К несчастью, обстоятельства заставили Радстак обрядиться в форму фелькского солдата. Отсюда вытекало, что она автоматически должна подвергаться всем тем армейским обидам и унижениям, которых ни минуты не стала бы терпеть в качестве наемника, да и просто как человек. Армейская иерархия -сама по себе вещь весьма раздражающая. Радстак уже неоднократно всерьез раздумывала, а не раздобыть ли для себя офицерский мундир. Необходимость избавиться от его истинного владельца не пугала девушку. Останавливало другое: им с Део требовалось как можно меньше бросаться в глаза. И костюм фелькского пехотинца идеально подходил для этой задачи в обстановке огромного полевого лагеря.
Хотя Радстак не относилась к данному подразделению, она пристроилась в хвост очереди со своим котелком и стала терпеливо ждать. Молодой кашевар механически зачерпывал из котла что-то горячее и не слишком аппетитное на вид и плюхал в подставленные миски.
- Добавь сверху еще одну порцию, - тихо сказала Радстак, когда подошел ее черед.
А?
Солдатик растерянно захлопал глазами. Наверное, он меньше удивился бы, заговори с ним его собственный черпак.
Двойную порцию, - повторила Радстак. Выразительно глядя на него Похоже, бесцветные глаза на изуродованном шрамами лице убедили парнишку: лучшее, что он может сделать, - это зачерпнуть еще одну поварешку тушеного мяса с овощами и шлепнуть его в котелок странной незнакомки. Так он и поступил.
Армейская порция для того и придумана, чтобы все было строго отмерено. Ни один из простых солдат не может рассчитывать на дополнительную еду. Радстак знала: если хочешь получить добавку, будь добр самостоятельно подсуетиться на этот счет. Плюс необходима немалая удача.
Несмотря на необходимость обрядиться в мундир фелькского солдата, девушка умудрилась сохранить при себе личную амуницию. Сюда входили кожаные латы, наручи, высокие ботинки из мягкой кожи и спрятанный в них набор отлично сбалансированных ножей. И, конечно, грубая кожаная перчатка на левую руку. Она была снабжена специальным приводом, благодаря которому при резком сжатии кулака из запястья выскакивали потайные обоюдоострые шипы. Стоит ли говорить, что Радстак не захотела расстаться и со своим боевым мечом. Это был верный товарищ, прошедший с ней через столько схваток, что девушка едва ли могла их сосчитать.
Радстак отошла от кухни на приличное расстояние, когда услышала позади себя голос. По инерции она сделала еще несколько шагов, завернула за угол палатки и лишь тогда остановилась. Черт побери, риск велик! Если кто-нибудь вычислил ее… обнаружил, что она не является законным членом воинского образования, это станет концом фарса.
Увы, нередко так называемые комедии под конец превращаются в полноценные трагедии.
Она обернулась и увидела перед собой тучного сержанта. Тугой воротничок мундира едва смыкался на шее, до смешного маленькие глазки прятались в жирных складках. Но в этих поросячьих зенках светились тревога и настороженность.
На каком основании вы потребовали себе больше еды, чем полагается рядовым?
Продолжая удерживать котелок правой рукой, Радстак незаметно приняла боевую стойку. Она напряженно размышляла: стоит ли пробовать тактику обычного солдатского раболепия? Это давало дохлый шанс выпутаться из неприятной ситуации.
Тон реплики не обещал ничего хорошего, но масляный блеск в сержантских глазах-пуговках подсказал девушке, что за внешней суровостью унтер-офицера что-то скрывается.
Я, кажется, задал вопрос.
Не так уж плохо. По крайней мере, этот гад не напирает на свое воинское звание… хотя и мог бы. Пока он просто задает вопросы.
Я необычайно голодна.
Радстак попыталась добавить своим словам многозначительности. Пусть задумается, скотина…
Вот как?.. – Сержант непроизвольно облизнулся. Девушка прикинула, что здесь, за палаткой, их не видно.
