– Ладно, поверю…. Итак, там располагается база инопланетян, над которой выставлен силовой защитный Купол со сферическим диаметром около двух километров. Говоришь, Брут, что проник под Купол с помощью специального тонизирующего массажа? Ерунда, ты бы и так прошёл. В любом случае. Массаж просто тебе немного помог. Организм взбодрил, ауру подправил. Не более того…
– Почему я – в любом случае – прошёл бы?
– Дотошный какой! – притворно возмутилась старушка. – Впрочем, это, если вдуматься, совсем и неплохо…. Ты, Брут, понимаешь, о чём "говорят" животные?
– Только некоторых понимаю, – признался Тим. – Например, Клыка. А ещё полосатую кошку Муську, которая живёт у родителей.
– Вот, и я – только некоторых…. Резюмирую. Для людей, которые умеют "разговаривать" с животными, все эти инопланетные защитные Купола и прочие Поля не являются достойной и серьёзной преградой. Почему – не являются? Я не знаю. Так, скорее всего, решили Свыше…. Значит, Синяя Долина. Туда изредка приземляются летающие "тарелки". Видела – пару-тройку раз – собственными глазами. Из какого созвездия они прилетают? С какими целями и задачами? Не в курсе, врать не буду.
– Изредка – это как?
– Четыре раза за двенадцать лет. Два раза в год Змеи. И два раза в год Крысы. В ночь с двадцать первого на двадцать второе июня (время летнего солнцестояния), НЛО приземляется на мысе Верпегенхукен, высаживает гостей и тут же улетает. А потом – в ночь с двадцать первого на двадцать второе декабря (время зимнего солнцестояния), – возвращается и забирает своих соплеменников…
– Сколько инопланетян – за один визит – вылезает из "тарелки"? И что они – целых шесть месяцев – делают в Синей долине?
– Гав! – напомнил Клык.
– Молодец, друг хвостатый, – похвалила фрекен Хелен. – Действительно, текущий 2013-ый год – по китайскому гороскопу – является годом Змеи. Да и день летнего солнцестояния уже не за горами. Так что, Брут, у тебя, редкостного упрямца, имеются все шансы – повстречаться с загадочными инопланетными визитёрами. А также познакомиться, пообщаться и – Бог даст – подружиться…. Сколько инопланетян (разумных гуманоидов, конечно), вылезает из НЛО и чем они, родимые, занимаются? Каждый раз по-разному. Никогда не угадаешь, как ни старайся…. Впрочем, призвав на помощь элементарную логику, попробую спрогнозировать. 2013-ый – год Чёрной или Водяной Змеи – сменил год Чёрного Водяного Дракона и во многом является его продолжением. Дракон олицетворяет жёсткую мужскую энергию – "янь". Змея же символизирует нежное женское начало – "инь"…. Следовательно – что?
– Гав?
– Следовательно, инопланетян, возможно, будет двое. Мужчина и женщина. И они, скорее всего, прибудут в Синюю долину для того, чтобы провести – в идеальной тишине и экологичном покое – медовый месяц. То бишь, в данном конкретном раскладе, "медовое полугодие"…
Они, попрощавшись с фрекен Хеленой, покинули гостеприимный бледно-розовый домик и неторопливо зашагали в сторону города.
– Гав-в, – заразительно зевнув, важно подытожил Клык, мол: – "Дальнейшее спрогнозировать, ей-ей, совсем и нетрудно. Более того, элементарно…".
– Это точно, – согласился Тим. – Наших грядущих инопланетных гостей, век пива пенного не пить, будет поджидать сюрприз. Какой конкретно сюрприз? Мол, приятный? Или же, наоборот, не очень? На месте разберёмся. Но неожиданный – это точно. Точка…
Глава шестая
Рыжая липучка
На перекрёстке, практически на самом въезде в город, наблюдалось небольшое, но шумное столпотворение: порядка пятидесяти-шестидесяти человек обоих полов, разодетых пёстро и весело, с большими дорожными сумками на плечах (или же с разномастными рюкзаками за спинами), окружили тощего бородатого мужичка, влезшего – ради пущего удобства – на высокий придорожный валун.
