- Здесь хорошо, - сказал он. - Говорят, почти как на Старой Земле, разве что вот птиц нету… Завтра пакетбот доставит вас в Неоптолемаиду, и оттуда - самолетом на север. В Теофанию, да?
Тиберий медленно кивнул. Он уже привык к тому, что эти люди знают о нем чуть ли не больше, чем он сам. Но - не настало ли время задать вопрос?..
- Господа… Я вам, конечно, благодарен, - он криво улыбнулся. - Но вам не кажется, что пора открыть карты? Я понимаю, вы предъявили мне такие вводные, что… - он закашлялся. - Вы знали, что я соглашусь. Но теперь–то - я в вашей власти. Вы не считаете, что пора уже сказать мне главное?
Торвальдсен и доктор Себастьян обменялись быстрыми взглядами.
- Вы мыслите шаблонами, - сказал Торвальдсен. - Вы, видимо, решили, что за нами стоит некий центр власти, который подготовил вас на свои средства и теперь намерен использовать в своих целях… и что вам теперь придется чем–то расплачиваться за ресурсы, которые в вас вложили. Вы рассуждаете в рамках земной поговорки: "бесплатный сыр бывает только в мышеловках", - Торвальдсен улыбнулся. - Но мы - не на Земле. Ментату пора отвыкать от провинциализма в мышлении, извините, что я вас поучаю… Вы ведь меня поняли?
- Да. Ваши покровители… те, кто поддерживает эту базу - не хотите говорить мне их имен, не надо… они хотят меня использовать, предоставив мне свободу. Выстроить такое древо решений, чтобы любое мое действие могло обернуться им на пользу. Основа стратегии - не выбор единственного пути, ведущего к победе, а создание таких условий, чтобы все пути вели к ней… Тогда не говорить мне ничего - даже логичнее. У меня останется полное сознание того, что я действую только по своей воле…
- И это будет действительно так, - мягко сказал Торвальдсен. - Ваш анализ неплох. Действительно, никаких приказов вам никто отдавать не будет. Делайте карьеру, выбирайте какие хотите назначения, одерживайте победы… на здоровье. Единственное, что… - Торвальдсен сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил золотистую карточку. - Это номер телефона в городе Аполлония. Выйти на него вы можете откуда угодно, хоть с борта корабля - с гарантией, что разговор будет непрослушиваемым. Время суток и прочее значения не имеет, вам ответят всегда. Заметьте, это ни к чему вас не обязывает. Может быть, вы никогда в жизни туда не позвоните - тем лучше. Но если вам потребуется помощь… я не знаю, какая. Любая. Тогда вы наберете этот номер и скажете: "Говорит Ворон". И изложите ситуацию. Что–то не так?
- Нет… - Тиберий унял сердцебиение. - Все хорошо. Но почему Ворон–то?
Торвальдсен пожал плечами.
- Не знаю. Нужен же был какой–то код… Считайте, что это в честь места, где мы с вами впервые встретились, - он ухмыльнулся.
Тиберий промолчал. Огромное окно было у его собеседников за спиной, и там как раз сейчас прокатилось по сизой глади что–то белое.
Доктор Себастьян тоже это заметил - боковым зрением, надо полагать.
- А вот и ваш кораблик, - сказал он. - Торопиться не надо, у вас есть еще несколько часов. Мы вряд ли еще увидимся, так что… Спасибо вам - за смелость. Уверен, что у вас все будет хорошо.
- Спасибо, - сказал Тиберий искренне.
