5. В госпитале "Санта Моника"
Нью-Йорк, клиника при ВПРУ, 5 августа 999 года
К нашему приезду Жилайтис только-только пришел в себя от наркоза. Он, конечно, не ожидал, что у его изголовья будут дежурить две оркоподобные личности в мундирах ВО. Ради того, чтобы он не создавал проблем ни им, ни себе, вояки были готовы даже собственноручно подсунуть под пациента "утку".
Я изучил его на информнакопителе у дежурной медсестры. Ни малейших сомнений: это он. "Перышки", конечно, немного примялись, то есть прическа была уже не та, но во всем остальном - мой клиент.
- Ну поглядим, что он будет сочинять, - я на всякий случай проверил состояние своего оружия. Эх, мне в этом камзоле даже "плазменник" вытаскивать несподручно! Но хотя бы мой кинжал на своем прежнем месте. - О'кей, идем!
Мы не договаривались с Джокондой о манере ведения допроса - все выйдет само собой. Это все-таки не контрразведчица Стефания Каприччо, слухи о садистских наклонностях которой разнеслись далеко за пределы американских филиалов ВПРУ.
- Вся документация подтвердила: на момент совершения обоих преступлений он находился под наркозом, - еще раз, по пути в палату, предупредила меня Джо. - И тому есть немало свидетелей…
- В самолете тоже было немало свидетелей. Если не больше. С этим-то ты согласишься, мисс Корректность?
- Сейчас разберемся, - Бароччи была неуязвима для моих подколок.
При нашем появлении Жилайтис слегка приподнялся на локтях, но на его плечо тут же опустилась предостерегающая длань конвоира. Парень беспомощно оглядел нас:
- Я не знаю, за что меня арестовали, - сказал он заплетающимся после наркоза языком.
Малейшие сомнения улетучились: это был он. Абсолютно тот же голос. Впрочем, мне ли тягаться с электроникой, фиксирующей отпечатки пальцев и рисунок сетчатки? Это уже так, для самоубеждения…
И тут меня впервые со вчерашнего дня скрутило от невыносимой головной боли, которая пронзила мозг и током прокатилась затем по всему телу сверху вниз. Я схватился за тумбочку и рефлекторно прижал к носу ладонь. Из ноздрей хлынула горячая струя, словно что-то взорвалось там, в глубине переносицы.
Перед глазами возник образ мужчины со странным птичьим лицом и в темно-лиловом облачении, напоминающим древние рясы священников. Мужчина держал в руке раскачивающийся на цепочке золотой диск, отдаленно похожий на наши с Фаиной свадебные медальоны, и тихо что-то говорил. Блики от этого необычного "амулета" слепили меня, я жмурился, мне хотелось плакать, чтобы это прекратилось.
- Amen! - сказал мужчина.
Пелена спала. Опершись на стенку, я сидел на полу, надо мной склонялась Джо и один из "орков"-конвоиров. Я почувствовал исходящую от "эльфийки" теплую волну поддержки. Не сомневаюсь, что лишь благодаря ее вмешательству мне стало гораздо легче. Да и боль отступила.
- Что с вами, офицер? - взволнованно спрашивал громила, сержант ВО. - Вы в порядке?
- В порядке, - я взял протянутое мне бумажное полотенце и стер кровь с лица.
Жилайтис смотрел на меня с испугом и изумлением. Но в его глазах не было одного нюанса - узнавания. Я чувствовал: этот парень видит меня впервые в жизни. И это не сыграешь. Подсознание не обманывает…
- Ты в состоянии продолжать? - уточнила Джо, протягивая мне руку, уцепившись за которую я поднялся на ноги.
- Да, вполне… - палата перестала качаться. - Да.
- Андрес Жилайтис, 19 января 971 года рождения, регистрация в Вашингтоне, группа крови "А", отрицательный резус-фактор? - выдала Бароччи, поворачиваясь к подозреваемому.
- Да… - согласился парень.
В самолете я слегка ошибся: Андрес на год младше меня. Ну, несущественно…
- С чем вы обратились за помощью в клинику? - продолжала Джоконда.
- Мне два раза в год приходится делать полное переливание крови и чистку лимфы. Вы можете уточнить мой диагноз в записях врачей - у меня неоперабельная дисфункция щитовидной железы и… - он нервно указывал пальцем куда-то на дверь. - Но скажите, что я сделал, господа?
- Вы работаете частным охранником у Маргариты Зейдельман, - не обратив никакого внимания на его вопрос, констатировала начальница "Черных эльфов".
