В общем, суду все ясно: железный профи, снизошедший за умеренную плату оказать посильную помощь… гм, вполне возможно, что и престарелому папаше… Не хило гульнувшему в молодости. Хотя время суетное было, военное. Всякое случалось… Зато как генофонд улучшился. Любо-дорого взглянуть. Небось, о гемофилии и не слыхали…
Защитой наемник гоблинов избрал кожаную куртку до колен, с лепестковой юбкой и плечевыми накладками. В правой руке гхнол держал короткое метательное копье типа пилума, но с более широким наконечником, а на поясе у него, в простых ножнах, висел либо очень короткий меч, либо длинный осадный нож. У ног наемника лежало еще что-то из вооружения и доспеха, но из-за толкотни вокруг понять, что именно еще он прихватил на поединок, не представлялось возможным.
- Ну, ты готов? - сунулся было с вопросом на лице Титыч, но тут же сдал назад. - Вот пень трухлявый. Извини, Влад… Это я не подумавши брякнул. Нашел, о чем "пантеру" спрашивать. Извини…
- Нормально…
- А как же обед? - совершенно неожиданно вывернулась нам навстречу Листица. - Вы же так и не отобедали.
Сговорились тут все? Что не вопрос, то невпопад. Хотя спасибо им большое, видно же - переживают, волнуются, потому и городят чушь. И даже если волнение вызвано не только заботой о моей персоне, но и о своей дальнейшей судьбе, во многом зависящей от результата поединка, - все равно приятно.
- Спасибо, что напомнила, Листица, - улыбнулся я своей хозяйке. - Ты лучше сразу на ужин накрывай. Как только со злыднем этим управлюсь, так и приду. Го-оло-одный… - последнее слово я произнес таким голосом, что девушка покраснела аж до бровей. А потом повернулся к старосте: - Ты не забыл случаем, что мы троллю пожрать обещали? Ждет ведь.
- Сейчас отправлю к нему кого-нибудь. Не слишком пугливого.
- К троллю? - заинтересовалась Листица. - Зачем?
- Да вот, Влад твой, затейник… - проворчал Ярополк. - Обед ему посулил, от общества…
Из всего сказанного Листица, наверное, вычленила только "твой", потому как зарделась пуще прежнего и, смущаясь, произнесла:
- Так, может, я схожу?
- Ты?.. - Теперь пришла очередь хлопать глазами старосте.
Очевидно, желание молодой женщины отправиться добровольно в лес к троллю слишком далеко выходило за рамки пристойности.
- Хотя… В общем-то сейчас он вполне безвредный… М-да… Два сапога пара… Чует мое сердце: хлебну я еще с вами. Да не пива… совсем не пива. Что ж, Листица, будь по-твоему. Знаешь место, где у Костырки в прошлом году медведь телушку задрал? Тролль там лежит. Раненый… Отнеси ему пару хлебин, несколько кочанов капусты, яиц дюжины две. Пока хватит червячка заморить. Скажешь, что позже я сам приду и мяса жареного принесу. А будет ныть, грибов ему соберешь. Но одна все ж не ходи. Пацаненка какого-нибудь возьми с собой. В случай чего - хоть за помощью прибежит… Все поняла?
- Да.
- Ну, тогда ступай. А нам с Владом пора. Видишь, зеленые волнуются… Того гляди - квакать начнут.
Гоблины и в самом деле зашумели громче. Наглее…
Увидев, как мы с Титычем остановились на пригорке, словно бы в нерешительности, Лупоглазые решили, что я испугался их наемника. А потому, стали свистеть и выкрикивать, что-то обидное в мой адрес… И хоть "переводчик" на таком расстоянии не тянул, для постижения смысла скандируемых гоблинами речевок и лозунгов вполне хватало жестикуляции. Как оказалось, язык межвидового общения у всех гуманоидов одинаков и вполне общепонятен…
Поэтому и я, пользуясь случаем, просемафорил им свой горячий привет. Да не в щадящем и политкорректном юсовском варианте. А по-нашему, от души и по локтевой сустав.
Поняли и осознали.
