- Это она провела их?! Никогда не доверяла этой ведьме! - выражению глаз Лизеллы в этот момент могла позавидовать любая самая черная ведьма и даже покойница Раинн обзавидовалась бы.
- Ванда всегда была немного склонна к авантюризму, - Дамон устало поморщился, прислушиваясь к тому, что в висок снова начинает вворачиваться сверло, - Она наверняка считала, что оказывает мне огромную услугу, приводя Стражей на переговоры, вбивая клин между Советом и Королем Лето, да еще подавая на блюдечке предателя.
- А в место этого на блюде она получила собственную голову, - хмуро заключил Райнарт.
- Но от кого они могли узнать, что Ингер - Печать Башни?! - проснувшееся самообладание Дамира напоминало покой тонкой пленки остывшей лавы над кипящим жерлом вулкана.
От услышанного Рузанна в изнеможении опустилась напротив Дамона: сколько еще открытий ее ждет благодаря этому человеку?
- Да, - подтвердил тот, позволив вырваться на поверхность лишь толике грусти, - Именно поэтому я просил об отсрочке хотя бы в десять лет. И в первую очередь именно поэтому должен уничтожить Башню…
- Просили? - невесело усмехнулась женщина.
- Если бы я действительно попросил, неужто мне ее дали бы? - ответная усмешка вышла еще менее веселой, - Дами, Фориан и не мог узнать. Просто он знает, что за Ингер я приду в любом случае. Куда угодно. Ему нужно оружие против меня. И он не может позволить нам договориться с Советом…
- И где она? - Дамир озвучил главный вопрос.
- Я ее не чувствую… - мужчина отвернулся.
Дамир резко побледнел.
- Нет!! - маг мрачно скривил губы, - Ты забываешь кто его учил, пусть и недолго. К тому же эльфы всегда были склонны к эффектности и показухе. Фориан никогда не сделает такой глупости, как убить заложника раньше времени. А наносить врагу удар всегда необходимо с максимальной силой, чтобы он не смог потом ответить. Если и попытается, то он сделает это только на глазах у нас, да еще превратит в представление.
Он говорил внешне вполне спокойно, но от направленного куда-то в пространства взгляда становилось не по себе.
- Если эльфы способны заблокировать ее даже от вас, то как мы будем ее искать? - Лизелла зябко повела плечами.
Остальные четверо похоже знали ответ и им он совсем не нравился.
- Через Башню, разумеется, - озвучил единственный вариант Дамон.
* * *
Рузанна вернулась к себе уже на рассвете, но судя по ощущениям - могла поклясться, что прошло не меньше века. В который раз за последнее время привычный и устоявшийся порядок вещей переворачивается даже не то что с ног на голову, а вообще непонятно как? В десятый, двадцатый, сотый? Думать о том, из-за кого это происходит, - не было совсем никаких сил.
Некоторое время молодая женщина старательно пыталась очистить мантию от засохшей крови, но потом попросту отправила безнадежно испорченную вещь в камин, куда последовало и надетое под ней блио: еще не хватало, чтобы это нашли слуги, расцветив со всей возможной фантазией сплетни по поводу того, как, когда и в чьей именно крови могла так испачкаться светлая леди.
В самом деле - чьей? Подследственного черного мага с не самым слабым потенциалом, или безоружного парнишки, все равно пытавшегося защитить от врагов дочь наставника?
Омерзительно использовать детей в своих играх! Этот факт сомнению и обсуждению не подлежал. Во время внезапных переговоров Рузанна от души порадовалась, что у Дианта все так хорошо складывается, и мальчишка сильно изменился за этот год - он выглядел взрослее, держал себя свободнее и увереннее… Во всяком случае в глазах у него больше не было обреченности и страха. Совершенно искренне она пожелала, чтобы больше они там никогда не появились.
И тем более, - никогда не хотелось бы увидеть нечто подобное в глазах Ингер! Кем бы ни был ее отец в настоящем, чтобы он не совершил в прошлом, и не планировал в будущем - вины девочки в том никакой быть не могло.
