– Истинно так, – подтвердил я.
– Но, насколько я знаю, в этом случае ты получаешь чуть ли не голое предприятие. Какие-то работники, несомненно, остались, но вряд ли много. Плюс, практически наверняка отсутствие проектов.
– Ну, парочка проектов нам по наследству досталась, – немного скривился я напоказ, – но грузовой транспорт, причем не самый популярный – это несколько не то, чего хотелось бы.
– А чего бы хотелось? – задал очевидный вопрос Нойман.
– Даже не знаю, герр Нойман. В идеале, хотел начать выпуск хорошо вооруженной яхты, но переоборудовать готовую, как мне объяснили, слишком нерентабельно. Не на моей огромной верфи. Да и получится несколько не то, что я хочу. Сейчас назначенный туда директором человек ищет что-нибудь вроде корвета. У нас его не продашь, но есть куча стран, средних и мелких, кто с удовольствием его купит. Но тут тоже все не просто – проект должен устраивать и нас, и покупателей. Что-то сильно хорошее мы просто не сможем продавать дешево, а слишком плохое уже не будут брать у нас.
– Неудачно, – заметил Нойман. – Как же так получилось? Ты ведь не мог не знать о том, что будет после покупки.
Блин. Очень даже мог, но не скажешь же ему об этом?
– Иногда приходится рисковать, – пожал я плечами. – Шанс купить такую верфь может и не появиться в будущем. Да наверняка не появится. Но знаете, многие мне говорят, и я не могу с этим не согласиться… но мне везет. Не так ли, герр Нойман? – поймал я его взгляд.
– Возможно, – ответил он медленно, не отводя глаз. – Вполне возможно.
Жопой чую – он может помочь с верфью. Тут главное – не показать, как мне это необходимо. Отец Таро сейчас крутится, как уж на сковороде, но подвижки откровенно хреновые.
– Я слышал, вы учитель истории, – произнес я в тишине, которую гадский старик не хотел нарушать. Заинтересовал и молчит.
– Вы правильно слышали, молодой человек, – приподнял он в удивлении бровь. Явно на другой вопрос рассчитывал.
– И как оно? Это правда, что молодежь сейчас не та, что раньше? – продолжал я сбивать его с толку.
– Это тебе любой старик подтвердит, – усмехнулся он.
– Ну хоть что-то остается незыблемым, – улыбнулся я в ответ. – Осталось дожить до старости, чтобы стать таким, каким нужно.
– Не так уж и трудно, пусть времена и непростые, – ответил немец.
– Они всегда непростые, – вздохнул я, – даже странно, что люди от века к веку меняются.
– Гораздо чаще, к сожалению, – покивал Нойман.
– Увы нам, старикам.
– Увы, – откровенно улыбался немец. – А ты интересный молодой человек, Синдзи.
На что я развел руками.
– Оно само собой как-то получается.
– Что ж, намек я понял, – произнес он, продолжая улыбаться, – давай поговорим о чем-нибудь, более нам с тобой интересном.
– Я только за, – устроился я поудобней в кресле.
Заметив это, старик вновь усмехнулся.
– Я могу долго рассказывать про клан Липпе, но нам с тобой сейчас важна лишь одна деталь – две большие верфи, которыми мы владели. Понятное дело, что сами верфи нас не интересуют, – одна из них, ко всему прочему, еще и разрушена, – главное тут – специалисты. Заинтересовал я тебя?
– Это несомненно любопытно, – ответил я ему.
– Так вот, к сожалению, тех специалистов осталось не так много. Кого-то убили, кто-то устроился по специальности и уходить с работы вряд ли будет, но даже тех, кто остался, вполне хватит, чтобы заполнить вакансии на твоей верфи. Уже неплохо, согласись.
– Как бы да… неплохо, – изобразил я легкую неуверенность.
– Кхм… – сбился старик. Не, ну серьезно, он же не думал, что я буду плясать от радости. – Но кроме этого, у нас есть и несколько отличных проектов, от корвета до крейсера. Причем заметь – только у нас. Никто не будет спрашивать тебя о лицензии. Парочку из них, правда, пытались продать, но никто не купил.
