- Это кто? - с изумлением спросила она, глядя в окно на прохожих. - Эльфы?
- Вьетнамцы, - равнодушно сказал Рафик, - а может, китайцы. Кстати, видели, на улицах попадаются девицы с глазами, накрашенными так, что издалека думаешь, что тоже из Азии? Мода такая, в мое время не было. Скоро все будут ходить, щурясь и руками придерживая веки, а богатые к пластическим хирургам побегут за соответствующей внешностью.
Стоявшая сзади машина засигналила.
- Вот чего он сигналит? - возмутился Рафик. - Красный свет на светофоре. Нервные здесь все какие-то!
- Завидуешь, - убежденно сказал я. - Оно ведь и в обратную сторону работает. Ни одна симпатичная девушка не посмотрит в твою сторону, если у тебя узкоглазости нет. При этом только одна из десяти, если не из ста тысяч, видела эльфа вживую.
- Останови, - потребовала Черепаха.
Рафик послушно затормозил у обочины.
- И это будет вот так, - пробормотала она, изучив какую-то непонятную загогулину, которую держала в руках, и старательно рисуя линию на карте города. - Вот и третья, здесь они пересекаются…
- Мне даже смотреть не надо, и так понятно, что в квартале ЭГО, - пояснил я Рафику. - Это такой ученый способ морочить голову, именуемый, если я правильно помню, триангуляцией.
- Пеленгация, неуч, - возмутилась Черепаха.
- Ну пусть пеленгация, - миролюбиво согласился я. - Мы ж не попремся к нему в гости прямо так? Надо снять квартиру на несколько дней, побродить вокруг, изучая обстановку, а мне еще мотаться в Москву на разные встречи. Потом, Протей утверждает, что они время от времени все-таки в город из своего квартала выходят. Он у нас большой любитель газет и сплетен в Интернете, так что знает, о чем говорит. Лучше всего, если на разведку пойдет Рафик с большой породистой собакой.
- Свинья, - внятно сказала Черепаха.
- Ну чем тебя этот вариант не устраивает? - повернулся я к ней. - Ни один умник не догадается, а человек с собакой на поводке явно живет где-то по соседству и выгуливает ее. Что, в центре Питера ходят толпы охотников с ружьями? Так ты на самом деле на волчицу из леса не слишком похожа, башка другая и размер тоже. Нас он обоих в лицо знает, начнет еще кричать…
- Так Трифон и меня вполне мог видеть, - не согласился Рафик.
- Тогда надо звать Зверя, - устало сказал я. - Пусть сам выкручивается. Мы что, разведшколу кончали, чтобы проводить оперативные мероприятия, и имеем пять сменных экипажей для слежки?
- Сходил бы ты, Рафик, за газетой, - ласково попросила Черепаха, - объявления о квартирах посмотрим.
- Нужны мне ваши тайны, - хлопая дверцей, так что стекла задребезжали, заявил Рафик.
- Ты вообще думай, что говоришь, - зашипела она на меня. - Про перевертыша еще расскажи.
- Виноват, - согласился я. - Чуть не брякнул лишнее, но что еще придумать можно? Или лезть внутрь в чужом облике, или терпеливо дожидаться, пока он сам проявится. А это неизвестно когда будет. Ну не звонить же ему, с предложением встретиться?
- А почему нет? - задумчиво спросила Черепаха. - Совсем неплохой вариант. Позвоню и назовусь Таней. Очень желаю встретиться со своим благодетелем. Непременно заинтересуется, откуда такие знания, в той записи, что он видел, просто стандартный набор - жив, здоров, никаких имен. Хорошо, что Летчик может показать каждому свое и ничего не найдешь в памяти прибора. А делиться с другими побоится. Дело-то насквозь незаконное, и неизвестно еще, что там у них за наказание полагается. Второй раз Нахаловкой не отделается. Нам всего и нужно, чтобы он один прогуляться на встречу вышел.
- Думаешь, будет мочить свидетеля?
- А это кто кого еще первый успеет, - о чем-то размышляя, ответила Черепаха. - Хорошая мысль, - уверенно добавила она, - ты гений. Глупый как медведь, но гений трепать языком, не думая. Надо только вовремя прислушаться и присвоить идею.