Девочки, которая спрашивала, не хочет ли она стать ее мамой…
Однако даже не обладай сама Ингер Даром, разве ее оставили бы в покое? Светлейший Совет, благородные Стражи… - усмешка вышла донельзя горькой. Все просто: есть беглый черный колдун, а по сравнению с войной Стихий - никакая цена не может быть чрезмерной.
И для Фейта все просто: никакая цена не может быть чрезмерной по сравнению с жизнью, благополучием и спокойствием его дочери, сына (неродного, кстати! Чего никто не скрывает), его друзей и близких. Даже война…
Кто прав? Кто виноват, что мирное сосуществование невозможно?
Ответ напрашивается сам собой, но… Рузанна внезапно выпрямилась, нервно вцепившись в подлокотники и слепо уставившись в весело потрескивающий остатками мантии огонь. Как же она не поняла раньше…
Быть может потому, что это было слишком очевидно? Он знает, на что способен, а вот Совет действительно забыл с кем имеет дело, привыкнув видеть сбежавшего от костра преступника, а не Властелина, пусть и бывшего. Что ж, он напомнил! Способен Фейт, - а она почему-то продолжала называть его именно так, даже зная его первое и настоящее имя, - начать полномасштабную войну по всем фронтам? Безусловно! И начать, и вести, и очень может быть, что все-таки выиграть, учтя все прошлые ошибки. Но перед этим он опять же расставил все полюсы так, чтобы максимально обезопасить своих родных.
И не только родных - Дианта, Сивилла, который конечно способен на глупость, но не на злой умысел… А об эльфенке и вовсе не было упомянуто, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания.
Кроме того, чтобы привести в движение все механизмы и задействовать всех возможных участников столкновения ему понадобилось совсем немного времени. Тем более напрашивается вывод, что предыдущие двадцать лет ему это было попросту не нужно. Дальше больше: конфликт назрел, до начала войны остается одно слово, а он выкладывает на стол все карты, отдает даром бесценные сведения…
Потому что хочет для себя и своих детей не могущества Башни и власти, которую она дает, а свободной судьбы. Какие еще нужны доказательства!
А значит, она сейчас делает правильный выбор.
Сборы были недолгими. Рузанна оставила сообщение для Совета с подробными объяснениями, уделив особое внимание возобновлению действий Стражей, и ясно указав, что более полные пояснения даст по возвращению. После чего перенеслась туда, где ее наверняка ждали.
И дело было вовсе не в Клятве, отнюдь.
Хозяйка дома отнеслась к появлению леди Совета с подозрением и плохо скрытой неприязнью.
- Совет решил оказать содействие? - казалось, сама мысль об этом ее глубоко удивляла.
- Я действую не от имени Совета, а всего лишь от своего собственного, - мягко ответила Лизелле Рузанна.
Молодая женщина только скривила губы в подобии улыбки. Сомнения относительно того, не пытаются ли теперь провернуть уже с самим Черным лордом тот же прием, который когда-то предлагали ей применить с Дамиром, - был написан у Лизеллы на лице крупными буквами. А что, очередная белая магесса, довольно молодая и миловидная, и даже тоже рыжая, как покойная Алагерда - вдруг бывший Властелин проникнется и растает… Судя по решительному виду девушки, и в этом вопросе, который наивные мужчины могут упустить, давать господина Башни в обиду был никто не намерен.
- Мастер наверху, - все же накидываться с упреками пока повода не было.
- Я посмотрю Сивилла, - согласилась Рузанна.
Поднявшись вслед за молчаливой горничной, она невольно сбилась с шага, увидев того, о ком думала только что. Предназначенная ей легкая улыбка отозвалась странным дергающим ощущением в груди, и на ум пришло избитое сравнение с летящей на свет бабочкой.
- Так и думала, что застану вас на посту у больного! - да, ровный, деловой и в меру дружелюбный тон именно то, что нужно.
- Профессиональная привычка должно быть, - вскользь дернул плечом Дамон, вошли они вместе.