– И почему, раз они так хороши?
– Не знаю, – пожал плечами Нойман. – Рассмотрели и отказались. Наверное, потому, что у них и свои проекты были. Либо какую-то из сторон не устроила цена.
– А… – задумался я на секунду. – А меня-то она устроит? В смысле, не выйдет ли для меня постройка слишком дорогой? Все-таки проектные конкурсы мне не светят, точнее, не светит победа в них, а значит, головной корабль придется строить на свой страх и риск.
– Это тебе лучше с инженерами обсудить, – признался в незнании темы Нойман.
– То есть у вас и свободные инженеры есть?
– Да. Они, кстати, наверное, и новый проект создать смогут.
Вот это уже гораздо интересней.
– Тогда у меня пара вопросов – почему эти инженеры "свободные" и кто такие эти "мы"?
– Хм. Ну, инженеры не совсем свободные, но нынешнюю работу оставить смогут. Она у них откровенно хуже, чем могла бы быть. А вот по второму вопросу… Видишь ли, так получилось, что бывшие Слуги клана Липпе… скажем так, не теряют связи друг с другом. Даже те, кто попал в другие кланы, нет-нет да и подкинут работу нуждающимся. Выжившие аристократы клана просто не могли… да и и не хотели, если откровенно, забирать к себе Слуг клана. Уж слишком много нас осталось. Все-таки Липпе не разгромили и выжили довольно многие. Вот мы и образовали нечто вроде сообщества. Помогаем друг другу по мере сил. Ну и, само собой, поддерживаем тесные связи.
Я за них, конечно, рад, но если они выдвинут условия, как и русские, – это я про семьи и гражданских, – то я такое вряд ли потяну.
– Я так понял, что спецы с верфей готовы приехать в Японию.
– Сто процентов не дам, во всяком случае за всех, но если интернет не врет, и Коралловая верфь такая, как там говорится, то желающих будет много. Как минимум инженеры. Они сейчас как шеф-повар, которого заставили чистить лук на кухне.
– Эх… – выдохнул я горестно. – Даже не знаю. Понимаете, герр Нойман, я бы с удовольствием вот прямо сейчас взял бы их к себе. Вы определенно разбередили мне душу. Но все же есть у меня пара проблем. Во-первых, у меня сейчас не о верфи голова болит, мне бы несколько других специалистов найти, ну а второе… как бы это сказать… у меня большие жизненные планы, которые, слава богам, пока исполняются, и с высокой долей вероятности в будущем мне придется всех своих работников… Ладно, если коротко, меня не устраивают временные работники. То есть те, кто приедет сюда, должны и подданство заодно сменить. Я не держу никого силой, но если кто-то желает перспектив, я должен быть уверен в его… преданности. Думаю, герр Шмитт уже поделился с вами о моей цели – стать аристократом…
Тут как раз и Джернот с подносом вернулся.
– "Дэнто но аджи", – произнес он, подходя к нам и ставя поднос на столик, вокруг которого стояли кресла. – Кенжи-куна я угощал, а вот ты, Генрих, вряд ли его пробовал.
– Та еще редкость, – подтвердил японец.
За этим последовали несколько минут дегустации чая и разговоров ни о чем. Нойман взял паузу для обдумывания моих слов, – с которыми я, кстати, немного рисковал, – а вот почему в разговор до сих пор не вступил японец, я не понимал. Получается, он и не собирался? Разведывает обстановку?
– Возвращаясь к нашему с тобой разговору, – произнес Нойман после очередного глотка. – Тебе не кажется, что для такого серьезного шага, как смена подданства, нужны хоть какие-то гарантии перспектив?
Хм, это он сейчас о том, что приехавшие сюда спецы будут сильно от меня зависеть – сменить подданство во второй раз гораздо сложней, чем в первый, а люди будут тут фактически никем. Ну и плюс намек на не очень высокие шансы моего становления аристократом.