Искусство разведки, сопутствующее любой войне, преобразилось в галактическую эру достаточно существенно. Основным направлением работы теперь стала разведка дистанционная, а основным средством - беспилотный корабль–зонд. Такой зонд приближался к заданной звездной системе, сканировал местное пространство, регистрируя все долетающие до него комбинации электромагнитных возмущений, а потом выходил в точку, откуда мог передать информацию импульсным лучом на свою базу; в удачном случае это могло дать очень полную картину, вплоть до расположения отдельных вражеских кораблей. Зондов было много, их сбивали, но сколько–то из них всегда прорывалось… Основным занятием отделов разведки космических флотов, собственно, и являлся анализ информации, получаемой от таких зондов. Что касается агентурной разведки, то она в условиях Пространства считалась почти неосуществимой - не потому, что так уж трудно было подготовить и заслать в нужное место нужного человека (эта задача как раз вполне решалась), а потому, что было совершенно невозможно обеспечить с ним потом регулярную связь. Во–первых, доступ к электромагнитным передатчикам на всех объектах космических флотов имели только офицеры. Во–вторых (и что гораздо важнее), эти передатчики работали на маленьких расстояниях - чаще всего в пределах одной звездной системы; для более дальних сообщений применялась или посылка идущих со сверхсветовой скоростью курьерских ботов, или имевшиеся только на флагманских кораблях гравитационные передатчики Шуле, действие которых было основано на флюктуациях четырехмерной метрики и от расстояния вообще не зависело; ни то, ни другое шпионам, как правило, доступно не было. Ни для византийских, ни для гондванских штабистов не было проблемой отправить перевербованного человека на ту сторону - например, при обмене пленными; но зачем посылать агента, от которого все равно будет невозможно вовремя получать донесения? В свою очередь, это обусловило почти полную ненужность в Пространстве контрразведки - ей там было просто некого ловить. При штабах космических флотов были разведывательные отделы, но контрразведывательных не было.
Правда, была еще теория "подземного червя", которую впервые предложил адмирал Август-Иоганн Шефтель по прозвищу Барбабьянка, чудаковатый стратег из севастиопольской космической академии. На самом деле адмирал употребил редкое слово "werworm" - "червь–оборотень", образ, взятый вроде бы из каких–то германских мифологий Старой Земли; для чудовища, существование которого предсказывалось адмиральской теорией, такое название вполне подходило. Представьте себе полностью "спящего" агента, который не добывает никакой информации, не выходит ни с кем на связь… вообще не делает, даже скрытно, ничего не соответствующего норме, предусмотренной легендой. И так - десятилетиями. Контрразведка никогда не сможет раскрыть такого агента, если он "чисто" внедрен. Между тем за 15–20 лет такой агент, если он хорошо выполняет свои прямые служебные обязанности, вполне может дослужиться до высоких чинов - даже до генеральских… А потом, когда что–то случится, он получит сигнал. В виде одного короткого сообщения, по открытой связи - этому воспрепятствовать не сможет никто. В конце концов, можно просто зажечь в нужной точке небосвода временное светило, чтобы агент его увидел. И вот тогда агент начнет действовать. Как проснувшийся вирус. Как взрыв… Он пожертвует собой, но вред, который он успеет нанести, может быть громаден. Вплоть до стратегического перелома в войне, говорил Барбабьянка…
Никто не знал, существуют ли такие агенты в действительности. Может, когда–нибудь раньше, на Земле? Кто знает?.. Правда, Земля маленькая, там связь с любым агентом всегда была хоть как–то все–таки возможна…
- Нет, - сказал корветтен–капитан Маевский. - Я отследил всю информационную цепочку… в тех пределах, в каких мне позволяет секретность. Информация о движении вашей эскадры к Варуне не могла протечь. Вернее, могла, но только из центра.
Андроник Вардан и Георгий Навпактос переглянулись. Разговор шел в адмиральском зале заседаний: овальный стол, золоченые кресла, экран на полстены. Кроме Андроника и Георгия, здесь сейчас был только один человек: Антон Маевский. Начальник разведки группы флотов "Центр". Тот самый, кого рекомендовал Андронику Терентий Мильтиад в памятном разговоре на речном трамвае. Три недели прошло с того разговора, а кажется, что - несколько лет уже…
- Поясните, - сказал Андроник. - Из центра - это откуда? Вы допускаете присутствие вражеских агентов… на Антиохии? В главном штабе?
Маевский пожал узкими плечами.
- Я этого не говорил. Предположение об утечке принадлежит вам. Я только оцениваю вероятности.
Андроник и Георгий переглянулись.
- Ну, а как вы лично считаете? Была утечка?
- Не убежден, - сказал Маевский. - Информация, на основании которой вас разгромили, могла быть получена с помощью обычных зондов. Это, правда, означает, что ваш оппонент должен был разработать ответный план за очень короткое время. Чрезвычайно короткое. Но так вполне могло быть, если у вас гениальный противник.
