Дардас, подобно бедному родственнику, мог теперь только одалживаться у Вайзеля: заимствовать его чувства, но никак не управлять ими. Глазами фелькского аристократа он оглядывал пугающие окрестности, пытаясь уловить осмысленный узор в завихрениях белесого тумана.
Дардас напряженно прислушался чужими ушами - и внезапно показалось, будто что-то услышал... или это причудилось? Звук был таким смутным и не оформившимся - как и все в этом проклятом месте. Пока генерал мучительно пытался определиться со своими ощущениями, его посетило странное чувство - будто за ним наблюдают Дардас попытался прогнать эту глупую и ребяческую фантазию, но не смог. Стало только хуже. Напугавший его звук определенно сделался громче... или ближе?
Правильнее даже сказать, звуки. В какой-то момент Дардасу стало казаться, что он различает вполне осмысленные фрагменты. О боги, это было похоже на голоса!
От ужасной мысли его бестелесную сущность обдало смертельным холодом.
"Давайте продолжим наш путь", поторопил он Вайзеля.
"Куда вы так торопитесь?" - насмешливо откликнулся тот.
"Двигайтесь к выходу, Вайзель!"
В сгущающихся клубах тумана Дардас различал контуры, напоминавшие смутные, размытые силуэты живых существ. Голоса звучали все увереннее.
"Не знаю, что вы хотите доказать всем этим... но уверен, вы выбрали не лучший способ".
"Да что вы? А мне кажется, способ весьма эффективный".
"Довольно, Вайзель. Прошу вас. Нам пора идти".
Вняв наконец его мольбе, Вайзель ожил и быстрыми, летящими шагами направился к заветным вратам. Дардас не мог отделаться от предчувствия, что витавшие рядом незримые чудовища - чем бы они ни являлись - так просто их не отпустят. Он испытал колоссальное облегчение, когда Вайзель благополучно миновал выходной портал и они очутились в просторной палатке, где их поджидали два мага
Видимо, стремительная походка Вайзеля их удивила.
Все в порядке, сударь? - спросил один из них.
Возникли какие-то сложности с Переходом, генерал? - поддержал его другой.
Переведя дыхание, Вайзель улыбнулся и ответил;
Да нет, ничего особенного. Вы оба отлично справились с задачей. Свободны.
И он милостиво махнул рукой.
Волшебники послушно покинули палатку.
"Я жду объяснений", - накинулся на Вайзеля генерал.
"Что вам требуется объяснить?" - не менее резко ответил тот.
"Вашу глупую браваду там, между порталами. Вы же знаете: люди, которые сознательно подвергают себя неоправданному риску, отнюдь не являются героями".
"А вы испугались, генерал? Знаю, что испугались... Потому что мне и самому было очень страшно, как вы думаете, что мы видели? Те зловещие фигуры, которые двигались в тумане?"
"Не знаю", - вынужден был признаться Дардас.
"Вот и я не знаю. В том-то и дело. Они могли быть миражами... или тамошними обитателями. Собственно, это могло быть все, что угодно учитывая необычность самого места. Возможно даже, нам довелось увидеть неупокоенные души мертвых".
Дардас невольно призадумался. Он получил некоторую информацию о природе магии Переноса от одного из армейских магов. Для парнишки это плохо окончилось, но Дардас в том не виноват. Своей излишней секретностью Матокин сам вынудил его на крайние меры. Фелькский правитель умышленно скрывает от него секреты магии - очевидно, опасаясь, что Дардас обретет чрезмерное могущество.
То, что генералу удалось узнать, поразило его воображение. Получалось, что вся магия, используемая волшебниками, поступала из другого мира того самого иного плана существования, который ограничивался порталами. Допрашиваемый назвал его Вечным Источником - это Дардас запомнил. Своего рода антиреальность, ее метафизическая противоположность. То, что в нашем мире являлось жизнью, там было смертью.
Дардас буквально вырвал из мага эти сведения, угрожая ему кинжалом. Потом все равно пришлось его убить, но это мало заботило генерала. Подобные вещи не составляли для него проблемы.
Плохо, что фелькский аристократ оказался осведомлен об этом эпизоде. А он-то считал в то время, что личность Вайзеля совершенно исчезла, растворившись в его собственной.
"Да, - согласился Дардас. - Вполне возможно, что мертвецы выйдут через порталы и поглотят город Трэль".
"А вы отдаете себе отчет в там, какую силищу они будут представлять в нашем мире? И что стонут делать, расправившись с Трэлем? Нет, генерал Дардас, это слишком рискованно. Я бы даже сказал, безумно".
Против обыкновения, Дардас оставил упрек без внимания. Его странным образом тронуло то, что Вайзель обратился к нему, используя военный чин.
