– Не стыкуется, милая. Тогда пророк должен быть не только антенной, но и суперкомпьютером. Чтобы вычислить то, как поступят миллионы людей в ближайшем будущем. Понимаешь? Вера говорит только то, что сделает один человек. А крупное событие – это то, в которое вовлечено множество людей. И я не могу представить, как можно вычислить вектор поведения очень многих тысяч или миллионов людей в данном пространстве и в данный промежуток времени.
Увлекшись, я хотел еще кое-что добавить, но Марго проникновенно посмотрела на меня, а потом запечатала мой рот поцелуем. Я поцеловал ее в ответ, но от своей мысли все же не отказался.
– Хотя, – продолжил я, восстановив дыхание, – хотя, если понять, как поступят в той или иной ситуации несколько лидеров, то есть энергетически самых сильных людей, можно понять, как поведут себя и другие… Более слабые. Это может быть… Вполне…
– Ты у меня очень умный, – прошептала Марго.
– Я не умный. У меня просто богатое воображение, – улыбнулся я польщенно.
Багира, уютно устроившаяся на стуле рядом, утвердительно мяукнула. Правда, всего один раз.
– Ладно. Уже поздно, – сказала Марго. – Завтра с утра ты все расскажешь Параманису. А теперь пойдем в постель. Ты не против?
– Я не против, – ответил я.
После третьего раунда, который я осилил благодаря рюмке коньяку, мы все-таки уснули. Помню только, что ненадолго проснулся, потому что Маргарита стукнула меня подушкой. Из-за того, что я довольно громко храпел. Но потом я провалился в сон окончательно. И вскоре стоял в той же самой долине, в которой уже побывал однажды. Но рядом не было никакого провожатого. Место выглядело просто огромным, необозримым. И там снова были люди, массы людей. Но на этот раз почему-то отсутствовало организованное движение в одном направлении. Мужчины, женщины, дети, старики, старухи, юноши и девушки – все бродили по долине, держа направление кто куда, встречались, образовывая группки, расходились, что-то оживленно обсуждали. Были те, кто бродил сам по себе, что-то бубня под нос. Одним словом, в долине ощущалось некоторое волнение. Туда и сюда бегом проносились люди, чем-то похожие на того смотрителя, кто опекал меня в первый раз. Они явно были возбуждены. Я попытался было остановить одного из них, но тот отмахнулся и побежал дальше. Я хотел проследить, куда именно, но вскоре потерял его из виду. Зато приметил странные светящиеся тела разной формы, явно не человеческие, мелькающие там и сям. Одно из этих тел остановилось рядом со мной, и я воспользовался случаем.
– Вы не подскажете, что тут происходит? – спросил я непонятное существо.
Оно не ответило. Просто покачалось рядом; в его движениях ощущалось пренебрежение.
– И куда я попал? – добавил я.
Ответа пришлось ждать довольно долго.
– Я не человек, – наконец сказало существо. Точнее, оно ничего не произнесло вслух, но я именно так интерпретировал легкое движение этой полусферы. – Вы, люди, не очень развиты, находитесь на нижней ступени развития, и с вами неинтересно.
Выразившись достаточно определенно насчет людей, существо взмыло вверх и скрылось из вида. А ко мне приблизился парень вполне обычного вида, на ходу что-то записывая в блокноте.
– Эй, приятель! – окликнул я его.
Парень остановился и вполне благожелательно взглянул на меня.
– Что тут творится? – Я жестом показал вокруг себя.
– Он меняет планы. И тогда никто не знает, чем это кончится, все волнуются. Ты разве не в курсе? – удивленно ответил парень.
– Кто он? И какие такие планы? И вообще, где это я?
Парень уставился на меня. Потом, видимо что-то сообразив, вздохнул с облегчением:
– Так ты из сна… А я сразу не понял. Тебе, наверно, надо тут с кем-то увидеться?