Я неопределенно хмыкнул.
- Главное, побольше истеричности в голосе, - размышляя вслух, сказала она, - чтоб испугался просто послать на три буквы, всякие туманные намеки… Давай напряги Протея по поводу питерского телефонного справочника концерна ЭГО. Поищем там Трифона. Это не Москва, просто мелкий отдел, здесь их много быть не должно.
- Так вроде это не его имя, - с сомнением сказал я. - Для человеческих ушей переиначенное.
- А здесь что, не люди? - с убийственной логикой спросила Черепаха. - Или не славяне, как в Нахаловке? Должно быть именно такое. Не найдем, будем искать созвучное. Или позвоним автоматической секретутке. "Если вы хотите поговорить по поводу… нажмите кнопку "один" к гному Икс, если по другому - кнопку "два" к гному Игрек". Нам же не вербоваться, чисто деловое предложение. Сапфир офигенных размеров, к примеру, купить. Голос и по телефону узнать можно.
- Включи радио, - сказал Протей, как только я ответил.
- Какое? - спрашиваю, щелкая включателем.
- "Эхо Москвы". Там сейчас ночной эфир, хотя не думаю, что принципиально, скоро везде будет.
Я поймал нужную волну, и сразу же мы услышали:
"Что-то странное происходит в нашей Северной Пальмире, - возбужденно говорил ведущий эфира. - Что такое план "Перехват", я думаю, всем слушателям известно, обычно это происходит при розыске преступников. Выставляются посты на дорогах, проверяются железнодорожные станции, платформы пригородных поездов, пристани, аэропорты прикрываются заслонами. На всех перекрестах торчат вооруженные милиционеры и непонятные люди в масках и с автоматами. Иногда, успокаивая граждан своим присутствием, в небе болтается вертолет. Он сверху все видит, мы это прекрасно знаем. Пока все это на городском уровне, но, очень похоже, может распространиться и на область. Сейчас приведены в повышенную готовность все спецподразделения Северной столицы. Никто толком ничего не знает, ответственные лица категорически отказываются отвечать на вопросы. Единственное, что нам точно известно на этот час: проведен сбор личного состава, привлекаемого к ликвидации вооруженных банд, освобождению заложников и пресечению террористических актов. Сначала мы думали, что ловят очередных ваххабитов, но, по неофициальным данным, разыскивают одного из работников концерна ЭГО".
- Вовремя мы свалили, - сквозь зубы сказал Рафик, - с нашими документами, а вернее, с их отсутствием сгорели бы сразу. Хороша страна родная, но в Москве лучше!
Он завернул к дому и остановился у нашего подъезда, выключив двигатель. Никто не открыл дверь машины, мы продолжали сидеть и внимательно слушать.
"Если кто не понял, - сделав эффектную паузу, продолжил репортер, - очень похоже, что группа неизвестных злоумышленников похитила гнома. Именно одного такого и ищут. Ничего подобного не происходило уже пять с лишним лет. Вот мне подсказывают, последний случай был, когда убили орка-охранника в Аддис-Абебе. Убийц правительство страны моментально схватило, но почему-то они даже до тюрьмы не доехали. Скончались от суицида, причем - выстрелом в затылок. Еще ходили упорные слухи, что при этом присутствовали эльфы.
- Ну что ты хочешь? - спросил он, явно не в микрофон. - Какая разница, на фоне чего я говорю, милиции или Смольного? Хочу стоять напротив проходной ЭГО - и буду стоять. Имею полное право. Ладно-ладно, если вам не нравится, перейду на ту сторону улицы…
- Власти нервничают, - сообщил он радиослушателям, - тут собралась толпа репортеров, но нас норовят прогнать. Одну минуту… Ага! Извините, - после минутного молчания сообщил он, - тут вышел эльф и сказал буквально две фразы. Информация о похищении подтвердилась, но, скорее всего, заложник уже мертв. И никаких санкций, - он хмыкнул, - пока, - репортер выделил последнее слово интонацией, - ЭГО применять не будет до выяснения всех обстоятельств. Очень просил всех по возможности находиться дома, чтобы не затруднять работу следственных органов…"
- Все, - сказал я, выключая радио. - Больше ничего интересного не будет. Как только он начал говорить успокоительные слова, из ближайших к ЭГО кварталов как раз и побегут. Будет много шума, мата, и кого-то непременно либо пришибут менты, либо затопчут в давке. Теперь мы узнаем что-то новое, только если начнут высаживать нам дверь, все остальное в эфир не пойдет.
