- А, - с облегчением ответил я. - Это не бластер, а самый обычный израильский автомат "Тавор". Просто вид у него такой идиотский. Дизайнеры постарались. А все эти штучки, что торчат и поблескивают, - коллиматорный прицел с лазерным целеуказателем и ночной прицел.
Хорошо еще, что Черепахе не стукнуло в голову прицепить гранатомет для лучшего вида.
- А кто вы тогда?
- Мы перевозим разные ценные вещи, нуждающиеся в охране, - туманно пояснил я. - А теперь, когда мы с тобой познакомились и вежливо побеседовали, а я ответил на разные сильно умные вопросы и даже не устроил расчлененку за неприличное поведение… Я подозреваю, ты в курсе, что некоторые вещи без разрешения трогать нельзя? Я не про холодильник…
- Я больше не буду, - трагически прошептала Катя, причем раскаянием от нее не пахло.
- Вот мы сейчас и проверим, что ты будешь, а что нет. Давай рассказывай, кто ты такая и как дошла до такой жизни, чтобы в подъездах спать. Явно не первый день. Будешь врать - выкину на улицу моментально, не сейчас, так потом. Я твои слова непременно проверю.
Она помялась и заговорила. Ничего особо оригинального. Отца нет, мать пила. Потом привела сожителя и перешла на новый уровень. Теперь они кололись на пару. Про дочку вспоминали, только когда надо было послать за дозой, а в промежутках Катя приворовывала, чтобы не голодать, потому что отсутствие еды их под кайфом особо не волновало. Но все было еще ничего, только неделю назад сожителю матери стукнуло в дурную голову, что пятнадцатый год самый срок и неплохо бы ее продать ценителю. Мужиков у нее еще не было - самое то на большого любителя. Вот тут она и сбежала из дома. Ночевала где попало, благо на улице еще тепло. Странно было, что девочка даже не пыталась врать и умалчивать, ведь кое-что, вроде воровства в магазинах, могла бы и не рассказывать.
Шаркая тапочками, в кухню вошла Черепаха с недовольной рожей. Катя мгновенно метнулась к шкафчику и достала оттуда стакан, потом налила в него кефир из пакета. За неимением в магазине нормального кумыса, все лучше, чем ничего.
- И вот откуда ты знала, что она хочет? - заинтересованно спросил я.
- А, - пробурчала Черепаха, - дошло. Я-то давно вижу. Есть потенциал, такие только в московских подъездах и валяются.
- А я часто угадываю, - не понимая, в чем дело, удивленно сказала Катя. - Иногда даже пользуюсь этим. Всегда вижу, что вот сейчас охранник в магазине отвернется и можно будет что-то в карман сунуть. Мама говорила, у нас в роду цыгане были. Может, и правда, хотя по масти, - она провела рукой по волосам, - никогда не скажешь.
- И вот что из нее выйдет, - отдуваясь после стакана холодного кефира, спросила неизвестно кого Черепаха, - если через эльфов пропустить? Очень любопытно будет потом посмотреть. Попробуем?
- Это вы про что? - настороженно спросила Катя, напрягшись.
- Это мы про другие планеты, - пояснил я, - не боись, никто тебя заставлять не будет. До шестнадцати они не пропускают, а в России, если я правильно помню, до восемнадцати. Они по совершеннолетию считают. Стукнуло восемнадцать, имеешь право подписывать контракт. Нет - свободен. Разве что с семьей, когда всем племенем, но это явно не твой случай. Стоп, - сказал я сам себе. - Значит, ты сразу поняла, что резать я тебя не буду?
- Ну не сразу, - созналась Катя, - но поняла. А вот она может.
- Не она, - пробурчала Черепаха, - а Мария. Как там меня по отчеству правильно именуют? - спросила она меня. - Впрочем, и так сойдет. А он, - показывая на меня, - может, и не любит детишек убивать, но при необходимости может запросто. А уж пороть - большой специалист.
- Значит, я могу остаться? - радостно спросила Катя.
- Будешь учить? - обратился я к Черепахе.
- Попробую, - подтвердила она. - Хуже точно не будет.
