Приятно чувствовать себя спецназовцем на задании и вдвойне приятнее осознавать, что не я являюсь главной мишенью. Выскакивающие из всевозможных закоулков вражеские боевые роботы справедливо считают основной опасностью генерал-майора Дюваля и всё внимание обращают только на него. То есть банально и пошло пытаются пристрелить.
А вот это у них вообще никак не получается. Зачем, скажите, выскакивать, но перед стрельбой устраивать цирковое представление? Конечностями машут, кланяются, подпрыгивают… и рожи бы корчили, но за отсутствием таковых мимика противнику недоступна. И это называется боевыми механизмами? Муравьи какие-то… Точно, муравьёв и напоминают. Те тоже сначала ощупывают друг друга усиками и лишь потом бросаются в атаку. Насекомые – существа с инстинктами вместо междоушного ганглия!
Жерар Семёнович не оставляет роботам времени на принятие решения и в редких паузах между автоматными очередями успевает орать на меня:
– Васька, не путайся под ногами!
Ага, не путайся. А что делать, если горячие гильзы вокруг падают? Вот если бы из чего другого стрелял.
Хотя о чём это я? Именно устаревшее пороховое оружие оказалось лучшим средством борьбы с вредными железными насекомыми – пуля из "калашникова" двухсотой серии перешибает наковальню, и тонкая жесть инопланетных механических монстров ей не преграда. И силовая защита, рассчитанная на всевозможные излучатели, никого и ни от чего не спасает.
Вот! А вы говорите: лазеры-лазеры, оружие будущего! Тьфу на вас, на таких говорливых.
Прём как танки. Нам нет преград на море и на суше! Как сегодня выяснилось – и в космосе тоже. Куда прём? Товарищ генерал-майор ещё не определился, но куда-то внутрь башни-термитника. На месте разберёмся! Веди, Будённый, нас скорее в бой! Пусть гром гремит, пускай война кругом! Мы беззаветные герои все… Эх, жалко петь не умею.
Нервозная обстановка на "Горгоне Медузе" усугубилась разносом, устроенным Иваном Фёдоровичем Шрёдингером искусственному интеллекту корабля. Тот оправдывался с эмоциональностью и самоотверженностью хасида, застуканного за продажей сала в розницу на одесском Привозе.
– Я, товарищ генерал-лейтенант, сразу же доложил о повреждении внешних антенн и не понимаю сути ваших претензий.
– Но ты же ничего не сказал о неработающей связи! – академик обвиняюще ткнул пальцем в сторону старшего прапорщика Семёнова. – Почему я должен узнавать о проблемах от главного механика, а не от тебя? Можешь объяснить?
– Это входит в его служебные обязанности, товарищ генерал-лейтенант. А отсутствие антенн подразумевает отсутствие связи.
Шрёдингер выругался ещё раз и отвернулся. Винить некого. Ну кто мог подумать, что медленно летящие обломки орбитальных крепостей свободно пройдут сквозь силовые щиты корабля, а автоматика противометеоритных орудий не станет стрелять из опасения повредить эти самые антенны? И стала "Горгона Медуза" слепоглухонемой железякой. Космический пирожок с повидлом…
– Иван Фёдорович, – нарушил молчание старший прапорщик Семёнов. – А почему щиты вообще пропускают материальные объекты? Насколько знаю, наша защита проходила неоднократные проверки, и по их результатам сделаны выводы о полной непроницаемости. Слабенькая броня патрульных милиционеров прекрасно держит очередь крупнокалиберного пулемёта с десяти метров, а тут…
– Угу, проводились испытания, – согласился Шрёдингер. – Но на Земле и в ближайшем космосе. А мы сейчас где?
– Считаете, что это влияние неизвестных науке факторов? Или работа внепространственных двигателей негативно сказывается… Хотя нет, те пираты против пушек не плясали. Но что-то же повлияло?
– Не знаю, – хмуро ответил Иван Фёдорович. – Но как узнаю, так обязательно сообщу. Договорились?