Мужская составляющая группы поддержки гхнола взревела в один голос, чуть-чуть уступая в децибелах визгу оскорбленных самок. Даже наемника проняло. А то!.. Эти жесты не одну засаду "чехов" вынуждали выявить себя заранее.
Под ощутимое одобрение покойного Твердилыча, душа которого прям ныла подраться, я повторил свое выступление на бис, сдвинув ладонь на бицепс. Потом, поправил перевязь и, насвистывая что-то незатейливое, вроде "Тореадор! Тореадор! Смелее, тореадор…", поспешил навстречу судьбе.
Умом я понимал, что все происходит взаправду, но свыкшееся с разрывом гранат и свистом пуль подсознание категорически отказывалось воспринимать эту колюще-рубящую амуницию за оружие, а не театральную бутафорию. И жизни еще только предстояло преподнести моему заносчивому Я первый урок и испытание на профпригодность. В этом мире и этом времени.
Староста оказался прав: Пес Ада не считался…
* * *
Не доходя до противника метров десять, я остановился и оглянулся на старосту, желая уточнить: есть ли у поединка какие-то дополнительные правила? Вот ведь, из-за легкомысленного отношения раньше спросить не удосужился, а Титыч, будучи уверен, что мне все лучше него известно, сам и словом не обмолвился. Оглянулся, но при этом одновременно, как учили, сделал шаг в сторону. Вовремя…
Пилум гхнола просвистел совсем рядом. В ладони от плеча.
Ага, значит, правила тут просты и незатейливы, как сатиновые трусы: увидел врага - убей! И никакого рукопожатия, расшаркиваний или поклонов, никакого свистка арбитра перед началом поединка не требуется. Ну, что ж, все логично… Это же не спорт, а бой. Не до первой крови, а насмерть…
Промах своего наемника гоблины прокомментировали вздохом разочарования и негодующим ворчанием по поводу моего, как им показалось "неспортивного" поведения. Зато крестьяне, которые эту же оплошность расценили как мастерский финт, разразились радостным криком и насмешливым улюлюканьем в адрес криворукого неумехи.
Гхнол зло сплюнул наземь, явно расстроенный. Он-то вознамерился покончить с глупым человечишкой одним броском, а теперь придется еще повозиться. Это в такую-то жару… Наемник нагнулся и поднял с земли увесистую булаву, устрашающе шипастого вида, резонно решив, что его меч-недоросль или нож-переросток с моим клинком тягаться не сможет.
Так, что мы знаем о булаве?
Дробящее оружие, поражающая энергия которого возникает в результате произведения массы набалдашника и момента плеча, плюс сила самого воина. Ага, раззудись плечо, размахнись рука… А мы что можем этому противопоставить? Да все ту же геометрию. Что является кратчайшим расстоянием между двумя точками? Верно - прямая линия.
Рассуждая самим краешком сознания, я тем временем изображал на поляне нечто напоминающее финскую летку-енку. Помните, как там? "Это летка-енка, это летка-енка, это летка-енка вам говорят. Два шага налево, два шага направо, шаг вперед и три назад". При этом я едва удерживал от глупости рвущегося в бой покойного тезку. Который, кстати, в легионе тоже не подводником в обозе служил и к гхнолам, соответственно, имел личный счет. Поскольку вот такой копьеметатель и отправил его к праотцам, когда Твердилыч был связан боем с двумя гоблинами и никак не мог уклониться…
Собственно весь этот хип-хоп был нужен мне исключительно с одной целью: развернуть наемника гоблинов лицом к солнцу. Ибо адекватный ответ интервенту требовал внезапности, иначе мои шансы, превратиться в котлету "по-киевски", то есть в фарш с торчащей косточкой, резко увеличивались. Двигался плод кровосмешения видов и в самом деле чертовски быстро.
Еще один ложный выпад, отскок, шаг в сторону и - результат достигнут. Моя тень разлеглась между нами темной перемычкой. Мостом в вечность. И кому-то из нас предстояло сейчас туда шагнуть.