Дежурившая Мелисента, аккуратно смачивала губы раненного. При их появлении она выпрямилась и вернулась в свое кресло, уступив место магам, однако во взглядах, то и дело бросаемых девочкой поверх книги, сквозила искренняя тревога: вытянувший на постели юноша был бледнее простыней, на которых лежал.
Правда, Сивилл находился в полном сознании, при виде белой магессы он вздрогнул и дернулся в сторону Дамона. Маг немедленно сел рядом, успокаивая и отвлекая его внимание от действий волшебницы:
- Напугал ты нас порядком вчера! Надо же, умирать он надумал… - в ответ на трепет ресниц, твердая ладонь ободряюще сжалась на узкой кисти, когда-то давно поврежденной очередным непродуманным экспериментом.
Результаты даже беглого осмотра действительно обнадеживали: хотя выздоровление не обещало быть быстрым, парень в самом деле выкарабкается, при чем, даже если придется обходиться без помощи целителей… Поле мерцало ровно и насыщено, пульс под чуткими пальцами был уверенным, четким, а небольшой жар - не опасным. Швы не мокли, не кровоточили, амулет, оставленный Рузанной вчера, оказался израсходованным меньше, чем наполовину, а сейчас он к тому же получил мощную подпитку от обоих магов.
- Мастер…
Дамон ощутил бессознательно тянущуюся к нему связь, и юношу пришлось осторожно осадить.
- Ингер… нашли? - голос был едва слышен, но не менее настойчив и требователен.
Дамон молча покачал головой, и Сивилл отвернулся с прерывистым вздохом.
- Простите… я ничего не сделал…
- А ты что-то мог сделать? - Дамон выразительно приподнял брови, - Сколько их было?
- Больше десятка… не знаю…
- Сивилл! Это Свора, натасканные убийцы. Звучит странно, но тебе повезло: тебя просто не сочли достойным противником, - тон снова смягчился, - Я знаю, что ты пытался защитить Ингер. Спасибо!
Разноцветные глаза, поддернутые пеленой слабости и боли, потрясенно распахнулись: спасибо… За что? За то, что даже не сумел закрыть собой девочку, которая теперь оказалась в руках, по собственному признанию мастера Фейта, - хладнокровных расчетливых убийц? И почему он еще здесь, вместо того, чтобы их преследовать, - возится с абсолютно чужим бесполезным недоразумением, чья смерть невеликая потеря… Даже на кромку Перехода за ним пошел! Неужели слова, которые заставили его вернуться, - единственное, что он помнил, - могут быть правдой? Почему, зачем…
Это было что-то, что он еще не понял, но внезапно Сивилл вспомнил нечто куда более важное:
- Мастер, когда… найдете их… заберите Динэ! Его затравят. Они… что-нибудь сделают с ним… Он ни в чем не виноват… Его отец…
- Его отец ранил тебя?!
Собиравшаяся выйти, чтобы не мешать, Рузанна задержалась у дверей, донельзя удивленная неожиданно бурной реакцией более чем сдержанного мага.
Юноша согласно опустил ресницы: короткий разговор и горячая просьба исчерпали невеликие силы почти полностью.
- Командовал отрядом он? - продолжал настаивать Дамон.
- Командиров было двое… - Сивилл уже едва мог шептать, расспрашивать его дальше не имело смысла, и было бы попросту издевательством.
- Конечно, я его не брошу! - как само собой разумеющееся пообещал вернувший себе самообладание маг, - А ты пока отдыхай и поправляйся.
Юноша уснул мгновенно от минимального воздействия, однако Дамон не торопился уйти. Неужели он лечил, принял к себе, не просто Стража, а сына своего злейшего персонального врага? Для большинства людей эльфы все на одно распрекрасное лицо, но на самом деле Диниэр ничем на Фориана не похож, и глаза синие, волосы другого цвета… Хотя, последнее не показатель.
То, что Динэ мог об этом умолчать, объяснимо. И вполне в духе Фориана превратить сына в Ищейку, живое оружие, в одиночку послать мальчишку на опаснейшее задание с целью проверить справится ли, пригоден к высокой миссии…
Фориан. Нет, Эледвер, Лер… Друг, так и не ставший другом.
