С прогнозом погоды капитан Тарас, к сожалению, оплошал, поскольку к полудню небо полностью прояснилось, исчезли даже самые маленькие облака, и с севера подул пронизывающий холодный ветер. Атмосферное давление явно подскочило. Температура наружного воздуха опустилась, наверное, до 10 градусов по шкале Цельсия. Орланды называли подобное природное явление словом "маккона", а для просвещенного Павлова это означало, что на обширных территориях Восточной Сибири установился северный антициклон. Ученые-климатологи 70-х годов ХХ века связывали резкие похолодания в Сибири в разгаре лета опусканием на землю воздушные масс из холодных слоев тропосферы и их неравномерным прогреванием.
………………………………………………………………………………………………………
Супруга Ириска, когда он пришел в свою каюту, лежала под пуховым одеялом, раздевшись, но не спала, а хныкала. Он спросил, в чем дело. Ириска сказала, что у нее начались месячные, и это означало, что она не забеременела. Он попробовал ее успокоить: сказал какие-то ласковые нежные слова по-орландски и на языке джурджени, - и, вдруг, почувствовал, как в его грудной клетке, с правой стороны, стало биться сердце. Сердце с левой стороны тоже билось, но не так часто. Он испугался, и, пожелав супруге приятного отдыха, вышел из каюты. Сердцебиение с правой стороны грудины прекратилось, и он через открытый люк правого борта спустился на нижнюю палубу, оказавшись рядом с Центурионом Сансарой. Воительница пододвинулась, освобождая ему место на банке, и вскоре они вдвоем дружно потянули одно длинное шестиметровое весло.
По пути в факторию Сансара проверяла дозоры, прикрывающие северное направление обороны Красных Камней. Дозоры, как правило, состояли из двух бойцов, которые, посменно и круглосуточно, вели наблюдение за подозрительной территорией. Дозорные подходили к галере на призывный сигнал рога Центуриона на маленьких каркасных лодках и по спущенной им веревочной лестнице забирались на борт.
Все дозорные сообщали не очень приятные для Павлова и Сансары сведения. По обоим берегам реки Ипуть бродили, группами и поодиночке, военные и гражданские лица из состава Северной экспедиции Астрахана. Кто-то из них, вероятно, отстал от отряда Багирхана, объявившего капитуляцию, и заблудился; кто-то, вероятно, совершил побег из плена и спасался от преследования. В любом случае эти люди были опасны непредсказуемостью своего поведения.
Проанализировав сведения дозорных, Сансара предложила Павлову перед прохождением "Лимузины" Красивого каньона направить вдоль берегов ущелья две разведывательные группы. Одну из них она хотела возглавить сама. Вторую должна была возглавить Старая Дося. На каждую группу она попросила его выделить по три человека из состава экипажа галеры. Лучшие его бойцы, к сожалению, остались в Эльдорадо, и ему пришлось отправляться в разведку самому, вызвав шестерых парней, имевших знак отличника боевой и физической подготовки в виде ожерелья из медвежьих когтей.
Вместе с Сансарой, Агафьей и тремя молодыми бойцами в шестом часу после полудня он отправился вдоль западного берега речного ущелья. Старая Дося и Гита со своей группой сопровождения отправились вдоль восточного берега. Воительницы были вооружены луками и короткими мечами; Павлов и его бойцы - метательными ножами и арбалетами. С собой они также несли веревки и крючья. Обе группы договорились между собой и капитаном Тарасом об обмене дымовыми и звуковыми сигналами.
На западном берегу каньона находилась Зыбучая гора, представлявшая потенциальную угрозу для всех, кто путешествует по реке Ипуть. На этом участке каньона часто происходили камнепады: искусственные, вызванные неосторожным охотником, или естественные, возникающие, как правило, после сильных ливней. Например, в прошлом году за несколько дней до летней ярмарки после продолжительных дождей в реку Ипуть с Зыбучей горы сошел очень мощный камнепад, выкосивший лес на западном склоне и загромоздивший русло непроходимым затором.