– Гав, гав, гав – тихонько прокомментировал Клык, мол: – "Я, естественно, оказался прав. Впрочем, как и всегда. Круизное судно, действительно, приставало. То есть, уже пристало, и новая порция безалаберных островных гостей успешно высадилась на берег. Теперь старина Том Хенкс – гид-распорядитель местной туристической компании – проводит с ними первую ознакомительную беседу: о здешних природных красотах, прелестях и достопримечательностях, а также о реалиях, нормах, правилах, уложениях и законах".
А, вот, гавкал Клык неосмотрительно, недальновидно и совершенно напрасно. Сразу несколько туристических дамочек заинтересованно обернулись на эти звуки, после чего оно и началось:
– Ой, собачка! Лохматая такая!
– А хвост-то какой! Бараночкой! Прелесть неописуемая!
– Собачка, давай сфотографируемся с тобой? Ну, пожалуйста!
– Хочешь "Сникерса"? Он сла-а-денький. С орешками дроблёнными…
Клык резко развернулся на девяносто градусов и известил:
– Гав-в, – мол: – "Ты, приятель, как хочешь, а я пошёл в обход. Иначе до смерти замучают. Или же доведут до незапланированного нервного срыва и ничем неприкрытой агрессии. Оно мне надо? Короче говоря, встречаемся у Добрича. Пока…".
– Пока, – буркнул Тим. – До встречи. Постараюсь, понятное дело, не задерживаться.
– Гав, – мол: – "Будь, уж, так добр. А то я уже слегка проголодался. Не забывай, пожалуйста, об этом…".
Пёс скрылся за ближайшим городским строением, и нездоровый ажиотаж, вызванный его появлением, сошёл на нет.
Тим, честно говоря, с удовольствием последовал бы примеру лохматого друга, но должностные обязанности, будь они неладны, мешали. Он, в соответствии со строгими начальственными указаниями чиновников из "Фонда по охране дикой природы", должен был эту самую природу не только усердно охранять, но и контролировать, как это делают другие островные службы. В частности, следить за тем, чтобы местные гиды-распорядители, инструктирующие туристов, уделяли природоохранным вопросам должное внимание. Причём, не только следить, но также объяснять, помогать и наставлять.
Следить, объяснять, наставлять, а на непонятливых и нерадивых – усердно стучать? Низкое, как ни крути, занятие. Поэтому Тим, время от времени присутствуя на таких ознакомительных беседах, гидам нравоучений никогда не читал. Просто вставал где-то рядом и прожигал очередного выступающего тяжёлым и мрачным взглядом. Такая тактика всегда срабатывала безотказно. В том смысле, что эффективно. Гиды практически курскими соловьями пели, хрен остановишь…
Вот и сейчас, заметив брутального старшего инспектора, Том Хенкс бойко зачастил:
– Считаю, дамы и господа, все бытовые вопросы, связанные с гостиницами, ресторанами и сувенирными лавками-магазинами, закрытыми. Перехожу к одной из самых главных и животрепещущих тем нашей сегодняшней встречи. То есть, к теме охраны окружающей среды…. Какие ещё смешки? Прекратить немедленно! Шпицберген, чтобы вы знали, это настоящая и неповторимая природная жемчужина. Причём – воистину – мирового и планетарного значения. А, между тем, многие из вас выразили жгучее желание – попутешествовать по острову Западный Шпицберген, совершив пешие маршруты различной сложности и протяжённости. Это, знаете ли, не шутки…. Сейчас я приведу некоторые статистические сведения, а также расскажу о различных уникальных фактах, произошедших на островах архипелага – как много-много лет тому назад, так и совсем недавно….