Иногда казалось, что надменный холодный эльф стремится быть ближе любого другого: ученика, прислужника… ближе любой женщины, хотя оба не из таких. Во всяком случае, Лер никогда, в отличие от той же Ванды, не просил разрешения поразвлечься с пленными.
Там, в Башне, - когда он снова смог, и пока еще мог мыслить и соображать, - жгла даже не боль предательства, а злоба от осознания собственной глупости! Ведь сам же нарушил собственные правила, подпустил к себе, как никого… Разве не законченный идиотизм для Властелина Башни идти на поводу у отголосков детских мечтаний? И банального тщеславия: смотрите, мне кланяется и только что в рот не заглядывает настоящий принц Дивного народа!
Лер, на пару с Раинн, тренировал его собственных Гончих. Отчего не задался вопросом, откуда у утонченного эльфа, высокородного принца - выучка бойцового пса?
Ошибка? Да, ошибка, стоившая ему не один год жизни. И все же… Было в том нечто иное. Дамон снова взглянул на спящего умиротворенного юношу. Сивилл-Сивилл, честь тебе и хвала: даже умирая заботиться о друге… И как же мало в тебе оказалось забавного, магеныш!
А то, что есть настоящего - не каждому дано, спасибо, что вовремя напомнил!
По этим правилам он больше не играет. Пусть даже Диниэр имеет к Эледверу Тар Фориану самое прямое отношение, сейчас - это должно что-то менять? Пожалуй, единственное - именно то, о чем говорил Сивилл. Эльфенку и так не простили бы связи с темными, а если в довершении ко всему речь идет о сыне командора и принце крови: Фориан просто обязан устроить показательное разбирательство!
С однозначным окончанием. Принц должен быть примером, олицетворением идеала, ни шагу от традиций. Диниэр держался хорошо в последнее время, но он все же подавлен, выбит из колеи, и убедить его не составит труда: как бы сам не подставил вены под нож доброжелателей, жаждущих помочь ему 'смыть позор и бесчестье'!..
Спустившись, Дамон не задумываясь обнял подошедшую невестку, целуя ее в пушистый затылок со шпилькой:
- С ним все будет в порядке…
- С вами бы тоже! - маловразумительно выдала Лизелла.
Рузанна наблюдала за этой сценой с ревнивой завистью: 'Да, да, да!!! Свет всевышний! Я тоже… я тоже хочу быть одной из вас! Войти в этот четко очерченный круг, в который он допускал тех, кто ему дорог… И я хочу быть с тобой рядом…'
Потом он улыбнулся, и подошел к ней:
- Я рад, что вы пришли!
- Боюсь, что помощь целителя будет вам весьма кстати.
- Вы уладили дела с Советом? - мимолетная усмешка.
- Как это было возможно! - пожатие плеч.
- Вы готовы?.. Вы позаботились о защите: в Башне вы будете очень уязвимы!
- Я готова на все! - это прозвучало более искренне, чем хотелось бы ей самой.
- Тогда идемте…
Сплетение рук… Сплетение образов…
И последовавшая радужная вспышка перед глазами.
* * *
Боль… Беспрерывная. Правда, иногда она ослабевает, чтобы ударом исподтишка вернуться сторицей… Это еще хуже: не дает сойти с ума, и даже неосознанное стремление жить, - то почти угасающее, то снова вспыхивающее, - превращается в пытку. Распятое нагое тело сотрясает мелкая неудержимая дрожь, струйки крови сползают по коже сытыми ленивыми змеями… Шорох углей, приближающиеся шаги, - бессознательный, неконтролируемый и совершенно бесполезный рывок. Потому что сейчас может случиться нечто гораздо более худшее, чем просто пытка… Сердце отчаянно рвется в груди, но когти ужаса впились глубоко и держат крепко… Беспомощность и бессилие. Абсолютные. Разведенные в стороны руки и ноги надежно закреплены на станке, так что можно только поднять голову. Можно… Но врядли получится. Невозможно ни отстраниться, ни закрыться, не говоря уж о том, чтобы сопротивляться, - только кричать. Кричать так, что горло тоже начинает кровоточить…
…Диниэр проснулся рывком. Горло на самом деле было сорвано криком и саднило. Его трясло, и холодный пот неприятно тек по лопаткам.