– Извините за вмешательство, товарищ генерал-лейтенант, – вклинился в разговор голос искина. – Только что получено сообщение от генерал-майора Дюваля.
– Так я не понял, у нас есть связь или её всё-таки нет?
– Сообщение передано лазерным прожектором с использованием азбуки Морзе. Включить запись?
Глава двенадцатая, с репрессиями, шпионскими страстями и оргвыводами
Некогда популярный музыкальный ведущий голо-видеостанции "Позолоченный дождь" Давид Шнейдеренко всю свою долгую сознательную жизнь считал себя принципиальным человеком. Его позиция оставалась неизменной многие годы, и никакие обстоятельства не смогли её поколебать. Как принципы, так и позицию можно было описать не очень коротким, но чрезвычайно ёмким определением "бескорыстный борец с режимом за свободы гражданского общества".
Фантастически звучит, но тем не менее Давид таковым и являлся. В отличие от подавляющего большинства своих коллег, он никогда и ни у кого не находился на содержании и боролся с режимом совершенно бесплатно и по зову совести. С любым режимом, тем более главный притеснитель свободы пребывал у власти почти сто лет. Это ли не оскорбление чувств хранителей демократических ценностей?
Впрочем, ничего вечного на свете не бывает, и в один прекрасный момент Шнейдеренко вдруг утратил финансовую невинность. Произошло это два года назад, и с тех пор не появилось повода пожалеть о принятом предложении. Весьма заманчивом и щедром предложении, между прочим. Нет, не подумайте плохого, деньги бы он не взял, но вот золото…
Слитки оказались настолько притягательными своей благородной тяжестью и волшебным блеском, что времени на раздумье не потребовалось. Да и не подкуп это вовсе – подарок одного уважаемого человека другому уважаемому человеку. Всего лишь в ответ на обещание исполнить пустяковую просьбу, никак не идущую вразрез с убеждениями. Джентльменское соглашение.
Деньги, разумеется, тоже появились – бурно развивающаяся промышленность поглощала немыслимое количество благородных металлов, и в любом банке охотно меняли материальный слиток на виртуальные рубли на счёте. Приятно и взаимовыгодно.
И можно себе позволить перед эфиром нечто большее, чем горькая бурда из студийной кофемашины. Бесплатная, но мерзкая на вкус жидкость…
Давид со вздохом сожаления убрал в карман пиджака плоскую серебряную фляжку. Прислушался к внутренним ощущениям, вызванным пробежавшим по пищеводу и взорвавшимся в желудке шустовским коньяком. Увы, с новым глотком придётся немного повременить. А теперь ломтик лимона, и можно работать.
– Поехали!
Зажужжали моторчики летающих камер, Давид поправил узел подобранного в тон рубашке галстука от знаменитого китайского кутюрье и улыбнулся, дождавшись сигнала звукорежиссёра.
– Итак, дамы и господа, сегодня четверг, и по сложившейся традиции ваше время займу я, обозреватель музыкальных новостей Давид Шнейдеренко. Слушайте и смотрите "Позолоченный дождь" сейчас, завтра и всегда! Мы в эфире!
Звукорежиссёр показал большой палец, одобряя начало передачи. Именно он предложил лёгкую фронду в обращении к аудитории, заменив привычное приветствие "товарищи" на "дам" и "господ". И пусть даже за этим последует скандал со строгим выговором от министерства по делам печати и средств массовой информации, но ради поднятия рейтинга мелкие неприятности можно перетерпеть.
Ведущий с благодарностью кивнул и продолжил:
– Но в начале нашего музыкального вечера я хотел бы уделить несколько минут освещению происшествия, случившегося на моих глазах. Даже не происшествия, а, не побоюсь этого слова, очередного позора без меры восхваляемого и излишне финансируемого военно-космического флота.
Лёгкое движение руки, и над столом появляется изображение тёмного лунного неба, перечёркнутого светящимися выхлопами торпедо-ракет.
