Я вдруг подумала про Уильяма. И про то, как, наверное, ему хочется вновь ощутить биение ее сердца и одновременно очень страшно, что это ее убьет. Как страшно ему жить, постоянно ожидая ее смерти.
- Уильям знает об этой пуле гораздо больше, но спрашивать его я бы не советовал.
По-человечески. Ему сейчас и так нелегко.
Нелегко… Какой-то дискомфорт насчет Уильяма все не давал мне покоя… пока я не услышала эти слова. Другой такой нет.
- Кстати, ты нашла его?
- Да. В ресторане, как и думала. - Я сделала ударение на последней фразе, но он сделал вид, что не заметил. - А еще встретила Калеба, не совсем одетого, и он уделил мне целых две секунды своей вечности.
- Наверное, хотел скорее вернуться к семье. Они ведь там живут, на первом этаже.
- В одном номере?
- То есть?
То ли это был подкол, то ли Демон искренне был удивлен моему вопросу.
- Ты спросила, живут ли они в одном номере? Или спят ли они в одной кровати?
- Меня не касается, где они спят.
- Это что, тебя шокирует?
- Да ничего подобного. Поверь, Генри, меня это совсем не шокирует. Может, я и кажусь тебе девочкой из обычной американской семьи с обычными американскими ценностями, но на самом деле меня окружает вполне достаточно странного.
- Неужели?
- Говорю тебе.
- Например?
- Нет, тебе что, и правда интересны все эти человеческие бредни?
- Мы убиваем время, и я хочу услышать историю. Твоя очередь. Тем более что ты действительно неплохо рассказываешь.
Это была чуть ли не первая похвала моим литературным способностям, и долго ломаться у мня не хватило духу. Демон улегся на ковре поудобнее, раскурил новую сигарету и подпер ладонью подбородок.
- Я весь внимание.
Ладно. Интересно только почему мой бокал почти пуст? Я отпила глоток из его бокала и начала:
- Мой брат Джимми женат на Маноле уже три года. Но когда он впервые привел в наш дом ее родителей, это бы настоящий цирк. Джимми познакомился с ней на одном из маминых показов мод. Мать Манолы тоже модельер, ее зовут Хоси. Знаешь торговую марку Риоко?
- Стоп. Хочешь сказать, что Манола Кидман-Риз, топ-модель, - твоя золовка?
- Это несущественно.
- Как для кого. Ты нас, конечно, не познакомишь?
- Только через мой труп, дорогой, и не говори, что это легко устроить. Короче говоря, однажды на ужин в День благодарения Манола привела всех своих родителей.
Всех троих.
- Троих?
- Да, они пришли все. И Хоси, и Риз. И Элис.
- Это значит, что у Риза две жены? - уточнил Демон.
- Это значит, что у Хоси два мужа. Ну ладно Риз, он самый нормальный в этом сумасшедшем доме, а вот Хоси и Элис - иногда мне кажется, что они и не люди вовсе. И пошло-поехало. Выяснилось, что папа и Риз учились в одной школе и закончили один колледж.
- Он почти ровесник твоего отца, и ты зовешь его просто по имени?
- Во-первых, это фамилия. А во-вторых - тебя же зову. Хоть ты и ровесник Цезаря.
Демон усмехнулся.
- Так уж и Цезаря… Ну логично. Продолжай.
- Элис Кидман тоже учился в этом колледже, и папа рассказывал, что он был чуть ли не легендой, такой себе местной страшилкой. В это легко поверить, когда смотришь в глаза цвета шато бордо… Там они с Ризом познакомились и больше не расставались. А Хоси Риз встретил еще в детстве.
- И они действительно такие… странные?
- Не знаю, ты, наверное, за всю жизнь видал вещи и постраннее, но для меня -
более чем. Элис не умеет читать. И боится больших зеркал… А Хоси не ест ничего желтого. И то, что они иногда говорят, не совсем понятно… И то, как они говорят. И выглядят они гораздо моложе моих родителей. Но к чем я вела? Манола понятия не имеет, кто из них ее биологический отец, и ей даже в голову не пришло бы проверять. Они одна семья, и если после этого ты еще думаешь, что твои дети шокируют меня, то мне нечего добавить.
- Я думаю, что тебе все-таки пришлось к этому привыкать.