– Что ж, я не настаиваю на их немедленном решении, для начала можно и рабочую визу оформить, но тут сами понимаете – на какую должность они приедут, на такой до конца и останутся.
Я, в общем-то, и от простых работников не откажусь. На начальном этапе мне совершенно плевать, решат они стать впоследствии моими Слугами или нет. А там уже все от меня зависит – как покажу себя, такое у них и решение будет. По большому счету, так все и должно быть, и с русскими мне в этом плане банально повезло. Не может же все всегда так получаться?
– Что-то вроде испытательного срока для обеих сторон? – спросил Нойман.
Тут он несколько форсирует тему – как ни крути, а пока мы лишь о рабочих местах говорим.
– Именно, – решил я пойти ему навстречу и одновременно немного нажать на него. – А раз о доверии пока речи не идет, проекты кораблей я готов купить за реальную цену.
– Кхм… – провел он ладонью по бороде. – Ты упоминал, что тебе нужны еще какие-то специалисты?
– Военные, – ответил я ему. – Много военных. Обычная пехота, тяжелая, те же пилоты шагающей техники, артиллеристы, диверсанты… я готов принять всех.
– Такое впечатление, – произнес он с улыбкой, но при этом довольно осторожно, – что ты готовишься к войне.
Покосившись на спокойно сидящего Джернота, я все же произнес:
– И довольно скоро.
– Ну, наемников во все времена было хоть отбавляй.
– Наемниками займутся другие, мне нужны будущие Слуги, – решил я не ходить вокруг да около.
– Даже так? – сделал Нойман глоток чая. – Получить Герб, как ты, наверное, и сам знаешь, непросто. И даже если ты сам в конечном результате уверен, окружающих в этом убедить будет сложно.
Нет, ну он же не думает, что я ему душу раскрою и все свои планы выложу?
– Когда я стану аристократом, а я им стану, выбор у меня будет весьма широкий. Думаете, я выберу самых осторожных? Тех, кто знал о возможности, но решил не рисковать, а подождать, когда все будет ясно как день? Мне, знаете ли, тоже нужны гарантии.
– Резонно, – согласился Нойман. – Но многим придется рисковать не только собой, но и семьями.
– Любой, взявший в руки оружие, рискует семьёй. Тут я, кроме соцпакета, ничем помочь не могу. Ну а пенсии семьям погибших у меня предусмотрены в базовом контракте.
– Это, конечно, все хорошо…
Я сейчас буду рисковать, но у меня просто нет времени на многомесячные переговоры. Приходится форсировать, благо козыри имеются.
– Герр Нойман, – перебил я, – простите, что прерываю, но хочу сразу расставить все точки куда надо – я принципиально не буду брать к себе тех, кто в критический момент решил отсидеться и не рисковать. В конце концов, кто даст гарантии, что такие вот осторожные не решат отсидеться где-нибудь, уже будучи у меня на службе?
– Мы не предали клан Липпе в самый сложный для него момент, – процедил Нойман, правильно поняв мой намёк, – и не давали повода считать, что предадим господина в будущем.
– Тогда почему клан Штир до сих пор существует? – припечатал я замершего Ноймана. – Почему Слуги клана Дориных, которые работают сейчас на меня, несколько лет воевали с врагом в одиночку, фактически брошенные аристократами клана, но все же уничтожили врага? Чем отличается ваша ситуация тех лет, когда клан пал, от нынешней? Лично для меня этот выглядит так, будто вы уже второй раз показываете себя излишне осторожными, а где два раза, там и три. Пора уже начать рисковать, благо я не приглашаю никого на убой. Да и если откровенно, я пока вообще никого и никуда не приглашал.
– Да что ты понимаешь, мальчишка?! Что ты вообще знаешь о войне?! – сорвался Нойман.
– Война? – усмехнулся я зло. – Вы воевали на второй мировой, герр Нойман?
– Что? – растерялся он.
– Я воевал, – неожиданно подал голос японец, – было дело.