Гхнол присел, примерился, взметнул булаву над головой и прыгнул вперед, резко сокращая дистанцию. Видимо, решив, что я, как и добрый десяток поединщиков до этого, отшагну назад, а он, подгадав момент, когда вес моего тела будет перенесен на опорную ногу и потому дальнейшее перемещения корпуса не произойдет, со всем прилежанием влепит мне по голове своей ежеподобной болванкой.
Резво прыгнул…
И наверняка успел еще удивиться, почувствовав, как нанизывается на острие меча. Я сам не пробовал, тьфу-тьфу-тьфу, но думаю, что это неприятное ощущение. Очень… Смертельно.
Гхнол так и замер, парализованный болью, с поднятой в замахе рукой. Его полный ненависти взгляд нашел мои глаза. Боец явно хотел что-то сказать, но жизнь уже покидала его еще мгновение тому такое сильное и ловкое тело. Гхнол дернулся, захрипел и повалился навзничь. Так и не выпустив булаву. Словно окаменел…
Я даже испугался за свой меч. Читал где-то, что какие-то мифические существа после гибели окаменевают и в виде прощального привета лишают врага оружия. Но нет, клинок легко, без сопротивления выскользнул из раны.
Такого жалобного воя я не слышал с тех пор, как наша сборная продула испанцам. Гоблинки рвали на себе и на соседях волосы, мужчины стучали кулаками по земле и верещали что-то нечленораздельное. Пара молоденьких самок бросилась к погибшему и запричитала над его телом, время от времени опасливо косясь на меня. Но радостный крик людей перекрывал все это многоголосье в разы. И в унисон с ними радовался дух Владислава Твердилыча, настоящего. Вернее - прошлого. Так что мне даже головой пришлось помотать, чтоб его урезонить.
- Гырдрым Лупоглазый, ты признаешь результат поединка? - как и положено толковому администратору, Титыч бросился ковать железо, не отходя от кассы.
- Да, - нехотя проскрипел вождь гоблинов.
- Я не понял тебя, вождь, - не отставал староста. - Произнеси всю формулу, как положено по договору о мире.
- Я Гырдрым Лупоглазый, вождь племени Лупоглазых, - еще с больше неохотой, скрежеща зубами при каждом слове, но вынужденный подчиниться требованию победителя, заговорил гоблин. - Признаю, что Защитник деревни Выселки одолел воина, выставленного племенем Лупоглазых, в поединке честно, и отныне жители деревни Выселки больше не обязаны платить дань племени Лупоглазых.
- Ну, вот… - удовлетворился Ярополк. - Теперь все верно… Вы уже уходите, или еще что-то обсудим?
- Мы уходим, человек, но не забывай, что у нас есть право вернуться.
- Есть, - кивнул староста, демонстративно зевая и прикрывая ладонью рот. - У вас хватит глупости им воспользоваться?
- Непременно… - гоблин щелкнул челюстями с такой силой, что удивительно, как только зубы не раскрошились. - Ровно через две недели мы придем сюда и поглядим, так ли силен ваш Защитник на самом деле…
- Мы будем ждать твоего воина, Гырдрым… - важно подтвердил Титыч, умышленно опуская титул вождя.
Тот зло блеснул глазами, но взял себя в руки, поскольку еще не все вопросы по протоколу были урегулированы.
- Человек, ты позволишь забрать тело погибшего воина, дабы проститься с его останками по нашему обычаю?
- Конечно, - пожал плечами староста. - В отличие от вас, Гырдрым, мы не едим падаль…
- Мне бы хотелось оставить себе его снаряжение, - шепнул я тихо Ярополку. - Это можно?
Тот кивнул и продолжил, обращаясь к вождю, изменив даже тон:
- Тело можете забрать. Он хорошо сражался и умер достойно. Но оружие и доспех оставьте. Они будут напоминать победителю о сегодняшней битве.
Это Гырдрыму не понравилось, но возразить было нечего. Требования старосты соответствовали закону о поединках Защитников.
- Хорошо… Мы оставим его оружие и доспех здесь. А теперь - уйдите. Люди не должны смотреть на наши обряды прощания с погибшими.
- Да мы собственно и не…
- Дядька Ярополк! Дядька Владислав! - Заполошный крик заставил нас дружно развернуться спиной к вождю.
На пригорке, ведущем к лесу, стоял парнишка и усердно размахивал руками.
