Он стоял спиной к окну, сложив руки и не выказывая никакого беспокойства, что неудивительно. Я поразился сходству - прежде всего те же изящные точеные скулы, разве что шире. Именно в линии подбородка и была основная разница, а глаза я едва видел, на них падали темные шоколадные тени. Он смотрел скорее на нее, чем на меня. Волосы не доставали до плеч, на светлой коже выделялась тонкая цепочка с поблескивающей капелькой золота, форму которой невозможно было разглядеть.
Наконец она стала рядом, и тут стало очевидным их несомненное не-родство: они были похожи, но не как родственники, а просто как люди одного типа. Не знаю, в чем разница, и смог бы я сделать подобный вывод в другой ситуации, но сейчас я был в этом уверен.
Когда за моей спиной оказалась только стена, стало спокойнее.
- Вы не ищейка, - сказала она.
- Много вы знаете, - ответил я со злостью.
- Нет, - Калеб снова подал голос. - Вы - не мародер.
- Какого черта спорить?!
Я не заметил, как вышел из себя, и этот всплеск подстегнула мысль о том, что они, возможно, правы.
- Ладно, пусть так, - согласилась она, не сводя с меня глаз, без страха - чистый профильтрованный интерес. - Что вам нужно?
- Если цените то, что считаете жизнью, выслушайте молча и не перебивайте, - сказал я, все еще довольно резко.
- Хорошо, мы выслушаем вас.
- Только не надо делать мне одолжений! - Это несопротивление пугало и раздражало меня, так как не укладывалось в схему.
- Успокойтесь, - велела она, мягко, но я замолчал. - Ведь не мы вломились в ваш дом, когда вы спали, правда? Однако я уверена, что у вас серьезные проблемы и надежные тылы, раз вы решились на этот шаг.
Ее голос успокаивал, но я боялся, что это может быть уловкой.
- Нет у меня никаких проблем, - отрезал я, но потом решил, что кое-что можно позволить себе признать. - Вернее, есть, но это скорее вопросы. Когда я получу на них ответы, я уйду.
Калеб смотрел на меня без улыбки, и трудно было понять, что у него на уме. Во всяком случае, выглядел он опаснее.
- И почему мы должны вам верить?
- Вы не должны - мне безразлично. У вас нет выбора. Через два квартала отсюда, как вы наверняка знаете, агентство, в котором я работаю. Я оставил письменные указания Одной из Семи - вы слышали о Лучших 7?
- Да, мы слышали, - коротко ответила она.
- Если я прерву контакт с ней, через ничтожно малое время мародеры разнесут этот дом на щепки. Они вас, может, и не убьют, но побеспокоят основательно. Но это еще не все. В сейфе у Джейсона Девенпорта - вам знакомо это имя?…
- Мы знаем Первого, - сказал Калеб тихо.
- …Так вот, в его сейфе лежит мое письмо на случай, если вы не удержитесь от опрометчивых действий. Джейсон считает меня своим лучшим другом, и если он его прочтет, вам не жить. Нигде. Если вы действительно знаете Первого из Семи, то сказанного должно быть достаточно.
Я умолчал о том, что еще лежало в конверте. Им это знать ни к чему.
- Но это обычный шантаж, - Калеб будто был разочарован. - Вы уверены, что ничего не скрываете?
Ирония, да? Я снова начал злиться, пусть это и было лишним. Я смотрел на них и не видел в них людей, хотя раньше боялся именно этого. Боялся, что увижу существ, неотличимых от простых смертных, и не смогу пожелать им смерти, которая в любом случае задумывалась мной в эпилоге. Я ведь собирался уничтожить их, чем бы ни закончился эксперимент.
Мои страхи не оправдались - они отличались от людей как пламя от воды. Так что я, наверное, смогу сделать это.
- Я пробуду здесь сколько потребуется, - сказал я твердо. - И если вы ничего не скроете, то избавитесь от меня довольно скоро.
Впервые Калеб улыбнулся.
- Мы ведь можем избавиться от вас прямо сейчас.
- Я вас предупредил.
- Что из того? - Он подошел поближе, и теперь я с трудом удерживал боковым зрением ее. - Пока приедут мародеры… мы будем далеко.
Я вздохнул и обвел взглядом комнату.
- Оглянитесь - что вы видите?
Они одновременно прочертили линию вслед за мной.
- А что видите вы?
- А я вижу дом, который вы очень любите. Не пытайтесь сделать вид, что это не так - вы продлили аренду. Вы привязаны к этому красивому дому, к этим вещам и вряд ли хотите бросить все и сорваться в неизвестном направлении со сворой остервеневших мародеров на хвосте. Нарушить установленный порядок из-за ничтожного меня.