– Война, герр Нойман – это когда стая бомбардировщиков стирает с лица земли деревни и города. Война – это когда дети бегут к солдатам, чтобы взорвать себя вместе с ними. Война – это когда те же дети умирают под пытками, так и не рассказав, где скрываются партизаны. Война – это когда пекарь, пекущий хлеб в осажденном городе, умирает от голода. Война, герр Нойман – это сотни тысяч погибших в лучшем случае. А у вас была местечковая разборка. Да, там хватало трагедий, да, вам было трудно, но – война? Если же вы спрашиваете о том, знаю ли я, что такое терять близких, – то да, было в моей жизни и такое. Знаю ли я, что такое смерть? Что-то подсказывает мне, что – получше вашего, герр Нойман.
В итоге эта встреча так ни к чему и не привела. Бывший Слуга Липпе все оставшееся время сидел… надутый, если так можно сказать про седого старика. Дед Момодзи продолжал молчать, время от времени вставляя пару слов. Так что разговаривали в основном мы с Джернотом. Ну а поняв, что ничего серьезного больше не предвидится, я вежливо откланялся. Был ли это провал? О нет, совсем нет. Нойману я душу разбередил, а если и перегнул немного палку, это вряд ли помешает мне как минимум заключить контракт со спецами на верфь. Бойцы? Ну, тут пятьдесят на пятьдесят, но я в любом случае не могу тормозить на ходу, и мне просто необходимо форсировать события. А так… потомственный Слуга вполне может принять нужное для меня решение – он ведь явно представитель этого их сообщества. Обычный старик с высокой долей вероятности послал бы меня куда подальше, но – Слуга в неизвестном поколении? Сомневаюсь.
С Танси Кенжи не все понятно, подозреваю, мне еще предстоит с ним отдельный разговор, но вроде старик не излучал негатив. Сидел, слушал, мотал на ус. Надо позднее позвонить Джерноту и уточнить, что японец забыл на нашей встрече. Ладно, пока все норм. Сегодня еще есть пару дел, а под вечер надо съездить на базу и все-таки поговорить насчет привлечения остальных Слуг Дориных. Заодно провентилирую ситуацию с их противниками.
* * *
После того как за парнем закрылась дверь, в гостиной еще пару минут стояла тишина. Каждый из стариков думал о своем. Но вот один из них не выдержал и, вскочив с кресла, бросил:
– Чертов мальчишка! О смерти он больше меня знает! – процедил Генрих, направляясь в сторону окна, выходящего на небольшой дворик магазина.
– Он как минимум убивал, – заметил Кенжи. – Ведь так, Джернот?
– Ну, прямо он об этом не говорил, но по некоторым оговоркам да, – подтвердил хозяин магазина.
– В отличие от тебя, Генрих, – вновь заметил Кенжи.
На что гость из Германии промолчал. Все присутствующие были в курсе того, что Генрих Нойман во время войны кланов занимался сиротами и в боях не участвовал.
– Я и без этого навидался всякого, – произнес старик, не поворачиваясь к своим друзьям. – Да и быть убийцей в его возрасте – не самая лучшая характеристика.
– В любом возрасте не самая лучшая, – подтвердил японец. – Но тут все зависит от ремесла.
– И какое ремесло у сосунка? – повернулся к ним Генрих.
– Не знаю, – пожал плечами Кенжи. – Я же не в контексте парня говорил. Но про его жизнь мы ничего не знаем, и не нам его судить.
– А ты, я смотрю, на его сторону встал? – спросил он у японца.
– Я просто пытаюсь быть объективным, – ответил спокойно Кенжи. – А защищает его пусть Джернот.
– Ему не нужна моя защита, – произнес Шмитт. – Это ваше личное с ним дело, а свое мнение я высказал ранее. Но замечу, что Синдзи во многом прав – прийти на все готовое это не самая лучшая реклама. Рисковать должны обе стороны.
– Легко тебе говорить, – проворчал Генрих, возвращаясь в свое кресло.
– Теперь да, – подтвердил Джернот. – Я не могу пока раскрыть деталей, но моя семья заключила с ним сделку, где и нам пришлось рискнуть очень многим. Ситуация немного другая, но уж, говоря о риске, я в своем праве.