- Как они моментально отреагировали! - восхитился Рафик. - Всего-то два часа прошло с момента, как Черепаха сказала, что больше глюк, изображающий Трифона, держаться не будет. Мгновенно всех подняли. Вот только кого они искать могут? - с удивлением добавил он. - Бородатого типа с безумными глазами, у которого на лбу повязка с надписью "Это я пришил гнома"? Так тела нет, одна пыль. Нет тела - нет дела.
- Очень странный вопрос, кого искать. Таких, как нас, - открывая дверь машины, ответила Черепаха. - У кого документы липовые. Разбираться потом будут. Поскольку мы прекрасно смылись, загребут разных нелегалов и гастролеров. Тоже польза для города, меньше воровать будут, и начальство с чувством выполненного долга отчитается перед народом о росте процента задержанных бандитов и разных прочих подозрительных лиц. Надеюсь, вас больше не мучают дурацкие сомнения по поводу его морального облика? Пистолет с глушителем Трифон принес не для того, чтобы подарить заплаканной Тане на счастье. Зря вы его выбросили, мог пригодиться.
- Ага, - согласился я, входя в подъезд, - непременно понадобился бы при проверке - застрелиться. Все-таки интересно было бы узнать, кому он толкал наркоту. Послать, что ли, всем гномам подряд эсэмэску "Я все знаю…"? Так некому проследить, как они бьются в истерике, никакого удовольствия. А это еще кто? - поинтересовался я уже на нашем этаже, нагибаясь и поднимая за шиворот человека, лежащего на куче тряпья возле привычно неработающего лифта. Нам даже стоимость квартиры из-за этого скинули, не каждый согласится пешком на пятый этаж.
- Отстань, - резко сказала чумазая девчонка и попыталась вырваться. Потом она сунула руку в карман и вытащила ее уже с перочинным ножиком.
- Какая опасная, - удивился я, ловя руку и отбирая нож. - Ты что здесь сидишь? Ночевать негде?
- Негде, - с вызовом ответила она. - Предложишь постель согреть?
- Кому ты нужна такая грязная? - отверг я глупое предположение, затаскивая ее в открытую Рафиком дверь. - Черепаха, - попросил я, - сунь ее в ванну и дай что-нибудь переодеться, воняет же.
Девчонка странно посмотрела на меня и послушно пошла за Черепахой по коридору. Я кинул ножик на стол в кухне и полез в холодильник в поисках чего-нибудь пожрать.
- Зачем она тебе сдалась? - спросил Рафик, прислонившись к стене.
- Ни за чем, - ответил я, старательно намазывая хлеб маслом. - Будешь? Ну как хочешь, - сказал на отрицательный жест. - Не могу смотреть на таких детей спокойно. Будет время и возможность, займусь детским домом. Чем воровать на улицах, лучше пусть в Треугольник едут, нам руки нужны. Посмотреть внимательно, кто еще не оскотинился, а лучше всего малолеток брать и отправлять через портал. Там у них и семья будет, и вырастут нормальными людьми.
Рафик продолжал стоять молча.
- Ты вообще чего стоишь, смотришь? Бери сковородку, масло, яйца - и вперед, показывать, как жарить яичницу. Ничего другого мы все равно делать не будем. Пожрем - и спать. А пить на радостях от чувства выполненного долга не будем, - порадовал я его, - в доме ничего нет, бегать же искать я не собираюсь. Да и нечему тут радоваться. Это в кино красиво смотрится - "ничего личного, чистый бизнес". Застрелить же хорошо знакомого типа без особой причины, просто так, на всякий случай, мне удовольствия не доставило. И вообще, завтра нужно звонить госпоже миллиардерше, и совершенно не тянет для лучшего впечатления дышать ей в лицо перегаром. Вот после - за милую душу. Нам, русским, - Рафик оскалился в улыбке, - ну русскоязычным, - покладисто соглашаюсь, - хотя ты тоже на славянина не тянешь, выпить после законченного дела как медведю меда покушать.