Как давно ему перестали сниться кошмары? Правильно, кажется, сразу после неудачного самоубийства… Что ж, даже если лорд Дамон Фейт тогда все же покопался у него в сознании, так что он не заметил, - остается лишь сказать ему спасибо!
Вот только кошмары вернулись снова. Динэ подтянул колени к груди и сел, опустив на них голову. Разумеется, он перебудил остальных, но никто из эльфов не уронил себя, не снизошел даже до ругательств.
Никто не сел рядом, не предложил помочь… Чуть успокоившись и выровняв дыхание, он снова свернулся клубочком вокруг девочки, но глаз больше не сомкнул, напряженно продумывая возможности побега.
К утру ничего утешительного на ум опять не пришло, а придумать способ как можно скорее - было необходимо. Ammae Элледве-тар вел их сам: не эфирными Путями, позволяющими магам почти мгновенно переноситься практически на любые расстояния, а с помощью fei'rie, - чар, свойственных почти всем магическим существам, в том числе феям, сильфам, сильванам… И эльфам, само собой. Позволяющим менять окружающее пространство и проходить как бы сквозь него. Крестьяне говорят 'леший водит', но на самом деле лесная тропа искажена fei'rie, которые мешают абы кому даже случайно попасть туда, куда его не приглашали. Кроме преимущества быть незамеченным, и того, что ограничения Путей здесь не действуют, если идти через fei'rie то время дороги сокращается в несколько раз - насколько хватит умения и точности, чтобы не заблудиться самому.
В способностях Ammae, Диниэр не сомневался, к тому же тот использовал соединенные силы группы. Так что, судя по положению звезд, за двое суток рейда они вообще покинули пределы Ахайры! Еще немного и шансов не останется вовсе, а пока ему хотя бы позволяют быть рядом с Ингер… Кроме того, он все же очень не хотел, чтобы к тому времени как появится ее отец, они были рядом с Великим лесом: гнев темного лорда вполне оправдан, но видеть на месте своего дома, пусть он и изгнан оттуда, вторую Пустошь было бы невыносимо!
Однако помимо того, что он один и по-прежнему безоружен: девочку держат под блокаторами и эликсирами. Последнее может быть и лучше, по крайней мере, ей не больно…
Наблюдая за бесцеремонными действиями Кайриэна, Динэ не выдержал:
- Я сам! - он отодвинул плечом брезгливо отстранившегося былого соперника и товарища, забрав у него фиал, и осторожно, аккуратно стал вливать девочке зелье под пристальными, с привкусом презрения, взглядами. Когда раздался холодный такой знакомый голос, Диниэр вздрогнул, пролив почти половину:
- Быть может, тебе тоже стоит принимать нечто подобное? На ночь.
Пауза.
- Да, наверное…
Динэ ответил отцу не вдумываясь. Резким и быстрым движением запястья опрокидывая содержимое красивого фиала в примятую траву между полураспущеной черной косой и нежным ушком… Если Ингер будет в сознании, то сможет прыгнуть домой, необходимо только снять с нее блокаторы.
Себя - он не учитывал вовсе.
Следуя fei'rie и видя перед собой вызывающе волнистые пряди изумительного уникального оттенка, смешивающиеся с другими, не менее привлекающими взгляд глубиной и насыщенностью цвета, - ему так и не удалось утром впопыхах переплести густые непокорные косы Ингер как следует, - Диниэр с отстраненной благодарностью, внезапно окатившей его ледяным шквалом, понял: а ведь его в самом деле очень хорошо учили!
Его учили не только сражаться, но и выживать, причем выживать, безупречно владея собой. Хотя… нужно признать, что человеческая изобретательность в причинении мук в принципе не может быть учтенной.