- Ну…
- Поточнее, пожалуйста. Ваши слова фиксируются в протоколе.
- Да. Работаю. Частным этим… охранником. А в чем все-таки дело, леди и джентльмены? Я имею право это знать!
- Помолчите, - посоветовал я, двигая к изголовью кровати стул и присаживаясь на него. - Если говорить о правах, вы не имели их на то, чтобы занимать эту должность. По 834 статье Конвенции Содружества. Это обоюдное нарушение закона: и со стороны работодателя, и со стороны нанимаемого. Или вы скрыли свою истинную биологическую принадлежность, господин Жилайтис?
Он не выдержал моего взгляда в упор, смутился, что-то забормотал в свое оправдание. Но, по крайней мере, желание качать права у него отпало.
- Вы все узнаете, когда придет время, - Джоконда по-женски смягчила резкость моего заявления. - Когда вы в последний раз видели вашу нанимательницу Маргариту Зейдельман, синьор Жилайтис?
- А сегодня какое?
- Пятое августа 999 года, воскресенье.
- В пятницу утром видел - третьего, значит! Третьего августа… А что с нею случилось? Ее похитили и требуют выкуп?
- Ее убили и уже ничего не требуют, - я проглядывал логи, старательно фиксируемые информнакопителем, краем глаза следя за мимикой пациента.
На лице Жилайтиса отобразился ужас:
- К-как - уб…били?.. Это шутка такая? Как м-можно уб-бить?.. Это же суицид.
- Суицида не было, - вставила Джоконда.
- Тогда… вы узнали, кто ее убил и… как это вышло?
- Вот это мы сейчас и пытаемся выяснить, - сказал я и тайком вздохнул: кажется, парень не играет; а если и играет, то мир утратил величайшего лицедея всех времен. - Насчет того, как - ей перерезали горло. От уха до уха.
- КТО?!
- Итак, вы видели в последний раз вашу хозяйку, Маргариту Зейдельман, утром пятницы, 3 августа… - снова приступила к основной теме дознания "эльфийка". - Как вам показалось, она держалась обычно?
- Да. Абсолютно как всегда… Пожелала мне удачного обследования, выдала аванс на непредвиденные больничные рас… Нет, но вы действительно уверены, что убитая - леди Зейдельман?! Может, не она это? - Жилайтис умоляюще заглядывал нам в глаза.
Думаю, такую работу ему теперь не найти вовеки. Если даже и подтвердится, что он непричастен к убийству и покушению на жизнь пассажиров моего самолета. Похоже, все деньги у Андреса уходили на поддержание собственной жизни в больницах: судя по его жилищу, он ничего не покупал и обходился минимумом. В то же время это обстоятельство может сыграть и против него. Обязательно будет иметь место версия о том, что парню требовались огромные суммы на лечение и в связи с этим он согласился на предложение какого-то доброго дяди (или тети) за хорошую плату устранить свою хозяйку, которая своей профессиональной деятельностью могла сильно мешать чьей-то карьере. Другой вопрос, что так он рисковал бы не просто своим здоровьем, а своей жизнью. Или все-таки Жилайтис каким-то образом научился обходить аннигилятор? Нет, это невозможно. Нереально. Чтобы научить этому, нужен мощный инструктор из ВПРУ и, по самым приблизительным прикидкам, года три целенаправленной систематической работы. "Самопальных" мастеров мир еще не видел. Но… у него какие-то нарушения в эндокринной системе… Не могло ли это дезавуировать аннигиляционный ген? Это, пожалуй, задача для медэкспертов лаборатории при ВПРУ, Тьерри Шелла, например, или Лизы Вертинской…
- Она не упоминала, с кем собирается встретиться в субботу? Не намечала каких-нибудь поездок? - Джоконда щелкнула зажигалкой и подкурила; Андрес с невольным страхом поглядел на дым и отодвинулся - так, чтобы не вдохнуть его ненароком. Тогда девушка сделала знак одному из конвоиров.
Оркоподобный вэошник послушно включил вытяжку и тут же снова замер в изножье койки.
- Нет. Леди Зейдельман не имела привычки фамильярничать с нами… Мы - внутренняя охрана. На выезды она нанимала разовых секьюрити в какой-то охранной фирме. "Синтов", - Андрес со значительностью посмотрел в мою сторону.
- В таком случае меня интересуют все ваши контакты за последний… - Бароччи слегка запнулась, - скажем, за последний год. Ваши показания будут перепроверены.
Тут Жилайтиса наконец-то осенило:
- Но неужто это меня обвиняют в убийстве леди?!