Ура, комедия продолжалась! Радстак неуловимо изменила позу, сделав ее более вызывающей. Ее губы двигались медленно и сексуально. Наверное, это выглядело карикатурно – но карикатура получилась весьма эффектной.
У жирного солдафона аж дух захватило. Затем он перевел дыхание и прохрюкал:
Я мог бы ничего не заметить.
Совершенно верно, - подтвердила девушка.
Но для этого мне требуется как-то отвлечься…
Покажи, что мне делать.
Глаза у сержанта удивленно распахнулись – похоже, он не ожидал, что все получится так легко. Поспешно, трясущимися руками он спустил штаны и не без гордости высвободил свой напрягшийся член.
Собственно, гордиться там было особо нечем. Но Радстак еще сомневалась. ..
О! – воскликнула она, поднимая взгляд. – Как неловко… А я-то по ошибке приняла вас за мужчину!
Одутловатое лицо медленно побагровело от гнева. Вообще-то уловка была довольно банальной, рассчитанной лишь на мужскую гордость, но сержант не подкачал. Поддерживая одной рукой сползающие штаны, другой он попытался выхватить из-за пояса нож. Удалось это не сразу, однако еще мгновение – и лезвие уперлось бы в горло Радстак.
Но девушка оказалась проворнее. Тренированным движением рука ее взметнулась вверх и выбила нож из пятерни толстяка. Возвращаясь, на излете тяжелая рукавица шлепнула незадачливого сержанта по губам.
Итак, сначала вы пытались меня изнасиловать, а затем убить. Очень интересное использование служебного положения, сержант. Однако боюсь, ваше начальство не одобрит такого поведения. Сомневаетесь, что мне поверят? А вы не сомневайтесь Мне и надо-то лишь дать вам хорошего пинка. Представляете картинку – вы вылетаете из-за палатки со спущенными штанами и разбитыми губами. И все это на глазах у обедающей публики! А я бегу следом и кричу: "Помогите! Насилуют!" Посмотрим, что из этого выйдет… Возможно, вас объявят героем.
Говоря это, Радстак наматывала на левую руку ворот сержантского мундира. Чем туже стягивалась ткань, тем сильнее багровело лицо. Возможно, проще выпустить когти из перчатки и разом разрешить недоразумение… Однако девушка понимала, что это видимая легкость.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы урезонить беднягу-сержанта. За время инцидента Радстак умудрилась не пролить из котелка ни капли.
Она миновала ряд повозок, груженных артиллерийскими орудиями. Их охранял взвод фелькских солдат с бесстрастными лицами. Некоторые из них обернулись и проводили Радстак внимательными взглядами. Коротко остриженные волосы неопределенного цвета позволяли рассмотреть белый шрам, тянущийся по затылку. Еще парочка шрамов пересекала бронзовое лицо. Вряд ли это соответствовало представлению большинства мужчин о воплощенной женской красоте. Впрочем, мужское мнение мало заботило Радстак. Секс – это игра, где призы достаются немногим, здесь надо играть жестко и беспощадно. Радстак знала это на собственном опыте.
Приблизившись к одной из палаток, девушка просвистела условный сигнал. Помолчала, затем повторила тот же фрагмент на октаву выше. Уже прикоснувшись к пологу палатки, услышала ответный сигнал – все тот же атональный мотив. Она бросила взгляд на запад, где закат окрашивал сгущавшиеся облака в нежно-розовый цвет. На взгляд южанки, становилось слишком прохладно. Радстак почитала неласковый здешний климат одним из самых серьезных недостатков Перешейка. Особенно сейчас, когда осень бесцеремонно входила в свои права.
Бросив назад прощальный взгляд, девушка проскользнула внутрь палатки.
А га, вот и ужин! Аппетитная дичь – утка, политая деликатным соусом и приправленная экзотическими пряностями… а возможно, и капелькой наркотика. Ну наконец-то!
