Нельзя покончить с рабством, выкупив из неволи одного-единственного человека.И тем более нельзя пытаться взваливать на себя всю ответственность за судьбутех, с кем вас свела война. Четырнадцатилетней Рикс, оруженосец лорда Ирема,из раза в раз оказывается перед одним и тем же выбором: смириться ссобственным бессилием или вмешаться в ход событий и вопреки всякой очевидностинадеяться на лучшее. Ему придется убедиться в том, что вера в собственнуюправоту имеет свою цену, и эта цена бывает непомерно высока.
Содержание:
ПРОЛОГ 1
Часть первая 3
Часть вторая 47
Часть третья 116
ПРОЛОГ
Лар облизнул сухие губы и сглотнул. Очень хотелось есть, иеще больше - пить, но воду им давали час назад, и никого не волновало, что натаком солнцепеке от одной небольшой кружки теплой и солоноватой островной водыодолевавшая их жажда только станет еще более мучительной. Мальчик с невольнойзавистью взглянул в сторону девушек, которых разместили под навесом, чтоб, неприведи Двуликий, не испортить кожу солнечными ожогами или веснушками. Отодуряющей жары и скуки Лара все заметнее клонило в сон. Прошедшей ночью онкатастрофически не выспался, поскольку большую часть времени ворочался нажестком тюфяке в бараке для рабов и размышлял о том, кто его купит. Старый-тохозяин был, сказать по правде, ничего. По крайней мере, слуг у него было много,так что никому из них не приходилось вкалывать с рассвета до заката, как вдругих усадьбах по соседству. Господина Нарста, бывшего его хозяином, Лар виделредко и почти всегда издалека. А разговаривать - и вовсе никогда неразговаривал, хотя пробыл у него пять не то шесть лет - точнее Лар и сам не могсказать, давно уже запутавшись во времени.
Им с первого же дня внушили, что хозяину не стоит безпричины попадаться на глаза, и уж тем более недопустимо самовольно привлекать ксебе его внимание. Если же ему что-нибудь понадобится, и он сам - чего на светене бывает - обратится к тебе с поручением или вопросом, надо смотреть в пол,отвечать покороче и не забывать прибавить "господин". Вот, всущности, и все. Нехитрая наука. Настоящим-то хозяином для каждого из них былуправляющий усадьбой, кеттер Дарсий. Этот совал нос во все дела, следил завыполнением работ на кухне и в саду и сам решал, как наказывать провинившихся.Про то, как обращаются с рабами управляющие из других домов - в особенности те,кто вышел из числа невольников - рассказывали жутковатые истории, но Дарсий,несмотря на всю свою дотошность, был не так уж плох, и ради собственногоудовольствия ни над кем из рабов не изгалялся.
Добрым его, разумеется, назвать было нельзя.Забывчивости, лени и нерасторопности въедливый хозяйский управляющий непризнавал. Давным-давно, когда Линар, забравшись на решетку над беседкой,собирал улиток с виноградных листьев и случайно задремал на солнцепеке, Дарсийвсыпал ему так, как будто Лар поджег господский дом вместе с конюшнями ислужбами. Зато, имея дело с Дарсием, не приходилось опасаться, что он изобьеткого-нибудь просто от скуки или ради развлечения.
В отличие от большинства рабов в усадьбе, Лар был порождению свободным. Даже смутно помнил маленький рыбачий поселок, находившийсяза много стае от Филиса, на берегу Неспящего залива. Помнил грубый хриплый смехи резкие, совсем чужие голоса пиратов, высадившихся на побережье, чтобыпополнить запас пресной воды и поймавших на берегу его, ушедшего - вопреки всемприказам старших - далеко от дома. Потом еще помнил темный трюм и качку, откоторой его выворачивало наизнанку. "Пять динэров" - предложилторговец с островов, едва взглянув на скрюченного, иззелена бледного Линара,под которым после путешествия еще качались доски мола. "Восемь" -возразил пират. И началось: пять с половиной, семь и десять медек, ладно, так ибыть, пусть будет пятьдесят семь ассов… Лара чуть не вырвало, пока они несторговались на шести динэрах. Ему было так худо, что его уже почти неволновало, что, когда они ударят по рукам, он навеки станет чужойсобственностью, которую теперь до самой его смерти будут продавать, обмениватьили даже дарить. За время путешествия Лар успел выплакать все слезы и понять,что то, что с ним случилось - это навсегда. Не будет больше ни сестер, ни дома,ни настрявших в зубах наставлений в духе "не броди один по побережью, а тоугодишь к пиратам". Вот и угодил… Эскеро, как сказали бы на Островах. Аэто, как позднее понял Лар, было такое емкое словечко, означающее - все, сконцами. Или просто "дело дрянь".
