Сначала воины выкидывали кости, потом, в соответствии с выпавшими цифрами, передвигали по доске круглые костяные фишки. Смысл игры заключался в том, кто из противников быстрее проведет свои фишки по кругу. Постепенно, помимо Сони и Зуриаба, вокруг играющих собралась толпа степняков. Кое-кто принялся делать ставки. Зуриаб, увлекшись, сунул в руки Соне саблю, уселся на корточки рядом с одним из игроков и принялся что-то ему подсказывать. Его тут же принялись пинать остальные зрители, требуя замолчать. Зуриаб не сдавался.
"Доля ума, доля удачи - просто, но справедливо",- оценила Соня игру и направилась к шатру Тахата, помахивая саблей степняка. Зуриаб обнаружил пропажу, только когда девушка отошла на сотню шагов.
- Госпожа, подожди! - завопил он, продрался сквозь гомонящую толпу, догнал Соню и выхватил саблю у нее из рук. Погладив рукоять, сунул за пояс.
Через несколько шагов внимание Сони привлек отдаленный, черный, с ярко-красной верхушкой шатер. Он стоял на отшибе, и, несмотря на оживление в проснувшемся лагере, вокруг черных стен было пусто.
- Пошли-ка туда,- предложила Соня. Зуриаб замахал руками:
- Нет, не надо! Шайман Айри спит. Во сне он видит Демона. Его нельзя тревожить.
Соня прищурилась. Так вот, значит, где живет тот самый шайман, который знает дорогу к Магу. Может быть, знает…
- И долго он собирается спать? - поинтересовалась она. Зуриаб вскинул глаза к небу:
- На то воля всемогущего Тарима.
О всемогущем Тариме Соня никогда не слышала, но по тону степняка поняла: речь идет о каком-то местном божестве.
- Но до заката-то он проснется? - спросила она.
- Если на то будет воля Тарима…
Поняв, что от воина ей больше ничего не добиться, Соня обогнула черный шатер и продолжила путь.
У входа в жилище Тахата ее ожидала толпа. Над головами собравшихся носился пронзительный женский голос. Соня пробилась вперед. Перед еще не проснувшимся Тахатом стояла одна из его жен. Размахивая руками, черноволосая фурия надвигалась на озадаченного покорителя гор.
- Сулима, любимая дочь Адзир-шаха,- тыкая себя в пышную грудь вопила она,- знает, что твоя новая жена - воровка! У Сулимы пропали все украшения! - Смуглое лицо женщины сморщилось, словно она собиралась заплакать, однако, не проронив ни слезинки, она снова перешла к обвинениям: - Фария видела, как твоя новая жена украла украшения Сулимы!
- Помолчи, дочь Адзир-шаха,- морщась, попросил Тахат.
- Сулиме не надо золота,- неожиданно перейдя к протяжно-просительному тону, заворковала старшая жена.- Сулиме дороги твои подарки! Если бы это было простое золото, Сулима втоптала бы его в пыль, но твои подарки…- Она схватилась за грудь, шатнулась.- Ах, Сулима будет оплакивать их утрату всю жизнь!
Собравшиеся у шатра степняки загомонили. Кто-то заметил Соню, подтолкнул ее вперед. Оказавшись между Сулимой и Тахатом, девушка обернулась к обвинительнице. Тактика старшей жены степного вождя была ей ясна - Сулима стремилась убрать соперницу любыми средствами.
- Воровка! - Истошно взвизгнув, дочь Адзиршаха прыгнула на девушку. Накрашенные хной ногти впились Соне в волосы. Та легко подставила под пышное тело Сулимы бедро и бросила ее в пыль.
- Посмотри, как она позорит твое имя! - еще не успев подняться с земли, закричала Сулима. Ее прическа растрепалась, подведенные углем глаза сверкали.- Она втоптала в пыль твою старшую жену, она украла все твои подарки! Фария видела!
- Это правда, Фария? - даже не пытаясь помочь Сулиме подняться, спросил Тахат. Из толпы степняков вышла его вторая жена - высокая, черноволосая женщина с большими темными глазами. Она, не отрываясь, смотрела на Сулиму, в черных зрачках плавал страх. "Напугана до смерти",- поняла Соня. Очевидно, старшая жена Тахата имела над второй неограниченную власть.
- Да, это правда, мой господин…- дрожащим голосом произнесла Фария и нырнула обратно в толпу. Сулима победно выпрямилась и с видом королевы принялась поправлять прическу, все еще сидя в грязи. "А ведь умна! - с восхищением подумала Соня.- Если обман вскроется, все шишки полетят на Фарию, мол, она видела, она сказала…"
- Зуриаб! - позвал Тахат. Стражник встал рядом с Соней,- Что скажешь ты?