"Это разумный риск. На воине такие вещи необходимы".
"Я не считаю риск оправданным, - возразил Вайзель. - Слиткам много непросчитанных факторов. Вероятность катастрофы исключительно велика".
"И поэтому вы решили... вмешаться?"
Дардас по-прежнему терялся в догадках, каким образом Вайзелю удалось вернуть контроль над своим телом.
"Видите ли, генерал, именно на меня, а не на моих помощников потомство возложит ответственность за действия армии. И я не хочу, чтобы имя Вайзеля сохранилось в веках как синоним катаклизма, сопоставимого по своим последствиям с Великой Смутой. Той самой, что погубила королевства северного и южного континентов".
"Это я могу понять".
"Правда? Очень на то надеюсь. Поскольку мы с вами буквально неразделимы. А теперь - раз я могу рассчитывать на ваши полезные советы - самое время собрать заседание штаба и обговорить стратегию предстоящего наступления. Находясь в Фельке при воскрешении Рэйвен, я пытался привлечь к обсуждению лорда Матокина – но, к сожалению, он не проявил должного интереса".
"О. Матокин старая лиса. С ним никогда нельзя быть ни в чем уверенным ".
"Вот тут я с вами согласен. Итак, генерал Дардас, вы поможете мне выиграть войну и навсегда установить власть Фелька над Перешейком?"
Подобный вопрос предполагал единственный ответ.
"Обещаю, генерал Вайзель!"
Его незапланированная отлучка в столицу Империи, фигурально выражаясь, посадила на мель корабль многотысячной фелькской армии. Ведь перед тем, как перенестись на север, генерал скомандовал войскам оставаться на заданных позициях.
И вот наступило время заново раскрутить маховик военных действий. Штаб заметно воспрял духом при виде вернувшегося главнокомандующего. Вайзель собрал совет в просторной палатке.
Мы выступаем на Трэль, - провозгласил он.
По толпе офицеров прокатился возбужденный гул. От Трэля армию отделяло всего два дня пешего перехода.
Так вы отдаете приказ об открытии порталов? - спросил один из помощников.
Армейские офицеры бросали неприязненные взгляды в сторону команды старших магов, которые тоже присутствовали на совещании. Генерал отметил про себя, что проблему напряженных и предвзятых отношений между двумя группами штаба следовало решить как можно скорее.
Да, - подтвердил он, - мы используем порталы...
Нельзя сказать, чтобы его слова вызвали ликование среди офицеров.
... но не для того, чтобы перебросить всю армию, - улыбнулся Вайзель.
Дардас глазами своего компаньона наблюдал за реакцией собравшихся офицеров. Да уж, по части рисовки и искусства держать аудиторию в напряжении этот пижон Вайзель кому угодно даст сто очков вперед.
Я желаю, чтобы было сформировано элитное подразделение, продолжал генерал. - Диверсионный отряд, способный действовать скрытно и эффективно. Пока армия будет окружать Трэль, мы направим одну из наших разведывательных групп, усиленную магом Дальнеречи, непосредственно в город. Маг Лиммель, вы будете отвечать за связь. По моему сигналу в город через портал отправится ударный отряд. Его задача - установить месторасположение городского совета и взять в заложники чиновников. Благодаря этой акции мы захватим Трэль без кровопролития с обеих сторон.
Штабные офицеры разинув рот глазели на своего начальника. Тот победоносно улыбался.
"Поздравляю, генерал, беззвучно произнес Вайзель. Как бы то ни было, ваше предложение произвело должное впечатление".
"Как я и обещая", - хмыкнул Дардас.
Они вместе выработали этот компромиссный план. Дардас изначально предлагал превратить Трэль во второй У'дельф - город, который они в свое время сравняли с землей, вырезав все население. Вайзель же, исповедывающий более гуманный подход, желал лишь продемонстрировать собственное чутье и военный талант.
Блестящий план, господин генерал... если мне дозволено будет высказать свое мнение, - послышался голос одного из помощников. - Просто гениальный!
На какое-то мгновение Дардасу показалось, что публика взорвется аплодисментами. Вайзель продолжал сиять.
"Видите, каковы результаты нашего сотрудничества!"
"Еще бы не видеть, - откликнулся Дардас. - Очень даже вижу".
* * *
На лагерь опустилась ночь. Операцию решено было начать на рассвете. После совещания помощники генерала сокрушенно доложили ему, что убийцу с арбалетом - того, который совершил попытку покушения, - увы, так и не удалось обнаружить. Вайзель великодушно отпустил им этот грех и завалился спать. Уж больно сложными и насыщенными оказались последние дни.
Итак, Вайзель спал. Зато Дардас бодрствовал.