- Не спорю. Просто… у меня действительно по человеческим меркам ОЧЕНЬ нормальная семья. Мой папа, Алекс Бенедикт, нормальный человек. Сейчас занимается семейной фотографией. В маме тоже нет ничего богемного, хоть она и модельер. Коллекции Сью Эллен Сэлинджер потрясающи в простоте и консервативности,
понятия не имею, что ее свело с Хоси, и что у них могло быть общего даже в профессиональном плане. Но она часто обедает с ней, ходит по магазинам и приглашает в гости не только по праздникам. А папа действительно обожает и Риза,
и Элиса. И не потому, что они имеют отношение к Маноле.
- И нет никаких страшных секретов?
- В том-то и дело, что есть. И у отца…
- Антигона.
- Да. И у мамы. Таинственный ангел-хранитель, о котором бабушка рассказывала ей в детстве. В его честь она даже назвала свой первый дом моделей.
- Насколько я помню, он называется "Ноа".
- Однажды я покопалась в сети… и нашла упоминание только об одном экзотическом
Ноа, кроме библейского. И знаешь, кто он?
- Вампир. Крысиный волк.
- Ты с ним знаком?
- Не приходилось, но я о нем слышал. Крысиных волков не так уж много.
- Я все о том, что считала свою семью самой нормальной в мире, островком спокойствия без мрачных тайн в готическом стиле и скелетов в пыльных шкафах. А потом выясняется, что папина сестра…
- Мастер Чикаго и штата Иллинойс.
- Да. А бабушка дружила с крысиным волком. А родители жены моего брата вообще не поддаются классификации. А мой жених - бывший убийца вампиров.
- Получается, ты и есть самый нормальный человек из всей родни?
- Я уже не знаю, что это и значит. Но в любом случае - они моя семья, я люблю их такими, и ничто не может меня шокировать. Они действительно самое дорогое, что у меня есть. Семья. Не знаю, поймешь ли ты меня.
Вот что значит расслабилась. Когда я научусь сначала думать, а потом говорить?
Хотя… почему я решила, что это могло его ранить, он ведь одиночка. Почему я так решила? Или Сидди что-то такое сказала? А если нет, то откуда у меня очередной раз такое чувство, что язык мой враг?..
Демон не ответил и бросил в рот кусочек льда. Тот растворялся так долго, что мог показаться искусственным, и я уже не надеялась, что все обойдется. Назовите это интуицией, пусть я далеко не телепат, и даже не сенситив.
- Кстати, как тебе показался Калеб? - спросил он вдруг. Никогда не думала, что так обрадуюсь тому, что со мной просто заговорили, пусть и так прохладно.
- Кроме того, что безумно хорош собой? Не совсем поняла. Но вот Уильям… Знаешь,
может, я чего-то не понимаю, но ты сказал… это большая честь. А он совсем не выглядел счастливым, скорее наоборот. Почему?
- Наконец-то, - фыркнул Демон. - Кто выдавал тебе диплом, Дагни Бенедикт? Ко всему тебя приходится приводить за руку.
Спасибо, что не тыкать носом…
- Так что с ним такое?
- Да ничего особенного. Им ведь придется с ней расстаться, а это не так уж весело.
Фраза прокатилась в моем мозгу, обжигая, как ледышка на языке Демона.
- Навсегда?
- Именно так. Чериш принадлежит Эркхам, безраздельно, такова цена.
- А как же они?.. Знают?
- Конечно. И гордятся ею. Это очень большая честь.
- Я уже поняла.
Мне вдруг стало холодно. И захотелось увидеть Уильяма. Просто понять, что он чувствует, зная, что проводит последние часы со своей любовью. Насчет Калеба у меня не было никаких мыслей, я его не знала. Но он монстр, и вполне вероятно,
такая большая честь для него вполне приемлема, чтобы не очень-то расстраиваться.
А еще я поняла, что надо поскорее дергать к себе в номер, пока настроение Демона не упало до нуля.
…Знаете, иногда я думаю, что Демон не зря вечно шпыняет меня некомпетентностью.
Я и правда постоянно ошибаюсь. Но так сильно как в этот раз - никогда…
* * *
Маленькая девочка со взглядом волчицы.
Я тоже когда-то был самоубийцей.
Я тоже лежал в окровавленной ванне
И тоже вдыхал дым марихуаны…
Вечером Демон зашел за мной. Я не знала, как себя вести, и предпочла молчать. Он тоже был неразговорчив, но особого напряжения я не ощущала - возможно, причиной его задумчивости была и не я.