- Вас пока ни в чем не обвиняют. Потрудитесь вспомнить то, о чем я вас попросила.
У Бароччи сработал сигнал встроенного в браслет ретранслятора. Взмахнув указательным пальцем - призыв к ожиданию - "эльфийка" прикоснулась к уху и выслушала звонившего. Рискну предположить, что это был или Спинотти, или Малареда.
- Си, каписко. Грациа, Марчелло, - отключив связь с домом Зейдельман, Джоконда снова повернулась к Андресу: - А как вы объясните то, что вас видели в доме в пятницу вечером и субботу утром, синьор Жилайтис?
- Меня?! Кто?!
- Ваши коллеги, вызванные на допрос. Сейчас с ними разговаривают представители ВПРУ, и несколько человек дали показания, что видели вас 3-го августа. Вы вернулись из госпиталя "Санта Моника" вечером, в 20.25 по местному времени. Затем в 5.38 утра 4-го августа система слежения зафиксировала вас покидающим поместье Маргариты Зейдельман. В 7.50 того же дня вы прошли регистрацию на рейс до Сан-Франциско в аэропорту Мемори.
- Но я не мог быть там! В пятницу в то время, про которое вы сказали, я проходил обследование. А утром, в районе шести, я уже лежал на операционном столе… И еще… мне не к кому было бы лететь в Сан-Франциско… Я не знаю, чем мне доказать мои слова, но ведь, наверное, было немало свидетелей, которые могут подтвердить, что так оно и было! Это ведь считается, правда? Правда?
- К сожалению, есть уже и немалое число свидетелей, подтверждающих обратное… - не выдержал я, понимая, что парень откровенно вляпался. - Скажите, господин Жилайтис, в каких отношениях вы были с коллегами?
Жилайтис пожал плечами:
- Да в самых обычных… Друзей у меня не было, но и делить нам с другими охранниками было особенно нечего… Если вы думаете о зависти, там, или еще о чем таком…
- То есть, у вас ни друзей, ни увлечений, ни сердечных привязанностей, так выходит?
Он густо покраснел, покосился на Джоконду:
- Да… - его голос подсел. - Да…
Я понял причину его взгляда в сторону Джо: видимо, заболевание влияет и на интимную сферу его жизни. Ничего не поделаешь. Хотя, если честно, я на его месте предпочел бы удавиться, чем жить в таких ограничениях. Упаси господь, конечно!
- Теперь вернемся к вопросу о контактах за последний год.
- Врачи, - начал перечислять, вяло загибая дрожащие пальцы, подозреваемый, - хозяйка, коллеги из моей смены…
- Другие пациенты, - как бы невзначай подсказала Бароччи.
В дымчатых, еще не до конца прояснившихся после наркоза, глазах Андреса мелькнул огонек озарения.
Дело было так. Полтора месяца назад Андрес лег на пару недель в небольшую клинику в Вашингтоне. На обследование. Из-за нехватки места ему не выделили отдельную палату, а положили еще с двумя пациентами - пожилым, у которого были признаки болезни Альцгеймера, и совсем молоденьким парнишкой. Старик с ними не разговаривал, а вот молодые люди общий язык между собой нашли. В то время Жилайтису ничто не казалось подозрительным, но теперь, из-за этого убийства, он был склонен видеть во всем намеки на будущую "подставу". Андрес сказал, что ему тогда сразу бросился в глаза слишком уж здоровый вид Джимми Хокинса - так звали его собеседника.
- Как-как? - уточнил я и, усмехнувшись, взглянул на Джоконду.
Но та и ухом не повела. Что ж, может быть, "приключения" не были ее излюбленным литературным жанром в детстве…
- Джим Хокинс. Кажется, он занимался навигацией или… чем-то в этом роде…
Джоконда рассмеялась:
- Ну-ну! И что еще не так было в этом вашем юнге Джиме?
Каюсь: жанр "приключения" в литературе Наследства Джоконда своим вниманием не обошла…
- Джим был очень загорелым, поэтому я так легко и поверил в то, что он связан с морским делом. Теперь - не знаю… Странный он был… Смеется, а глаза глухие… Ел мало. А когда не знал, что я смотрю, и задумывался, то… не знаю, как и сказать. Как будто ему умирать завтра - вот такое у него в глазах было.
Джоконда отвернулась и что-то шепнула в свой браслет.