Хенкс, войдя в раж, разошёлся уже не на шутку: так и сыпал всякими солидными цифрами (зачастую выдуманными), умело чередуя их с цветасто-наивными байками. Глаза оратора горели фанатично-благородным огнём, а его жиденькая бородёнка бодро развевалась на лёгком утреннем ветерке – словно вымпел головного королевского фрегата, идущего в отчаянную атаку на мерзкую пиратскую эскадру…
"Талант – офигеть можно. Очень полезная – в планетарно-глобальном понимании – вещь", – мысленно одобрил Тим. – "Если, понятное дело, вовремя направить его в правильном и нужном направлении…. Представляю, как прямо сейчас перед внутренними взорами благодарных и восторженных слушателей-слушательниц мелькают – изысканным калейдоскопом – цветные завлекательные картинки. Нежно-нежно-зелёная тундра, покрытая скромными полярными цветами. Бесконечные стада добрых и доверчивых северных оленей, над которыми бестолково перепархивают шустрые белые куропатки. Чёрные прибрежные скалы с кружащимися над ними неисчислимыми стаями чаек-гусей-уток-казарок. Хрустально-прозрачные реки и ручьи, заполненные радужной форелью и пятнистыми гольцами. Серо-бирюзовые морские воды, в которых беззаботно плещутся-резвятся многочисленные и упитанные нерпы, гренландские тюлени, морские зайцы, белухи и огромные киты. И, понятное дело, величественные и слегка нагловатые белые медведи, безраздельно оккупировавшие береговые линии всех – без исключения – островов…. Так-с, а это ещё что такое?".
Безусловно, он знал, что фигура независимого и брутального мужчины – всегда и везде – притягивает к себе женские взгляды: заинтересованные, любопытные, игривые, развратно-похотливые, далее – по расширенному списку. Но этот взгляд был особенным – откровенно-насмешливым и вызывающим. А ещё (самое странное!), и однозначно-приветливым. Добрым и лучистым. Что было странно вдвойне. Если не в тройне и не в четверне. Мать его непонятливую…
Тим, не дрогнув ни единым мускулом лица, внимательно и пристально всмотрелся – секунд на семь-восемь – в любопытные тёмно-зелёные девичьи глазищи, а потом, дождавшись, когда эти глаза смущённо вильнут в сторону, мысленно подытожил: – "Долго выдержала, однако. Молодец. Хвалю. Обычно они сдаются гораздо раньше. Дерзкие юные мартышки, имеется в виду, возомнившие чёрт знает что о своей девичьей красоте и неотразимости. Юные и развратные мартышки, понятное дело…. Эта? Совершенно ничего особенного, лет двадцати шести-семи. Фигурка, правда, спортивная и плотная. Сразу видно, что в детские и юношеские годы серьёзно занималась спортом. И, отнюдь, не художественной гимнастикой…. Чем же тогда? Греблей на байдарках и каноэ-каноэ-каноэ? Или же метанием чугунного ядра? Ну-ну…. Что ещё? Рыженькая такая. Вернее, медноволосая, с короткой и необременительной стрижкой-причёской. А лицо – сплошные милые веснушки. Хм…. Что-то такое прибалтийское присутствует в её облике. Латышское, я бы даже сказал. И…. и…. И однозначно знакомое. Впрочем…. Впрочем, всё это не имеет никакого значения. Ни малейшего. Очередная ветреная шлюшка, и не более того. Точка".
Хенксу, тем временем, надоело играть роль козла отпущения, и он, набравшись наглости, объявил:
– А теперь, многоуважаемые дамы и господа, перед вами выступит господин Белофф. Самый главный инспектор на островах архипелага, отвечающий за охрану дикой природы. Ну, если и не самый главный, то самый вредный, склочный и суровый…. Просим, просим! – после чего спрыгнул на землю и предусмотрительно затерялся среди туристов.
Раздались вежливые, но настойчивые аплодисменты.
Делать было нечего, трибуна, что называется, с нетерпением ждала очередного оратора.