Комната, где обитала загадка по имени Эркхам, располагалась на верхнем этаже, в отдалении, с холлом, очень напоминающим тот, где все мы впервые встретились,
только меньше. Те же странные картины на стенах, будто нарисованные безумными детьми, кожаные кресла и бесконечный диван, только растений не было. И не мудрено. Здесь было довольно прохладно, не больше двадцати градусов, и я чуть не сказала Демону спасибо за то, что он посоветовал мне надеть теплый свитер. Нет,
спасибо нужно бы сказать самой себе, что послушалась.
Уильям сидел в углу дивана так неподвижно, что я его не сразу заметила, и рассматривал одну из картин.
- Сид была? - спросил Демон.
- Она там.
И как только он это сказал, Сидди появилась во всей красе, вышла, аккуратно притворив дверь. Выражение лица у нее было сумрачное, но наткнувшись на Демона,
улыбка воскресла - тонкая, как лезвие, и такая же острая.
- Прими мои поздравления, - сказала она, произнося слова раздельно, будто боясь ими подавиться.
- Неужели?
- Ты чувствуешь гордость, что хоть кто-то из твоих детей не только выжил, но и добился высот? Которых тебе не видать.
- Я испытываю поистине родительские чувства. Спасибо, Сидди.
Уильям смотрел растерянно, будто они говорили на марсианском.
- А как же третий номинант? - спросила я.
- Видели бы вы их вместе, - лучезарно сверкнула зубами Сидди, - какой там третий.
Всего хорошего.
- Идешь собирать вещи?
Сидди не ответила, но взгляд ее был красноречивее стаи голодных пираний.
- Вот о чем я говорил, - сказал Демон вполголоса. - Тысячи лет за спиной не гарантия исключительности, а всего лишь время. И за этим временем Сидди осталась девчонкой, которая никогда не научится такому взрослому качеству, как умение проигрывать.
- Я не пойму, ты доволен или нет? - подала я голос.
- Конечно, доволен. О большем и не мечтают. Уильям! - Демон лишь слегка повысил голос. - Я рад за вас.
Он кивнул, будто с трудом сгибая шею.
- Калеб тоже там?
Он снова кивнул, так же неловко, и снова воцарилась тишина. Мы с Демоном сели в другом конце дивана.
- Почему они там оба? - спросила я тихонько.
Уильям не ответил, а Демон сказал, не сводя с него глаз:
- Вероятно, она так захотела…
Мне хватило ума прекратить расспросы. Она захотела - этим все сказано.
Между тем Демон все смотрел на Уильяма, а тот все не реагировал на это. Если бы меня так настойчиво рассматривали, я бы ей-богу уже взбесилась.
- Да… все хуже. Немножечко хуже, чем я думал… - вдруг сказал он, все еще так тихо, что я едва расслышала.
Я посмотрела на Уильяма.
- По-моему он в порядке.
- Для журналиста ты по-прежнему безобразно невнимательна. Если человек сорок минут смотрит в одну точку, это вряд ли нормально.
Я взглянула еще раз и поняла, что Демон прав. Уильям сидел, чуть склонив голову,
и со стороны могло показаться, что он просто задумался или по-прежнему рассматривает что-то на картине, висящей на противоположной стене. Но это было не так. Его пальцы были сжаты в кулаки так сильно, что побелели костяшки, и наверняка это было уже больно. Он не двигался, будто окаменев, и не было даже каких-то мелких естественных движений. Даже его дыхание можно было заметить с трудом.
- Я, конечно, не Сидди… но если желаешь, покажу тебе то, что не по зубам уловить и самому матерому щелкоперу.
Демон поднял руку ладонью ко мне, я машинально повторила его движение, и он переплел наши пальцы. Вторая ладонь несколько секунд висела в воздухе напротив
Уильяма. Как радар.
Что-то кольнуло меня, разлилось холодом и жжением, я ахнула и отдернула руку.
- Что это было? - спросила я почему-то шепотом.
- Сама знаешь. Страх. И отчаяние. Умножь все это на тысячу и имей представление.
Я снова посмотрела на Уильяма и сжала кулак от снова укусившего меня разряда.
Боже мой. Ничего себе.
- Уильям, - снова вполголоса позвал его Демон. Он не среагировал, будто не слышал. - Уильям, кто тебе сказал, что слезы - признак слабости? Сильные плачут ничуть не реже слабых, а то и чаще.
- Я не собираюсь рыдать, - подал он вдруг голос. И этот голос, будучи каменно-неподвижным,
как он сам, все же внушал недоверие.