– Вот, новый поворот, как пел когда-то самый знаменитый певец всех времён и народов, рано ушедший из жизни из-за нападок завистников и недоброжелателей. Да, поворот новый, но со старым унылым пейзажем за ним! Вот здесь мы видим так называемые испытания противометеоритной защиты шестого поколения "Кактус 12-М". И задаёмся вопросом – на что же потрачены колоссальные государственные средства, если новейшая система трое суток безуспешно пыталась сбить подвешенное на орбите Луны ржавое списанное корыто?
Давид воспользовался паузой, во время которой в эфир передавали отснятый на Луне ролик, и достал из кармана фляжку. Пара хороших глотков добавит в голос доверительности, а блеск в глазах придаст словам мужественность и определённую долю страстности. Женская часть аудитории будет в полном восторге!
– Эх, хорошо пошла! – после этих слов звукорежиссёр схватился за голову, но Шнейдеренко невозмутимо продолжил. – Вы заметили, уважаемые зрители, как хорошо пошла крайняя справа ракета? При стоимости двести пятьдесят тысяч рублей она не может лететь плохо! Но добиваться результата… увы. Если перефразировать другую песню великого исполнителя – мир не прогнётся под распил бюджета, и внешняя красота нашего вооружения никак не влияет на его эффективность. А сейчас мы прервёмся на рекламу! Оставайтесь с нами сейчас, сегодня и всегда! Давид Шнейдеренко и станция "Позолоченный дождь".
Уф-ф-ф… что ни говорите, а прямой эфир выматывает не меньше работы в марсианских рудниках. Сравнивать не приходилось, но наверняка так оно и есть. Шахтёрам не нужно держать внимание миллионов зрителей. Хорошо, пусть не миллионов, пусть двенадцати с половиной тысяч, как указано в бухгалтерских документах, но разве от этого легче?
Передышка получилась совсем короткой – Давид не успел сделать ещё один глоток из заветной фляжки, как дверь в студию с грохотом слетела с петель, придавив не вовремя подвернувшегося осветителя, и на пороге появился человек в строгом сером костюме. Мелькнула над раскрытой ладонью голограмма удостоверения.
– Гражданин Шнейдеренко?
– Да, это я, – с дрожью в голосе отозвался Давид.
– Пройдёмте, гражданин Шнейдеренко.
Аналогичную картину при желании можно было наблюдать почти во всех редакциях и студиях средств массовой информации, только не везде приглашение на беседу происходило столь же мирно, как в "Позолоченном дожде". Нет, никто не отстреливался от сотрудников комитета из "парабеллумов" и не подрывал себя гранатой, но в ряде случаем лучше бы было именно так. Сопротивляющийся враг есть существо полезное, предусмотренное многочисленными инструкциями, а тут…
В офисе сетевого журнала "Работница" главная редакторша вообще заперлась в туалете и выходить категорически отказывалась. Не применять же силу к возомнившей невесть что и мечтающей о насилии женщине?
Давид Шнейдеренко о масштабах проводимой операции не догадывался, поэтому потребовал вызвать адвоката.
– А зачем он вам нужен? – удивился вежливый человек в строгом сером костюме. – Вы не арестованы, а приглашены на собеседование. Вот по его результатам и будет принято решение о… Ну, вы понимаете?
– Я не понимаю и понимать не хочу!
– Ладно, попробуем зайти с другой стороны, – на стол опустился толстый фолиант с надписью на обложке "Уголовно-процессуальный кодекс ЗФ". – Сами нужную статью подберёте, гражданин Шнейдеренко, или помочь?
– Я протестую! В чём меня обвиняют?
– Помилуй боже! – воскликнул человек в сером костюме. – Какие могут быть обвинения? Мы просто хотели выяснить происхождение восьми золотых слитков, проданных вами в октябре две тысячи девяносто пятого года банку "АлександрЪ Лукашенко и сынЪ". Ну?
