Содержание:
Часть первая 1
Часть вторая 25
Часть третья 48
Примечания 69
Юрий Бахорин
Ущелье смерти
Часть первая
На мрачном сером граните стен лениво зашевелились густые тени. Древние каменотесы грубо оббили самые крупные выступы, не утруждая себя окончательной отделкой, когда создавали в толще горы глубоко под Логовом огромную пещеру с высоким сводом. Сейчас она тонула в почти непроницаемой мгле, и лишь ярко-алое пятно рдело посередине казавшегося безграничным пространства. Однако даже этого слабого света хватало, чтобы обрисовать некую темную массу, застывшую на самой границе видимости. Гулкая тишина наполняла тьму, и только изредка слышалось слабое потрескивание, которое издавал, разогреваясь, подернутый зловещей кровавой мутью камень, кольцом окружавший алое пятно. Повисшее в воздухе напряжение постепенно сгущалось, словно жар, источаемый пятном, накапливался, не желая покидать Ритуальный Зал через невидимые сейчас отверстия проходов подземного лабиринта.
С крайнего восточного хода начал пробиваться пока еще слабый, но постепенно усиливавшийся свет. Некоторое время все оставалось по-прежнему, но, по мере того как свет становился ярче, кровавое пятно тускнело или, скорее, темнело, меняя окраску с ярко-алого, каким казалось в удушливой темноте пещеры всего несколько мгновений назад, на темно-бордовый, будто подернутый сероватым пеплом.
Вскоре с той же стороны донеслись легкие, лишь чуть приглушенные расстоянием шаги множества ног, похожие на тихий шелест гонимой ветром опавшей листвы. Отдаленное пламя факелов, что несли в руках люди, заплясало по стенам, на короткое время породив странный живой орнамент из световых пятен и теней. С каждым мгновением набиравшие силу призрачные отблески быстро распространялись по всему залу. Шелест нарастал, словно шум прибоя, свет разгорался все ярче и ярче, постепенно поглощая тьму. Четко обозначились темные провалы уводивших в неизвестность ходов, и особенно один, идущий с востока, теперь ярко освещенный.
Процессия приближалась. Первая фигура, огромная и могучая, не входя в пещеру, на миг остановилась в проходе. Голова в черном островерхом капюшоне повернулась, окидывая взглядом горящих углями глаз пустое пространство. Этого, однако, гиганту показалось мало, и он шумно втянул носом воздух, словно хищник, обнюхивающий свою нору. Похоже, окончательно убедившись, что опасности нет, он шагнул внутрь, и пляска света и тени мгновенно прекратилась. Следом за первой фигурой показалась вторая. Затем еще одна, и еще, и еще… Некоторые из вошедших выглядели так же, как и первый: крупные, медлительные, с горящими глазами. Но гораздо больше оказалось других, кто сильно уступал им в росте, да и глаза у них не светились.
Они появлялись в проходе один за другим и расходились по залу. Отточенность и слаженность движений говорили о том, что ритуал, для которого они собрались, проходит не в первый и даже не в десятый раз. Постепенно группа разделилась на две неравные части. Красноглазые встали вдоль неровной, грубо обтесанной стены, обозначив факелами, которые они держали перед собой, ее границы. Оставшиеся тринадцать выстроились полукругом в середине зала, замерев перед еще более потускневшим пятном. Теперь, когда стало светло, оно приняло вид огромной жаровни, которую наполняли угли, уже подернутые темно-серым пеплом. Мрачное пятно, что смутно угадывалось на границе видимости, превратилось в тяжелое кресло. Одна из фигур подошла к нему, медленно опустилась на сиденье и не торопясь окинула взглядом собравшихся вокруг жаровни соратниц.
Каждая, на ком останавливался взгляд Владычицы, тут же склоняла голову и, сложив ладони перед лицом, начинала не то шептать заклинание, не то молиться, старательно отрешаясь от всего земного перед тем, как приступить к предстоящей церемонии. Ритуальный Зал наполнился многоголосым шепотом. Словно попавшая в ловушку стая летучих мышей, слова заметались по пещере, накладывались одно на другое, превратившись в какофонию шипящих звуков, в которой непосвященный не разобрал бы ни слова. Так продолжалось еще некоторое время, и вдруг, словно по команде, молившиеся смолкли.
До сих пор неподвижно сидевшая в кресле укутанная в белый плащ женщина медленно встала, и ее двенадцать единомышленниц тут же пали на колени. Руки Владычицы величественно поднялись. Длинными худыми пальцами она скинула капюшон, открыв взорам собравшихся обрамленное короткими белыми волосами узкое лицо с жесткими чертами, которое отдаленно напоминало волчью морду. Близко посаженные карие глаза обежали внимательным, теперь уже открытым, взглядом застывших в поклоне настоятельниц. Красноглазые создания просто не существовали ни для кого из людей. Заняв отведенные им ритуалом места, они превратились в живые подставки для факелов.
- В небе Полная Луна - прекрасная ночь для пророчеств! - возвестила седовласая. Эта фраза была несколько длиннее обычной, но никто и бровью не повел, как будто не заметил этого.- Владычица Логова желает знать, что ждет нас между лунами. Это предсказание особое. Именно поэтому нынешней ночью мы все в сборе! - Она обвела застывших настоятельниц колючим взглядом, словно прикидывая, кого выбрать на этот раз, хотя еще до начала церемонии знала, на кого укажет.- Сегодняшняя ночь принадлежит тебе, Халима! - Ее рука поднялась, и длинный указательный палец нацелился в одну из серых фигур.- Ты готова отдать силы на благо нашего дела?
- Я готова, Владычица! - ответила та, медленно поднялась, скинула капюшон, открыв прекрасное лицо, светившееся торжеством, и подошла к беловолосой женщине.
- Хорошо,- кивнула мать-настоятельница, и небольшой стеклянный флакончик словно сам собой возник в ее руке.
Отработанным жестом она левой рукой выдернула затычку, а правой тихонько помахала перед лицом настоятельницы, после чего легонько дунула. Халима закрыла глаза и замерла, жадно ловя ноздрями терпкий аромат. Владычица тем временем вставила затычку на место, и так же незаметно, как появился, флакон исчез в складках ее плаща. Избранница замерла. Она больше не улыбалась и теперь, скорее, походила на безвольную деревянную куклу. Владычица заняла свое место в кресле. Одновременно с ней остальные женщины, стоявшие вокруг жаровни, поднялись с колен.
- Поведай нам волю Великой Волчицы! - повелительно произнесла Разара, и рука ее указала на середину круга, образованного людьми в серых плащах.
Неуверенно, как будто делает это не сама, а кто-то незримый управляет ею, словно марионеткой, девушка провела руками по телу и нащупала застежку. Плащ бесформенным комком упал на каменный пол пещеры, обнажив прекрасное тело. Одурманенная ароматом снадобья, девушка посмотрела на Владычицу и, когда взгляды их встретились, на миг замерла, словно получала от нее мысленную команду. Впрочем, быть может, так оно и было? Во всяком случае, через несколько мгновений Халима, кивнув, медленно, словно в полусне, направилась к жаровне. Мягко касаясь камня, ее босые ступни встали на стенку очага. Девушка плавно опустила голову, уставившись отрешенным взглядом в тускло мерцавшие угли жаровни. Скоро глаза ее начали слезиться, и окружающее слилось в сплошную стену огня, так что девушка окончательно перестала понимать, кто она и где находится. Неожиданно она вздрогнула, словно вновь услышала чей-то безмолвный приказ, получила расставившую все по местам подсказку и шагнула на покрытые слоем серого пепла угли.
Повелительница тем временем откинулась на спинку кресла и молча наблюдала за неспешными движениями девушки. Халима плавно извивалась в странном медленном танце, лишь изредка переступая с ноги на ногу, словно стояла не на раскаленных углях, а на обыкновенном полу. Постепенно движения ее начали убыстряться, подчиняясь уже другому ритму. Волны раскаленного воздуха окутывали тело танцующей, и на бархатной коже выступила испарина. Теперь гибкое грациозное тело блестело, словно умащенное драгоценным маслом, а желтый свет факелов бросал блики на груди и бедра. Ритуальный танец Халимы всегда отличался от танца любой из настоятельниц, и окружающие застыли, завороженные гармонией ее движений, боясь упустить в происходящем малейшую деталь, хотя и понимали, что как каждое движение в отдельности, так и весь танец в целом лишь подготовка к главному. Тем не менее вольно или невольно, но неким таинственным образом и они тоже участвовали в обряде. Но понимали это только Разара да, быть может, сама Халима.
Постепенно ритм танца нарастал. Руки и колени девушки взлетали все выше, а тело, будто лишившись костей, неистово извивалось, но взгляд настоятельницы, прежде отрешенный, вдруг обрел осмысленность, она встретилась глазами с Владычицей. Мать-настоятельница поняла, что долгожданный миг близок, и, хотя проводила этот ритуал тысячи раз, к удивлению своему, неожиданно почувствовала странное волнение. Однако Разара только сильнее сдавила пальцами подлокотники каменного трона, да холодное сердце ее забилось быстрее, чем обычно.
Халима неистовствовала. При каждом ее шаге горячие угли вылетали из жаровни, словно она нарочно расшвыривала их по сторонам, зарываясь ступнями все глубже и глубже. Крупные капли пота покатились по телу и начали с шипением падать на раскаленные угли, распространяя в пещере терпкий запах сильного здорового тела. Внезапно настоятельница замерла. Она застыла в странной, неестественной позе, стоя на одной ноге, изогнувшись и разметав руки в стороны, будто кто-то невидимый вдруг перестал дергать за ниточки, которые заставляли куклу двигаться. Казалось странным, как она вообще может устоять в таком положении и почему не падает… Разара стремительно встала и метнулась к краю жаровни, не отрывая внимательного взгляда от глаз молодой колдуньи.
- Я вижу,- заговорила девушка странным потусторонним голосом, в котором тем не менее чувствовалось торжество Силы.- Я вижу Знак Перемен,- слово в слово повторила она фразу, произнесенную на этом же месте Ярой незадолго до появления в Логове рыжеволосой послушницы.- Спокойной жизни Логова пришел конец.- Тогда было сказано "приходит", а сейчас, поменяв лишь одно слово, прорицательница больше не строила предположений, она утверждала.
Внезапно она снова умолкла, словно прислушиваясь к некоему голосу, но на этот раз Разара знала, что слушает Халима не ее. Напряжение, до сих пор копившееся в воздухе, казалось, набрало предельную силу, и все почувствовали, что именно сейчас произойдет нечто значительное.
- Что ты видишь? Говори! - повелительно выкрикнула мать-настоятельница, в то время как остальные как будто перестали даже дышать, всецело отдавшись созерцанию происходящего.- Я должна знать все, и немедленно!
- Я вижу кровь, раздоры и смерть.- Халима говорила медленно, словно читала незнакомые письмена.- Я вижу Вожака и Огнегривую Соню.- Быть может, впервые в жизни она назвала свою счастливую соперницу, не попытавшись оскорбить ее.- Я вижу, как они уезжают в опасную поездку, но не могу понять, чем она закончится. И я вижу…- Тут она запнулась, словно разум ее отказывался поверить в открывшуюся в очарованном сне истину.- Я вижу Белую Волчицу - Оракула богов, которым все мы поклоняемся!
- Как?! - не выдержав, вскричала Владычица и резко встала.- Как она выглядит? Говори немедленно! Кто она?!