- Зачем ты его трогаешь? - спросила я подозрительно, но Демона мое мнение интересовало мало, да и советоваться он со мной не думал. Просто поднялся с места и подошел к Уильяму, тот поднял на него глаза, скользнув безразличным взглядом снизу вверх, и вернулся к созерцанию картины.
- Уильям, посмотри на меня. - Внезапно Демон почти вздернул его вверх, чтобы их взгляды оказались на одном уровне. От этой встряски Уильям на мгновение проявил признак жизни, его взгляд сфокусировался на Демоне, а рука вцепилась в его пальцы, силясь сбросить со своих плеч. Пора бы понять, что это нереально.
- Отстань… - выдавил он наконец, задыхаясь, будто силясь сдержать что-то сильное и совсем неуправляемое.
- Уильям, ты должен взять себя в руки, - проговорил Демон с расстановкой. - Я понимаю все, что ты чувствуешь, поверь. Тебе очень больно и страшно. Ты так боишься, что ваша Джиа теперь будет принадлежать Эркхам и вы ее потеряете навсегда… Не стану отрицать, ты правильно боишься. - Уильям издал звук вроде всхлипа и дернулся, но тщетно. - Однако у тебя остается Калеб, и ты должен подумать, как вам вместе пережить это. Потому что я совсем не уверен, что вы переживете это по отдельности. Ты ведь не думаешь, что все будет легко?
Уильям качнул головой, он уже перестал сопротивляться, но его начало трясти.
Даже мне это было заметно, хотя слез так и не было, будто они замерзли прямо в глазах.
- Подумай вот о чем, - продолжал Демон. - А если бы Эркхам выбрала Кейли? Ты бы чувствовал то же самое?
Он выдержал небольшую паузу и неуверенно кивнул.
- И разве ты не заботился бы о Джиа? Забыл бы о ней? Не помог бы ей пройти через это?
Уильям промолчал еще несколько секунд и сказал:
- Все могло выйти совсем по-другому…
- И как же?
- Она могла выбрать Сидди… - Вдруг он сорвался на крик. - Почему она не выбрала Сидди?!! Какого черта?!!!
Демон, похоже, был доволен, что наконец добился осмысленной реакции, но не показал этого. Он только снова встряхнул Уильяма так, что тот чуть не прикусил язык, и заговорил знакомым тоном - тем самым, которого я уже раз была удостоена:
- О, вот это не смей. Ты не смеешь обсуждать ее выбор, как и все, что с ней связано, Уильям. Ты не имеешь права даже предполагать что-то, так что закроем тему. Принадлежать Эркхам - большая честь. Великая. С этим ничто не сравнится.
Тебе простительно, ты хоть и сателлит, но все-таки еще очень человек… а вот
Калеб должен хорошо это понимать. И поверь, он понимает и гордится ею вместе с нами. Очень гордится. Между тем он совсем не готов расстаться с Джиа без потерь.
Поэтому если хочешь плакать, Уильям, то плачь сейчас. Когда он выйдет, ему понадобится поддержка, существенная, серьезная, а кроме тебя у него никого нет.
И если потом ты вздумаешь раскиснуть и позволишь себе уйти в свое горе, я ни за что не ручаюсь.
Уильям с трудом сглотнул и сделал вдох, потом другой. Демон отпустил его,
убедившись, что он твердо стоит на ногах.
- Все понял?
- Я в порядке, - прошептал он. - Я все понял.
- Ты должен быть сильным, миленький. Я знаю Кейли. В это нелегко с ходу поверить,
но он слабее тебя. Он дольше ее любил и больше от нее зависит. Держись сам и удержи его, пожалуйста. Ты ему нужен как никогда.
Уильям кивнул.
- Почему ты сказал, что у Калеба никого больше нет? - спросила я тихонько, когда
Демон вернулся ко мне на диван. - А ты?
- Это долгая история, - ответил он рассеянно, наблюдая, как Уильям движется по комнате, немного механически, но уже без следа прострации. - И у меня нет ни малейшего желания о ней вспоминать. Во всяком случае, сейчас.
Его поведение слегка не совпадало с тем, что я о нем знала, но это был действительно неподходящий момент для психоанализа. Дверь открылась, и вышел
Калеб, пошатываясь, как пьяный.
- Кейли, - произнес Уильям негромко и довольно уверенно. Мне так показалось.
Калеб обвел нас взглядом, будто освещал фонарем темную комнату. И ничего не указывало на то, что он хотя бы кого-то из нас увидел. Я поняла, о чем говорил
Демон, но не думала, что все будет настолько ужасно.