Все следы, которые Сансара и Агафья обнаружили на тропинке, ведущей вдоль западной стены каньона и у подножия Зыбучей горы, были старые, оставленные спецназовцами Астрахана и людьми Гонория. По этим следам Сансара даже попыталась восстановить некоторые фрагменты состоявшегося на этом месте сражения. Вот, здесь, - объясняла она Павлову, - противник скрытно сосредоточился и начал атаку, а в этом месте отрезал орландам пути к отступлению. Агафья нашла три сломанных арбалетных стрелы с засохшей кровью на древках и поясной нож с изображением головы быка на его рукоятке. Возможно, что нож принадлежал охотнику из рода Желтого Быка. Из объяснений Сансары следовало, что на Зыбучую гору люди Гонория забраться не успели, так как армейский спецназ их, очевидно, быстро настиг и обезвредил.
Группа разведчиков, шедшая по восточной стене каньона, ничего подозрительного также не обнаружила. Обе группы вышли к самому узкому месту каньона, где его ширина составляла порядка 170 метров, а высота стен - 20 метров. Орланды успели в этом месте свалить топорами с десяток сосен и кедров и заготовить большое количество вязанок хвороста. Павлов предложил сбросить заготовки в реку, чтобы ни у кого не возникло соблазна использовать их в преступных целях. Сансара согласилась, и обе группы, каждая со стороны своего берега, принялись скатывать стволы деревьев с обрыва. Вязанки хвороста была использованы для сигнальных костров, дымом которых обе группы разведчиков сообщили капитану Тарасу о том, что путь чист.
К устью каньона разведчики и "Лимузина" подошли практически одновременно. При подходе и спуске на веревках с 10-метрового отвесного склона Павлов и его товарищи не заметили спрятавшихся за гранитными валунами отряд из десяти человек в камуфляжной форме, которые с расстояния, примерно, 100–120 шагов открыли по ним стрельбу из луков и арбалетов, а затем попытались атаковать копьями.
Павлов спускался последним, и ему должно было достаться больше других, однако его спас "тунгусский халат", подаренный ему на свадьбу вождем Айвыхаком. Это был легкий, не стесняющий движений, доспех из пластин моржового клыка, сплетенных сухожилиями внахлест в вертикальные и горизонтальные ряды и застегивавшийся ремнями по бокам.
Одна стрела все же впилась ему в левую руку ниже плеча, а вторая - в икру левой ноги. От боли он отпустил веревку и, примерно, с пятиметровой высоты полетел вниз, но, по счастью, упал не на каменистую почву, а на невысокий куст остролиста, сплошь усыпанный кроваво-красными ягодами. Кроме царапин и ссадин, он в результате падения получил закрытый перелом шейки правого бедра со смещением и вывих правого локтевого сустава. О характере полученной им травмы он узнал на следующий день, в фактории, от корабельного врача "Ласточки" Моисей-хана.
……………………………………………………………………………………………………
Дежурный канонир по имени Марат, не дожидаясь приказа капитана Тараса, развернул носовое орудие "Лимузины" в направлении нападающих и произвел выстрел двумя фарфоровыми ядрами с "музыкой". Павлов зарядил ими корабельное орудие заблаговременно, чтобы на подходе к причалу орландского подворья произвести салют в честь своего прибытия.
Фарфоровые ядра, с диким воем, пролетели над головами наступающего на людей Павлова и Сансары-воительницы противника, и одно из них попало в гранитный валун и разлетелось вдребезги. Шум, который оно произвело при ударе, вполне тянул на сравнение со зловещим хлопком шаровой молнии. Поднявшееся облако серебристо-белой пыли, меняющее цвет в лучах закатного солнца, подкрепило сравнение ярким визуальным эффектом.
