие ритуала исцеления.
Перехватив удивленный взгляд Сэта, лорд Арвиан пояснил:
– Это наш отрядный лекарь – лорд Пайдеон-пайран, но все зовут его просто Пай-пай.
Лекарь кивнул, соглашаясь, и Сэт решил для себя каким из предложенных вариантов станет к нему обращаться.
Тем временем интерес к персоне Сэта стал потихоньку идти на убыль. Сначала воины решили во что бы то ни стало не дать каше остыть, потом посмеялись какой-то нечаянной шутке. В конце концов, взяв обещание с Сэта преподать пару уроков владения мечом (ведь он же не забыл как им управляться?), воины принялись протирать миски травой и складывать лежаки, на которых провели ночь, в заплечные мешки.
Нежданно получив свободу и простор, Сэт наконец смог оглядеться по сторонам. Первым, что он осознал, был тот факт, что спасший его отряд устроил ночевку прямо на месте вчерашней битвы. Сэт узнал этот холм и при свете солнца: тем более, что он носил и другие признаки вчерашней неравной битвы – так, например, его усеивала полностью вытоптанная и от этого пожухлая трава, разбросанное повсюду оружие и целые куски поломанных щитов, но главное – огромные черные пятна высохшей крови.
Пришедшие на выручку Сэту воины неизвестного барона были либо привычны к виду трупов, либо циничны настолько, что скинули тела поверженных Сэтом врагов с холма и провели остаток ночи на его вершине. Когда же настал рассвет, они принялись завтракать, непринужденно взирая на пир, устроенный вороньем на склонах и у подножье холма…
Наверно, Сэту стало бы дурно, если бы и так не было хуже некуда. Чтобы отвлечься от самочувствия, он, доев кашу, вернул миску Арвиану и попробовал завязать с ним разговор.
– Благодарю, а скажи…
– Не за что, Саймон Сэт, – не дослушав пожал плечами седоусый. – Кстати, надеюсь, ты быстро поправишься, ведь твоя очередь кашеварить настанет уже завтра.
– А…
– Впрочем, не бери в голову, – тут же поправился он, не дав Сэту вставить и слово. – До Измора не более двух часов пути, а в городе, как известно, найдется много истинных поваров из черни…
Сложив миску Сэта в стопку вместе с остальными, он напрочь о нем забыл, поскольку все его мысли стали заняты тем, как упрятать стопку, котел и крупу в один небольшой заплечный мешок.
Сэт хотел расспросить Пай-пая, но увидев, что тот проверяет лезвие меча на наличие неочищенной крови, спохватился и стал шарить взглядом в поисках своего оружия.
Боевой нож оказался в ножнах при нем; двуручный меч он обнаружил на том месте, где проснулся четверть часа назад… Но что-то продолжало его тяготить, казалось, он забыл про важную часть своей амуниции… Точно. Книга.
Эта Книга была трофеем, доставшимся ему в награду за то, что он прошел Город Мертвых насквозь – Книгу ему подарил некий Лич, а преподнесла сама Королева мертвых – по-крайней мере, Сэт считал таковой "девочку-нежить", что водила его по подземелью.
Так вот, касательно Книги: было бы чертовски обидно ее потерять, даже не разобравшись, что она собой представляет…
Видя, что пропажи нигде не наблюдается, он намеревался начать паниковать, но тут на холме прозвучал высокий голос:
– Не это ищешь?
Стоящая на отшибе молодая женщина, скрывая лицо за черным платком, размахивала Книгой, словно конфеткой перед ребенком.
Внешний облик девушки Сэту сразу понравился, чего нельзя было сказать о моральном: вот зачем себя так вести?…
Помимо платка она была в великолепном кафтане, сексуальных гетрах и ботфортах, на руках – перчатки без пальцев, а ярко синий плащ едва скрывал рукояти кинжалов на поясе. На ее груди поблескивала заколка для плаща в виде алой розы. К тому же, она была блондинкой с объемной прической и чуть закрученными локонами, струящимися по овалу лица даже при самом слабом ветерке.
– Ну так что, это твое? – напомнила она о вопросе.
– Да…
– И где ты это взял?
– Прости, не помню, – вывернулся Сэт. – Точно знаю лишь то, что эта вещь у меня появилась только вчера…
Она сделала шаг вперед:
– Говорят, что носителя Книги не может обнаружить Метамаг… Спрашиваю еще раз, зачем ты от него прячешься?
Внутреннее сжавшись, Сэт непонимающе помотал головой.
Тем временем, тон женщины стал похож на шипение змеи:
– Посмотри на него внимательно. Сколько ты ему дашь? Сорок? Пятьдесят?
Сэт оглянулся на замершего Пай-пая – по виду пятидесятилетнего мужика со старческими глазами. Причем вообще здесь он?