– Разве в этой стране продажа драгоценных металлов является преступлением? Покажите мне соответствующую статью.
– Спорить не буду, это не преступление. Но вот факт получения крупной суммы от лидера международной террористической организации наводит на размышления. Естественно с неблагоприятными и неутешительными лично для вас выводами.
– Чушь собачья! – возмутился Шнейдеренко. – Какие к чертям террористы?
– А кто же они?
– Профессор Хабомаи является директором исследовательского центра при Сянганском университете и никогда не был замечен в симпатиях к экстремистам. Он учёный, а не террорист.
– Да? И в какой же области работает упомянутый профессор Хабомаи?
– Прикладная ксенопсихология.
– В первый раз слышу про такую. Не просветите неуча?
– Почему бы нет? – Давид сделал усилие чтобы успокоиться, и заговорил хорошо поставленным голосом профессионального ведущего. – Прогрессивная мировая общественность готовится к моменту установления контакта с внеземными цивилизациями и обеспокоена ростом ксенофобских настроений в обществе. Исследовательским центром Сянганского университета выделены значительные средства на создание положительного образа инопланетных существ.
– А налоги?
– Какие налоги?
– Подоходный в том числе, – человек в строгом сером костюме укоризненно посмотрел на Шнейдеренко и тяжело вздохнул. – Они не заплачены, а вы продолжаете спать спокойно?
– Э-э-э… – удивился не находящий слов Давид.
– Меньше слов и больше дела, гражданин! Органы готовы временно закрыть глаза на некоторые шероховатости и недоразумения, но хорошее отношение требует взаимности. Вы меня понимаете?
Давид понимал. Причём настолько понимал, что был готов наступить на горло собственным принципам. Да и зачем нужна принципиальность, способная довести до цугундера? Тем более истории известны примеры, когда несгибаемые борцы за гражданские свободы охотно шли на сотрудничество с властями вообще и с Комитетом государственной безопасности в частности. А как не пойти, если припекает жизненно важные части организма? Своя шкура всяко дороже мифических ценностей…
Москва. Кремль. Кабинет президента Земной Федерации. 8 декабря 2097 года
– Вот такая вот складывается ситуация, товарищи, – министр обороны выключил запись. – Во всех показаниях упоминаются непонятные японцы, но на наш запрос министерство внутренних дел Поднебесной ответило, что названные люди не являются подданными Империи и уж тем более не работают директорами несуществующего исследовательского центра при закрытом семьдесят лет назад университете.
– Это не может быть формальной отпиской? – предположил командующий военно-космическим флотом. – Или просто соврали, а сами ведут собственную игру.
– Исключено, – покачал головой Сергей Кужугетович. – Им нет смысла врать, так как информация элементарно проверяется независимыми источниками. Более того, китайские товарищи крайне обеспокоены сложившейся ситуацией и предлагают объединить усилия. Я дал предварительное согласие.
Сообщению никто не удивился. Министр обороны по совместительству уже лет пятьдесят исполняет обязанности министров по чрезвычайным ситуациям и внутренних дел и в работе с иностранными коллегами имеет право на самостоятельные решения.
– А что нам это даёт, Сергей Кужугетович? – уточнил президент.
– Мы сможем арестовать любого подданного Поднебесной без согласования с китайской стороной. Любого и по любому подозрению.
Собравшиеся в кабинете президента министры и военачальники оживились. Вообще-то союзники и раньше шли навстречу пожеланием "большого брата", но старались не допускать посторонних во внутренние дела и на территорию Империи. Особенно неохотно китайцы соглашались на выдачу преступников, мотивируя это излишней мягкостью законов Земной Федерации. И тут такой подарок!
– Императора тоже можно арестовать? – пошутил президент.
– Да, Владимир Владимирович, и его тоже.
– Обалдеть! – высказал общую мысль командующий военно-космическим флотом.