Первое время он, по дури, еще думал о побеге. Не точтобы в самом деле что-нибудь планировал, а так… мечтал. Воображал, как ловкоумыкает ключ от дома, как сражается с преследователями, а потом с триумфомуплывает на имперском корабле. С тем же успехом можно было бы мечтать однаждыулететь из рабства на драконе. Толку столько же. Прожив около года в домепервого хозяина, Лар перестал мечтать о том, как убежит, и, засыпая, началфантазировать, как от случайной молнии внезапно полыхнет хозяйский дом, а он,рискуя жизнью, бросится туда и вынесет из пламени что-нибудь очень ценное -такое, что и господин, и кеттер Дарсий уже не надеялись спасти. Тогда хозяиндаст ему свободу и подарит денег, чтобы пересечь залив.
Потом и эта блажь тоже прошла, и Лар начал мечтать отом, чтобы, когда его в следующий раз пошлют на рынок или по какому-то другомупоручению, Дарсий был настроен благодушно и позволил бы ему оставить себе парумедек, остающихся после покупки всех заказанных вещей. А главное, чтобы емупозволили не мчаться сломя голову назад, а побродить часок по гаваням. И есличто-нибудь подобное действительно случалось, то Лар чувствовал себя вполнесчастливым. Потому что уже понял, что никаких других поводов для счастья у негоне будет - ни сейчас, ни даже много лет спустя, когда он уже станет взрослым.Вот, казалось бы, чего уж проще - в один из таких походов в город незаметноюркнуть на корабль, отплывающий в Адель, и затаиться в трюме, понадеявшись, чтоего не заметят. Но Линар наслушался историй о подобных беглецах и точно знал,что никогда на это не отважится.
…День близился к полудню, и на выцветшем от жарынебе не было ни облачка. Пить, разумеется, хотелось все сильнее. Утром Линарпочти боялся, что его кто-нибудь купит, а теперь начал смотреть на каждогопроходящего мимо приятного с виду человека с нескрываемый надеждой. Может, эточей-то управляющий, подыскивающий новых рабов. Тогда его заберут отсюда и, бытьможет, уже через час накормят. Но идущие мимо Линара люди либо вообще несобирались покупать рабов, шатаясь по невольничьему рынку просто из праздноголюбопытства, либо им не нужен был тощий заморыш, выглядевший младше своих лет.К Линару перекупщик с самого начала отнесся весьма скептично. Кареглазый, соблупившимся на солнце носом и когда-то темными, а теперь выгоревшими жесткимиволосами, Лар смотрелся слишком неказисто, чтобы взять его в домашнюю прислугу,а для полевых работ он был и мал, и слишком хлипок. Услышав, что Линару сейчасдолжно быть около двенадцати, торговец закатил глаза и приказал ему всемотвечать, что ему только десять. А иначе, мол, ни один человек в своем уме нестанет покупать подобного задохлика. Линар готов был отвечать все что угодно,но пока что ни один из покупателей к нему не подходил.
На плечо Лара неожиданно упала чья-то тень, и онвскинул глаза, надеясь, что им наконец-то кто-то заинтересовался. Но увы.Вместо холеного и респектабельного управляющего у скамейки, на которой вот ужекоторый час сидел Линар, стоял мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, то лисмуглый, то ли просто сильно загоревший под весенним солнцем. Южный ветерерошил темные волосы подростка. Он вытаскивал из кармана орехи и сплевывалскорлупки прямо в уличную пыль, словно какой-то нагловатый подмастерье. Хотяподмастерьем этот парень не был точно. Одет он был по-благородному – в красивуюи дорогую темную камизу, рукава которой "покупатель" по простецки закатал вышелоктей, – на перевязи, словно взрослый, носил меч, и вид имел на редкостьнезависимый. Линару показалось, что он уже где-то его видел, а мгновение спустяон даже вспомнил, где: сегодня утром на торгу. Только тогда смуглый южанин былздесь не один, а в обществе высокого светловолосого мужчины в синем орденском плаще.Увидев рыцаря из Ордена, Линар не слишком удивился. Имперцы хлынули в Росаннуеще пару месяцев назад, а на всех рынках Филиса с конца зимы только и говорили,что о надвигавшейся войне, в которую Союз свободных островов рассчитывалвступить на стороне империи. В портовых доках строили новые корабли, которымпредстояло сдерживать аварский флот в Заливе и охранять Акулий мыс. И все-такипри виде синего плаща у Лара гулко екнуло в груди, настолько сильно это зрелищенапомнило ему о той, ненастоящей жизни, когда он еще жил дома и считал себясвободным человеком. Но светловолосый рыцарь лишь скользнул по нему равнодушнымвзглядом и отвел глаза. Чуть дольше на Линаре задержался взглядом его спутник -этот самый парень, бывший то ли сыном, то ли - вероятнее - оруженосцемкаларийца. Лар тоже смотрел на смугловатого южанина во все глаза, и в первыйраз за много месяцев, а то и лет, думал о том, что, если бы не высадившиесявозле Мирного пираты, все могло сложиться совершенно по-другому. Не сидел бы онтогда на этой Хегговой скамье, покорно дожидаясь, пока ему скажут, к комутеперь нужно обращаться "господин"… Не то чтобы Лар ждал какой-топомощи от смуглого парнишки, бывшего от силы на два года старше его самого. Нов тот момент, когда их взгляды встретились, на лице Лара, вероятно, все жечто-то отразилось, потому что спутник рыцаря растерянно сморгнул. Линар ужепривык мгновенно отличать в толпе людей, никогда раньше не бывавших наневольничьих торгах Томейна или Филиса. Но такой странный, почти виноватый взгляд,Лар видел в первый раз. Возможно, именно поэтому южанин ему и запомнился.