- Может, ты сам пожаришь? - жалобно спросил Рафик. - Совершенно не хочу есть.
- Иди отсюда, сам справлюсь.
Он сделал ручкой и удалился.
Нет ничего проще, чем сделать обычную, ничем не примечательную яичницу. Берешь сковородку, ставишь на огонь, потом сало туда кусочками бросаешь, разбиваешь яйца и ждешь. Крышкой закрывать не надо, чтобы вид не испортить, солить желтки тоже, а то они мутнеют. Огурчик еще, хлеб. Говорят, черный лучше, но переучить привыкшего есть лепешки сложно. Здесь они есть, надо брать у кавказцев. На Земле даже вкус у хлеба другой. Или это в России?
На кухню зашла Черепаха и, ни слова не говоря, отобрала у меня сковородку, скинув большую часть приготовленного в свою тарелку. У нас уже есть свои собственные тарелки, вилки и ложки - обрастаем понемногу имуществом.
- И какого первопредка эта девочка тебе понадобилась? - продолжая жадно жевать, спросила она меня. - Карму решил подправить? Одного убили, теперь для равновесия надо помочь?
- Ты хоть голову не морочь. Сама знаешь, я был против всего этого. Вожак приказал - это его проблемы и его карма. А мне ничего не оставалось, как слушаться, я просто выполнял указание.
- Бедный невинный младенец, - пожалела она меня. - И совсем он ни при чем. Выманить Трифона на встречу было твоей творческой и хорошей идеей. Совсем я выдохлась, - пожаловалась Черепаха, - слепить большой глюк, да еще дополнительно то, что к нему привязано было, совсем нелегкое дело. Теперь почти пустая, восстанавливаться надо. Еще есть? - заглянув ко мне в тарелку, поинтересовалась она.
Я молча отдал половину от еще оставшегося.
- И что мы завтра будем делать? Ты мне нужна была для помощи, а теперь, получается, и пользы никакой не будет?
- А, не бери в голову, - небрежно ответила Черепаха, - съездим с утра за город, слегка восстановлюсь, сделаю "Кольцо" из нас двоих. Потом паршиво будет, но при желании любую охрану небрежно разотрем. Так ты так и не ответил, зачем эта малолетка тебе?
- А где она?
- Спит. После горячей ванны завалилась в постель и отключилась.
- Завтра разберемся. Что-то у меня крутится, а что, не пойму.
- А ты присмотрись к ней внимательно, - посоветовала Черепаха, ставя тарелку в раковину.
- В смысле? - спросил я уже в спину. Паучиха, как положено всему их противному племени, даже не подумала ответить и молча удалилась.
Утром я, как всегда, поднялся с рассветом. Рафик продолжал нагло дрыхнуть, и какое-то время я боролся с желанием заорать у него над ухом. Привык, гад, что за него домовая работает. У нормального разумного в первую очередь мысли о скотине. Она терпеть не будет. Не накормишь, не напоишь, не подоишь вовремя - обязательно начнет мычать, ржать и бить копытом в стену.
У меня до сих пор работников нет. В наших местах бедных не водится. Уж сколько мы отняли всякого-разного у крыс в свое время, что до сих пор не знаем, куда девать. Никто не желает помогать даже за деньги, и даже мне. Такому начальственному, красивому и обаятельному. У самих столько скотины имеется, что не знают, как управиться. Как кто новый появляется, мы ему коллективно скидываемся на хозяйство. Новый член Клана сразу понимает, какие мы замечательные.
Он думает, что по доброте душевной. Щас. От лишней работы избавляемся. Просто прирезать скотинку - рука не поднимается, слишком долго считали богатство в лошадях и коровах.