Део приветствовал ее улыбкой. Он скрестив ноги сидел на холщовом полу, рядом лежал меч. Расстегнутая рубаха обнажала прекрасно вылепленную грудь, на которой белели аккуратные стежки, стягивавшие края неглубокой свежей раны.
Радстак сама наложила ему швы, и это было только справедливо. Ведь и рану нанесла тоже она.
Увы, могу предложить только вот эти помои, - сказала девушка, демонстрируя котелок.
Ну что ж, выглядит не так плохо, правда? Ну-ка, давай сюда. Так… вполне съедобно на вид. То есть я хочу сказать, что скорее всего мы останемся в живых после ужина. А упомянутая утка… о, ее готовят в одной замечательной петградской харчевне. Кстати, очень капризная птица, подстрелить ее весьма трудно. И еще труднее как следует приготовить. Но уж если все сделано правильно – а повара в той столовой знатные мастера, - то получается блюдо, достойное быть воспетым в рапсодии. Кулинарные радости – это едва ли не лучше того, что ты обычно демонстрируешь в постели. По крайней мере, превзойти их тебе удается лишь изредка …
Радстак опустилась на корточки напротив мужчины.
Еда и секс, - произнесла она. – Слабости королевской крови.
Я бы сказал, что эти слабости свойственны всем, кто ходит на двух и более ногах.
Пожалуй. Но лишь самые изощренные эстеты способны смешивать эти два удовольствия.
Ерунда. – Део отмахнулся. – Сравнение не есть смешение. Это… – Он подхватил с подноса кусочек дымящегося мяса, отправил его в рот, проглотил. –И это. – Наклонившись, он запечатлел на губах девушки смачный поцелуй. – Вот. Абсолютно разные ощущения. Но и то и другое – из области чувств.
Радстак усмехнулась уголком рта.
И в чью же пользу сравнение? – спросила она
Тут и сравнивать нечего. Ты, конечно же, лучше.
Очень мило.
Сидя на полу – так, что колени их соприкасались, - они ели из одного котелка, нимало не смущаясь отсутствием столовых приборов. Девушка не позаботилась сообщить своему другу о только что произошедшем инциденте. Зачем? Эта палатка, временно покинутая солдатами, служила им убежищем. Правда, на весьма короткое время. Несколько последних дней они провели, постоянно курсируя по обширному фелькскому лагерю. Пристраивались то здесь, то там, воровали еду и питье, спали по несколько часов в сутки. Скрываться среди толп не представляло особого труда. При таких масштабах военной кампании некоторый беспорядок просто неизбежен. Поэтому от них с Део требовались лишь минимальная хитрость и внимание. Кто заметит парочку лишних пехотинцев среди многих тысяч солдат, расположившихся огромным лагерем?
Конечно же, на самом деле они не являлись ни фелькскими вояками, ни примкнувшими к ним военнопленными. Радстак и Део прибыли сюда, чтобы совершить покушение на главнокомандующего армией генерала Вайзеля.
Кто платит долги, тому воздается. Именно Део пустил ту стрелу из арбалета, которая – если верить молве – всего на волосок разминулась с целью. По сути, это был прекрасный выстрел. Можно сказать, бесподобный! Ну… или почти бесподобный.
Похоже, настало время снимать швы. Ты ведь не станешь расчесывать
рану?
В благородном семействе правителей Петграда, - заметил Део, деликатно облизывая пальцы, - дети отучаются от этого в самом раннем возрасте.
Весьма разумно, похвалила Радстак. – Расстегни до конца свою куртку, мне ничего не видно.
Зажигать лампу они не решались. Хотя по ночам было относительно безопасно, следовало соблюдать осторожность. Склонившись, девушка внимательно осмотрела рану. Нанесена очень аккуратно, получился прямо-таки косметический шрам. Эта рана помогла им одурачить преследователей, которые рыскали по всему лагерю в поисках промахнувшегося убийцы. Део моментально вжился в роль разведчика, только что вернувшегося с задания. По их версии, его ранили разбойники. Таким образом, когда фелькские солдаты заглянули в палатку, они обнаружили Радстак, самоотверженно ухаживавшую за истекающим кровью товарищем. Получилось весьма убедительно. Позже, когда волнение в лагере немного улеглось, они благополучно ушли из той палатки.