Зуриаб мял рукоять сабли, растерянно переводил глаза с Тахата на Сулиму и обратно. Он явно не знал, что сказать. Стражник напомнил девушке бестолкового пони, тыкавшегося мордой во все бадьи подряд. И тут ее осенило.
- Прости меня, сын Хайбайдулла! - Девушка бросилась в пыль рядом со старшей женой.- Да, я взяла украшения Сулимы!
Сулима уставилась на нее широко открытыми глазами. Она не понимала. "Погоди",- мысленно посоветовала ей Соня.
- Зачем? - совершенно беззлобно удивился Тахат.
Соня потупилась, скрывая улыбку, произнесла:
- Она так красива, а мои рассказы скоро кончатся… Чем тогда я смогу привлечь внимание повелителя?
Лесть и покаянный голос девушки явно понравились Тахату. Легким движением кисти он прервал ропот степняков.
- На первый раз я прощаю тебя,- милостиво произнес он. Сулима взвилась в воздух, как распрямившаяся пружина.
- Прощаешь?! - завопила она.- А мои украшения?! Пусть вернет!
- Верни,- посоветовал Соне Тахат. Девушка покачала головой, мельком поймала сочувствующий взгляд Зуриаба. Уж стражник-то точно знал: никаких украшений у нее не было.
- Почему? - поинтересовался Тахат.
- Я не могу,- тихо сказала Соня.- Их у меня нет…
- Где же они? - еще больше удивился кладезь мудрости.
Степняки стихли, ожидая ответа. Соня закусила губу, чтоб не засмеяться.
- Я спрятала их в кадушку,- прошептала она, едва сдерживая смех,- а твой конь… Он… Он… съел…
Она ткнулась лицом в сложенные ладони и расхохоталась. Слава Богам, ее смех был принят за рыдания. В зашелестевших над ее головой голосах слышалось сочувствие. Тахат задумался. Отдавать Сулиме своего любимого пони он не собирался. Судя по всему, это был единственный конь, на которого толстый покоритель гор еще мог взобраться без посторонней помощи. Соня уняла смех и, пользуясь коротким затишьем, проговорила:
- Но я готова понести наказание и вернуть Сулиме втрое больше взятого. Я умею сражаться и не боюсь гор.- Девушка подняла взгляд на Тахата. Заметив растерянность на его лице, завершила: - Я пойду к Демону, в его Храм Сновидений, и принесу его сокровища!
Подобное предложение Сулиму устраивало.
- Пусть идет,- быстро сказала она.
- Да, пусть идет,- подтвердил еще кто-то из степняков. Толпа загудела. Кто-то кричал, что нельзя тревожить Демона, кто-то советовал вспороть брюхо пони, кто-то поддерживал идею похода в горы. Голоса слились в невообразимый гвалт.
- Тихо! - перекрывая шум, рявкнул Тахат. Степняки несколько унялись. Теперь над Сони-ной головой раздавались только тихие шепотки заядлых спорщиков.
- Ты не знаешь дороги,- в упор глядя на Соню сказал Тахат. Она поднялась, отряхнула одежду:
- Но шайман Айри знает. Он проводит меня.
- Ты можешь сбежать…
- Нет, если со мной пойдут твои воины.
- Я хочу, чтоб она шла за сокровищами! - встряла Сулима.
- Заткнись! - прикрикнул на нее источник знаний. Скорчив обиженную гримасу, старшая жена замолчала. Тахат шагнул к Соне.
- Ты не только красива,- прошептал он, чуть ли не касаясь толстыми губами уха девушки,- ты еще и хитра. Вряд ли мне нужна такая хитрая жена. Но неужели ты на самом деле собралась к Демону?
Соня кивнула. Тахат хмыкнул:
- А еще упряма. Пожалуй, ты получишь желаемое. Для меня это прекрасное средство избавиться от лжеца Айри. Сколько же воинов ты хочешь взять с собой?