Тим, не снимая с плеч тяжёлого рюкзака, ловко взобрался на придорожный валун и, солидно откашлявшись, толкнул не менее солидную речь:
– Значится так. Поясняю для особо непонятливых. Здешние северные олени – самые маленькие северные олени в мире. Прошу проникнуться этим фактом. Повторяю, самые-самые маленькие. А ещё, к их несчастью, и патологически-доверчивые. Доверчивее, просто-напросто, не бывает…
– Они – дикие? – встряла рыжеволосая девица.
– Во-первых, – он напустил на физиономию целый океан брутального презрения, – никогда не рекомендуется перебивать старших. Никогда. Ибо последствия этого неосмотрительного действа могут в дальнейшем носить – сугубо для перебивающих персон – самые негативные и насквозь фатальные вариации. Вплоть до двухнедельного тюремного заключения. Или, там, до откушенного носа. А также выбитого глаза и отрезанного языка. Шутка такая, ясен пень карликовой берёзы. Фирменная, островная, брутальная, и смешная – до слёз горьких, запоздалых.… Во-вторых, местные северные олени, действительно, являются дикими. То есть, не имеют конкретных хозяев, хотя и находятся под неусыпным патронажем соответствующих охранных служб….. Но северных оленей на Шпицбергене очень много, да и охота на них практически запрещена – кроме отдельных лицензий, выдаваемых для отстрела престарелых и больных особей. Отсюда и избыточная оленья доверчивость…. Короче говоря. Не надо, милые господа туристы, даже приближаться к северным оленям. А тем более пытаться их кормить всякими мучными и сладкими гадостями. Душевно вас прошу…. Особенно сейчас, по весне, когда животные озабочены вопросами, связанными с продолжением рода. Не надо их отвлекать от этого судьбоносного и наиважнейшего процесса. Под страхом неотвратимого наказания, понятное дело. Точка.
– Какого конкретно – наказания?
– Официальный штраф – до пятнадцати тысяч норвежских крон. Но, если нарвётесь на меня, то…
– То – что?
– То самое, о чём вы и подумали. Тундра – закон. Белый медведь – хозяин. А я – хозяин над белыми медведями. Подчёркиваю, над всеми белыми медведями этого архипелага…. Могу продолжать?
– Безусловно.
– Спасибо, мадам, – выдержав положенную (на его взгляд), паузу, хмыкнул Тим.
– Мадмуазель, – уточнила – ангельским голоском – медноволосая барышня.
– Сомневаюсь, учитывая раскованность современных женских нравов…. Впрочем, всякое бывает – на этом Свете…. Итак, вторая порция строгих правил и запретов. Птичьи базары, расположенные на прибрежных скалах здешних фьордов. Ну, не надо к ним даже приближаться. Не надо. У здешних птичек и без вас имеется достаточное количество серьёзных и кровожадных врагов. Более хищные птицы. Вечно-голодные песцы. Те же белые медведи, готовые – в голодные годы – жрать всё, что под лапу подвернётся, включая птичьи яйца. Не надо – беспокоить бедных и затюканных птах…. А ещё наши северные берега иногда посещают совершенно-отвязанные туристы, играющие в странные и легкомысленно-злые игры. Мол: – "Никаких продовольственных припасов мы с собой принципиально не берём, а на маршруте будем питаться лишь подножным кормом…". Если узнаю, что кто-либо из вас баловался яичницей, приготовленной из гусиных или же утиных яиц – со Света сживу. В том плане, что организую целый букет незабываемых и изощрённых неприятностей…. Запрещено также охотиться на песцов и белых куропаток. Штраф – за незаконный отстрел – составляет до двенадцати тысяч норвежских крон за одну добытую голову…. Теперь поговорим, как и водится, об обратной стороне медали. Дикую природу надо не только беречь и охранять, но и уметь оберегаться от неё, родимой, но порой жёсткой. В данном конкретном случае, я имею в виду белых медведей. После трагических событий 1995-96-го годов, когда от медвежьих клыков и когтей погибло несколько туристов, островные Власти приняли закон, согласно которому запрещено отправляться в пешие походы без огнестрельного оружия. На группу из пяти человек – полагается один ствол калибром не менее семи миллиметров. Оружие можно (и нужно!), взять напрокат в одной из профильных компаний Лонгьира…. Если же поход запланирован на несколько суток, то туристическая группа – в обязательном порядке – должна быть оснащена парочкой Camp Alarm. Это такие классические армейские растяжки американского производства, предназначенные для установки вокруг лагеря на случай незапланированного ночного визита белого медведя…
Минут через десять-двенадцать, закончив полагавшийся инструктаж, он соскочил с валуна и, показав на прощание Тому Хенксу кулак, отправился в город. Вернее, к маленькой семейной гостинице "Балканы", принадлежавшей пожилому сербу Милану Добричу, где останавливался всякий раз, посещая Лонгьир.