Девушка обрезала стежок за стежком, быстро и ловко выдергивая остатки нитей. Део проявлял исключительную выдержку. Хоть он и был племянником правителя Петграда, но жизнь во дворце не изнежила и не избаловала его. Поэтому Радстак понадобилось совсем немного времени, чтобы справиться с задачей.
Удалив последний обрезок нити, она с удовлетворением рассмотрела свою работу. Рана заживала великолепно. Тем временем в палатке почти стемнело, они едва могли разглядеть силуэты друг друга. Девушка сидела, опустив руку на затягивающуюся рану.
Радстак?
Да?
Нам пора выбираться отсюда. Из лагеря.
А ты не хочешь сделать еще одну попытку? Я имею в виду, с Вайзелем.
Хочу… очень хочу, но не стану. Сейчас это невозможно – генерала слишком хорошо охраняют.
По правде говоря, это было невозможно с самого начала. Вся затея с убийством главнокомандующего фелькской армией, в которой Део сам себя назначил на главную роль, заранее была обречена на провал. Просто удивительно, что им удалось зайти так далеко. Ведь арбалетный болт Део почти попал в намеченную цель. Почти.
Согласна.
Ну, тогда двинулись.
Девушка пожала плечами – едва различимый в темноте жест обреченности.
Отличная мысль, - сказала она. – Только боюсь, нам не дадут вот так просто уйти.
Мы исчезнем тем же способом, каким пришли сюда.
При помощи Переноса? Но как мы убедим фелькских волшебников помочь нам?
Ее рука все еще лежала на груди Део. Он ободряюще сжал ее пальцы.
Думаю, нам удастся найти заинтересованного сообщника.
Радстак отлепила голубой клейкий лист от навощенной бумаги. Откусила примерно треть – и тут же почувствовала привычную резкую боль в зубах В качестве продукта сомневаться не приходилось. Она терпеливо переждала неприятный момент. Пока это еще было ей по силам, и девушка даже думать не хотела о времени, когда боль станет непереносимой. Но если когда-нибудь подобный день все же наступит, и она, подобно наркоманам со стажем, решится удалить зубы, чтобы избавиться от неизбежного осложнения, - такой день станет началом ее капитуляции. Ей придется признать: мансид победил, и она утратила свою волю, силу и чувство собственного достоинства. Так вот: в этот самый момент ее жизнь профессионального любителя мансида окончится. Впереди Радстак ждет жалкое и убогое существование конченого человека – без всяких надежд, но зато полное боли и унижений.
Если, паче чаяния, этот день все-таки придет – она не задумываясь вскроет себе вены на обеих руках и подведет черту под своей незадавшейся жизнью.
Радстак не была беспечна. И уж отнюдь не была глупа. Она с уважением относилась к своей особой привычке и верила, что так или иначе сумеет совладать с ней. В конце концов, именно мансид дарил ей ясность мышления. Посему она четко представляла себе его назначение и роль в собственной судьбе.
Естественно, она не могла не отметить тот факт, что сейчас уничтожила сразу две трети листа, хотя еще неделю-другую назад вполне обходилась лишь половиной. Все понятно. Происходит привыкание организма к веществу. На сей счет существовала ясная статистика, физические реакции и так далее. Радстак все это давно изучила.
Тем временем боль прошла – так же, как и другие симптомы, возникающие сразу после приема наркотика. Вместо них в мозгу возникла необыкновенная легкость и ясность.
Мансид произрастал лишь здесь, на Перешейке. Поэтому она и пришла сюда, в эти жалкие, несносные земли – чтобы сражаться в местных войнах… и немного отдохнуть душой.