Глава третья
Воинов было семеро. Самые отъявленные трусы и проныры, которых Тахат уже давно намеревался отправить куда подальше. Толстый покоритель гор постарался извлечь из предстоящего Соне похода наибольшую для себя выгоду. Теперь это захудалое воинство брело позади девушки, постоянно жалуясь и отыскивая всяческие причины для отдыха. Большинство из них вовсе бы сбежало, но от побега самых трусливых удерживало присутствие шаймана. Шайман Айри был молчалив, угрюм и огромен. Соня доставала ему лишь до плеча. В меховой телогрее и толстых коричневых штанах из плотной зуфи Айри походил на медведя. В пути девушка успела заметить две отличительные черты шаймана: больше всего Айри любил есть и спать. Способность шаймана засыпать в любом месте и в любое время приводила Соню в ярость. Пока она пинками и угрозами подгоняла свой отряд, пока растаскивала завалившие тропу камни или забрасывала на высокие уступы железный крюк с веревками для подъема, шайман усаживался в сторонке, укладывал лохматую голову на огромные руки и засыпал. В оправдание шайман утверждал, будто во сне видит путь на Гору Демона. Если же его будили, переходил к угрозам. Во время подъема на Змеиный перевал шайман успел призвать на голову Сони всех демонов, трижды перепутать тропы, ведущие вверх и вниз, и дважды обокрасть соседские котомки с едой. Вообще воровать не стеснялся никто из отряда. Маленький щуплый Заир потихоньку таскал воду из Сониного бурдюка, четырехпалый (один палец ему отрубили как раз за воровство) Маммет невесть зачем украл у толстяка Хумаза рваный кожаный пояс, но, испугавшись разоблачения, выкинул украденное в пропасть, лысый Халлет то ли из вредности, то ли по недомыслию похитил у Сони две веревки для подъема в горы, причем потом сам же стонал и причитал, что подниматься стало неудобно, а Рахмат на пару с шайманом потихоньку уничтожали чужие запасы пищи. Постепенно у Сони появилась стойкая уверенность: ни шайман, ни горе-воины представления не имеют, куда идут. Они тащились за Соней лишь потому, что боялись остаться одни в чужих холодных горах, а возвращаться к своим было еще страшнее. В глубине души каждый из них знал: Тахат обратно не примет. А может еще и наказать… Помогал девушке только Зуриаб. Он единственный из всего отряда пошел на Гору Демона добровольно. Соня так и не сумела разобраться - искупал Зуриаб таким образом свое малодушие в истории с украшениями Сулимы или ему попросту было интересно. Как бы там ни было, Зуриаб старался изо всех сил. Он приструнивал соплеменников, помогал Соне будить шаймана и даже умудрялся прятать от воришек мешки с пищей и водой. На вид невзрачный степняк, как выяснилось, обладал силой, ловкостью и живым умом. Соню он почти обожествлял.
На шестой день подъема отряд взбунтовался.
Все началось с очередной кражи. Но на сей раз украли не сухую лепешку или рваный пояс, а оружие, подаренное Соне Тахатом,- длинный узкий кинжал с трехгранным лезвием.
Пропажу девушка обнаружила рано утром. Отряд ночевал в расщелине между скал. Шайман почивал, пристроив голову на собственном мешке, Зуриаб дремал у костра, остальные вповалку сопели под каменным навесом. Проснувшись Соня потянулась, привычно провела ладонями, оглаживая отлежанные на камнях бока и… Кинжала не было! Обычно он висел на поясе, рядом с топориком и двумя ядовитыми шпильками, также подаренными Тахатом, теперь же на поясе болтались пустые ножны. Первым Соня растрясла Зуриаба.
- У меня украли кинжал! - возмущенно сказала она. Степняк сонно заморгал, потом вскочил:
- Кто?!
- Если б знать…- Девушка обреченно махнула рукой и, глядя на сочувственно покачивающуюся голову Зуриаба, решила: - Все! Мое терпение лопнуло! Буди всех!
Дольше всех пришлось будить Айри. Шайман кряхтел, изрыгал проклятия, но упрямо не открывал глаз. В конце концов Соня подошла и изо всех сил треснула шаймана по щеке. Айри зло уставился на обидчицу.
- Слушай меня! - рявкнула на него девушка. Поняв, что сейчас лучше не спорить, Айри презрительно скривился, но промолчал.
- Все слушайте! - Соня обернулась к присевшим у костра степнякам: - Этой ночью кто-то украл мой кинжал.
- Не я,- быстро сказал Халлет.
- И не я,- эхом отозвался Хумаз.
Перебивая один другого, степняки принялись доказывать свою невиновность. К подобным сценам Соня уже привыкла, но на этот раз кричать и одергивать степняков она не стала.
- Хорошо…- негромко, с угрозой в голосе сказала она.- Я не стану искать вора, но запомните этот кинжал - последняя украденная вещь. Дальше любого, кого я сочту замешанным в воровстве, я прирежу собственными руками!
Наступила тишина. Потом маленький Заир сполз с плоского камня, на котором сидел, поправил сбившуюся набок драную рубаху и, хитро прищурившись, поинтересовался:
- А как зарежешь? Кинжала-то у тебя нет…
Соня вытащила из-за пояса топорик, выразительно покачала его в руке.
- Понял,- пискнул Заир и сел обратно.
- А как ты определишь виноватого? - Теперь встал толстый Хумаз.- Вдруг ты убьешь не того?
- Рано или поздно доберусь и до того. Когда других не останется,- с деланным безразличием ответила Соня. В глубине души ее трясло от злости.