- Вы правы, - сказала она, - но не в том, что ничтожны. Вы умны.
- Да, вы умны, - подтвердил Калеб. - Очень.
Они снова замолчали, выжидающе глядя на меня, и это нервировало больше, чем когда они говорили.
- Вам что, совсем не интересно, откуда я знаю про аренду?
Ни тени на лицах, ни малейшей перемены, ни беспокойства.
- Вероятно, от Мирей.
Я, кажется, ничего не понимаю…
- И никаких вопросов о ней?
- Наверное, она умерла, - сказал Калеб, и они снова замолкли. Это неимоверно раздражало, хотели они того или нет.
- Так и есть, но не это важно, - я достал документы и положил на столик. Она взяла их легким незаметным движением и просмотрела.
- Спасибо, очень хорошо.
- Что именно?
- Не смерть Мирей. То, что вы закрыли счета.
- А про нее вы ничего не скажете?
Они переглянулись.
- Мирей немного помогала нам.
- Помогала? Вам?! Вы знали, что она Шестая из Семи?!
Впервые на ее лице отразилось нечто вроде беспокойства. Он взглянул на нее, как в зеркало, и отразил то же самое.
- Она не сделала бы нам зла.
- Извините, до меня не доходит - то ли вы глупы, то ли просто беспечны. То ли врете. Вы впустили в дом Лучшую и доверяли ей - это вы хотите сказать? Чтобы я поверил?
Она склонила голову, и волосы крепким кофе потекли по плечам.
- Мы живы - какое вам еще нужно подтверждение? Тут все вопросы к Мирей.
- Конечно, когда она не в состоянии ответить.
- Вы знаете, что нашей вины в этом нет.
Я посмотрел на нее, чувствуя себя бессильным. Я держал палец на кнопке, но увы - это помогало только выжить. Для остального, похоже, понадобится время.
- Вы - Эми? - спросил я наконец о том, что беспокоило меня все эти дни.
- И да, и нет. - У нее был небольшой акцент, который я не мог распознать. - Меня зовут Джорджия. Второе имя. А как называть вас?
Глубоко в моей голове раздался вздох облегчения, - она не Эми, это - не знамение. Нет, не знамение…
- Уильям, - ответил я, хотя не собирался знакомиться на этом этапе, и то, как легко она манипулировала моими планами, снова раздразнило меня. - Макбет.
- Уил-л-лиам, - повторил Калеб, пропустив мимо ушей мою фамилию, и в следующую секунду я был поражен, потому что они произнесли в один голос:
- Как Уильям Блейк?
Блейк… Странно. Никто не связывал мое имя с Блейком, да еще в таком очевидном сочетании с фамилией. Только человек с чувством юмора или помешанный на театре мог дать мне имя великого писателя в сочетании с фамилией его бессмертного героя. Этим человеком была моя мама - актриса с выдающимся драматическим талантом и без памяти влюбленная в театр - пока так же безотчетно не влюбилась в героин. Иногда мне казалось, что она и замуж-то за отца вышла только из-за того, чтобы Эмерал Гвен Залински на афишах и в жизни стала Эмерал Макбет. Леди Макбет. Мама верила в знамения…
И поскольку в списке предполагаемых имен для первенца были Меркуцио, Горацио и Фердинанд, мне, можно сказать, еще повезло.
Пока я все это думал, Джорджия сидела в кресле, расправляя складки своего одеяния, а Калеб стал позади и положил руку на ее плечо. Она тут же дотронулась пальцами до его руки, и вместе они смотрелись как старый потемневший от времени дагерротип, изображающий патриархальную семейку Аддамс. Не хватало только старомодных костюмов и парочки детей в чепчиках.
- Что вы предлагаете, Уил-л-лиам? - спросил Калеб. - Мы хотели бы выслушать вас и продолжить спать. Джиа устала. И я, честно говоря, тоже.
Я хотел сказать, что их желания меня не интересуют, но сдержался. В конце концов, пока они совпадали с моими.
- Вы держите двери дома открытыми для меня. Вы не препятствуете мне ни в чем и не пытаетесь от меня избавиться. Потом я исчезаю и оставляю вас в покое. В противном случае мародеры разорят ваше милое гнездышко, а вас убьют. Поскольку Первый из 7 - мой лучший друг и очень мстительный человек, то в последнем можете не сомневаться.