И вот теперь он снова стоял здесь - только теперь ужеодин. Лар мысленно спросил себя, что этот парень тут забыл.
Оруженосец каларийца все еще смотрел на Лара сверхувниз, сунув большие пальцы рук за пояс. Запоздало вспомнив, что таращиться напокупателей запрещено, Линар потупился. Теперь он видел только запыленные, ноявно дорогие сапоги из мягкой кожи.
- Ты местный?.. - неожиданно спросил южанин на имперском.
- Господин?.. - не понял Лар. Южанин терпеливоуточнил:
- Родился здесь, на Островах?
Линар заколебался. Для того, кто выставлялся напродажу, не существовало прегрешения серьезнее, чем утверждение, что онкогда-то жил за пределами державы Атталидов, а на рабский торг попал случайно.Даже грубость покупателю сошла бы с рук скорее, чем такое заявление. Все знали,что покупка и продажа подданных Империи считалась незаконной. Заявить себяимперцем и свободнорожденным - это было почти равносильно бунту. Лар пока неслышал, чтобы кто-то из его бывших соотечественников сумел освободиться такимспособом. Зато время от времени видел у наиболее упрямых выженное прямо на щекеклеймо "F.E" - Filissen Esvirt. То есть "раб с Филиса".
Съежившись, Линар едва заметно качнул головой,надеясь, что никто не слушает их разговор. А заодно спросил себя, зачем онвообще рискует, отвечая на подобные вопросы незнакомому мальчишке. Даже неподнимая головы, он чувствовал, как взгляд южанина скользит по его скорчившейсяна скамье фигуре.
- Эй, хозяин! - обратился энониец к перекупщику,сидевшему под тентом. И, когда тот обернулся, указал на Лара. - Сколько выхотите за него?..
Линар почувствовал, как сердце подскочило, пропустивудар. В голове пронеслось - он шутит, что ли?.. Впрочем, судя по лицу южанина,о шутках речь не шла. Лар вдруг припомнил слова одного из слуг своего бывшегохозяина - тот говорил, что каждому невольнику хотя бы раз за годы рабствавыпадает Шанс. Как при игре в пинтар, в которой кости рано или позднообязательно выпадут "семилистником" - и грош цена тому, у кого в тотмомент стояло на кону три жалких медьки. Потому что чаще всего люди знать низнают ни о каком Шансе и бездарно упускают свой, когда он сам идет им в руки."Например, как я", сказал старый слуга. И сколько Лар не спрашивал,не пожелал рассказывать, как было дело. Про себя Линар решил, что емупредставлялся случай убежать, а он им не воспользовался. Струсил или еще что.
Шанс самого Лара стоял прямо перед ним и поверх егоголовы смотрел на перекупщика, прищурив наглые зеленоватые глаза. Если южанинего купит, то Линар попадет на корабль, а потом… потом - домой! В эту минутувся огромная Империя, отдельные земли которой были куда дальше друг от друга,чем Росанна - от его родной деревни, выглядела в глазах Лара домом.
- Три ауреуса, - сказал торговец, оценивающе взглянувна "покупателя" и явно сомневаясь, стоит ли воспринимать его всерьез.
В ответ мальчишка только рассмеялся.
- Сколько?.. Ладно, покормите его еще пару дней, атам посмотрим, сколько вы запросите.