- Значит, так, - сказал я, подумав. - Жить будешь здесь. Только ничего бесплатного на свете не бывает. Назначаешься квартироуправительницей. Мыть, убирать, варить, ходить в магазин за продуктами, и что там еще понадобится, - твоя обязанность. Будешь выполнять работу плохо, сделаем выводы.
Она послушно закивала.
- Надеюсь, - с сомнением сказал я, - что ты не только слушаешь, но и между ушами у тебя что-то имеется. Теперь второе. Оружие и вообще непонятные предметы без разрешения не трогать, если дверь закрыта, в помещение не лезть. Заперто, - значит, есть причина. Это не сказка про Синюю Бороду - это вполне может быть опасно для жизни. Мы иногда таскаем всякую дребедень, и тебе ее ни трогать, ни видеть не рекомендуется. Может быть элементарно опасно для жизни и здоровья. С чужими людьми о наших делах не беседовать, лучше, если что непонятно, у нас спроси. Если поинтересуются, скажешь, м-да… что вот она, - я показал на Черепаху, - твоя старшая сестра. Сводная, от другого папаши, поэтому фамилия другая, а почему живешь с ней, сама прекрасно знаешь - дома невозможно. Да, - вспомнил я, - вот этого типа, - показывая на сидящего у двери котенка, - зовут Черныш. В твои обязанности входит давать ему еду, воду и менять песок в ящике на балконе. Дверь туда не закрывать, пусть ходит спокойно, когда приспичит. Завтра сходим к тебе домой, заберем свидетельство о рождении, что там еще должно быть… Надо, - с сомнением добавил, - в школу тебя пристроить.
- Не надо, - быстро возразила Катя, - еще придут встречать.
- В другую, - согласился я. - Нам совсем неинтересно, если начнут вопросы задавать, почему ты не учишься, нарушая закон о всеобщем образовании. Так что придется, и, - с воодушевлением продолжил, - это мы тебе тоже запишем в обязанности. Пятерки мне без надобности, тройки тоже. Вполне нормально посредине, не выделяясь. Интерес учителей и общественности нам без надобности. На середняков обычно внимания не обращают и не помнят. А учить мы тебя будем отдельно и совсем другому.
- Стрелять? - радостно спросила Катя.
- Не только. Всему свое время.
- Позвони Тане, - предложила Черепаха. - Пусть займется одеждой, она лучше знает, что надо. И про школу ей узнать проще, что там за документы требуются.
- Хорошая мысль, - согласился я, - пусть делом займется, а то уже отошла от впечатлений и опять хочет приключений. А пока Рафик отвезет тебя на природу, а завтра с утра в гости. Посетим простых миллионеров и побеседуем о делах наших скорбных.
- Одежда бывает доступная по деньгам, модная, такая, чтобы нравиться мужчинам, и практичная, - говорила Таня. Девочка внимательно слушала. - Тут главное не вестись на остальных и стараться носить то, что тебе идет. Всякие Версачи и Армани не только нормальным людям не по карману, но и носят их чаще всего не потому, что нравится, а только из желания выпендриться. Может быть, в среде миллионеров имеет значение этикетка, но нам наличие больших денег пока не грозит, и покупать мы будем то, что смотрится хорошо именно на тебе. Сама понимаешь, кружевное белье тебе пока ни к чему, и декольте еще рановато. А потом, - оглянувшись на меня, уже второй час тащившегося за ними с мученическим видом с тремя большими пакетами в руках, добавила она вполголоса, - ему надо, чтобы ты выглядела пай-девочкой, при этом он совершенно спокойно показывает тебе, куда бить ножом, чтобы человек моментально истек кровью, и просит записать в тир. Изумительное получится сочетание.
- А мне нравится, - не согласилась Катя. - Драться с разными придурками сил не хватит, а вот пырнуть и удрать - самое то. Тем более от примерной школьницы такого не ждут.
Таня опять оглянулась на меня, но тему развивать не стала. На себя бы посмотрела, со своими желаниями посещать другие планеты и советами грабить богатых дядек.