- Никто не сомневается, Уильям. - Джорджия оперлась о руку Калеба и встала. - Можете даже остаться здесь - у нас достаточно места. Ты не возражаешь, Кейли?
- Нисколько, Джиа.
Это начинало походить на фарс, и я поспешно сказал:
- В этом нет необходимости.
- Тогда приятных снов.
Почти не совещались… просто сказали "да", и все, будто это обычное дело…
Они стояли рядом и ждали, пока я уйду, а я понятия не имел, что мне делать.
Можете остаться?.. Приятных снов?..
Что-то идет не так. Я не мог избавиться от этого чувства. Все идеально, просто… не этого я ждал.
Конец записи.
* * *
РАФФЛЕЗИЯ АРНОЛЬДИ
Ты не ангел, но видел я твой свет неземной.
ЗАПИСЬ 7. Я перебрался в квартиру, которую снял. Поскольку режим дня слегка изменился, то проснулся я где-то часа в два, и они были дома. Хотя я давно был в курсе, что долго они не гуляют и всегда укладываются в рамки комендантского часа.
Калеб и Джиа (про себя я тоже называю ее так, хотя вслух не рискую) сдерживали слово - не мешали, хотя и не помогали. Вернее… не совсем так. Я сам себе не помогал. Поверить не могу - так много ждал от этого, и так тяжело к этому иду… Ладно, будем считать, у меня период адаптации, и я пытаюсь свыкнуться с враждебной обстановкой, хотя она такой и не кажется. Все это время они были со мной до омерзения вежливы, постоянно огибали острые углы и не реагировали на провокации; сначала это меня настораживало, а сейчас уже и раздражало.
- Так что вы хотите узнать о нас, Уильям? - Это было первое слово, которое Джиа произнесла за целый час, когда раскладывала пасьянс из трех колод, а я от нечего делать следил за ее движениями, как загипнотизированный. Калеб сидел рядом с ней, как живая статуя, и за этот час даже не пошевелился. Я был на все сто уверен, что это шоу для меня, и тихо злился, не зная, как расшевелить царство мертвых.
- Стандартный набор, - наконец подал признаки жизни и он. - Мифы и легенды?
- Не обольщайтесь, - сказал я, - вы мне неинтересны. Я и так знаю больше, чем хотел бы. Меня занимает кое-что другое.
- Что именно?
Джиа смешала карты и теперь смотрела на меня своими чудными глазами, а я терялся в догадках, понимает ли она, какое впечатление производит.
Дурак я. Конечно, понимает. Оба они понимают.
- Почему вы выглядите так, будто сейчас взлетите на белых крыльях и запоете.
Может, формулировка и неточная, но полностью передающая мое отношение.
- Считаете, мы должны выглядеть иначе? - спросил Калеб. - Как монстры?
- Какая разница, что я считаю.
- Есть разница. - Внезапно Джиа наклонилась ко мне. - Скажите мне, Уильям, а кто сделал красивым вас?
Такого вопроса я не ждал и даже забыл, кто здесь, собственно, задает вопросы.
- Вы ведь не урод и знаете это.
- Я не… То есть - ничего подобного. Ничего особенного.
- Уильям, ничего - оно и есть ничего. Ничего хорошего, ничего плохого, среднестатистическая серость. Вас серостью при всем желании не назовешь, но я вижу одиночные признаки заражения.
- Чем?
- Тем же, чем заражены 99 процентов людей, - отозвался Калеб с соседнего кресла. - Беспричинным приуменьшением собственных достоинств. "Какое красивое платье!" - "Да ему уже сто лет!" или "Да я купила его на распродаже!", даже если оно вас разорило. И в то же время: "Вы прекрасно выглядите!" - "Спасибо!", когда обе стороны прекрасно знают, что это неправда. Согласитесь, что в этом есть нечто… неестественное.
Странно, что они еще говорят о неестественности.
- Может, для вас. Для нас это нормальное проявление внимания.
- Явная ложь не может быть нормальным проявлением внимания. Какой смысл в комплиментах, если вы не можете определить, искренни они или нет. Вот вы, к примеру, - Калеб потянулся за пультом и сделал музыку тише. - Когда Джиа сказала, что вы красивы, она лишь констатировала факт. Она не хотела сделать вам приятное. Если бы вы были уродом, она сказала бы об этом так же прямо - и безо всякого желания обидеть. А вы даже не в состоянии отличить комплимент от констатации. Я могу подтвердить ее слова просто потому, что опровергать их нет смысла - это факт. Вы согласны?
Я очень хотел возразить, но ничего не мог придумать.
- Допустим.
Джиа кивнула.