Андроник чуть не выругался. К этому человеку было нелегко привыкнуть.
- И что это за противник? Может быть, вы его знаете?.. - Георгий. Тоже проняло.
- Знаю. Это Виндзор Уайт, контр–адмирал. Ему тридцать два года, он уроженец планеты Шакти, отличный математик, признанный специалист по штурманскому искусству. Выглядит он вот так, - Маевский щелкнул личным планшетом. Андроник и Георгий рванулись к нему, чуть не столкнувшись лбами.
Очень молодое лицо. И очень обаятельное. Шелковые волосы, мальчишеская улыбка. Остатки полноты, придающей всему облику какую–то наивность. Наверное, в школе этот парень был тихоней–отличником - а потом расцвел.
- Где он сейчас? - спросил Андроник.
- Пока не знаю, - Маевский сменил фотографию на следующую: Уайт, веселый, в расстегнутом кителе, шел по берегу какого–то моря. - Мы будем пытаться это выяснить.
Андроник и Георгий помолчали, разглядывая фотографию. Корветтен–капитан Маевский всегда отвечал на вопросы точно, буквально, не смягчая выражений, и очень редко что–то добавлял от себя. Представить его ведущим светскую беседу было невозможно; Андроник подозревал, что дара невербальной коммуникации у него нет вообще. У него был длинный нос, длинные рыжеватые волосы и серые глаза. Определить его возраст на вид не удавалось: может быть, двадцать пять лет, а может быть, и сорок.
- К лучшему… К лучшему даже, если он здесь, - сказал Георгий. Очень напряженно сказал.
Андроник повернулся к нему.
- Ты боишься? За меня?
- Возможно… - Георгий опять зачем–то посмотрел на фотографию. - Не знаю. Называй это интуицией, если хочешь. Или бредом… Может быть, мы столкнулись с чем–то более… более серьезным. Не поражение в отдельном бою. Что–то больше.
Андроник только головой покачал. Интуиции Георгия он доверял, без вопросов. Но как это могло сейчас повлиять на действия? Все уже решено… Он представил себе, как дрейфуют сейчас в пространстве у станции шесть линейных крейсеров, названных по именам кайзеровских адмиралов… Надо бы, кстати, на "Шеер" зайти, посмотреть… познакомиться… У кого еще есть такая сила? Как называется человек, который, имея такую силу, не сможет победить?.. И вдруг он толчком почувствовал усталость. В отставку надо уходить после этой кампании, вот что. Серьезно. Раз это можно сделать только указом императора - значит, попрошу императора. И будет дом… и отец будет, и Ника… каждый день вместе с Никой, а не от случая к случаю… "Это закончится? Когда–нибудь?" Да, обещал он себе. Закончится обязательно… потому что есть вещи важнее, чем война. Например, дом. Например, любовь… Боги великие, да кто бы сказал, за что мы вообще столько лет воюем?!
К счастью или к несчастью, вслух Андроник этот вопрос не произнес. А потому и не получил ответа.
Глава 4
Гондвана
Караван был засечен еще ночью. Пролетавший над лесной равниной Экваториального континента самолет–разведчик типа "козодой" отметил внизу длинное инфракрасное пятно, медленно движущееся. Явный транспорт повстанцев. При первых лучах рассвета с базы, расположенной на плоскогорье, взлетели три вертолета: два "ястреба", каждый со взводом "бессмертных" на борту, и трехвинтовой "альбатрос" - для груза.
Хавильдар–лейтенант Рао часто вспоминал потом этот день, разделивший его жизнь пополам. Но утром он ничего такого не подозревал. Все было как обычно. Пехотинцы его взвода сидели в брюхе вертолета вповалку, кое–кто спал. Иллюминаторов в грузовом отсеке, конечно, не было. И не надо. Рао и так прекрасно знал, что там внизу. Однообразное зеленое море, слабо волнующееся, пересеченное довольно частыми прожилками рек… Нет, такими словами он ничего не формулировал. Просто зрительный образ жил в голове. Не первая ведь операция. И даже не десятая. Никакого адреналина. Привычная, нудная работа.