Даже если бы 17-летний Марат, вспомнив, чему его учил "папа", то есть Павлов, произвел просто холостой выстрел, то и это бы, наверное, лишило нападающих смелости, а тут произошло, то, чего никто не ожидал. Шаровых молний, как известно, боятся все, и в особенности те, кто не знает природу вакуума и электричества. Короче говоря, залегли все: люди в камуфляжной форме, люди Павлова и воительницы.
Капитан Тарас, не мешкая, отправил на западный берег десант из десяти бойцов, вооруженных, в том числе, многолучевыми арбалетами. Едва противник пришел в себя и попытался подняться во весь рост, на него сразу же обрушились залпы стрел. Бросив убитых и раненых, люди в камуфляжной форме побежали вдоль каменистого берега в направлении ближайшего леса.
Во время спуска с отвесного склона Центурион Сансара тоже получила ранение. Стрела из арбалета с граненым наконечником насквозь пронзила ей левое предплечье, попав в сгиб между бронзовыми пластинами ее кожаного колета. Превозмогая боль, она приказала Агафье организовать молодых бойцов из Эльдорадо на преследование противника, а сама попыталась оказывать Павлову первую медицинскую помощь.
……………………………………………………………………………………………………
Сансару, получившую сквозное ранение, оперировать не пришлось. После того, как она сама, обрезав наконечник, вытащила древко стрелы из предплечья, рану оставалось только обработать и перевязать. С Павловым дело было сложнее. Обе стрелы, которые в него попали, были снабжены зазубренными наконечниками. Такие стрелы обладают повышенной неизвлекаемостью, и их можно вытащить только с противоположной стороны, проткнув человека насквозь.
С большой предосторожностью Павлова положили на носилки, и на шлюпке переправили на "Лимузину". В процессе транспортировки он от нестерпимой боли едва не потерял сознание. Однако ему удалось сохранить самообладание и отдать приказы о допросе пленных, обыске и опознании трупов. Он был почти на сто процентов уверен в том, что нападение организовал Астрахан, специально затаившись с преданными ему людьми в районе речного ущелья, поджидая, когда Павлов будет возвращаться с похорон своего тестя Гонория.
Новобранцы из Эльдорадо с честью прошли свое первое боевое крещение. Они догнали отступающих спецназовцев. Восьмерых они уничтожили, а двоих взяли в плен, не понеся со своей стороны потерь. Во многом это стало возможным благодаря умелому командованию Агафьи. Воительница правильно угадала путь отступления противника и с тремя бойцами вовремя побежала наперерез. Она же обнаружила их лагерь, а в нем - умирающего Астрахана, который за сутки до этого во время случайного боевого столкновения с отрядом охотников из племени черных аратов получил ранение отравленной стрелой.
Командующего Северной экспедицией опознала Старая Дося, переправившаяся на подручных средствах со своей группой на западный берег, как только услышала сигнал тревоги и выстрел корабельного орудия. Она же по просьбе умирающего вельможного советника императора перерезала ему горло, чтобы прекратить мучительные страдания. Так бесславно закончил свою жизнь бывший боевой соратник Павлова, на которого он когда-то возлагал большие надежды, и никак не ожидал встретить в его лице предателя.
С немалым огорчением Павлов узнал, что отрядом спецназовцев, совершившим на него нападение, командовал его старый знакомый и, можно сказать, родственник, а именно: родной брат принцессы Роксаны князь Вагиз. Оказывается, ровно год тому назад его бывший шурин перешел на службу к императору Агесилай-хану IV, был им сссччч обласкан, получил звание майора кавалерии и приличное поместье на юго-восточном побережье Байкала. Каким-то образом Вагиз узнал о готовящейся Северной экспедиции и напросился Астрахану в качестве батальонного командира. Главнокомандующий сухопутных войск Банзай-хан с одобрением воспринял его просьбу, прекрасно понимая, с какой целью молодой уйгурский князь стремится попасть в Северное Забайкалье.