Его разум жил теперь пленником внутри тела. Но смиряться он не собирался. Вайзель совершенно справедливо заметил недавно, что они не могут до конца проникнуть в мысли друг друга. И слава богам! Дардас вовсе не хотел, чтобы компаньон оказался в курсе его намерений. А они были следующие - максимально продлить войну. В идеале - сделать ее бесконечной.
А для этого нужно постоянно иметь врагов. К сожалению, все, на что способно малахольное население Перешейка, - это жалкий ропот за спиной завоевателя. Таким образом, бойня, учиненная в У'дельфе, была отнюдь не случайной. Она имела вполне определенную цель. Генерал Дардас намеревался спровоцировать сопротивление.
И вот теперь он встретил помеху в лице не только Матокина. но и мелкотравчатого Вайзеля.
Дардас постарался собраться с мыслями. Он ведь помнил, как некогда полностью контролировал это тело. Нужно представить, будто все остается по-старому и он единовластный командир физической оболочки. Память услужливо предоставила воспоминания. Дардас работал... а вайзелевское сознание тем временем мирно почивало.
Напрягая все силы, он вдруг почувствовал, как шевельнулся мизинец на левой руке. Так, отлично. Слабое, почти незаметное движение... Но произошло оно, несомненно, по его воле. В этом Дардас был уверен.
За долгую военную карьеру он постиг: победы бывают малыми и великими, сладость победы никак не зависит от ее величины.
БРИК (1)
- Эй, ты!
Холодок, пробежавший у Брика меж лопаток, никак не был связан со свежим ветром, гулявшим по улицам Каллаха. Хотя и то сказать - осень здесь гораздо суровее, чем на юге, в его родном У'дельфе. Однако мурашки поползли не от холода, а от страха
Брик шел ссутулившись, подняв воротник куртки. Он только-только пообвыкся на улице, перестал опасливо оглядываться и начал наслаждаться прогулкой. Первые лучи солнца, пробивавшиеся в восточной части неба, приятно ласкали кожу. Воздух был намного чище и свежее, чем в помещении, где пряталась целая орава его соратников из Рассеченного Круга.
Пока все шло отлично. Брик беспрепятственно пересек площадь, прошел одну улицу, другую, все больше удаляясь от безопасного убежища. С каждым шагом он освобождался от тревоги, обретал веру в себя.
И тут его окликнули сзади. В голосе звучал непререкаемый авторитет человека, привыкшего отдавать приказания. Брик нисколько не сомневался, что, обернувшись, обнаружит человека в фелькской мундире. Наверняка тот заподозрил в нем убийцу злополучного солдата.
Его товарищи по Кругу ничего не знали о вылазке, предпринятой Бриком. Он выскользнул из квартиры рано утром, когда остальные еще сладко спали. Более того, он сам настоял, чтобы все хорошенько отдохнули - ведь им предстоял трудный день.
В настоящий момент Брик пересекал тихую полусонную улочку, по которой двигались одинокие прохожие. Он украдкой огляделся, выискивая пути к отступлению. Неподалеку зиял проход в заброшенный переулок. Брик стал незаметно, бочком продвигаться туда.
-Да, ты. Стой! Стой, я сказал...
Вот черт, это оказался не переулок, а всего-навсего тупик, превращенный в свалку. С трех сторон поднимались стены, слишком высокие, чтобы их перемахнуть.
Рассеченный Круг имел небольшой импровизированный арсенал: молотки, кухонные ножи и тому подобное. Но все это хранилось на квартире. Брик вышел на прогулку безоружным. Напустив на себя беззаботный вид, он удивленно обернулся, будто только что услышал окрик
Против ожидания, он не увидел ни мундира, ни меча, ни лат. Перед ним стоял мужчина зим на десять постарше его самою в потрепанном костюме торговца. Резко очерченное лицо, взгляд диковатый. Неверными шагами незнакомец направился к Брику.
Ты что, не слышишь?
Что вам от меня надо? - проговорил Брик, старательно пряча лицо в воротник. Хоть он и не узнавал окликнувшего, но все же...
Я хочу знать: что сталось с твоими обещаниями?
Брик заподозрил, что этот человек попросту сумасшедший, который принял его за своего знакомого, некогда нанесшего ему какую-то обиду. Причем что хуже всего - похоже, он не осознавал своей ошибки даже сейчас, когда они стояли практически лицом к лицу.
Я не давал вам никаких обещаний, - сказал Брик.
Следует просто развернуться и уйти тем же путем, каким он попал сюда. Однако сделать это было проблематично. Мужчина распрямил плечи - и стало ясно, что, невзирая на возраст, он вполне силен и боеспособен
Не пытайся лгать, это тебе не поможет! - прорычал он. - Неужели у тебя не осталось ни капли совести?