– Не трудись гадать! – бросила она. – Еще вчера это был молодой мужчина. Сейчас же – дряхлый старец. Ему всего двадцать два! Он отдал тебе половину своей жизни, но скажи, колдун, стоишь ли ты этой жертвы?!
Она с размаху бросила Книгу в грудь Сэта и отвернулась, даже не посмотрев на его реакцию. Впрочем, за этой реакцией следила не одна пара глаз – стоявшую тишину прерывало лишь карканье воронья, лакомящегося телами под холмом.
Обескураженный Саймон вернулся к своим пожиткам, и почти сразу к нему подошел Пай-пай.
– Не обращай внимание. Все, что она делает – в пользу бедных.
Сэт покачал головой:
– Боюсь, не понимаю…
– Она – охранитель – и этим все сказано. Что, неужели не помнишь кто такие охранители?… Это орден элитных убийц на службе Империи. Они разведывают, разнюхивают и убивают тех, кто, по их мнению, представляет угрозу Империи. Будь то глава разбойничьей шайки, нашедший пристанище в глухом лесу, или плетущий во дворце паутину заговора знатный вельможа… Если говорить просто: то подозрительность у нее в крови – неудивительно, что она видит угрозу и в тебе…
– Угрозу? Но почему?
Пай-пай пожал плечами:
– Говоря, в пользу бедных, думаю, что ты сильно отличаешься от всех нас. Мало того, что будучи простым воином, одолел полсотни святош, так вдобавок на тебе хоть и лохмотья, но все же видно – весьма странные лохмотья. К тому же, ты ничего о себе помнишь… Да еще эта бесовская книга…
Чем больше Пай-пай говорил, тем сильнее росла складка между его бровями – похоже, что каждый перечисляемый пункт в списке странностей Сэта, все больше заставлял отрядного лекаря сомневаться в новом товарище. Но отступать было поздно.
– Почему эта книга бесовская? – спросил Сэт, безотчетно сжимая корешок.
– Если в пользу бедных, скажу, что все, что от магии – бесовское. Конечно же, ни я, ни Арвиан, в свете последнего нашествия демонов, не отказались бы от мага в отряде… Но это не отменяет того, что маги противны людям. Они непонятны. Сила, которой они повелевают, словно огонь, который приносит пользу, но стоит зазеваться, того и гляди, сожжет весь дом… Вот иное дело честный меч, о нем я могу говорить часами, хоть я и Целитель…
– Целитель? Это правда? То, что она сказала, не обман?
Взгляд усталых от жизни глаз поймал взгляд Сэта:
– Ты ни в чем не виноват. Я потратил много сил, вытаскивая из могилы Иволгу. Когда дошла очередь до тебя, запасов маны больше не было. Стигме, знаешь ли, все равно, чем питаться – маной или жизнью Целителя… Я сделал то, что ждал от меня Всевышний – не вини себя.
Сэт безотчетно выдохнул, и заметивший это Пай-пай перевел тему:
– А насчет нашей красавицы не бери на ум: если бы Книга была написана Чернокнижником – она бы тебя уже убила.
Волевым усилием выбросив из головы мысли о жертве Пай-пая, Сэт покачал головой. Что-то в истории с охранителем не сходилось.
В представлении Пай-пая, Сэт – герой, убивший пятьдесят человек, против него выступает какая-то женщина с парой кинжалов. Так почему же Пай-пай говорит о его проигрыше, как о вполне очевидном факте?… Допустим, Пай-пай, не склонен верить в бойцовские умения Сэта, считая, что ему повезло на холме. Но судя по всему, он уверен, что охранитель сильнее всех в отряде, причем вместе взятых!
Окинув оценивающим взглядом своего негаданного собеседника, Сэт увидел перед собой крепкого ветерана, с головы до ног защищенного кольчужной сеткой и железной плитой-кирасой, сковывающей грудь и плечи. Рукоять меча была истерта постоянными упражнениями, а щеки хранили несколько отметин от ран, полученных им в давних сражениях…
Чтобы такой воин считал, что какая-то женщина может быть сильнее его – должно случиться нечто невероятное. Сам Сэт, даже несмотря на то, что полностью отдавал себе отчет, что Сандра могла с легкостью связать его в узел – тем не менее, считал, что у него были все шансы одержать над ней вверх. Если скажем, бой пойдет на предельно близких дистанциях, где у него будет полное преимущество в массе тела и объеме мышц. Но, похоже, Пай-пай, вообще не допускал мысли о победе…
– Она настолько сильна? – спросил он вслух.
Пай-пай помедлил с ответом, потом улыбнулся и загадочно произнес:
– Дождись первой стычки с разбойниками – увидишь сам.
С этими словами он отошел, предоставив Сэту время на раздумье. Какое-то время он и вправду провел в размышлениях, но после махнул рукой, мысленно проворчав: "Да хрен с ней".
– Выступаем! – прокричал лорд Арвиан, увидев, что отряд справился с укладыванием нехитрых пожитков.