Вагиз погиб при отступлении своего отряда. Не желая сдаваться в плен, он перебил себе копьем сонную артерию. После опознания пленными трупов Агафья по приказу Центуриона Сансары отрезала Вагизу голову, надеясь этим "подарком" поднять "брату Тезею" настроение. При виде головы шурина у Павлова случился обморок. Присутствовавшая при этом Ириска испугалась и стала умолять воительниц, чтобы они поскорее вытащили из него наконечники стрел.
……………………………………………………………………………………………………
На помощь Старой Досе, взявшейся оперировать Павлова, пришел шеф-повар Рутений, предложив применить обезболивающее, обеззараживающее и заживляющее средство по старинному рецепту племени синайцев, из которого он происходил. Для изготовления лекарства много времени Рутению не потребовалось, так как большинство его ингредиентов: экстракт женьшеня, прополиса и шалфея, - входили в состав его фирменного клюквенного соуса.
Лекарство, изготовленное Рутением, сделало мышечную ткань такой мягкой, что она раскрылась, и Старая Дося смогла вытащить наконечники стрел и обломки древок, поковыряв в ранах серебряной зазубренной иглой. Для того чтобы операция не причинила нестерпимой боли, воительница заставила его разгрызть и проглотить пару кедровых орешков, в которых вместо вынутых из них зернышек хранился засохший сок опийного мака. Проглотив орешки, Павлов заснул и проснулся на рассвете, когда "Лимузина" уже стояла у причала орландского подворья.
Х
Толемей-хана Павлов в фактории уже не застал. Его друг и советник два дня тому назад отправился в Эльдорадо для подготовки религиозных и светских мероприятий по случаю празднования Дня основания поселения свободных граждан на реке Шакти. Праздник должен был состояться в День летнего солнцестояния.
До полудня Павлов оставался на борту "Лимузины" в своей каюте. Сразу после прибытия в факторию по просьбе Урсулы его осмотрел корабельный врач "Ласточки" Моисей-хан, и поставил диагноз относительно перелома шейки бедра и вывиха локтевого сустава.
Сустав врач вправил на место сразу, а про бедро сказал, что его лечение, вероятно, займет от трех до пяти месяцев. При этом он заявил, что дальнейшее пребывание их высочества Тезей-хана на борту галеры недопустимо: воздух, насыщенный влагой, опасен для ран и ссадин, а качка противопоказана для травмированного бедра. По мнению врача, у их высочества, вероятно, произошло смещение отломков костей, и ему требуется полный покой, - иначе он рискует до конца своих дней быть прикованным к постели и инвалидной коляске. В качестве средства лечения Моисей-хан предлагал наложение скелетного вытяжения большеберцовой кости под небольшим грузом.
Корабельный врач говорил со знанием дела. По его словам, подобные травмы на флоте - не редкость: кто-то с реи сорвется, кто-то при сильном волнении или шторме обо что-то ударится или на трапе поскользнется. Для точной диагностики столь сложного перелома, конечно, требовалась рентгенография. Но где ж в условиях бронзового века рентгеновский аппарат достать?
Сильные боли в области тазобедренного сустава и частичная утрата подвижности правой ноги свидетельствовали о том, что травма серьезная, и к рекомендациям опытного врача следует прислушаться. К тому же у Павлова не было достаточной уверенности в том, что его друг Толемей-хан знает какие-то другие способы лечения переломов костей или имеет более обширную медицинскую практику.
С помощью переводчицы Гиты Моисей-хан довел свой диагноз до сведения Ириски и Центуриона Сансары. Женщины перепугались и обратились к Капуцину с просьбой на некоторое время принять Павлова, его супругу Ириску и их свиту на постой. Капуцин отнесся к их просьбе с пониманием, и сам отправился на "Лимузину" уговаривать Павлова, чтобы тот не ставил свое драгоценное здоровье под угрозу, а месяц-другой пожил с Ириской и своей прислугой и телохранителями у него в гостях в уютном теплом домике с остекленными окнами и камином. Рыдания Ириски добавили словам хозяина орландского подворья убедительности, и Павлов согласился.