– Мне? Вообще-то мне сказали, что тут живет моя тетя. Хотя она давно умерла. Зовут ее Марина.
– Я не знаю, кто такая Марина. Но раз ты сюда попал во сне, значит, встретишься с ней.
Парень двинулся по своим делам, и тут кто-то взял меня за руку. Я обернулся. Это была Марина, моя умершая тетя. Она выглядела совсем как живая. И точно на тот возраст, в котором умерла. Тогда ей было сорок пять.
– Здравствуй, Максим, – сказала она. – Ты извини, я немного задержалась, но это не по моей вине.
Помню, что во сне я ей искренно обрадовался. Я всегда хорошо к ней относился. А она – ко мне.
– Здравствуй, Марина, – сказал я. – Тут какой-то тип в прошлый раз сказал, что ты ждешь меня. Вот я и пришел.
– Спасибо, милый. Ты сделал правильно. Потому что я должна сказать тебе что-то важное.
– Важное?
– Да. Ты оказался замешан в кое-каких событиях. Постарайся понять их суть. Это действительно важно.
– Ты имеешь в виду нашу группу?
– Да, Максим. Вашу группу. И этот знак. И этого старика. И все остальное…
– Тогда объясни мне все сама.
– Я не могу. Ты должен во всем разобраться сам. Просто будь внимателен. Вот и все, что я хотела тебе сказать. А теперь мне пора. Помни, что я люблю тебя…
Она сделала движение, чтобы уйти.
– Постой. – Я удержал ее. – А где мы сейчас находимся?
– Это такое место для тех, кто расстался со своим телом. Таких мест много. Это одно из них. Тебе нельзя тут долго находиться. Ты должен уйти обратно.
Она снова попыталась уйти.
– Подожди… А кто та девушка, которая мне постоянно снится? С волосами цвета меди.
– Я не знаю. Есть вещи, которые скрыты от нас. Может, так надо, чтобы она тебе снилась. Тебе снится только она?
– Нет. И еще мне снятся какие-то мужики. Викинг, средневековый рыцарь… Но мне кажется, что они – это я сам.
– Я могу тебе только посоветовать. Думай над этим, и разгадка придет. Может, она должна помочь тебе. Может, помешать…
– Я думаю. Я только и делаю, что думаю.
– Значит, тебе все откроется. Ты должен задавать вопросы себе и отвечать на них сам. Это и есть путь. Тебе могут помочь. Но основная работа – твоя.
– И что мне теперь делать?
– Жить. Работать. Пытаться понять.
– Я работаю, Марина.
– Знаю, родной. Ты должен продолжать это делать. Несмотря ни на что.
– И что я получу взамен?
– Понимание. Это лучшее, что может быть.
Она коснулась меня и вдруг стала таять. Куда-то делась и долина. И я проснулся…
13
Утром, во время планерки, Вера, осунувшаяся еще больше, рассказала, что видела нечто странное. Некоего старого человека, который направляет энергетические вихри Москвы. Точнее, не направляет сам, а следит сверху, как эти вихри закручиваются, каждый в отдельности. А каждый вихрь – это множество человеческих энергий, соединенных в одно большое поле. Она даже описала этого старого человека. И он был очень похож на старика с фотографии. Я нащупал фотографию. Она была на месте, в кармане пиджака.
– Никаких следов тех людей, что мы ищем? – спросил Параманис.
Вера помотала головой. Галина и Никанор также не смогли доложить ничего определенного. Они проверили уже больше половины своего списка, но ни один из людей, представляющихся экстрасенсом, магом, колдуном или кем-то еще из этой сферы, не был замечен ими ни в чем подозрительном. Во всяком случае, с точки зрения государственных интересов. Пришел наш с Маргаритой черед докладывать. Сначала Маргарита рассказала о наших посещениях, в том числе и американца. Потом я обрисовал в общих чертах свой визит к Боре Ильину. Затем встречу с "пауком". Дойдя до его задания, я вытащил фотографию старика и передал ее Параманису, а тот – Вере. Увидев фотографию, Вера заметно вздрогнула.