- Я вижу… Женщину…- ровным голосом произнесла Халима. Она прищурилась, словно всматриваясь в чье-то плохо различимое лицо.- Я вижу белые волосы, обрамляющие ее лик…
Глаза ее расширились, и она замолчала. Разара поняла, что та узнала нечто важное и может не успеть поведать о нем, ведь силы провидицы уже на исходе. Если сейчас не помочь ей, все пропадет! Мать-настоятельница собралась, хотя необходимого на подготовку времени не оставалось, и мысленно потянулась к девушке, отдавая ей все свои силы. Голос Халимы вновь наполнился уже, казалось, покинувшей колдунью уверенностью.
- Эта женщина - ты, Владычица! - возвестила она.- Отныне ты Белая Волчица! Ты Оракул! С этого дня боги станут говорить с нами через твои уста! - выкрикнула она из последних сил и без чувств повалилась на руки поспешно подхвативших ее настоятельниц.
Разара обессиленно опустилась на каменное сиденье. Она смотрела на нагое тело прекрасной Халимы, на хлопотавших над ней женщин и чувствовала невыносимую слабость. Все свои силы она отдала ей, чтобы услышать откровение до конца, и не жалела об этом: услышанное того стоило. Кто-то из настоятельниц подбежал к ней, спрашивая, все ли в порядке, но она жестом показала, что желает остаться одна.
Разара прикрыла рукой глаза, заслезившиеся от ставшего вдруг невыносимо ярким света факелов, чувствуя, что тот первый приступ слабости - всего лишь начало. Однако опасение за свою жизнь только мимолетно коснулось ее сознания. В следующий миг мысли Владычицы переключились на другое. Свершилось! Она - Белая Волчица! Разара попыталась осознать величие события, но мысли против воли вернули ее к действительности. Великая Волчица! Как она устала! Всплеск радости прошел так же быстро, как и накатился, уступив место страху. Она чувствовала себя как выброшенная на солнцепек рыба. Последние капли воды, еще оставшиеся на жабрах и помогающие дышать, испаряются, и их не удержишь ничем. Стараясь не двигаться, она закрыла глаза и мысленно потянулась к огню. Некоторое время продолжала сидеть так, не шевелясь, с наслаждением чувствуя, как отступает холод, сковавший сердце, пока не поняла, что худшее осталось позади. Теперь у нее есть время и подумать.
Она вздохнула с облегчением и осмотрелась. Два красноглазых с факелами остались при ней. Настоятельницы ушли - она даже не заметила, когда и как,- в точности выполнив ее приказ. Что ж, оно и к лучшему. Разара задумалась о событиях последних лун. Почему-то не шла из головы странная схожесть, почти дословное совпадение прорицаний Яры и Халимы, и в памяти всплывали события, происшедшие за это время. Прибытие в Логово Сони и связанные с этим - она недовольно поморщилась, подбирая нужное слово,- неприятности. Зато теперь у Севера есть напарница. Это хорошо. Это значит, что жизнь Логова подошла к переломному моменту, о котором она прежде столько мечтала. Не только мечтала, но и готовилась, держа приготовления в тайне ото всех.
Она попыталась еще раз осмыслить происшедшее. У нее есть люди на все главные посты. Она перебрала в уме кандидатуры и пришла к выводу, что только двое из них вызывают сомнения: Вамматар и Ханторэк. Впрочем, скорее всего Север опять прав: не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, и зря она тогда погорячилась в отношении гиперборейца. Что же касается Ханторэка… Что ж, пусть приедет, и тогда она сразу поймет, что ей делать. В конце концов, его-то как раз заменить проще, чем любого из остальных. Значит, здесь все нормально. У нее есть немало дельных послушников, вполне способных работать самостоятельно, обеспечивая Логову бесперебойное поступление средств, как те, кто до них закончил обучение. А теперь у нее есть пара, и какая! То, о чем она мечтала все последние годы!