Потом "ястребы" повисли, "бессмертные" выгрузились, и начались действия на местности. Караван брали в клещи с двух сторон: справа и слева - по взводу. Хавильдар–лейтенанту Рао и его людям выпало быть слева. Вода доставала почти до колен. Хорошо, что чешуйчатые стволы здешних деревьев - Рао так и не выучил их названия - стояли тут не слишком часто, так что поддерживать связь в цепочке было легко. Пехотинцы шагали с привычной осторожностью, никуда не спеша, отшвыривая ногами бревна и куски коры - брызги радугой сверкали на солнце. Бегемот, Паук, Амбал, Штоф, потом сам Рао, потом Кнут… и так до конца цепи, до огромного Кашалота, несущего ручной 13–миллиметровый пулемет. Нормально. Успеваем.
Караван был большой - не меньше тридцати здешних трехпалых мулов, да еще два маленьких лесных слона в самом конце. И людишки, конечно. Интересно, что у них во вьюках?..
Рао усмехнулся под решетчатой маской шлема. Он знал, что его подчиненных интересуют в караване не вещи, а люди. Особенно ценных вещей у здешних нищих повстанцев не бывало. А вот оставшийся живой материал мог обещать развлечения. Вражеское население после боя становится собственностью победителей - так записано в уставе "бессмертных". У офицеров, конечно, привилегии…
Кто–то закричал, и тут же над головой Рао прошла пуля: с ближайшего ствола упал кусок коры, всколыхнув воду. Кнут погасил стрелка сразу, одиночным выстрелом - тот упал лицом вниз в зеркальную черноту. Мужчина? Женщина? В данном случае - никакой разницы. Рао даже пистолет доставать не стал. Стрельба в бою - дело рядовых. Офицер должен вмешиваться только в крайних случаях.
Все, вот и встречная цепочка: знакомые фигуры с опущенными забралами. Сомкнулись. Почти без стрельбы. Мелькнула седая женщина с ярко–голубыми глазами, что–то на своем языке кричавшая - кулак Штофа сбил ее в грязь. Хлопнули два–три выстрела, вычищая беспокойных. Тихий караван, однако. Охраны всего ничего. Надеялись, что их прикроет лес, и действительно могли проскочить… но не проскочили.
Рао задрал голову: в небе, на стометровой высоте, висели оба "ястреба", готовые в любой момент опуститься. И "альбатрос" - еще выше, его было еле видно сквозь изрезанные кроны.
Так, первичная сортировка. Поехали. Трудоспособных мужчин в караване нашлось шестеро; командир второго взвода хавильдар–лейтенант Родригес отвел их под охраной в сторону, посмотрел каждому в глаза, после чего приказал троих пристрелить, а еще троих готовить к погрузке. Было четверо стариков - их пристрелили сразу, даже не разглядывая. Все. Остальные - женщины.
Рао напомнил себе, что тут надо быть повнимательнее. Если добычу не делят строго по уставу - возможны конфликты.
Все, однако, обошлось. Люди Рао и Родригеса без особых раздоров выяснили, кто кому достается, и закрепили на пленных метки. Рао счел возможным поднять забрало. Закурил. И вдруг обернулся.
Прямо у него за плечом стоял Кнут. Тоже, значит, наблюдал.
Рао несколько секунд смотрел в лицо Кнута, в его абсолютно пустые черные глаза. Следовало сказать что–то поощрительное, но слов не находилось. Кнут никогда не интересовался женщинами. И никакой другой живой добычей он не интересовался тоже. Зато он очень хорошо умел убивать. Пожалуй, лучше, чем любой другой рядовой у Рао во взводе. Среди "бессмертных" это кое–что значило.
- Командир! Смотри, что мы тебе нашли! - это кричал Кашалот. Он двигался всегда бесшумно, несмотря на гигантские свои размеры - Рао его не заметил.
- Ну? - Рао сделал шаг.
Кашалот толкнул перед ним кого–то, одетого в клетчатую хламиду. Рао приподнял бровь. Нет, шутить над ним ребята не будут. Не осмелятся. Значит… Он поднял за плечи упавшее в грязь существо и всмотрелся.
Девушка. Совсем молодая. Кудрявые волосы, ясные глаза, довольно толстые губы… ключицы торчат под тканью - они там все недоедают, в пещерах своих… Сколько ей лет - шестнадцать? Меньше? Красивая ли она? Рао не знал. И плевать ему было на эти книжные слова. Но он что–то чувствовал.
Она была… чистая. Как правильно сыгранная мелодия.
Он поднял глаза и увидел стоящих рядом ребят. На страшной, обожженной когда–то напалмом роже Кашалота расплылась улыбка - прямо до ушей. И Бегемот улыбался. И Штоф. И даже Паук.
Они были рады. По–настоящему. Рады за него, за Рао.
Он еще раз посмотрел на девушку. Соблазнительно, конечно. Правила этому не препятствуют: можно притащить ее на Базу, где у офицеров как–никак отдельные комнаты, и держать там на положении домашнего животного. Но вот что с ней делать потом? На Базе привыкли, что биоматериал оборачивается быстро. На офицера, который продержит у себя такой живой сувенир дольше двух–трех месяцев, сперва начнут коситься, а потом и прямо прикажут: избавиться. Тогда будет два выхода: или пристрелить ее самому, или подарить рядовым. И если, когда они наиграются, она будет еще жива - ее, скорее всего, выкинут на побережье, где пасется трэш. И она станет добычей уже трэша. Может, конечно, в итоге и выжить, но… но…
Рао отработанным, незаметным для постороннего человека движением вынул из кобуры свой 6–миллиметровый "тайпан" и выстрелил девушке в голову.
Она осела, как сложившаяся бумажная коробка. Будто ждала этого.
- Все, - сказал Рао. - Завязываем с развлечениями. Где груз? Почему он не собран? Я должен был пять минут назад сообщить о конце операции - сколько мне еще ждать?..
Легкий крейсер "Шакунтала" совершал облет планеты Архелон по так называемой сферической орбите. Работа была для экипажа совершенно неинтересной. Патруль. Рутина. "Шакунтала" двигалась вокруг Архелона по кругу, плоскость которого при каждом обороте чуть–чуть наклонялась: от полярной до экваториальной, и обратно. В данный момент орбита была очень низкой: "под крылом" крейсера (смешное выражение: какие там у галактического корабля крылья?..) распластался, как черепаха, Экваториальный континент Архелона, по форме которого эта планета когда–то и получила свое название.
Командир "Шакунталы", капитан третьего ранга Нараян ди Суза, повернул винт увеличения оптического проектора, чтобы посмотреть на зыблющееся прямо под кораблем зеленое море. Он устал от дозорной службы. Он уже полгода не был ни на одной планете. Даже посмотреть сверху на землеподобный грунт - было и то приятно.
Помощник Нараяна, капитан–лейтенант Эдвард Спангенберг, встал со штурманского кресла и подошел к экрану.
- Что, вниз хочется? - Эдвард ухмыльнулся. - На рыбалку…
- На этой планете рыбалка та еще, - Нараян ухмыльнулся в ответ. - Разве что крокодилов наловить захочешь…
- Нет здесь крокодилов, - Эдвард уселся в запасное кресло, стоящее рядом с капитанским. - И ты неправ: на таких планетах рыбы как раз полно. Воды много, понимаешь ли.
- Это да, - согласился Нараян, делая увеличение еще больше. Среди леса стали хорошо видны вытянутые зеркала озер и речек. - И ведь живет же тут кто–то…
Эдвард фыркнул.
- Насчет "живет" - это преувеличение, - сказал он. - То есть "бессмертные" - то здесь живут, конечно… если про них можно так сказать. Штаб нашего флота вот живет, на Белом Драконе… А местные… Они не живут. Они умирают.
Нараян быстро посмотрел на Эдварда.
- Ты в базу входил, да? Поднимал по этой планете данные?
Эдвард улыбнулся одними губами.
- Это ведь не запрещено… Ты знаешь, что здесь вообще творится?
Нараян неохотно кивнул. Он знал. Правда, знал мало - и совсем не стремился узнать больше.