- Скорее! Тетя Листица!.. Там!.. Скорее!!!
* * *
- Что с ней? - сцапал я парнишку за плечо. Когда только добежать успел? Никакой пантере не равняться.
- Передать велела… - Хлопец аж присел от моей хватки. - Ой! Больно, дядька!.. Ты чего?!
Фу-ты!.. Ну, раз сама велела, значит… Опомнившись, я разжал пальцы.
- И чего велела? - подоспел староста.
- Тетя Листица сказала: "Беги скорее в деревню и передай, что тролль… умер".
Мы с Титычем только переглянулись.
- Как умер?
- Почему?
- А я знаю, - пожал плечами пострел. - Я только говорю, как тетя Листица велела…
- Это мы поняли… - Титыч взял расспросы на себя. - Расскажи: что сам видел?
- Сам? - парнишка явно не ожидал, что его наблюдения кого-то заинтересуют. Почесал ногу об ногу, похлопал глазами, но собрался с мыслями. - Он поел, я воды принес, тетя Листица еще целый подол грибов насобирала. Великан грибы съел, водицей запил. А потом, как-то засопел, захрипел и на бок повалился. Вот тогда тетя Листица испугалась и велела к вам бежать…
- Понятно…
Глупейшее слово. А главное, выскакивает обычно, когда совершенно ничегошеньки не понятно.
- И что теперь?
Видимо, Титыч тоже не сообразил, к какой категории событий - положительных или, наоборот, проблемных - отнести это известие. И с готовностью переложил право принимать решение на меня.
- Да, ничего особенного… - Я уже успокоился (девушка-то цела), задышал ровнее. - Если тролль действительно умер, значит, можно считать, что на сегодняшний день все три проблемы Выселок разрешились благополучно. Надеюсь, у тебя в рукаве или еще где не припрятана четвертая?
- Создатель миловал, - усмехнулся староста, отирая ладонью вспотевший лоб. - И трех хватало выше горла…
"Знаем, знаем, - улыбнуло меня второе Я. - Бог любит троицу. Но ведь, прошу прощения, Бог не дурак - любит и пятак…"
- А как же твоя придумка с троллем? - вдруг вспомнил Ярополк.
- Слышь, Титыч, - вместо ответа я решил потянуть паузу. Герою не пристало брякать что ни попадя, а в голове, несмотря на прилагаемые усилия, пока ничего умного не обнаружилось. Устал, наверное… Надо тайм-аут взять, прежде чем требовать продолжения банкета. - А чего это мы с тобой все парой, как запряженные волы, бродим?
- Так, это…
- Давай, я быстро мотнусь в лес, погляжу на тролля, а ты тем временем гостями дорогими займись, пока не сперли чего. И наши мужики на радостях их сами не выпроводили. Я там у многих и луки, и рогатины видел. Да и вообще, мало ли у старосты дел в деревне?
- Хорошо, - покладисто согласился тот. - А…
- Все остальное, Титыч, завтра. Как я и обещал. Поужинаю, отдохну, соберусь с мыслями, вот тогда и поговорим обстоятельно и с расстановкой. Лады?
- И то верно… Огненного зверя мы укокошили, с гоблинами разобрались. Тролль, даст Бог, сам подохнет. Ну, а нет - другое хорошо. Почему б и не отдохнуть? Заслужили, верно?
Ярополк сиял такой счастливой улыбкой, что я не стал портить ему настроение и уточнять насчет множественного местоимения. Пусть человек порадуется, мне не привыкать. Благодарности и медали, как дождь, всегда сперва на самые высокие в лесу деревья падают. Ими же и ограничиваются.
- Верно, Титыч. Заслужили…
- Ага. Я только вот что еще хотел спросить: а на кой ляд тебе снаряжение гхнола понадобилось? - Не сдержал любопытства староста.
Но я был непреклонен. Оно ж только дай зацепку, а там потянется одно слово за другим. И вот ты уже попался. Хвосты надо либо рубить сразу, либо… Второго варианта нет.
- Завтра…
- Хорошо, хорошо… - взмахнул руками Титыч. - Беги уж… - Договаривать староста не стал. Видимо не привык общаться со спинами.