– Это его ты видела? – мягко поинтересовался я.
– Да, – еле слышно ответила она.
Тогда я рассказал о заметке в газете. И о том, что думаю по этому поводу. О деньгах я решил сказать Параманису наедине.
– Ну что ж… Раз Вера видела этого старика, да и Мориатти так в нем заинтересован, значит, он каким-то образом связан с группой, которую мы разыскиваем. Хотя я не думаю, что он входит в группу. Я возьму у Максима фотографию, размножу ее, передам вам, Галя, и вам, Никанор, и придется искать и его. В нагрузку к тому списку, что у вас уже есть.
Прогноз Маргариты оказался верен. Впрочем, я прогнозировал то же самое. Мы с ней переглянулись, и она чуть заметно улыбнулась. Между тем Параманис стал расхаживать по гостиной, точнее, по той части, в которой не было мебели. Вид у него был задумчивый. И несколько недовольный. Можно сказать: недовольно-задумчивый.
– Давайте обобщим, – проговорил он, не прерывая ходьбы. – В том, что нас действительно интересует, у нас пока нет особых подвижек. Правда, прошло мало времени, и я и не рассчитывал на быстрый результат. Но все же. Эти люди где-то затаились. Видимо, они в курсе, что их ищут. Но они не могут таиться долго. Не могут ослабить свое энергетическое давление, иначе их работа пропадет втуне. Поэтому рано или поздно они возобновят свои попытки. Так что Вера, я думаю, их все же засечет. Но вы четверо должны искать эффективнее. Может быть, записка, которую мы получили, тоже облегчит поиски. Если мы поймем, что это за знак… Может, поможет старик, если мы выйдем на его след. Итак… Давайте-ка осмыслим наши зацепки… Это списки, которые у вас, это мониторинг прессы, это способности Верочки как антенны, записка, подкинутая нам, странный старик и, быть может, интерес, который проявляет к нашей группе один из наиболее интеллектуальных главарей преступного мира Москвы. По-моему, зацепок достаточно.
По-моему, их было недостаточно. Списки явно были пустышкой, мониторинг прессы, как выразился наш шеф, мог ничего не дать, что касается старика, мог оказаться совершенно из другой оперы. Единственную реальную зацепку, быть может, давала записка. Хотя все зависело от того, что сумеет накропать Боря. Или те, кто работали на нашу организацию где-то в другом месте. Но я не стал возражать Параманису. У меня не было настроения спорить. Я не сторонник того, что в споре рождается истина.
Скоро Параманис ушел. Галина и Никанор отправились в нашу спальню. Будь Никанор помужественнее, а Галина поженственнее, я бы заподозрил, что они там занимаются не только путешествиями вне тела. Но так как они были такими, какими были, то я особенно и не переживал по поводу оккупации наших владений. Я перенес телефон на кухню и, пока Марго готовила чай, связался с двумя подозреваемыми из нашего списка. Один был крупным индийским математиком, переквалифицировавшимся в духовного учителя. То есть гуру. Второй – крупным китайским физиком, написавшим странную работу по параллельным мирам. Оба, кстати, неплохо говорили по-русски.
