* * *
А вот секрет этих самых перьев. Того, что передала полиции Дженни, и того, что уже нашли раньше. По всей дороге от самой Окружной стены красовались, словно флаги-отметины, эти перья; из стены торчали совиные перья. Перья казались прямо-таки насквозь пропитанными интригой. Они были обработаны очень мощным математическим составом - автономным программным обеспечением, которое было разработано Совами Голуботравья.
Перья были рассчитаны на удар исподтишка, на то, чтобы запутать и сбить с толку. Отмечали они ложный путь, кентуккийцы же ушли совсем другой дорогой.
Специальный состав проник в голову Дженни и просочился сквозь не очень серьезные блоки защиты телефона, а потом и сквозь более серьезные укрепления из колючей проволоки, охранявшие Оператора Дженни. Состав искал Сыщика, а может, даже Законодателя, но для достижения цели врагам нужно было захватить их в одиночку, а это представлялось маловероятным.
Состав старательно избегал Командоров Великой Соляной Скалы, которая окружала Парфенон. Состав был очень хитро устроен. Задачи перед ним стояли вполне реальные. Он помечал ложный путь.
* * *
Кроу заставляли Сому нести груз. Один из них сказал:
- Ты сильнее, чем думаешь, - и водрузил ему на спину полный бочонок из белого дуба.
Такие же бочонки несли многие воины-кроу, а у других были мокрые, грязные джутовые мешки. Из мешкав местами торчали корешки, а пахло от них так же, как пахнет из погребов бедняков.
Джафет Сапп нес лишь какой-то лист бумаги. Иногда вместе с Совой и голубоглазым юношей он склонялся над этим листом, тогда остальные располагались неподалеку и наслаждались кратковременным отдыхом.
Сома понятия не имел, где именно они находятся, хотя смутно припоминал, что воины говорили об арке у северных предместий. Судя по разговорам, они, как ни странно, направлялись к столице. Голова у Сомы была как в тумане, мозги и мысли размякли - никаких особо неприятных ощущений, но ориентированию на местности такое состояние не способствовало.
Зато он знал точное время. Зеленоватый свет, пробивающийся в овраг, где они остановились на приват, стал розовым. Несмотря на туман в голове, Сома узнал перемену освещения и улыбнулся.
Тучи издали резкий клич, и вдруг все вокруг ожило. Впервые за весь день изумленные происходящим кроу забыли о Соме, и он спокойно мог исполнить гимн, потому что кроу были заняты своими делами и не обращали на него никакого внимания.
Когда с небес послышался звон колокола, Джафет бросил маску на землю, пристально посмотрел на поджарого рыжего воина и заорал:
- Где же наш хранитель времени? Ты обязан был нас предупредить!
Ответить воин не успел, он, как и остальные, рылся в рюкзаке и вскоре достал странные зубчатые наушники для защиты ушей и нацепил их на голову.
Заиграла музыка, и Сома запел:
- Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Ему казалось крайне странным, что кентуккийцы не подхватывают гимн, не встают в хоровод, ведь теннессийцы обычно поступали именно так.
Хотя если бы они запели, это было бы еще более странно.
- Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Заиграли цветы-трубы, росшие в тени ив на другом берегу пересохшего ручья. Сома не привык к такому громкому духовому оркестру. Наверное, до города все-таки далеко. Обычно страстные поклонники тех или иных музыкальных инструментов и партий специально находили места, подобные этому, и спешили туда во время исполнения гимна.
- Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Сома мирно танцевал, но при этом поглядывал на толстого енота, который кивал в такт музыке и переворачивал камни на дне ручья, и вдруг Сома заметил, что молодой кроу, чуть раньше так мечтавший посмотреть на медведя, тоже начал отбивать такт своим украшенным птичьими когтями сапогом. Первым из воинов это заметил Сова.
- Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
При звуках гимна Сома сегодня не чувствовал такой общности с согражданами, как обычно, не ощущал подъема веры и сил, но считал, что во всем виновата паста, которой вымазали его кентуккийцы. Интересно, они и молодому кроу вкатят те же препараты? Юноша слабо сопротивлялся под напором Совы, который прижал его к земле. Остальные воины держали ему руки и ноги, а Джафет достал шприц с молочно-коричневатой смесью, похожей на мед, и ввел юноше полную дозу. Сома подумал, что знает имя танцующего юноши-кроу. Джафет Сапп называл его Лоуэллом.
- Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Розовый свет погас. Енот исчез в лесу. Цветки-трубы смолкли. Остановился и Сома.
Перед Джафетом с жалким и подавленным видом стоял рыжеволосый мужчина. Он смотрел в сторону, туда, где над юношей-кроу возвышался Сова.
- Джафет, я потерял дорогу, - сообщил мужчина. - Здесь так легко заблудиться.
Лицо Джафета выражало гнев и разочарование, но в то же время и нечто, напоминающее милосердие и прощение.
- Да, верно. Здесь легко заблудиться. Со всяким случается. И нам, кажется, вовремя удалось ввести ему притупляющие препараты.
Тут в разговор вмешался Сова:
- Вторая смена, Джафет. Чтобы поймать нашего жука, надо дождаться второго сбора мусора.
Джафет поморщился, но кивнул.
- Идти вперед мы все равно не можем, по крайней мере, пока не поймем, что будет дальше с Лоуэллом. - Он бросил взгляд на лежащего без сознания юношу. - Уберите виски и еду назад в тайник и прикройте все сеткой. Мы остаемся тут на ночь.
Джафет размеренно подошел к Соме. Кулаки у него были крепко сжаты, аж костяшки побелели.
- Тебе все становится понятным, Сома-Художник, хотя, может, ты так и не думаешь. Наши намерения и мотивы помогут раскрыть кое-что и в тебе самом.
Левой рукой он взял Сому за подбородок и запрокинул ему голову; потом махнул рукой в сторону Лоуэлла.
- Вон лежит мой человек. Это один из мотивов.
Медленно Джафет растопырил пальцы руки.
- Я сражаюсь против нее, Сома, в надежде, что ей больше не удастся захватить ни одно разумное существо. И чтобы те умы, которые оказались в ее власти, вновь стали свободными.
К утру танцующий юноша-кроу умер.
* * *
Дженни проснулась в сумерках. Было холодно и сыро, она свернулась калачиком на гравии автостоянки. Заржала ее лошадь. Дженни уже какое-то время слышала голос лошади, та, видимо, была чем-то обеспокоена. Именно эти звуки и разбудили Дженни.
Она перевернулась на спину и поднялась. Во рту был неприятный металлический привкус Оператора, и ей пришлось несколько раз сплюнуть, чтобы отделаться от него. В ноздрях и над верхней губой засохла кровавая пена; то же самое - она чувствовала - творится и в ушах. Она посмотрела в сторону гаража и увидела, что проснулась не она одна.
- Возвращайся в постель, - сказала она машине.
Машина Сомы приподнялась на задних колесах и выглядывала в открытое окно. Опиралась она о стену гаража, выращенную специальными силовыми методами, да так, что стена еле выдерживала ее вес.
Дженни прищелкнула языком, чтобы хоть как-то успокоить лошадь, и подошла к машине. Ее тронуло, что машина проявляет такую заботу и тревогу.
Дженни дотронулась до антенны и сказала:
- Тебе надо еще поспать, и не волнуйся за меня. Операторы понимают, когда человек отказывается сотрудничать, даже если он сам об этом не догадывается. И тогда им приходится предпринимать серьезные шаги, чтобы найти необходимые ответы.
Дженни уговорила машину отодвинуться от окна и вздрогнула от боли, пронзившей уши и голову.
- Не рассказывай своему хозяину, но меня допрашивают не впервой. А теперь иди спать.
Вид у машины был очень неуверенный, но она послушно улеглась на специальную ремонтную постель, которая росла прямо из пола гаража. Машина устроилась поудобнее, немного поворчала и только тогда выключила передние фары.
Дженни обошла гараж снаружи и вошла в дверь. К ее облегчению, мешки с водой были полными, вода холодной, и она с удовольствием прильнула к одному из них. Вода слегка отдавала солью. Она глотнула еще, потом намочила тряпку, чтобы отереть кровь с лица. После этого она принялась за работу.
* * *
Мусорные жуки выползли из города, перебрались через Мост Достойной Оппозиции. Сверху за ними наблюдали парящие в небе медведи. За мостом жуки повернули направо, вдоль насыпи, в ту сторону, куда всегда вывозили мусор. Сома вместе с кентуккийцами прятался в зарослях вокруг свалки, они ждали жуков.
Сова положил руку на плечо Джафету и показал на заползающих на свалку жуков, потом приподнялся и стал осторожно пробираться среди кустов и обломков каких-то машин и механизмов.
- Сома-Художник, - шепотом сказал Джафет, - сейчас мне придется сломать тебе челюсть и вырезать щупальца, насколько это будет возможно, но когда мы переправимся на тот берег, мы аккуратно тебя зашьем.