Он как будто наливался гневом: казалось, поношенная перепачканная куртка трещит по швам.
К сожалению, несмотря на ранний час, на улице было слишком много людей, чтобы их препирательство осталось незамеченным. А Брику меньше всего хотелось привлекать к себе внимание. Он повел плечами, стараясь освободиться от медвежьей хватки внезапного собеседника.
Вы меня с кем-то спутали, - громко и выразительно сказал он, хотя и понимал в глубине души, что этот номер не пройдет
Взгляд незнакомца стал еще более диким.
В той таверне...
В какой таверне? - невольно переспросил Брик.
Ты произносил такие прекрасные слова. В той таверне. Сначала песни. А затем... затем эти слова. Про восстание. Про то, что люди в Виндале поднялись против Фелька. Проклятие... Проклятие! Зачем ты лгал нам?
Все ясно. Этот человек слышал его в один из вечеров, когда Брик под видом трубадура ходил из таверны в таверну и рассказывал о восстании, которого на самом деле не было (по крайней мере, он ничего про это не знал). А также о подпольной организации мятежников здесь, в Каллахе, которой тоже не существовало (опять же - на тот момент).
Через плечо незнакомца Брик бросил взгляд на улицу. Люди уже останавливались и поглядывали в его сторону. И хотя среди них не было фелькских солдат - те могли в любой момент появиться.
Пора сворачивать затянувшуюся сцену. Немедленно.
Он еще немного углубился в укромный уголок, заваленный мусором. Мужчина снова схватил его за полу куртки, и Брик, вильнув в сторону, увлек назойливого обличителя в вонючий тупик.
Тебе это не сойдет с рук. Ты заплатишь за свою ложь, - бормотал тот, оскалив зубы.
Вскинув руки, торговец растопырил крючковатые пальцы и попытался нанести удар. Брик рванулся в сторону - но поскользнулся и опрокинулся на спину. За собой он потянул и обезумевшего торговца.
Они грохнулись посреди разбросанного мусора, и Брик почувствовал, как треснула под ним старая доска. Он попытался развернуться так, чтобы "оппонент" не давил на него всем весом, и двинул ему локтем в грудь.
Давление чуть ослабло. Брик продолжал отодвигаться, одновременно шаря по земле в поисках доски. Наконец его рука нащупала шершавый обломок. Тогда Брик ухитрился встать на одно колено и замахнулся деревяшкой. Бац! От столкновения с черепом обломок развалился еще на две половинки. Мощный удар, но не чета давешнему, которым он отправил на тот свет несчастного солдата. Брик точно знал, что этот удар не смертелен: он видел, как вздымается и опускается грудь обмякшего противника.
Поднявшись на ноги и кое-как почистив одежду, Брик вернулся на улицу. Слава богам, никто не обратил на происшествие особого внимания. По-прежнему пряча лицо, он поспешил вернуться в убежище Рассеченного Круга. Это утро научило его, что разумнее всего сидеть на месте и не дергаться.
Его детство прошло в замечательной семье. Самые первые годы, заложившие восприятие па всю жизнь, были пронизаны теплом и нежностью. Вот и сейчас с болезненной резкостью на него нахлынули воспоминания: песни, которые они пели, сидя вокруг большого обеденного стола, веселый смех матери, шутки отца...
Славные деньки. Они стали тем фундаментом, на котором базировался его характер. Всю жизнь Брик предпочитал смех слезам, мягкий юмор - злобному сарказму, радостный настрой - грусти и печали. Эти приоритеты он привнес и во взрослую жизнь, когда настало время заводить собственную семью. И по мере сил старался одарить своих детей теми же дарами.
Конечно же, немалую роль сыграло его положение богатого аристократа и профессия преуспевающего драматурга - они жили в достатке и роскоши, недоступной большинству.
Являясь легким и общительным человеком, Брик порой позволял себе маленькие слабости в компании друзей. Иногда даже возникали небольшие проблемы: он мог, например, перебрать со спиртным или проиграться в азартные игры. Но это были не пороки, а, так сказать, издержки характера - его неутолимого жизнелюбия.
Что интересно, Брик никогда не появлялся на сцене в собственных спектаклях. Ему случалось - на официальных празднествах или дружеских пирушках - декламировать вслух или даже представлять куски из пьес, и каждый раз он чувствовал себя ужасно. Он не мог даже представить, как несчастные актеры проделывают подобное из вечера в вечер.
Увы, сейчас все это не имело ни малейшего значения. Драматург умер. Так же как погиб У'дельф - город, где Брик был: отцом, мужем, поэтом и аристократом. От прежнего веселого и яркого характера сохранилась лишь одна, возможно, не самая лучшая грань - его не слишком сильная врожденная способность творить магию.