Бегом не бегом, а быстрым шагом пошел… Ладно, очень быстрым. А что такое? Может, мне и в самом деле жалко, если тролль помер?.. В моих планах на будущее он занимал вполне почетное место. А Листица - это так. Зацепом… Чего ради волноваться? Мало ли девок в деревне?
"Угу, - хмыкнуло подсознание. - Я почему-то именно так и подумал. Сразу…"
Увидев меня, Листица шмыгнула носом и поспешила навстречу, вытирая глаза руками, а их - о передник.
- Вот. Сидел, ел, а потом упал на бок и лежит. Может, и не дышит…
Тролль занимал ту же позицию, что и после общей анестезии. И не подавал никаких признаков жизни. Словно окаменел. Булыжник для общей анестезии валялся рядом, но предположение, что Листица могла грохнуть тролля по голове этой брылой, выходило далеко за пределы разумного. Погоди, как я подумал - окаменел?.. Что-то вертится в мозгу?.. Не ухватить. О! Нет ума, считай калека! Они же так спят! Так может и Хозяин уснул? А легко… Поел, попил и баиньки улегся.
Я подошел ближе, наклонился к самой морде и был порадован легчайшим дуновением воздуха из ноздрей великана. Тролль таки спал.
- Что с ним? - тут же поинтересовалась Листица, не успел я еще и выпрямиться. Все же любопытство у женщин на первом месте. Странно другое, а что эти красавицы, вопреки поговорке, с собственными носами ходят.
- Иди сюда, покажу.
И когда молодица подошла ближе, сгреб ее в охапку и крепко поцеловал. А потом прошептал на ушко:
- Спит чудище пещерное. А тебе, красавица, никогда не говорили, что любопытной Варваре нос оторвали?
- Говорили, - хихикнула Листица. - Но еще прибавляли, что особо скрытные мужчины сами себе еду готовят и… спать ложатся одни.
Прежде чем произнести последнюю угрозу, она чуток замялась. Наверное, призадумалась, как та курица, что убегала от петуха… "А не слишком ли быстро я бегу?" И прибавила тоном более ласковым:
- Пошли тогда и мы домой, Владислав Твердилыч? Обед-то я когда еще сварила. Совсем, поди, остыл?..
Глава девятая
Староста, наверное, влез в окно.
Во всяком случае, вчера, прежде чем упасть на ложе рядом с Листицей, я лично подпирал дверь лавкой. Поскольку такая приятная бытовая мелочь, как замок или хотя бы задвижка, в здешних местах не водилась. Не зря ведь один из видов запирающих приспособлений зовется "английским замком". А в этом мире затуманенного острова вполне возможно, что и вовсе нет. Придется самому проявить изобретательность и инициативу… при случае.
А пока, вот где у меня эта крестьянская непринужденность и вытекающие из нее внезапные визиты. Совсем никакой личной жизни. Не дом, а проходной двор. В казарме хоть дневальный предупреждал… А тут - от радости заикой стать можно. Открываешь глаза рядом с девушкой после приятно проведенной ночи, а напротив кровати, как у себя дома, за столом развалился Ярополк свет Титыч, потягивает чего-то из кружки и выжидательно смотрит. С эдакой легкой укоризной во взгляде. Мол, ну, сколько можно женку обнимать? Она же не убежит… И вообще, поимей совесть, Влад Твердилыч. Я, вона, уже битый час о добре общественном радею, а ты все прохлаждаешься.
Мысленно высказав старосте все, что я думаю о нем и его бесцеремонности, я сладко потянулся и перевернулся на другой бок. Спиной к непрошеному гостю.
- Кх-кх… - похоже, старосте хватило вчерашнего общения с моим реверсом, и теперь он требовал взглянуть правде-матке в глаза.
- Ну, до чего же ты, Титыч, назойлив… - проворчал я, разворачиваясь обратно. - Хуже мухи. Не видишь разве, люди почивают…
- Кто рано встает, тому и Создатель помощь дает, - назидательно произнес Ярополк.
- Ага, ты еще песенку Винни-Пуха мне спой… "Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. То тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро".