* * *
НЕСПЯЩИЕ В БОСТОН-СИТИ
Существует достаточно света для тех,
кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет.
…Я их сам нашел, они мои. Да, в своем безумном предприятии я пользовался репутацией и связями агентства, но это мое право, как и Джейсона Девенпорта, и всей его компании. То есть нашей. Нашей компании. Так называемых "Лучших Семи"…
Пусть так, но нашел их я сам.
Я всегда знал, чем буду заниматься всю жизнь - тем же, чем отец и еще многие поколения мужчин и женщин нашей семьи. С детства я наглядно наблюдал каждодневную демонстрацию того, как легко убийство (ликвидация?) может стать рутиной, и был уверен в своих силах. То, что отец мог делать каждый день, для меня не станет проблемой.
Если я чему и научился у своего двоюродного брата, так это планировать. И до поры до времени все шло по плану - однажды Джейсон Девенпорт - мой друг детства, Первый из Семи, безупречный уничтожитель - позвонил и предложил работу в агентстве. Я воспринял это не как знак свыше, а как данность. И все шло по плану.
А потом я увидел эти чертовы фото, и ступенька проломилась… Я застрял.
Надеюсь, ненадолго.
Пока меня никто не напрягает, хотя с исчезновением Мирей Лэнгтон у Лучших 7 (теперь уже Шести) образовалась вакансия. Очевидно, что Девенпорт и другие Лучшие действительно верят, что я просто еще не определился. Наверное, это правда. А они мне нужны именно для этого - нужны, чтобы понять некоторые вещи, о них, о слэйерах, о мародерах и возможно, о себе самом.
Когда твой отец зарабатывает на жизнь истреблением вампиров, то это как-то, но должно на тебя повлиять. Кто становится психопатом, кто психиатром, кто слэйером, кто мародером-ищейкой… но нетронутым не уйдет никто. Что касается лично меня, то я всегда воспринимал их абстрактно, без ненависти, будто персонажей компьютерной стрелялки, однако со дня смерти мамы постепенно привыкая к мысли об их виновности.
Если существуют ступени косвенной вины, то первую в моем подсознании всегда занимал отец, а вторую - они. Отец был виновен в том, что больше следил за мушкой своего ружья и больше внимания уделял миграциям нежити, чем семье. А вампиры - за то, что были на мушке, за то, что занимали его внимание, принадлежащее нам. Но ненавидеть отца после того, как он стал моей единственной семьей, было сложно, и постепенно я целиком переключился на них. Это оказалось удобно и комфортно. Они жили, когда мамы больше не было, они убивали и по большинству оставались безнаказанными. Они были виновны по определению и чудесно подходили на эту роль.
Я пошел работать в агентство с мыслью, что теперь немного меньше людей пострадают, как я. И когда избавлюсь от последних идиотских сомнений, навеянных творчеством нашего штатного фотографа, они погибнут и будут гибнуть каждый день, пока все не передохнут. Я постараюсь.
Я убью их - "моих" - без сожаления. Но только сделаю это сам. Они мои, и я не позволю никому из Лучших к ним прикоснуться…
Поэтому я храню свою тайну в одиночестве.
…Сегодня вечером я улучил минутку и отправился последить за своими чудо-находками, предварительно позаботившись, чтобы никто не увязался за мной. Хотя это маловероятно. Кому интересно, где пропадает канцелярская крыса вроде меня? В библиотеке. В Интернете. Что вы говорите, неужели в засаде с подзорной трубой? Не смешите меня, только не Уильям. Он отлично управляется с копировальной аппаратурой, никто не спорит, но увы - не убивает вампиров.
Хотя про убийство речи пока нет.
* * *
ЗАПИСЬ 5. Как обычно, я сидел на втором этаже дома напротив и наблюдал за темными окнами. Это было бесполезно, поскольку шторы почти никогда не раскрывались, а если и так, то там было слишком мало света, чтобы рассмотреться как следует. Какие-то колеблющиеся огоньки свечей на подоконнике или тусклые лампы в глубине комнаты, выдающие наблюдателю лишь неясные тени и очертания. Зато двери были объектом превосходным - можно было без труда фиксировать все появления и исчезновения хозяев дома. Вернее, съемщиков. Этот дом не принадлежал им, потому что они не имеют права на собственность, но вот уже много лет являлся их единственным "местом обитания". Так пишут в отчетах. Место обитания. Логово. Как у зверей. Будь они зверями, все было бы куда проще, потому что звери хоть и обладают порой потрясающим умом, ловкостью и интуицией, но эти качества совсем другого порядка. В отличие от зверей, люди бывают просто невообразимо подлы, расчетливы и коварны. И когда кто-то берет самое-самое от двух миров, то с ним наверняка в высшей степени тяжело найти общий язык.
Но мародеры (а раньше и слэйеры) этим и не занимаются. Они видят зверя и убивают зверя, а если в нем и есть нечто от человека, то только внешность, иного и быть не может.
Что я видел? Я видел оболочки. Две человеческие оболочки, начиненные концентрированной тьмой, а каковы они в действительности, не узнать с расстояния бинокля.
Это была очень удобная квартира, я снял ее пока что на неделю. Удобного в ней было только месторасположение - достаточно далеко от дома, за которым я следил, и достаточно удачно, чтобы видеть окна и дверь.
На этот раз мне и в этом не повезло - никто не вышел на улицу вместе с сумерками и не порадовал меня своим появлением. Ну да ладно. Это ничего не значит, такое раньше бывало. Вообще у меня сложилось впечатление, что они не имеют потребности выходить каждую ночь, потому что делают это редко. Хотя возможно, у них есть еще выходы, за которыми не уследить. Даже наверняка. Они далеко не просты, да и не кажутся такими. Чего стоит тот факт, что я пока не смог увязаться ни за одним из них больше чем на жалкие десять метров после выхода за порог. Я их терял. Они просто исчезали как дым. Или как мрак. Растворялись в холодном ночном воздухе, а я оставался, сбитый с толку, посреди улицы и не видел ровным счетом ничего.
В одном я уверен - они слежку еще не заметили, иначе меня наверняка уже не было бы в живых.
Конец записи.
* * *
ШЕСТЬ ДРУЗЕЙ ДЕВЕНПОРТА
Все началось не со зла.
Все началось как игра.
Итак, я вернулся ни с чем и отправился спать. На работе до трех можно было не появляться - команда была на выезде. Они уничтожили или загнали в глубокое подполье всю нежить города, и теперь иногда приходилось ездить даже за пределы штата. Хотя я подозревал, что сегодняшние гонорары не покрывали усилий и средств, траченных на рейды, но Девенпорт был иного мнения. Нужно поддерживать форму, мало ли что. Раньше работа не переводилась, никогда не бывало затишья больше, чем на неделю, но сейчас-то все по-другому…
В конторе было тихо, значит, они не вернулись. Нужно сильно постараться, чтобы уложиться в установленные "Бизнес-ланчем" временные рамки.
Зато бухгалтерия всегда была на месте. Смитс - маленькая крыса - реагировал на самый тихий звук моих шагов, будто ему нечем больше заняться. Кто его знает, почему он считал себя полноценным членом команды, имея дело исключительно с платежными поручениями и талмудами полувековой давности, содержащими в себе суть взаимоотношений слэйеров и мародеров, но так оно и было.
- Привет, красавчик, - сказал он, улыбаясь так широко, что еще чуть-чуть - и вывихнет челюсть.
- Не завидуй. Красота не всегда приносит счастье, - ответил я, даже не пытаясь имитировать дружелюбие. При полутораметровом росте и прогрессирующей плеши Смитсу вряд ли дано это узнать.
Улыбка его немного поубавилась в ширину, будто молнию застегнули.
- Ты на месте как всегда.
- Да, наше с тобой место здесь, Элиот. Зачем путаться под ногами у профессионалов. Не видел Халли?
- Нет. Разве она не с командой?
Я быстро взял себя в руки. Невинный вопрос был совсем не невинным, как ничто, исходящее от Смитса. Все равно, если бы он просто сказал: твоя девушка разделывается с монстрами, а ты - со сканером, и у тебя куда больше шансов покалечиться.
Когда я пришел на эту работу, все - кроме него - отнеслись ко мне благожелательно - все-таки сын мародера, племянник слэйера, друг Джейсона. И когда я сразу не проникся всеобщим духом и не нырнул с головой в работу по разбиванию голов, были искренне удивлены, но не чрезмерно, и это не отразилось на отношении. Я волен делать или не делать что хочу, и тут мне в помощь репутация уже не моих родственников, а именно Джейсона. Никому из Лучших и в голову не пришло бы критиковать друга Первого из 7.
Смитс не был Одним из Семи, и общая схема на него не распространялась. Но он не мог меня уязвить, никогда не мог и от этого бесился. Я обладал всем, что больше подходило всеобщему идолу Джейсону, включая обрез двенадцатого калибра. У меня была девушка, больше подходящая Девенпорту, - круче, чем Мирей, и даже Кэтрин. Это притом, что пока я не вылезал из бумаг, как и Смитс. Где справедливость? Он бы крепко удивился, если бы узнал, что по физической подготовке нас с Джейсоном в колледже мог рассудить только фотофиниш, а по стрельбе мои результаты всегда были куда лучше. То, что Джейсон взял меня в агентство, было не кумовство, а трезвый расчет. Но мне было плевать, что думает по этому поводу виртуоз дырокола Элиот Смитс.
- Она здесь.
Я был так уверен потому, что видел ее.
Халли - Вторая из Семи - шла по коридору, и стены раздвигались от излучаемой ею уверенности. И где она ее только берет? Наверное, десятка два убитых вампиров неплохой источник.
- Привет, красавчик, - сказала она хмуро и чмокнула меня в щеку. Смитс прыснул, но под ее взглядом закашлялся и исчез за дверью. Мне даже стало его жаль, ведь обладай тот Халли (да любой из Лучших 7), одного этого хватило бы ему для счастья. А у меня есть еще много чего, и без обреза пока обойдусь.
На Халли не было крови. На Джейсоне, идущем следом, тоже. И на других. Они были мрачны и не скрывали, что снова вернулись ни с чем.
- Как дела, Уилл? - спросил Джейсон. Я сделал жест, означающий "нормально", но не стал ничего говорить. Потому что в таком настроении - не Джейсон - но любой другой мог бы порадоваться, что хоть у кого-то все нормально, а заодно и поинтересоваться, почему. Уильям, что ты так сияешь, когда всем плохо? Может, ты нашел точку, о которой мы не знаем? Ты готовишь нам сюрприз?
Возможно, но открою его не скоро.
Однажды Джейсон Девенпорт позвонил мне, чтобы предложить место мародера в обновленном агентстве, и я подумал - почему бы и нет? Поскольку мой отец, Джо Макбет, большую часть жизни занимался этим ремеслом, я все знал про эту контору. Впрочем, исчерпывающую информацию можно было получить быстро и легко любому - в Интернете.
Слэйеры и мародеры существовали века и тесно сотрудничали между собой. Мародеры, иначе говоря ищейки, занималась исключительно слежкой за нежитью, а слэйеры - непосредственно уничтожением. Это был идеальный альянс. Времена осиновых кольев проходили безвозвратно, уступив место разрывным пулям, а монстры адаптировались далеко не так быстро, как люди, и казалось, что работа с каждым годом упрощается. Однако потом начали происходить странные вещи.
Хотя отчего же странные? С каких пор стало странным нежелание делить деньги поровну? Около двух веков назад слэйеры внезапно решили, что сами вполне управятся с обязанностями обоих организаций, и загребли несколько дорогих контрактов. Ищеек это взбесило, и все грозило перерасти в междоусобную войну. Правда, в тот раз дело ограничилось полным расколом на две самостоятельные организации - слэйеры работали ночью, мародеры - днем. Тут же возникли дополнительные трудности - ищейки не были обучены убивать, а слэйеры - заниматься слежками. На обучение должно было уйти время, которое могло дорого стоить населению - и стоило. Однако о слиянии уже не могло быть и речи. Медленно, но верно, все направлялось в новое русло.
И вот, когда слэйеры и мародеры поодиночке достигли подобия былого совершенства в своем ремесле, вдруг произошло событие, поставившее на всех потугах жирный крест. И событие это было из ряда вон выходящее - "Бизнес-ланч".
После заключения вышеуказанного мирного договора между людьми и вампирами слэйеры стали не просто не нужны, а даже опасны для сохранения хрупкого равновесия. Их прикрыли, и мародеры стали хозяевами жизни. Поначалу они были очень этому рады, хотя и зарплата существенно снизилась, но потом появились новые проблемы.
В то время, когда Джейсон Девенпорт принял на себя руководство агентством, дела потихоньку приходили в норму, хотя и не вполне. Первой серьезной проблемой Девенпорта было то, что он был прирожденным слэйером. Ему претило выслеживание и тупое истребление днем; он не ловил полноценный кайф от того, что разнесет спящему монстру башку. Он жаждал настоящих схваток, глубокой ночью, с опасным противником, который может дать отпор. Его кумиром - почти божеством - был мой дядя Дерек Норман, легенда слэйеров, и в комнате с детства вместо постеров рок-звезд и героев сериалов висел его портрет.
Когда мы с Джейсоном познакомились, нам было по семь лет, и он смотрел на меня как на чудо - сын мародера, племянник слэйера! Да еще кого - самого Нормана! Он задалбывал вопросами о нем и не мог поверить, что мне почти нечего рассказать. На самом деле мне было что рассказать, просто великий дядя Норман так и остался для меня злобным ублюдком, третирующим свою семью, из-за чего папина сестра Шерил и Майк довольно часто у нас ночевали. С Майком мы не дружили, но при виде его разбитого лица и тети Шерил в синяках мной неизменно делались соответствующие выводы. И по поводу отца тоже - я никогда бы не позволил так обращаться с моей сестрой, да еще и с радостью принимать Нормана в нашем доме, будто ничего не происходит. Мне было наплевать на пользу слэйеров и мародеров, потому что в семейном контексте все выглядело иначе. Возможно, я был слишком мал, чтобы что-то понимать, хотя сейчас склонен к тому, что понимал все очень даже верно. А потом, когда мне исполнилось четырнадцать, был принят кодекс "Ланча", слэйеры потеряли работу, и мы наконец перестали общаться с Норманами - чему я вовсе не огорчился. Может, первому, но ни второму, ни третьему точно.
Короче, Джейсон родился с душой слэйера, но разминулся с ними. Их золотые времена прошли безвозвратно, ночную охоту запретили под страхом тюремного заключения, и Джейсону ничего не оставалось, как податься в мародеры - единственная более-менее приближенная к идеалу профессия.
Так же, как он, были воспитаны и большинство из его команды - "Лучшие Семь", не менявшей свой состав до прошлого года, когда так внезапно уволилась Мирей Лэнгтон - Шестая из Семи. И когда они находили место чьего-нибудь дневного сна и со свирепостью охотничьей своры расправлялись со всеми, кого найдут (хотя те вряд ли могли защищаться); когда приезжали по уши в крови, довольные, будто ее нахлебались; когда выкладывали свои трофеи-фотографии - обязательная часть ритуала! - мне всегда казалось, что грань, отделяющая их от законопреступления, очень тонка. Когда-нибудь они сорвутся, и Боже помоги тем, кто попадется им на пути. Я даже не ручаюсь, что дело ограничится вампирами.
Вот мы подошли вплотную и ко второй - основной проблеме. Вампиры научились прятаться. И прятаться хорошо. В то, что их перебили, верилось с трудом, - следовательно, они стали серьезнее относиться к благоустройству своего существования. И после всех этих усилий команда Девенпорта - Лучшие 7? Невостребованные 7? Вечно Неудовлетворенные 7? - за последние два месяца не нашла ни одного объекта - стоит ли говорить, в каком эти милые люди - мои коллеги и друзья - пребывали расположении духа…
Теперь яснее, почему я молчу, как рыба?
* * *
Как я уже говорил, нашел я их случайно, и случай этот был несчастным.
Это случилось за два квартала до главного офиса нашего агентства. Я купил дюжину хот-догов на всю нашу бухгалтерию и уже собирался уходить, как увидел выходящей из какого-то неприметного дома через дорогу - не кого-нибудь, а Мирей Лэнгтон!
Чтобы все поняли мою реакцию, следует пояснить, что Мирей - подруга Девенпорта, Шестая из Семи - в один прекрасный день просто исчезла. Не утруждая себя объяснениями. Джейсон ничем не показывал своих чувств, если таковые были, и скоро ее место заняла Кэтрин Форбс, но тайна осталась висеть в воздухе. Оказалось, что Халли ей не такая и подруга, а Джейсон - не такой и любимый, раз они оказались абсолютно не в курсе проблем Мирей. Моя девушка мне бы по-любому проболталась, но Джейсон вполне мог что-то скрывать, - до того самого дня я был в этом уверен. В тот день я поверил, что Джейсон Девенпорт вообще ничего об этом не знал.
Тот день и был началом.
Итак, Мирей вышла из того дома, сжимая в руках сумку и оглядываясь по сторонам. Не раздумывая, я направился к ней по переходу, и все было хорошо, пока она меня не заметила.
Не знаю, что так испугало ее - неожиданность от моего появления или мое появление вообще. Однако же не успел я открыть рот, чтобы поздороваться, как ее и след простыл.
Я догнал ее - почти догнал - через улицу, и с трудом - она неслась, будто на хвосте у нее сидели все черти ада. Бегала Мирей быстрее, и мне удалось настигнуть ее по чистой случайности. Эта случайность была фургоном "Фед-Экс", я услышал только визг тормозов и увидел, как машина неуклюже заваливается набок и въезжает в витрину близлежащего кондитерского магазина.
Когда я растолкал толпу и бухнулся на колени рядом с Мирей, она смотрела на меня перепуганными круглыми глазами с мокрого от крови лица. Легкие судорожно втягивали воздух с отчетливым звуком, и по-моему, были пробиты сломанными ребрами.
- Мак… бет… - с оттенком свиста сказала она.
- Да, это я, Уильям. - Я боялся даже к ней прикоснуться, хотя все мы прошли соответствующую подготовку на такой случай. Будто стоит пошевелить ее, и она тут же умрет. - Кто-нибудь вызвал "скорую"?!
Внезапно Мирей схватила меня за руку, крепко, пугающе крепко. Казалось, она вполне способна ее сломать.
- Оставьте, - прошептала она, и изо рта потекла новая порция крови. - Не надо. Пожалуйста… не говори Джей…
- Не говорить Джейсону? О чем? - переспросил я, но отвечать уже было некому.
Удивительно, но я столько раз видел Мирей по уши в крови, что зрелище не произвело на меня должного впечатления. Отличие было только в том, что кровь была преимущественно чужой, хотя такой же красной и так же предвещала смерть. Я почти не знал Мирей Лэнгтон, как по существу, мало знал и Халли Демарко - девушку, с которой встречался вот уже пять месяцев, и которая почти ко мне переехала. Просто так было удобно: мы с Джейсоном, лучшие друзья, всегда красивые и благополучные, - встречаемся с подругами и коллегами, не выходя за пределы нашего мирка - нашего агентства. И Халли, и Мирей, и Кэтрин - идеальные девушки для супергероев, которыми Джейсон нас задумывал. Да, с Лучших 7 можно писать комиксы, но это вряд ли делало нас одной семьей, и только мне со стороны это было заметно.