До торговца, видимо, дошло, что покупатель из разрядасложных. Он сцепил руки на объемном животе.
- Если три ауреуса, по-вашему, слишком много, то скольковы дадите?
- Семь динэров, - предложил южанин, но, заметивраздосадованную гримасу перекупщика, поправился. - Ну ладно, восемь.
- Восемьдесят ассов?.. Вот расписка его прежнегохозяина. И здесь черным по белому написано, что я купил его за сто. По-вашему,я стану продавать себе в убыток?
Лар мог бы сказать, что перекупщик дал за него тольковосемьдесят ассов, из которых пять предназначались лично Дарсию, состряпавшемуэту самую расписку. Но покупатель, несмотря на свою юность, тоже оказалсядалеко не дураком.
- С тем же успехом здесь могло бы быть написано, чтовы отдали за него пятьсот, - заметил он, пожав плечами. - Но так и быть, я дамвам девяносто.
- Кажется, я понапрасну трачу время, - сморщил носторговец. - Еще неизвестно, есть ли у тебя деньги… Так и быть, сто двадцать.
- Девяносто пять.
- Моя последняя цена - сто ассов.
Но южанин только улыбнулся раздражающе самоувереннойулыбкой.
- Девяносто пять, хозяин. Не хотите - дело ваше.
Перекупщик, очевидно, осознал, что больше не сумеетвыжать из южанина ни одной медьки, и азарт в его глазах потух.
- По рукам, - сухо ответил он.
Лар, затаив дыхание, следил, как они направляются кстолу под тентом, как подросток достает из поясного кошелька монеты ираскладывает их по кучкам, а потом берется за перо, чтобы поставить в указанномместе свою подпись. Лар даже почти не удивился, что его новый хозяин оказалсяграмотным. Покончив с этим, парень подошел к нему и коротко велел: "Пошлиотсюда". Но не тут-то было. Не успел Линар подняться со скамьи, как чья-тотяжелая рука внезапно опустилась ему на плечо.
- Сначала уплатите пошлину в казну Аттала Аггертейла,а уже потом пойдете, куда вам захочется, - непререкаемо заметил подошедшийстражник. На его плаще был вышит герб Аттала - два играющих друг с другомлеопарда. Судя по скреплявшей этот плащ серебряной витой цепи, это был необычный городской дозорный а, как минимум, десятник.
- Какую еще пошлину?.. - вскинулся покупатель.
- Военный сбор. Каждый, кто покупает лошадей, рабовили оружие, должен отдать в казну десятую часть от цены покупки настроительство нового флота против Авариса.
- У меня всего два асса. Я потратил все, что было, -в некотором замешательстве сказал южанин.
- Меня это не касается. - Стражник смотрел на негосверху вниз, и взгляд у него был скучающим, как будто бы он вел такие разговорыпо пятнадцать раз на дню. Впрочем, скорее всего, так оно и было. - Пока я неполучу девять с половиной ассов, парень никуда отсюда не пойдет.
Правда, спустя пару секунд он несколько смягчился идобавил:
- Ваша сделка остается в силе. Забирайте купчую ивозвращайтесь с нужной суммой. Никуда этот мозгляк не денется.
Новый господин Линара тихо выругался, а потом сказал:
- Денег мне сейчас взять негде. Из вещей у менятолько те, которые на мне. Может, возьмете что-нибудь в уплату пошлины?
Стражник окинул его взглядом.
- Перевязь - или, если хотите, пояс, - предложил он,с ходу оценив имущество южанина. Подросток покривился, словно ему предложилиглотнуть уксуса.
- А у вас губа не дура, капитан. Такая перевязь дажебез ножен стоит вдвое больше вашей пошлины.
- Как хотите, - холодно ответил стражник. - Значит,принесете еще восемь ассов.
Тут новый хозяин Лара доказал, что островные диалектыему все-таки знакомы - ну, во всяком случае, их идиоматическая часть.
- Shlass von-shlaite! Подавитесь вашей перевязью, - мрачносказал он, отстегнув от перевязи ножны и бросая ее на прилавок.
Лар прерывисто вздохнул. И ощутил, что руки у негодрожат от запоздалого волнения.
- …В бумагах сказано, что ты пять лет был вдомашнем услужении у кеттера Арсио Нарста, и тебя зовут Линар. Все правильно? -спросил его новый хозяин, когда они свернули с площади на улицу, ведущую кросаннской гавани.
- Да, господин, - с готовностью ответил Лар, немногозапыхавшийся, поскольку поспевать за длинноногим и порывистым в движенияхюжанином оказалось не так просто.