- Но важнее всего, - заворачивая в обувной магазин, продолжила Таня лекцию, - что у тебя на ногах. Если ты одета хорошо, явно заплатила приличные деньги, но при этом на ногах солдатские ботинки, в которых работала в огороде, будешь смотреться и смешно и глупо. Вещи должны сочетаться.
Магазин был седьмой по счету с начала нашего похода.
Я прибавил шаг и, догнав своих дам, быстро спросил:
- Ты этого смуглого парня знаешь?
Уж очень интересными взглядами, заметил я, наша девочка с пацанами обменялись.
- Ну да, - с заминкой ответила Катя. Что мне врать не рекомендуется и я легко определяю подобные вещи, она уже усвоила.
- Воровали вместе? - тихо спрашиваю.
- Скорее, наоборот, - так же тихо отвечает. - Это их территория, и посторонних они гоняют. Старший - взрослый мужик и вполне приличный, может даже накормить просто так, если видит, что голодная, но у него одни пацаны в бригаде, и хороший он до определенного предела. Запросто отбуцает, если не уберешься. Его Кривым зовут, но с виду вполне нормальный. Я не видела, но говорят, что иногда на него находит, особенно когда наезжают, и его всего перекашивает, и всякие тормоза с мозгами отключаются. Ничего не боится и прет как танк. Убить запросто может. Вроде контуженный он на Кавказе, а может, болтовня. Да и ребятки совсем не ангелы, могут по шее настучать. Не грабят, но по карманам и магазинам тырят. Там десятка два разного возраста. Большинство бездомные издалека, но есть несколько московских.
- Вон те трое в стороне у дороги, - не поворачивая головы, спрашиваю я, - тоже из команды?
- Я только одного знаю, но очень похоже на прикрытие. Если ворующего заметят, остальные мешать ловить станут.
- Подойди и скажи, что с их старшим поговорить хочу. Дело имеется. Денежное.
Она кивнула и направилась к небрежно прислонившейся к машине компании подростков.
- А ты что думала, - спросил я Таню, - я здесь болтаюсь для того, чтобы сумки носить? Нет, у меня имеются ужасные планы по части возглавить организованную преступность.
Таня слегка изменилась в лице.
- Какая ты доверчивая! - удивился я, почувствовав новый запах. - Шутка. Пока просто побеседовать хочу со знающим человеком. О том о сем. Где паспорт ворованный взять или справку об освобождении на крайняк. Потом, мне в сердце запал Шерлок Холмс со своей командой мальчишей-кибальчишей. Всегда пригодятся проследить за кем или украсть чего-нибудь. Мы таким вещам не обучены. Почему бы не сделать доброе дело и не подкинуть деньжат на пропитание за то, что они и так каждодневно делают? Кстати насчет денег. На, - доставая из кармана несколько купюр и протягивая Тане, сказал я. - Сумки я в багажник закину, а вы купите, что там еще требуется, и подходите к жигулю. Если меня не будет, посидите в кафе и подождите.
- Занимательное предложение, - сказал Кривой.
Мы стояли у столика на улице и пили пиво на фоне идиллического пейзажа. Такая парковая зона, где имеется зелень и скамейки. Можно целеустремленно прогуливаться, сидеть, рассматривая других, или тесно общаться. Зелень была уже в прошлом, все-таки осень на улице, и большинство вместо культурного отдыха пили и разговаривали достаточно громко, употребляя, совершенно не стесняясь прохожих, красочные слова из лексикона, который все знают, но читать на страницах книги не считают правильным. Хорошо, если пили пиво, некоторые и что покрепче.
Кривой действительно был совершенно нормальным парнем лет тридцати на вид. Невысокого роста, с мелким ежиком волос на голове и настороженным взглядом. И одеждой он на бомжа совершенно не походил. Нормальный такой джинсовый прикид.
- Воевал? - спросил он как бы между прочим.
- А что, заметно?
- Глаза у тебя нехорошие, - пояснил Кривой. - Видел я такое. Зэки похоже смотрят, но ты явно не сидел.
- Почему? Могу при необходимости по фене ботать и что-то эдакое сказать, например, "Убийство, то есть причинение смерти другому человеку…" УК. Статья сто пятая. Могу еще стишки почитать. Такие вот, например:
Мой дядя, честный вор в законе,
Когда зависнул на креста,
Он оборзел, как бык в загоне…
Продолжать? - спросил я Кривого.
- Фиму Жиганца я тоже знаю, - серьезно сказал он.
- Поймал, - согласился я. - Не мое творчество. Зачем тебе разные подробности? Рассказать я могу все, что угодно. Допустим, мы супер-пупер спецназовцы ГРУ, которых предали и продали начальники с большими звездами на погонах. Героически наводя конституционный порядок в горячей точке, нарвались на противных бородатых дядек, которые кинулись на нас с дикими воплями "Аллах акбар!" и страстным желанием познакомиться поближе. Мы мужскую любовь не уважаем и еле-еле смогли убежать. А вернувшись домой, неожиданно выяснили, что нас уже похоронили, и если засветимся - начнут закапывать со страшной силой по новой, причем они начальники, и поверят не нам. Поэтому решили мы жестоко отомстить. Нет, скажем так, крайне заковыристо отомстить. Но не тому нас учили. Диверсии на охраняемом солдатами объекте и охрана со слежкой - совсем разные вещи. Ничего выходящего за рамки вашей обычной деятельности я от тебя не прошу. С деньгами нет проблем, собственно, из-за них нас начальники и сдали. И отдавать их теперь государству - никакого резона нет. Вместо министра финансов их получат те самые злодеи.
- Красиво поешь, - восхитился Кривой. - Сериал, правда, не помню, как называется, но что-то похожее видел по ящику.
- Так у меня с фантазией туго. Я страшно практичный человек. Ты - мне, я - тебе. Показываю человека, вы смотрите за ним - куда пошел, чем занимается. Чисто из любопытства, никакой уголовщины. Краденый, нет, даже не так, случайно найденный документ вроде паспорта или свидетельства о рождении отдаете мне, и я честно отношу его в милицию. Вам просто некогда. Может, еще какие интересные случаи выпадут. А деньги я вам дам по доброте душевной. Жалко мне беспризорных детей. Кстати, вполне серьезно, если надо лекарства или еще что действительно срочно, я готов помочь авансом.
Он помолчал, задумчиво глядя в кружку с пивом.
- Есть один легаш, сильно мешает мне жить.
- Что, честные менты окончательно не перевелись?
- Если бы, - вздохнув, ответил Кривой. - Есть определенные правила игры. Мы делаем свою работу, они свою. У каждого своя четкая роль в жизни, и, если тебя поймали за руку, незачем обижаться, они просто сделали то, что входит в их ментовские обязанности. Некоторые услуги друг другу по мелочи оказываем, приходится иногда контактировать, как без этого. Так что определенная сумма на лапу как бы в порядке вещей. Мои ребята никогда не будут делать ничего, выходящего за определенные границы. Никакой крови. И уж тем более никто не бьет дубиной по кумполу. А этот сильно жадный, и мало того что при случае заберет, даже получив свою взятку, так одного моего пацана избил так, что тот теперь ссыт кровью - проблемы с почками.
Он замолчал и отхлебнул пива из кружки.
- Убивать я не буду, - сразу подводя черту, заявил ему, подумав, - это совсем другая статья, но избавить от доблестного сотрудника правопорядка надолго можно. Попробуем устроить громкое выступление в баре со стрельбой. Неадекватный сотрудник органов, нуждающийся в дружеском знакомстве с отделом внутренних расследований. Давай рассказывай подробно. Имя, адрес, служебные обязанности и прочие грязные детали. Надо на месте посмотреть, что лучше.
ГЛАВА 7
Земля. Деловые встречи
- Представляете, - повесив трубку, порадовал я соратников, - очень демократичная женщина. Остановилась в гостинице Marriott Grand Hotel.
- У тебя прекрасный прононс, - решил обрадовать меня Рафик, - практически престижная частная школа.
- Ты не понял… Адрес гостиницы - Тверская, двадцать шесть. Это такое место в километре от Кремля, со стоимостью номера в три с половиной тысячи долларов в сутки. Два дня пожить - и браслетик тю-тю, как это мы раньше не догадались так кучеряво пожить? У Лехи еще браслетики имеются.
У меня для справок есть собственный всезнайка Протей. Пять минут поиска в Интернете, и он меня порадовал. При гостинице есть еще бесплатная охраняемая стоянка. Так и говорит: "Заезжайте, вас встретят". Подумаешь, засветим номера машины, и непременно фотографии отщелкают!
- А я говорила, угнать надо, - сказала Черепаха.
- Зачем? Совершенно спокойно доедем на метро. Там и станция "Тверская" рядом. Только Рафик с нами не пойдет даже до входа. Посидит где-то возле метро в кафе. Вдруг есть базы данных для таких, как он? Начнут сверять фотографию чисто для проформы, оно и выскочит. Тут нас начнет ловить вся Земля. Абсолютно лишнее. Будем делать, как собирались с самого начала. Идем вдвоем, там уже по обстановке. Очень детальный и подробный план на все случаи жизни. Ничего не поделаешь, оружия брать нельзя, но не верится, что у нее мозгов нет. Какой смысл нас вязать? Денег не просим, а вдруг на другом конце Эрику голову отвинтят моментально.
- Поехали, - согласилась Черепаха, - раз начали, надо заканчивать. Без риска никогда ничего не бывает.
Интересное ощущение, когда "Кольцо" работает. Все чувства обострены, чувствуешь себя способным на грандиозные подвиги. Черепахины возможности передались мне, впрочем, никакой Черепахи нет, как нет и меня. Есть только одна странная личность на двоих, готовая на что угодно и не нуждающаяся в предварительном согласовании действий.
Нас проводили по роскошной красной дорожке до дверей. Такая дорожка сильно внушает, чувствуешь себя на приеме у президента или, на крайний случай, премьер-министра, и замечательно подчеркивает торжественность момента. По протоколу должен вступить духовой оркестр, даже неудобно за свой вид. Я не в смокинге с бабочкой, а в обычной рубахе и брюках. Еще и куртка сверху в подозрительных камуфляжных пятнах. Да пол-Москвы ходят в таком виде! Надел бы смокинг - могли бы принять за официанта. Уж не за аристократа с моей мордой.
Женщина в комнате как раз вполне соответствовала обстановке. Всем этим замечательным мебелям и цветам с фруктами в вазах, непременно стоящих на каждой поверхности. Может, они и не требуются, но если не поставить в ВИП-номере за такие охренительные бабки, постоялец может заподозрить, что его не уважают, обидеться и в следующий раз поселиться у конкурентов.
Строгий темный брючный костюм, как я подозреваю стоимостью в нашу квартиру, седые волосы, уложенные в простую прическу, и достаточно моложавое лицо. По моим прикидкам, ей должно быть под семьдесят. Может, пластику сделала. Рядом стоял подтянутый мужик лет пятидесяти в темном костюме. Не сойти мне с этого места, если не отслужил в армии. И выправка, и в глазах что-то такое. За спиной много-много покойников. Ну нас двое, и их двое, возмущаться смысла не имело. Пусть сама решает, кому можно доверять и насколько.
- Это мой старший сын - Шон, - представила его госпожа Джоан. Уж фотографию ее я внимательно изучил перед приходом.
Я молча достал из кармана куртки видеокамеру и отдал ей в руки. Потом сел и стал наблюдать. Слушать не было необходимости, что там имеется, я прекрасно знал, при мне записывалось, и некоторые моменты мы специально обговаривали. Черепаха небрежно прислонилась к окну сбоку, отказавшись присесть. В таком положении мы видели одновременно всю комнату и двери. Никаких посторонних в соседних помещениях не было, и нас не снимали и не записывали. Это я знал точно, хотя объяснить откуда, не смог бы при всем желании. Это у нас Черепахина работа.
Она молча посмотрела до конца, потом передала мужчине. Дождавшись, пока он закончит досматривать фильм, я вежливо сказал:
- Разрешите, - и, взяв у него камеру, вытащил флэшку. Не имею понятия, существует ли возможность восстановить запись, но рисковать не стоит. Старательно разломал ее и сунул обломки в карман. Приду домой, спалю все, что осталось.