Сома был под сильным действием пасты и потому не мог сосредоточиться сразу на двух таких серьезных вещах. Сломанная челюсть. Кроу в столице. Он выбрал вторую.
- Медведи поднимут вас в воздух, а потом сбросят на Соляную Скалу, - предупредил он. - Во время Кампаний туда будут забираться дети, чтобы топтать вас, а Законодатели с ваших плеч будут произносить свои бесконечные речи.
- Медведи нас не увидят, Сома.
- Медведи следят за рекой и мостами и…
- …и никогда не смыкают глаз, - закончил Джафет.
- Да, мы видели рекламу.
Сзади появился огромный мусорный жук - длиной он был метров сорок. Он осторожно подполз ближе, поднялся на задних лапах, а потом опустился прямо на них, как раз когда Сома успел сказать:
- Наша реклама очень хорошая.
* * *
База данных Афины отражала ее физическое окружение. Взаимно-однозначные конструкции имитировали здания и граждан, демонстрировали, кто ведомый, кто ведущий.
И кентуккийский математический состав нашел лазейку именно в этом пространстве цифр. Вверху небо прорезал резкий свет медведей. Любой из них представлял собой статистически достоверную часть самой Губернаторши; с точки зрения самого состава, оба медведя, парящих над Мостом Достойной Оппозиции, были похожи на два миниатюрных солнца - они освещали ползущих мусорных жуков, плывущие по реке Камберленд баржи, даже проникали в толщу самой воды и выхватывали из ее тьмы числовые аналоги тех опасных существ, что жили на илистом дне.
Мусорные жуки выползли из города, животы у них были надуты - столько они собрали мусора. Состав заметил, что проползающий сейчас по мосту жук обслуживал, видимо, рестораны. Лучи медвежьих прожекторов просвечивали его серовато-коричневый панцирь, и выхватывали то остатки недоеденных блюд, то скомканные бумажные чашки, то засаленные салфетки.
С другой стороны уже шли другие жуки, они успели выкинуть собранный мусор и были готовы вновь приняться за работу. Их медведи проверяли с еще большей тщательностью. Лучи прожекторов проникали во все уголки и закоулки под панцирем.
Но состав знал, что точность и скрупулезность не одно и то же.
* * *
- Смерть Лоуэлла сильно помешала нам, - Джафет говорил это четверым кроу, Сове и еще - так показалось Соме - мусорному жуку, внутри которого они сейчас находились.
Джафет отправил остальных воинов с телом погибшего юноши на север, так что свободного места под панцирем жука было предостаточно.
Жук внутри был примерно на два фактора больше квартиры, в которой жил Сома, и пахло тут цветами, а не разбавителем красок. Но зато квартира Сомы не была алкоголичкой.
- Какая прелесть, какая прелесть. - Голос жука звучал со всех сторон. - Теперь можно и отдохнуть. Вы опоздали к предыдущей смене, а теперь можем отдохнуть все вместе и хлебнуть виски. Прелесть, прелесть.
Но никто из кентуккийцев и не думал прикладываться к флягам, они лишь каждые полчаса заливали около галлона виски в борозды, которые испещряли жука изнутри. Мусорные жуки были сконструированы не для пищеварения, а для вывоза мусора, поэтому бурбон приходилось заливать в систему кровообращения, только так он мог попасть в мозг.
Сома окунул палец в одну из фляг и поднес его ко рту.
- Обжигает! - Он тут же вытащил палец изо рта.
- Обжигает-обжигает! - подтвердил жук. - Какая прелесть!
- Мы знали, что не сможем все попасть в город, у нас даже не хватило бы на всех костюмов, но шести человек вполне достаточно. К тому же мы и так задержались, поэтому придется дожидаться вечернего гимна в квартире нашего гостеприимного друга.
- Аллея Печатников находится в двух милях от Парфенона, - кивнул в сторону Сомы Сова.
Джафет хмыкнул.
- Знаю, и еще знаю, что эти две мили могут оказаться самыми длинными на свете. Но мы готовили себя к испытаниям. - Он локтем ударил по изогнутой серой стене, о которую опирался. - Эй! Мусорщик! Когда у тебя начинается следующая смена?
Внутренности жука потряс тяжкий вздох разочарования.
- Осталось два часа, поставщик бурбона.
- Доставай снаряжение, браток, - сказал Джафет Сове, а сам встал, потянулся и призвал других кроу последовать его примеру, потом повернулся к Соме: - Остальные будут держать его.