Дашка принципиально не желает этим заниматься, кричит, что у нее промышленное производство и работы и так хватает. Неждан с брательником каждое утро норовят сбежать в гараж, если вовремя не перехватить, а дети еще маленькие. Вот и приходится за лошадьми самому ходить. Кто думает, что это легко и просто, пусть попробует сам. Хорошо еще, что всю остальную скотину сплавил в общественное стадо. Сейчас проще купить мясо, чем самому свинью выкармливать, потом резать и коптить.
Опытным путем я раскрыл секрет индустриализации. Ее проводят ленивые. Гораздо проще у станка поработать несколько часов, чем целый день корячиться на поле или за стадом. Сделал один амулет или ствол для винтовки и, положив ноги на стол, отдыхаешь от трудов праведных. По стоимости вполне сравнимо, некоторые вещи даже гораздо дороже, а в конвейере пока необходимости нет, слишком нас мало. Так что все, что делается для облегчения жизни и улучшения комфорта, изобретается не любящими трудиться.
Особенно это касается всяких стиральных машин и грузовиков. Вместо того чтобы полдня оттирать грязь с одежды, кинешь ее в стирку и ждешь, пока программа кончится. Даже ждать необязательно, она старательно трясется, крутя своими железными внутренностями, а ты полноценно отдыхаешь. А в грузовике можно за один рейс перевезти вес десятка телег и потом изображать бурную деятельность, копаясь в двигателе или в какой электропроводке. Кто не понимает, уважительно качает головой и проходит мимо. Сразу видно - занят крайне серьезным делом.
Я умылся и направился в сторону кухни, с удивлением принюхиваясь. Там явно что-то готовилось для моего рта, но заниматься этим было некому. Рафик еще спал, Черепаха тоже слегка похрапывала, я это прекрасно слышал. Кстати, если ей сказать, непременно обидится. Почему-то она считает, что спит тихо, и подобные намеки крайне неприличны.
- Детям оружие не игрушки, - сообщил я, отбирая автомат из шаловливых ручек. Разбирать она его не пробовала, так, изучала с разных сторон.
Совсем другой вид у девочки, чем вчера. Грязное шмотье куда-то исчезло, наряжено было дитя в мою майку, свисающую ниже колен, и в чьи-то обрезанные на манер шорт брюки. Как бы тоже не мои! С Черепахи станется отдать чужое. И при этом страшно удивиться в ответ на возмущение - мол, сам попросил переодеть. Свое имущество Черепаха добровольно никому не отдаст. Волосы девочки были чисто вымыты и приобрели темно-русый цвет. У собак-оборотней такой иногда бывает.
- А вы бандиты? - наивно хлопая глазами, поинтересовалось вчерашнее приобретение.
- Нет, конечно, - заверил я, садясь напротив и придвигая к себе тарелку с бутербродами. Не только лапать автоматы умеет, завтрак приготовила, чайник тоже кипел недавно, и чай заваренный имеется. Посуда, оставленная вчера в раковине, была вымыта и аккуратно поставлена на подставку. Стол тоже протерт, и даже вроде пол вымыт.
- Был бы бандитом, за подобные вопросы и за то, что оружие берешь без спроса, непременно бы головой об стену треснул. Потом порезал на куски и спустил в унитаз. А я даже выражаю тебе благодарность, - провозгласил я, - за проделанную работу на кухне. Кушать хочется. Как тебя зовут?
- Катя.
- Екатерина… ммм…
- Катя Токарева.
- А чем не устраивает - Екатерина?
- А тебя как зовут? - спросила она.
- Ярослав.
- Хорошее имя, - одобрила Катя. - Везде годится. Приходишь к каким-нибудь скинхедам: я - Ярый славой, исконно русский, а попадаешь в компанию к евреям - Яриком назовешься, серьезным же людям можно представиться красиво, полным именем - Ярослав. Нейтрально и приятно.
- И что плохого?
- Ничего, - надувшись, ответила она. - Я - это я. И никак иначе. Под других подстраиваться не собираюсь.
Понаблюдав, как я поглощаю второй бутерброд, и ставя передо мной стакан с чаем, она уверенно сказала:
- Если не бандиты, тогда инопланетяне.
- Это почему? - изумился я, чуть не подавившись.
- Так вот же, - показывая на автомат, заявила она, - бластер или еще какая похожая штучка. Под кроватью валялся.