Андресу вспоминались все новые и новые подробности странных поступков "юнги". По ночам этот парнишка что-то бормотал. Или надолго запирался в ванной. Однажды забыл задействовать блокиратор, и Андрес спросонья увидел, что Джим стоит против большого зеркала между ванной и рукомойником, разговаривая с собственным отражением. Услышав шаги соседа, юноша сильно вздрогнул. А после выписки внезапно исчез, даже не попрощался.
- Опишите-ка его! - предложил я, и Джо подрегулировала мощность приемника в своем компе-напульснике.
- Чуть выше меня. Отлично сложен. Волосы длинные, он их в хвост убирал всегда. Глаза… цвет не помню, кажется, серые. Непрозрачные такие, глухие. Голос - тихий, никогда не повышал, сколько помню. Но говорил разборчиво, четко, грамотно. Я бы и красивым его назвал, да уж больно взгляд мне его не нравился, страшно становилось…
- Да… - сказал я Джоконде. - Пресноватый фоторобот получается… А что, особых примет нет? Кроме длинных волос?
Андрес подумал и покачал головой.
- И с тех пор ваши с ним пути-дорожки не пересекались?
- Нет.
Мы вышли, оставив Жилайтиса на попечение конвоиров.
- В вашингтонскую клинику? - спросил я, попутно кляня все на свете за эти наши метания туда-сюда.
- Не вижу смысла, - ответила Джо. - Там сейчас ребята. Пойдем-ка перекусим куда-нибудь, синьор Калиостро…
Воскресный Нью-Йорк поражал своей тишиной. Время отпусков, да еще и выходной. Люди стремятся в курортные зоны, что им здесь, среди стен и дорог?..
Даже официантка, даром что "синт", казалась заспанной и недовольной нашим приходом. В кафе мы с Джо были первыми посетителями.
"Эльфийка" с изящной небрежностью отламывала тонкими пальцами кусочки воздушной булки, окунала их в сливовый джем и отправляла в рот. Интересно, есть что-нибудь, что она делает, не вызывая невольного восхищения? Я поймал себя на противоречии: любви (такой, как к Фанни), я к Джо не испытывал никогда - но при этом просто преклоняюсь перед нею, очарован и готов сделать все, если она попросит. Мистика или обычное энергетическое вмешательство тут не при чем. Джоконда предельно честна со мной и никогда не применяла ко мне свои "черноэльфовские штучки". Ни для "приворота", ни для "отворота". Между нами все было естественно. Но должно ли быть именно так между мужчиной и женщиной? Этого я не знаю…
- О! - Джоконда отряхнула крошки с ладоней и тронула ухо под завитком густых черных волос. - Слушаю, Чез!
Она присоединилась к моему ретранслятору, и я тоже смог услышать доклад Чезаре Ломброни. Само собой, на искрометной итальянской скороговорке:
- Значит так, персонал клиники подтверждает: в двадцатых числах июня к ним поступил некий молодой человек по имени Джим Хокинс. Правда, по-английски он не говорил абсолютно, только кванторлингва. Описание внешности совпадает с полученным от тебя… Диагноз - "общее обследование". Гм, как вам такой диагноз, нравится? Ведущий врач утверждает, что анализы показали: Хокинс был идеально здоров.
- Чез, Чез, подожди! - остановила его Джоконда. - Ты что-то не то говоришь. Что за голословные утверждения?
- А это, синьорина, я тебе и хочу объяснить: никаких данных о Хокинсе - ни информации в компьютере клиники, ни биоматериала в лаборатории - у них не осталось. Вот такая дрянь…
- То есть, выехать на поиски этого Джима вы не можете?
- В яблочко, шеф!
- Тряси врачей: кто имел доступ к компьютеру, кто мог уничтожить документы…
- Этим в данный момент и занимаемся. Ты сказала докладываться - я и докладываюсь. Будет что новое - сразу свяжусь.
Я поскреб в волосах.
- Как тебе это нравится?
- Мне это никак не нравится, - Джоконда подкрасила губы, несколько раз взглянув на меня поверх зеркальца. - Удалить информацию Лаборатории ВПРУ могли только в самом ВПРУ. Значит, мы имеем дело с чем-то большим, нежели банальное убийство на почве конкуренции. Значит, Джим, скорее всего - управленец. Здесь одно "но": психологическая устойчивость - это пункт, который у вас блюдут наиболее тщательно. Такие подвижки, как "склонность к суициду" не прошли бы незамеченными. А что он сделал в самолете? Верно: покончил собой.
- Так к чему же мы пришли?
- К "ПОМОГИ ВСЕМ!" - ответила девушка, демонстрируя в воздухе очертания той загадочной записки от лже-Андреса.