Эхо прошедшего в Москве совещания прокатилось по всему миру гигантской волной, и опытные рыбаки не упустили шанс половить рыбку в поднятой мутной пене. Как-то внезапно выяснилось наличие громадного количества общественных организаций с невнятными целями, подозрительными источниками финансирования и общей мечтой о национальном самоопределении в исторических границах. И, как ни странно, все они связывали грядущее восстановление государственности с появлением некой третьей силы, под первой подразумевая себя, а под второй Земную Федерацию и союзный ею Китай.
Не обошлось и без курьёзов. Так, в уставе "Войска Жечи Посполитой" обнаружился параграф с обещанием установить границы по состоянию на трид– цать первое декабря тысяча девятьсот тридцать девятого года. Но самым смешным оказалось отсутствие в организации именно поляков, почти на сто процентов не переживших давнюю эпидемию.
Остальное радовало мало, но компетентные органы не опускали рук и всё копали, копали, копали… Пока не докопались до такого, что увидевший информацию министр обороны удивлённо ахнул:
– Ошибки быть не может?
– Никак нет, товарищ маршал! – покачал головой человек в строгом сером костюме. – Источник ясно указывает на Марту Прокофьевну Шрёдингер как на главного финансиста ксенолюбов-подпольщиков. Именно через неё проходили крупные суммы и партии золотых слитков, направленных на подкуп ключевых фигур в средствах массовой информации.
– Вот оно как повернулось, – тяжело вздохнул Сергей Кужугетович. – А по Ивану Фёдоровичу какие-нибудь данные есть?
– Пока нет, товарищ маршал, но мы работаем над этим вопросом.
С точки зрения министра обороны, ситуация вырисовывалась не просто нехорошая, а в высшей степени поганая и неприятная. Если допустить вероятность того, что и академик Шрёдингер, секретоноситель и разработчик внепространственных двигателей… легче достать из стола наградной пистолет и застрелиться. Но зачем он тогда воевал в космосе с неизвестными кораблями? Маскируется?
– В отношении Марты Прокофьевны какие-нибудь действия предпринимались?
– Мы решили сначала посоветоваться с вами, Сергей Кужугетович.
– Это правильно, товарищ полковник. В таких вопросах следует соблюдать деликатность. Наблюдение за домом установлено?
– Круглосуточное.
– Держите дело на личном контроле и в случае получения неопровержимых доказательств… Нет, сначала докладывайте, а я уже буду принимать решение.
Министр обороны встал из-за стола, давая полковнику понять о завершении разговора, протянул руку для прощания, но у того на запястье вдруг завибрировал коммуникатор.
– Разрешите ответить, товарищ маршал?
– Да, пожалуйста.
Человек в строгом сером костюме не стал включать звук и выводить голографическое изображение, а только взглянул на экранчик и охнул:
– Совершено покушение на Марту Прокофь– евну Шрёдингер. Неудачная попытка убийства. Шестеро предполагаемых преступников задер– жаны… э-э-э… тут какая-то ошибка, товарищ мар– шал.
– Что там?
– Лучше посмотрите сами, Сергей Кужугетович, а то сообщают всякую чертовщину. Кошки им, понимаете ли, мерещатся. Очень много кошек.
События последних дней никак не отразились на семье Шрёдингеров и, скорее всего, остались незамеченными. Марта Прокофьевна дни и ночи напролёт посвящала обустройству семейного гнёздышка, благо улетающий в экспедицию академик забыл установить лимит на пользование своим банковским счётом. При достаточном количестве средств женщины способны свернуть горы, а при неограниченном финансировании – насыпать новые и выкопать пару-тройку морей среднего размера.
К счастью, супруга Ивана Фёдоровича не стала заниматься глобальными изменениями земного ландшафта, ограничившись собственным домом. Но зато здесь развернулась по полной программе! Вообще-то она и раньше считала своё замужество удачным и образцовым, но некоторая экономность академика не позволяла брачному союзу достичь идеала. И тут неожиданный подарок судьбы! И ведь грех не воспользоваться моментом! Даже для природной блондинки непростительно.