- Тогда вернемся к вашему вопросу. Вы видите в этой комнате нечто красивое? - Я не успел и рот открыть, как она добавила: - Не спешите, не зацикливайтесь на содержании. Ваши отрицательные эмоции не позволят оценить все правильно. Только на форме. Итак, что вы видите красивого здесь?
- Картина, - сказал я медленно, чувствуя себя идущим по минному полю. И когда у меня отобрали управление? - Зеркало… вернее, рама. Цветок - и ваза тоже, та, серебряная. И вы… вы оба.
- Уже лучше, - в голосе Джиа слышалась едва заметная нотка одобрения. - Вы признаете этот факт, как и мы его признаем.
- Но это другое. Эти предметы всегда такими были. А вы - были такими раньше? То есть, я хочу понять, дает ли превращение совершенство.
Калеб усмехнулся и откинулся в кресле.
- Представьте себе, Уильям, что ваше зрение стало в десятки… нет, в сотни раз лучше. Каким вы увидите мир?
- Откуда мне знать.
- Подключите фантазию. Вы видите те детали, что раньше были недоступны. Мир становится совсем другим: обычное кажется красивым, красивое - прекрасным. Прекрасное - божественным. Это другая вселенная, и в то же время та же самая.
- Я так не думаю, - сказал я наконец. - Видеть детали разве не значит видеть все самые мелкие недостатки?
- Чудесно, что вы так сразу это поняли. Но не учли, что мы с вами сами из разных вселенных, и ваше суперзрение, даже если оно не будет ни в чем уступать нашему, отличается от него именно восприятием увиденного. Мы видим одно и то же по-разному, и это естественно.
Они умело пасовали разговор друг другу, как титаны НБА, - закрой глаза, и покажется, что говоришь с одним. Из этих теоретических дебрей надо еще уметь вылезти, и желательно с честью. Ну, или как получится.
- Но я же воспринимаю вашу красоту.
- И свою, как выяснилось. А теперь ответьте, неужели вам это неприятно?
- Вы все перекрутили.
- Нет, подождите. - Джиа склонила голову к плечу, не отводя от меня глаз. - Разве не естественно желать видеть красоту очень долгое время? Тем более, что теперь она кажется во много раз совершеннее. Вы украшаете дома красивыми вещами, чтобы они были с вами до конца жизни, окружаете себя красивыми людьми, потому что они создают впечатление благополучия и комфорта. Ваша девушка, Уильям, она ведь красивая?
Я даже не ответил.
- Конечно, она красивая, - ответил за меня Калеб. - Как и все ваши друзья наверняка. И это был не специальный отбор, все произошло интуитивно, так что ответ на ваш вопрос вы знали с самого начала. Мы же выбираем лучшее для себя, как и вы, просто на более длительное время.
- А вам не кажется, что это несправедливо - забирать у нас то, чего и так немного?
Я, кажется, начинал уставать и злиться. Они переглянулись.
- Будьте реалистом, Уильям.
- Да уж, глупый вопрос. Вы ведь только и думаете о справедливости по отношению к нам…
А чего я ждал, собственно? Просто не думал услышать это так прямо.
- Поверьте, Уильям, - сказала Джиа, - в нас может бросить камень лишь тот, кто никогда не думал о личной выгоде в ущерб другому. Помните: разные вселенные, и в то же время одна и та же.
Черт бы их побрал, с ними не поспоришь.
- К тому же, - Калеб как-то странно улыбнулся, - это хорошая приманка.
- Приманка?
- Да. Приманка. Знаете, есть такой цветок - раффлезия Арнольди?
- Слышал. - Я поморщился. - Громадная смердящая дрянь.
- Это как для кого. А вот насекомым и мелким зверушкам очень нравится. Так нравится, что они отдают ей свою жизнь, и все это устроила безупречная, непогрешимая матушка-природа.
Мне стало тошно.
- Есть теория, что мы играем на вашей естественной тяге к совершенству и к смерти. Вы без ума от того, что видите, и умираете за это. Охотно умираете, надо сказать. Или же просто подпускаете достаточно близко… чтобы цветок безвозвратно поглотил вас. Такова цена прекрасного.
Мое терпение со звоном лопнуло. Я просто встал и ушел, подавляя в себе горячее желание позвонить Джейсону или собственноручно взорвать этот дом к чертям собачьим.
Спокойно, Уильям, это лишь начало. Когда скучно и нечем занять неограниченное время, всегда тянет пофилософствовать, а тут свободные уши. Но если они сами помогают тебе копать им могилу, то оно и к лучшему.
Конец записи.