Но до обеих встреч оставалось еще довольно много времени, так что мы с Марго успели посмотреть по телику передачу "Пятый элемент". Довольно забавную передачу. О роли женщин в жизни мужчин. В передаче принимали участие пять мужиков. Один бывший крупный бизнесмен, которого жена разорила, протыкая его восковую фигуру иглами, подбрасывая ему колдовские записки и все в этом духе, один политик, которого любовница заставила служить темным силам, а потом опозорила, пропечатав в желтой прессе подробности договора с дьяволом, шоумен, которого невеста превратила в импотента, постоянно подмешивая в его еду особое зелье, от которого не помогала и "виагра", оперный певец, которого жена уговорила спеть арию Мефистофеля из оперы "Фауст" в двенадцать часов ночи в пятницу тринадцатого числа на вечеринке, на которой все присутствующие были голыми, после чего у певца каким-то образом оказался сифилис, отразившийся на голосовых связках, и известный художник. История художника несколько разнилась. Видимо, ему попалась женщина с положительным зарядом, ибо после того, как он на ней женился, будучи неизвестным и никому не нужным, его дела пошли в гору, и он стал очень известным и востребованным. Всех пятерых мужчин объединяло то, что они до сих пор любили своих женщин, даже художник. Но особенно были привязаны к ним те четверо, которые серьезно пострадали от женских происков. Для объяснения этого странного феномена ведущий даже пригласил на передачу психолога, который авторитетно пояснил, что большинство мужиков – мазохисты и чем хуже им с женщиной, тем больше они ее любят. Досмотрев передачу до конца и развеселившись, мы с Марго поехали к индусу, по дороге споря о том, какую роль сыграет она в моей жизни.
Индус, он оказался сикхом в традиционной чалме, жил в гостинице "Космос". В номере плохо топили, он кутался в теплый халат и начал с жалоб на московскую зиму. Потом перешел к панегирикам в адрес русских женщин. И даже произнес стихотворение на английском, которое сам написал в честь москвичек. Этот индийско-английский звучал как китайский, в стихотворении я не понял ни строчки, но кивал и улыбался. Из вежливости. Марго тоже улыбалась, довольно сдержанно, а индус, то есть сикх, наблюдал за ней и расцветал на глазах. В итоге он попытался сложными логическими расчетами доказать, что каждое наблюдение является взаимодействием, которое меняет состояние и наблюдателя, и самого объекта. Это было очень похоже на любовное признание, но сделанное научным языком. Продолжая в том же духе, он поэтично объяснил нам, что при каждом измерении Вселенная разветвляется на ряд параллельных Вселенных. Это уже была Камасутра в чистом виде. И что весь мир – это каскад причинно-следственных цепочек, и не только будущее, но даже прошлое обладает вероятностью в зависимости от того, кто его изучает. А это уже был намек на то, что он готов заменить меня. Я слушал, кивал, делал умное лицо и одновременно сканировал. Ничего подозрительного. Просто свихнутый на знаниях и на одиночестве человек. Можно было завести его в ванную и избить, чтобы он научился не путать науку с практикой, или стукнуть стулом по голове, но я не стал делать ни того ни другого. Кто знает, что бы потеряла наука. Я просто послал направленный пучок энергии в его третий глаз. Это, видимо, было больно, потому что он сморщился и как-то потускнел. Зато глаза у сикха открылись, и он наконец понял, что мы с Марго не просто коллеги.
Потом мы поехали к китайцу-физику. Он жил с несколькими другими китайцами, видимо тоже физиками. Или химиками. Там их была довольно большая колония, и они снимали целый этаж общежития в Беляеве. У меня возникло чувство, будто мы попали в Китай. Перегороженные ширмами закоулки, пакеты китайской лапши, скользящие бесстрастные тени, быстрая певучая речь и ощущение своей чужеродности. Как на другой планете. Тем более что на мягком и сладком русском он начал рассказывать нам о наличии в нашей Вселенной параллельной и непонятной по своей природе материи, так называемой "темной материи", которая не взаимодействует со светом. И о странной энергии, которая является главной причиной продолжающегося процесса расширения Вселенной. И о том, что всего пять процентов Вселенной представляет собой материю, то есть вещество плюс поле, которую человек способен наблюдать и изучать. И все это, мол, говорит о том, что пространство и время многомерны. Это было интересно. Может быть. Но в этом я ничего не понимал. Думаю, и Марго тоже. Было понятно только одно: и тут мы не добились успеха.