И наконец, сегодняшняя ночь. Впрочем, началось все несколько раньше, когда древняя Лухи открыла Разаре тайну ее посвящения. Хотя, когда первое потрясение прошло, она поняла, что даже не слишком-то и удивлена. Давно чувствовала что-то такое… Да и в Логове ее за глаза называют не иначе как Белой Волчицей. Так что нынче этот титул всего лишь закрепился за ней, но вот то, что она стала Оракулом, да еще в такой поворотный момент, это явно было знамением богов.
А раз такова их воля, значит, так тому и быть!
* * *
Лето подходило к концу. И хотя днем солнце жгло немилосердно, а жара упорно не спадала, ночи стали не такими душными. Близилась короткая в этих местах осень, вслед за которой должна прийти долгая холодная снежная зима.
Небо на востоке над горами просветлело, и, едва над далекими заснеженными вершинами показался золотой край Ока Митры, тугой, вибрирующий удар колокола повис над Логовом.
Соня открыла глаза, и ее расслабленный, еще хранивший на себе отпечаток ночного сна взгляд скользнул по простому гранитному сводчатому потолку, который совсем не казался мрачным, хотя и напомнил ей тюремную камеру, чуть было не ставшую ее обычным пристанищем в Логове. Мрачное воспоминание лишь мимолетно коснулось ее сознания и бесследно исчезло.
Теперь все пойдет иначе. Услышав беззаботное птичье чириканье за окном, она счастливо улыбнулась: начинается новый день! Девушка не задумывалась над тем, что этот день принесет ей, Северу и насколько прочно ее счастье. Ей хватало и того, что ей хорошо.
Соня повернула голову и всмотрелась в лицо спавшего еще возлюбленного: спокойствие и сила читались в каждой черточке человека, который так быстро стал для нее самым дорогим на свете. Впрочем, спит ли он, хитрец? "Но ведь,- подумала девушка,- должен же и он хоть когда-то уставать". Она вновь улыбнулась своим мыслям и, нежно поцеловав Севера в щеку легкая как перышко, вспорхнула с постели.
Соня сладко потянулась всем телом и услышала, как на столе у окна негромко попискивает крысенок. Взгляд ее скользнул вниз, и улыбка на лице девушки потихоньку уступила место немому изумлению. Задира стояла перед гнездом на задних лапах, как маленький человечек, уперевшись передними лапами в бока, что еще больше усиливало сходство. Длинные черные усы изредка раздраженно вздрагивали, и тогда до Сони доносились то странное цоканье, то пощелкивание, а то и тоненький, короткий писк.
Вороненок не соображал ничего. Он замер в привычной позе с задранной кверху головой и распахнутым клювом и лишь несильно раскачивался, дожидаясь очередной порции кормежки. Соне стало стыдно. Она совсем забыла о своем новом питомце. Она повернулась было к бутылочке с питанием, но даже сдвинуться с места не успела. Задира вдруг взяла неизвестно как очутившегося на столе толстого червя и, подняв его правой лапой, потрясла над раскрытым клювом вороненка. Он как будто и не заметил этого, продолжая размеренно покачиваться. Крыса отпустила угощение, и жирный извивающийся червяк исчез в глотке, однако птенец даже не закрыл клюва. Послышался разочарованный посвист Задиры, и Соня сдержанно хмыкнула.
- Что, не накормить? - тихо спросила она.
Зверюшка развернулась и, отчаянно жестикулируя, быстро зацокала и застрекотала, жалуясь на то, что вороненок не чувствует вкуса пищи.
- А откуда у тебя черви? - спросила девушка.
Задира зацокала, замахала передними лапами, показывая то на птенца, то на окно, широко разводя когтистыми лапами, и Соня поняла, что прилетала мамаша питомца и позаботилась о пропитании. Девушка не удивилась. Похоже, Задира и мамаша-Вестница договорились вместе заботиться о малыше. Она откупорила стоявшую тут же бутылочку и капнула в раскрытый клюв положенную норму.
Горячая сильная рука обняла ее за плечи совсем неожиданно, и Соня радостно обернулась.