* * *
Часов в десять, когда с вершин утесов рассеивались последние шапки тумана, Дженни отправилась на поиски органического вещества, которым она кормила гараж. У нее и так почти ничего не осталось про запас, потому что она почти все время работала и больше ни на что времени не хватало.
Как она и подозревала по солоноватому привкусу в воде, фильтры между основанием кранов и разводкой водопроводных коммуникаций гаража были забиты илом. Она продула трубы воздухом под давлением (зачем что-то менять, когда можно обойтись меньшими затратами) и один за другим поставила на прежнее место. Но пока она этим занималась, воздушный компрессор начал издавать какой-то необычный завывающий звук. Дженни пошла посмотреть, в чем дело, и оказалось, что компрессор задыхается от напряжения. При этом он свесил язык на рабочую скамью, на которой примостился сам.
Одно за другим, она принялась чинить все подряд, ведь беда не приходит одна. Когда она чистила щетки мотора компрессора, тот заходился крокодиловыми слезами, и Дженни аккуратно отирала их тряпкой. Потом она заменила в самом гараже плавкую вставку.
- Вставки так легко плавятся, - пошутила она, натирая лошадь сладковато пахнущими листьями папоротника, которые приготовила для собственной постели.
Ну и конечно, все это время она не спускала глаз с маленькой машины, постоянно снимала температурные показатели основных точек, пыталась уговорить разбитые окна восстановиться самым что ни на есть лучшим образом. Однажды машина проснулась посреди ночи и принялась издавать странные звуки. Дженни пришлось поднять капот, и оказалось, что нужно зачистить все контакты. Они были покрыты вязким осадком спрея-анальгетика, которого не пожалел владелец машины.
Дженни вздохнула. На баллончике спрея было четко написано, что его ни в коем случае нельзя направлять в сторону мотора. Но и винить Сому-Художника тоже нельзя, он делал все от души. Работа, в общем, небольшая, она в любом случае собиралась с утра проверить все контакты.
Утром, когда она проснулась под шум волн, гараж тут же начал светиться янтарными огнями и издавал при этом урчащие звуки. Усиленные колонками, эти звуки очень беспокоили лошадь Дженни. Вот поэтому Дженни и отправилась на поиски еды для изголодавшегося гаража.
Вернулась она с вязанкой сухих дров и с наполовину полным ведром старых грецких орехов. Кто-то оставил ведро под уступом и забыл о нем; судя по содержимому, с тех пор прошло года два - не меньше. Машина исчезла.
Дженни поспешила к выезду со стоянки, посмотрела на дорогу. Видимость была плохая. В это время года утренний туман почти сразу сменяется дневной дымкой. Она видела город вдали. Кое - где, между деревьями и береговой линией, проглядывала дорога, но машины и след простыл.
Гараж присвистнул, и она быстро сунула завтрак в ближайшее приемное устройство. Девушка не стала открывать голову, чтобы вызвать полицию, - она еще не отошла от вчерашнего допроса. Она даже сомневалась, стоит ли открывать голову на малую толику, чтобы выйти на службу безопасности собственного гаража. Но она сама построила этот гараж и потому решила рискнуть.
Она встала на рабочую скамью, потерла виски - в дымке показались неясные отражения Дженни и машины. Вот Дженни надевает рюкзак, рассеянно гладит машину по крыше и выходит из гаража. Она не стреножит машину, не запирает дверь.
- Как глупо, - огорчилась Дженни.
Как только Дженни скрылась из виду, маленькая машина подъехала к большим открытым окнам. Она подняла свои смешные передние колесики и оперлась о подоконник, совсем как вчера, когда наблюдала, как выходит из правительственного сна Дженни.
На секунду одна из передних фар задержалась в окне, потом машина опустилась на пол и даже подпрыгнула (ведь первым делом, еще до постройки гаража, Дженни хорошо накачала колеса).
Восторженно взревел мотор. Машина слегка толкнула дверь и выбралась на стоянку. Она приблизилась к ступенькам, ведущим на пляж, наклонилась и посмотрела вниз, потом несколько раз объехала стоянку, время от времени принюхиваясь, но вот наконец нашла то, что искала. Прежде чем умчаться по дороге в сторону Нашвилла, она вернулась назад и остановилась около лошади. Машина открыла пассажирскую дверцу и несколько раз помахала ею. Лошадь заржала и весело задрала морду.
Дженни-Грязные-Ногти подошла к лошади с самым недобрым видом. Та попятилась.
- Смешно, лошадь, - заметила Дженни. - Но ехать за машиной нам все равно нужно.