После слов Шмитта гостиная вновь погрузилась в тишину.
– Упоминая наемников, парень, часом, не о твоей семье говорил? – нарушил молчание Кенжи. Правда, ответа так и не дождался. – Понятно.
И вновь помолчали, обдумывая новую информацию.
– Скажи, Джернот, – начал Генрих, – по твоему мнению, парень сможет получить Герб?
– Синдзи реалист, – вздохнул Шмитт. – Что бы вы там ни думали о его возрасте. Если он считает, что Герб у него будет, то как минимум имеет за душой рабочий план. Получится ли у него? Я могу только верить и желать удачи. Она ему в любом случае понадобится. Благо парнишка не обделен ее вниманием.
Глава 17
Признаться, начальный этап стрелкового турнира меня удивил. Я-то думал, будут арены, дуэли, может быть – массовые побоища на стадионах, но уж никак не поездка нескольких тысяч школьников в один из заброшенных поселков Японии. Признаю – сам виноват, нужно было спросить о том, как проходил турнир в прошлом году, но мне ничего такого даже на ум не приходило. Однако, как выяснилось, организаторы, не будь дураками, не стали париться с почти тремя тысячами подростков, устраивая кучу предварительных этапов, а сделали один, но большой. По итогам глобального мочилова в следующий тур переходит всего тридцать два участника, которые и будут бороться за звание лучшего в дуэлях. Сейчас же мы стояли более чем в шестистах километрах от Токио на краю бывшего шахтерского поселка Мацуо, оставленного жителями лет сорок назад, когда в шахте закончился уголь и она была закрыта. Честно говоря, лично я не рискнул бы запускать сюда детишек, уж больно ветхое тут все должно быть. Да, костюмы защитят от колотых и резаных ран, а переломы быстро лечатся Целителями, но остаются еще переломы шейных позвонков… хотя, пожалуй, я все же излишне паникую. Но повторюсь, лично я – не рискнул бы, однако Кояма, видимо, могут себе это позволить.
Разделив всех участников на десять групп по триста человек в каждой, нас раскидали вокруг поселка, и сейчас один из судей произносил последние напутствия:
– Кратко напомню для тех, кто проспал предыдущий инструктаж, – хорошо поставленным голосом вещал он на всю толпу. – После моей отмашки у вас будет ровно час на то, чтобы рассредоточиться по поселку, после чего датчик на вашей руке подаст сигнал к началу. Матч может длиться до двенадцати часов максимум, и такое случается, так что советую не терять сухпаек, который вам выдали. Дальше проходят тридцать два человека, которые наберут наибольший урон по противнику, поэтому условная смерть не означает однозначного проигрыша. Однако, если вы сумеете убиться ранее очерченного срока, то последний оставшийся в "живых" вне зависимости от набранного им урона автоматически выходит в следующий тур. В конце концов, удачливость – не самое бесполезное качество. Любые внешние техники запрещены, в том числе и "доспех духа". Для особо хитрожопых напоминаю – по всему поселку раскиданы камеры, а по его территории будут курсировать судьи. Слепых зон полно, но если что, клан Кояма не поленится использовать полиграф, если возникнет спорная ситуация. Ну, а "доспех духа" и вовсе сразу перекроет сигнал специально ослабленного датчика на ваших костюмах, что автоматом вычеркнет вас из игры. Использование подручных предметов, таких как палки, трубы, камни – запрещено.
Выбывший участник должен как можно скорее выйти из игровой зоны. Те, кто после сигнала о "смерти" будут мешать другим участникам турнира, рискуют потерять право на участие в следующем – для себя и всей своей семьи, Рода или клана. Если кто-то из выбывших посчитает, что противник играл нечестно, то он должен подойти к судье, а не делать все по-своему. Повторюсь – спорные моменты будут рассматриваться очень тщательно вне зависимости от статуса участников. Это все. У вас, – глянул он на часы, – десять минут, после чего я дам отмашку.