- Но это нечестно…- попробовал протестовать Хумаз. Соня не выдержала:
- Ах ты, жирный, степной боров! - покачивая топориком, она двинулась к степняку. Хумаз заверещал, нырнул за спины товарищей. Недолго думая, те бросились врассыпную. Отпихивая друг друга в узкий проход между скалами выскочили Рахмат и Маммет, влево по тропе рванули Халлет и Хумаз. Ловкий маленький Заир с удивительной скоростью взлетел на каменный навес над Сониной головой. Девушка успела заметить только мелькнувшие в воздухе босые пятки. В расселине, среди разбросанных мешков и примятой травы, остались только она и Зуриаб.
- Забери свой нож, не очень-то он мне нужен,- услышала Соня бас позади. Девушка обернулась. На камне сидел всеми позабытый Айри и лениво ковырялся в зубах ее кинжалом. Поковырявшись, протянул Соне: - На.
Зуриаб сердито зашипел.
- Чего уставился? - протяжно сказал шайман, перевел на Соню мутный взгляд: - А ты тоже… Сама воровка, у Сулимы украшения украла, а других учишь… Тьфу! - Он сплюнул Соне под ноги, встал: - Уйду я от вас. Надоели.
- Ну и ступай себе,- отозвалась девушка. Кинжал лег в ножны, она немного успокоилась. Шайман звучно протопал мимо, поднял с земли свою котомку, шагнул к выходу из расщелины. У самого поворота остановился, оглянулся:
- А в Храм Сновидений ты все равно не пройдешь. Там дальше, за Серыми Камнями, нужно идти пещерами. Иначе никак.
- Ты-то откуда знаешь? - хмыкнула Соня. Теперь она разделяла мнение Тахата: Айри слишком лжив, чтоб сказать правду, но слишком труслив, чтобы лгать.- Ты в трех тропах теряешься.
- А эту дорогу знаю! - Шайман почесал всклокоченные волосы.- Даже показать могу. Но за плату.
- И какую же? - ехидно поинтересовалась Соня.- Хочешь жаренного барашка на вертеле? Или три дня сна?
- Не-е.- Айри опустил котомку на землю.- Мне у Демона надо взять одну древнюю монету.
- Золотую? - оживился Зуриаб. Шайман потряс головой, задрав телогрею, почесал волосатый живот:
- Не-е, каменную,- потом перевел взгляд на Соню,- решено?
Девушка задумалась. Зачем Айри нужна какая-то древняя монета? Хотя что, ей камня жалко?
- Решено,- согласилась она.
- А я тоже могу что-нибудь взять? - На голову Сони посыпались мелкие камушки. Она взглянула наверх. С карниза свешивалась голова маленького Заира. В взлохмаченных кудрявых волосах степняка запутались стебли какого-то растения, рваная рубаха сползла с тощего плеча, зато карие глазки восторженно блестели. Девушка кивнула. Ее не интересовали сокровища Демона, ей был нужен Маг. Заир ловко соскочил с утеса, отряхнул штаны и решительно произнес:
- Тогда я с вами!
Сложив ладони лодочкой у рта, он позвал:
- Маммет! Рахмат!
Из-за громадного валуна высунулась испуганная рожа Маммета. Прищурившись он недоверчиво оглядел собравшихся и снова нырнул за камень. Соня махнула рукой:
- Вылезай.
- Как бы не так,- раздался из-за валуна голос Маммета.
- Зарубишь…- эхом повторил за ним бас Рахмата.
- Тогда и сидите там, как крысы! - Девушка не собиралась выманивать степняков посулами или угрозами. Не хотят идти - не надо. Зуриаб огорченно пожал плечами, поднял котомку.
Мимо прошествовал шайман. Подошел к валуну, легко, одним движением огромной руки вышвырнул из-за него Маммета. Охнув, степняк приземлился у Сониных ног. Рахмат не пожелал разделить его участи и вылез сам.
- Теперь идем.- Айри отряхнул широкие ладони и размашистым шагом направился влево по тропе.
Соня подпихнула постанывающего Маммета носком сапога, двинулась следом. Вскоре вся кампания, растянувшись цепочкой, с уже привычными причитаниями и жалобами взбиралась по круто уходящей вверх тропе к Серым Камням. Отряд воссоединился. Не хватало только Халлета и Хумаза.
К полудню солнце разбушевалось. Разогретые лучами камни обжигали ладони, пот застилал глаза, хотелось пить. Маммет без умолку ныл и проклинал свою несчастную жизнь, Рахмат взывал к Великому Небу, малыш Заир облизывал потрескавшиеся губы и косился на бурдюк с водой, а Зуриаб, несмотря на Сонины протесты, уже сорвал какой-то стебель и сосал его, стараясь вытянуть из высохшего растения последние капельки сока. Жары не замечал только шайман. Его широкая спина в меховой телогрее монотонно покачивалась перед лицом девушки, из-под обутых в меховые сапоги ног летели мелкие камни. Айри шел уверенно, не задумываясь на развилках.