В полдень вахтенные матросы перенесли Павлова на носилках в орландское подворье, где к тому времени расторопные слуги Капуцина под присмотром Моисей-хана подготовили для него и его супруги жилище, в котором им предстояло на неопределенное время поселиться. Помещение, которое Капуцин на языке орландов назвал "зимним балаганчиком", в действительности представляло собой довольно просторный флигель, примыкающий торцом к большому амбару каменно-деревянной застройки. Нижний этаж амбара был сложен из крупных блоков бутового камня. Это был ледник подворья. Верхний этаж амбара был бревенчатый и состоял из трех лабазов.
Капуцин отстроил приамбарный флигель совсем недавно по примеру жилища именитых купцов, чтобы принимать там самых важных персон. Высокие двойные окна, застекленные мутным ротонским стеклом, пропускали внутрь достаточно света, чтобы днем можно было читать и писать. Ровно обтесанные кедровые бревна источали приятный запах смолы. В гостевых апартаментах даже имелся камин из дорогого импортного красного кирпича с чистыми белыми швами и небольшой уголок с деревянной ванной для омовений. В Эльдорадо о таком комфорте Павлову и Ириске можно было бы только мечтать.
Больного уложили на двуспальную кровать, но не на перину, а на прямоугольные орландские щиты, прекрасно заменившие ортопедический матрац. Ириска распахнула ближайшее от кровати окно и вставила в него раму с москитной сеткой из волокон крапивы. Старшая жена Капуцина Магнолия принесла из летней кухни большую деревянную тарелку знаменитых орландских пельменей с мясом оленины, и Павлов первый раз за прошедшие сутки с удовольствием поел. При этом Магнолия держала перед ним тарелку, а он натыкал пельмени большой серебряной вилкой с двумя зубьями.
"Зимний балаганчик" Павлову очень понравился, и он приказал вахтенным доставить ему из его каюты на "Лимузине" его одежду, доспехи, оружие, письменные принадлежности, столовое серебро, постельное белье и т. д. Ириска, отправляясь на похороны отца, передала все свои личные вещи и приданое на попечение Марины. В этой связи Павлов написал Марине письмо, в котором просил ее в самое ближайшее время на купеческой ладье прибыть в факторию и привезти с собой гардероб его супруги и трех ее рабынь. Его послание капитан Тарас должен был вручить Марине лично.
Еще до переселения в орландское подворье Павлов обсудил с капитаном Тарасом, кто при нем останется в качестве телохранителей. Для круглосуточного посменного дежурства шесть молодых бойцов ему показалось достаточно. Все кандидатуры, которые ему назвал капитан Тарас, его вполне устраивали. Приемная дочь Алексия (Алексхан) оставалась с ним по определению, так как кроме нее ему было не на кого возложить секретарские обязанности, а в дальнейшем - организацию голубиной почты между факторией, Эльдорадо и Красными Камнями.
В качестве сиделок на первое время могли сгодиться Полина и Снежинка, но они и так отсутствовали в Эльдорадо больше десяти дней. К тому же девушки были замужними, и держать их при себе дальше становилось совершенно неприлично. Ириска просила его оставить хотя бы Полину, но он был непреклонен, велев всем без исключения "фрейлинам" собираться домой.
Проблему с сиделками решила Урсула, на свой страх и риск укрывавшая в расположении своего отряда на Журавлиной поляне двух илиноек, которые достались по жребию вождю черных аратов Айо, но сумели от своих стражей сбежать. Урсула сама привела их на подворье и представила Павлову и Ириске. Женщине по имени Ариадна на вид было лет 30, а ее дочери подростку по имени Анна недавно исполнилось 12 лет. Муж Ариадны - кузнечных дел мастер Сократ из Айхеноя - геройски погиб, защищая их честь.