Вообще-то, отелей и гостиниц в городе хватало, туристический центр, как-никак. Но крупные, входящие во всякие там международные сети, Тима никогда не привлекали – суета, толкучка, любопытные приставучие туристы. А практически все мини-гостиницы Лонгьира (за исключением "Балкан"), принадлежали одиноким незамужним дамочкам, что делало пребывание в них сущим адом. Кроме всего прочего, Тим ничего не имел против сербской кухни, которая ему нравилась гораздо больше норвежской, шведской, французской, испанской и итальянской. А единственный в городке русский ресторанчик закрылся, не выдержав жёсткой капиталистической конкуренции, ещё несколько лет назад…
Пройдя по улице – мимо многочисленных сувенирных лавочек и ресторанчиков – метров триста пятьдесят, он свернул в нужный проулок и буквально-таки нос к носу столкнулся с рыжеволосой девчонкой. Ну, с той самой, которая совсем недавно пыталась играть с ним "в гляделки", а потом упорно досаждала каверзными уточняющими вопросами.
– Тимофей? Мне надо – говорить вам, – на ломанном русском неожиданно заявила девица. – Мало-мало. Дела и бизнес. Болтовня. Говорить.
– Не коверкай, пожалуйста, великого языка, – попросил Тим. – Обращайся ко мне на английском, без выкрутасов.
– Окей, договорились.
– Итак. Что надо?
– Меня зовут – "Лиз".
– Не имеет значения. Что надо?
– Вы всегда такой…
– Терпеть ненавижу, когда мне "выкают".
– Ты всегда такой грубый? – слегка нахмурилась девушка.
– В основном, только тогда, когда общаюсь с женщинами определённого статуса.
– И какие…э-э-э, женские статусы и группы ты выделяешь? Сколько их – по твоему мнению – всего?
– Не так, уж, и много, – презрительно сплюнул под ноги, Тим. – В первую группу входят женщины, которых я, безусловно, уважаю: моя мать, сестрёнка, несколько более дальних родственниц и одна престарелая, но очень умная и правильная норвежка. Вторая группа – это старинные знакомые: одноклассницы, сокурсницы по Университету, коллеги по работе, жёны друзей. Третья – проститутки, которых я – время от времени – усердно пользую. Чётвёртая – все прочие женщины этого Мира. Потенциальные шлюхи, короче говоря, которые – все, без исключений – притворяются приличными и высокоморальными. Иногда я с ними вынужден общаться и, естественно, грубить. Так сказать, в плане моральной компенсации за это вынужденное и, безусловно, неприятное общение. Точка.
– То есть, со мной ты общаться не хочешь?
– А разве для этого имеется хоть один маломальский повод? Может, ты – прожжённая и умелая проститутка? Это обстоятельство, честное слово, сделало бы меня более разговорчивым и приветливым…
– Напыщенный, упёртый и самовлюблённый дурак! Брутальный, грубый и упрямый идиот! – разозлилась Лиз. – Я, чтобы ты знал, являюсь корреспонденткой медиа-холдинга – "На Краю Земли", который специализируется на подготовке различных материалов (письменных, видео– и аудио), о…м-м-м, о глухих, необычных и экзотических местах нашей планеты.
– То есть, о так называемых "медвежьих углах"?