Девушка вновь упаковала в бумагу оставшуюся треть листка и убрала все в специальный мешочек, который хранила на груди, под доспехами.
Нет… нет… нет… прошу вас. Я… я все…
Радстак не требовалась сверхъестественная ясность, даруемая мансидом, чтобы разгадать, какая нужда гложет душу этого фелькского солдатика. К сожалению, ей некогда было вникать в его проблемы – слишком подпирало время. Но одно она знала точно: парня можно использовать. Он еще не уподобился тем жалким ублюдкам, которые дни напролет лежат в полной темноте под покрывалом и жуют свое зелье. Внешне с ним пока все обстояло нормально. Но что-то в его поведении – внезапно застывший взгляд, некая заторможенность движений – выдавало его с головой.
Она, конечно, могла ошибаться… но Радстак почему-то была уверена. Ладно, проверим. Подержим заветный листок перед глазами этого несчастного – а ведь ему нужен мансид! Нужен как воздух! – и посмотрим, что из этого получится. Ах, как интересно! Вот он, предсказуемый результат: явный любитель.
Это было одно из подразделений, отвечающих за транспортировку продуктов и оборудования через порталы. Надо сказать, весьма быстрый и надежный способ снабжения армии. Лишь этого преимущества хватило бы, чтобы сделать войска Фелька непобедимыми. Представляете, какой размах? Полное и практически мгновенное завоевание Перешейка. Одно то, что оружие, пропитание и людские ресурсы могли незамедлительно доставляться на поле боя, в какой бы точке ни находилась действующая армия, обеспечивало фелькским войскам неограниченную маневренность и делало их практически непобедимыми.
Тем более странной и неоправданной казалась нынешняя заминка – армия Вайзеля вот уже три дня стояла на месте. Подразделения держались в состоянии полной боевой готовности – как будто с минуты на минуту ожидался приказ о выступлении. Но этот приказ все не поступал. Если верить случайным слухам, которые Радстак и Део умудрились почерпнуть среди своих "сослуживцев", то генерал Вайзель, так счастливо избегнувший покушения на свою жизнь, то ли спрятался в каком-то укрытии на территории лагеря, то ли вовсе покинул армию.
Нечего и говорить, что главнокомандующий фелькскими вооруженными силами мог свободно воспользоваться порталом, дабы переместиться в любую точку мира. Это было бы вполне оправданным решением – по крайней мере, пока не будут пойманы неизвестные заговорщики.
Радстак сама выследила и отловила этого солдата. Он не относился к числу балахонистых магов – просто один из снабженцев, что составляют перечень товаров для поставок и проверяют накладные. Они с Део надежно спрятались за солидной кучей мешков с зерном, которые лишь недавно доставили через один из порталов и еще не успели растащить по полевым кухням. Радстак завлекла парня в убежище при помощи весьма соблазнительных жестов. Но теперь, когда он оказался в их укрытии, девушка предпочла сделать ставку не на свои женские прелести, а на припасенный лист мансида.
И вот теперь бедняга находился в полной ее власти.
Ага, - промурлыкала девушка, - хочешь кусочек?
Она улыбнулась своей безошибочно-зловещей улыбкой.
Здесь, в пропахшем кухонным чадом закутке, она играла с жертвой, как кошка с мышкой.
Да…
В глазах солдатика появилась жгучая жажда, не сравнимая ни с каким плотским желанием Он не просто любил мансид. Наркоманы не любят свое зелье. Но та потребность, та неодолимая жажда, которая гложет их изнутри, если и не может сравниться по искренности и чистоте с любовью к женщине, то уж никак не уступает ей по силе.
Я могла бы с тобой поделиться, - продолжала Радстак.
Пожалуйста…
Хотя… скажи на милость, какой резон мне это делать?
Потому… потому что…
В глазах парня появилось отчаяние. Где взять слова? Как объяснить ей, что ему это необходимо?