После второго визита я поехал в Братеево, к Боре Ильину, а Маргарита вернулась на конспиративную квартиру. По-моему, она беспокоилась за наши деньги, которые теперь хранились в кухонном шкафу, в железной банке из-под халвы. Это была идея Маргариты, не самая лучшая, конечно, я с трудом представлял себе, чтобы Галина или Никанор свистнули их. Пятьсот я взял, чтобы заплатить Боре. Если, конечно, он успел что-то накропать.
Боря открыл дверь сразу, как будто ждал за дверью. Вид у него был очень сосредоточенный, но я знал, что вид этот обманчив. Обычно такое выражение лица было у Ильина тогда, когда ему хотелось пива или поесть. Или когда он смотрел порнофильм.
– Пива принес? – спросил он с порога.
Я кивком подтвердил, что принес, и только тогда Боря посторонился, пропуская меня в квартиру.
– Мама в комнате читает. Так что ты иди на кухню. Я в сортир и присоединюсь.
– Ты хоть руки моешь после сортира? – хмыкнул я.
– Не задавай экзистенциальных вопросов, придурок. Иди на кухню и жди.
Боря открыл замызганную дверь сортира и скрылся там от суеты мира. Я обошел ставший непременным атрибутом квартиры таз, стоящий посереди коридора, подметив, что он сухой, видимо из-за отсутствия снега, и направился на кухню. Кухонный стол был завален бумагами, исписанными корявым детским почерком. Как ни странно, Боря, обычно тянувший с заказами недели, на этот раз среагировал оперативно. Если, конечно, эти бумаги и были моим заказом. Или ему срочно понадобились деньги, даже за счет душевного покоя, или же заказ настолько его заинтересовал, что он приступил к работе незамедлительно.
Я сел к столу, аккуратно поставив пакет с бутылками на старый "Саратов", и быстро перелистал бумаги. Я не ошибся. В них действительно содержался ответ на мой вопрос. Но из-за корявого почерка было трудно сразу разобраться в тексте. Я собрался было прочитать внимательнее, но тут послышался шум спускаемой воды, и я поспешно отодвинул листки. Боря ревниво относился к своим текстам.
Скоро появился сам философ. Он все же вымыл руки, и от него на расстоянии пахло земляничной эссенцией. Подбоченившись, он серьезно взглянул на меня сквозь стекла толстых очков, потом перевел взгляд на свои бумаги.
– Ты читал мой текст?
– Да нет. Ждал тебя.
– Не ври. Я разложил листки по-другому. А где пиво?
– На холодильнике.
Боря подошел к холодильнику, взял пакет, вытащил оттуда друг за другом все четыре бутылки, поставил их с краю стола и сел. Потом открыл первую бутылку и приложился к ней. Одним махом отпив половину бутылки, он поставил ее рядом с остальными, вытер тыльной стороной ладони рот и только после этого взглянул на меня. Сосредоточенность уступила место удовлетворенности.
– Ну вот, я готов к обсуждению, – сказал он. – А где сигареты?
Я придвинул ему блок не самых дорогих сигарет, которые купил для него вместе с пивом. Боря вытащил из блока пачку, из пачки – сигарету и закурил.
– Душевный ты парень, – похвалил Боря. – Создаешь все условия для плодотворной работы.
– Спасибо. А где сама работа?
– Вот… – Он придвинул мне листки.
Я отодвинул их обратно:
– Я вряд ли разберу. Прочитай сам…
Боря мельком взглянул на свое произведение.
– Лучше я изложу тебе устно.
– Излагай, – согласился я.
– А ты пива не будешь?
– Нет. Пива я не буду.
– Ну, как знаешь. – Боря отпил из бутылки. – Я проделал довольно серьезную работу, к твоему сведению.
Я тоже закурил. Свои, более дорогие. И с интересом посмотрел на него:
– Ну, так излагай…