- Как произошло убийство? - спросил Миллстоун.
- Он был застрелен и прибит к стене, - ответил Коллинз и замолчал, ожидая реакцию.
- И впрямь вышло ритуальненько, - наконец заключил Джон, выдохнув дым, - а в какой позе?
- В обычной. Как если бы он просто стоял. А под ним две красных розы.
- Это интересно. А куда пришёлся выстрел?
- Две пули в сердце.
- Значит, Мэдсон там?
- Да.
- Хорошо. Я берусь.
Миллстоун подскочил с дивана как резко расправленная пружина. В нём появилась та самая энергия, без которой он хандрил этим утром, и теперь он готов был действовать и жаждал этого, мысленно коря себя за то, что не поехал сразу, усомнившись в том, что Коллинз предлагает что-то действительно интересное.
Местом убийства был глухой переулок на окраине. Всё вокруг уже было оцеплено, и Миллстоуну пришлось оставить свою машину достаточно далеко от него, но зато появилась возможность поискать следы ещё на подходе к месту преступления. Полицейские сдерживали толпу зевак и журналистов. Последних Джон отличил не только по фотоаппаратам, но и по особо заинтересованному выражению лица и попыткам задавать какие-то вопросы. Один из них окликнул Коллинза и спросил, как звали жертву, но детектив не ответил, лишь бросив на журналиста короткий взгляд. Миллстоун радовался, что это не Флаенгтон и его здесь ещё не знают, но после этого случая, скорее всего, попытаются навести справки.
- Там много крови? - спросил Джон, заметив небольшой отпечаток на асфальте в переулке.
- Нет. Скорее всего, застрелили его в другом месте, а сюда вывезли для того, чтобы сделать это.
Как раз, когда Коллинз закончил фразу, они повернули за угол, и им открылось жуткое зрелище. Убитый был прибит к кирпичной стене огромными гвоздями, а голова его была закреплена колючей проволокой таким образом, что лицо смотрело вверх. На белоснежной рубашке, в которую он был одет, в области сердца были лишь две различимых красных точки. Дыр от пуль на ней не было, что давало основания предполагать, что её на него надели уже после смерти. Рядом с телом была сделана большая надпись "Ты следующий", значение которой пока оставалось неясным.
- Никто не слышал шума? - спросил Миллстоун, - Я думаю, чтобы забить такие гвозди в такую стену, нужно очень постараться.
- Мы сейчас опрашиваем тех, кто живёт поблизости, но пока ничего.
- Очень интересно. Кроме суеверий, я не вижу причин, по которым можно молчать. Ну или это.
Миллстоун остановился около надписи и стал пристально её разглядывать.
- Как думаете, Коллинз, что она значит?
- Сложно сказать.
- Понятно, что раз написано здесь, это значит, что тот, кому она адресована, тоже будет здесь, увидит её и должен будет что-то понять. Никто ещё не высказался?
- Нет.
- В пользу этого говорит ещё и то, что труп привезли именно сюда. Убили его явно не здесь, а сколько в Джейквиле таких переулков? Нет. Кто-то, кто нам нужен, должен быть неподалёку.
Джон огляделся, а потом поднял голову. В одном из ближайших домов было два окна, выходивших в этот переулок, и из них вполне можно было увидеть тело и надпись, сделанную достаточно крупно.
- Так. Образцы крови взяли? - спросил он.
- Да.
- Хоть надпись, скорее всего и сделана его кровью, в этом нужно убедиться. Ещё нужна графологическая экспертиза. Может быть, скажут что-то интересное о том, кто это написал.
- За этим, наверное, придётся обращаться в Флаенгтон, - сказал Коллинз, - сделаем, но это займёт время.
- Нестрашно. Нам пока есть, куда двигаться.
Миллстоун имел в виду опрос жильцов, чьи окна выходили в переулок. К счастью, этот дом имел всего три этажа. На первом располагалась мастерская по ремонту обуви, и окно это было давно заложено кирпичом, поэтому оставалось только две квартиры.
На втором этаже жила пожилая женщина. Она очень плохо слышала, и Миллстоуну приходилось говорить громко и по нескольку раз задавать каждый вопрос. Она жила одна, не слышала и не видела ничего подозрительного, за исключением, разумеется, тела, приколоченного гвоздями. Надпись по определению не могла быть адресована ей, поскольку в ней упоминался человек мужского рода, да и глупо было подозревать эту женщину в сотрудничестве с тайными обществами. Вряд ли она вообще знала об их существовании, поэтому Миллстоун и его коллеги поспешили откланяться.
- Скажите, - спросил Джон уже на пороге, - а кто живёт над вами?
- Ларри. Хороший молодой человек. Иногда помогал мне, если что-то было нужно.
- А кем он работает?
- Я точно не знаю, но, по-моему, он помогал кому-то чинить машины. Вы спросите у него самого. Обычно в это время он дома.
- Непременно, - сказал Миллстоун и распрощался с женщиной.
Он знал, что дверь на третьем этаже ему никто не откроет. Он попытался постучать несколько раз, но результата так и не было.
- Здесь нужно кого-то оставить. Вдруг, он просто на работе, а мы поднимем панику, - сказал Миллстоун.
- Хорошо, - кивнул Коллинз.
- Пока что он главный кандидат на роль нашего "следующего", и очень кстати приходится то, что его работа связана с машинами.
- Если он и есть тот, кто нужен им, то я бы на его месте был уже далеко отсюда, - сказал Коллинз.
- Самый очевидный ход. И от этого, мне кажется, самый неверный. Если бы они боялись его спугнуть, то не развесили бы труп под его окном. Скорее наоборот. Они хотели спровоцировать его на какие-то действия. Вот только на какие?
Они вышли на улицу и закурили.
- Нужно постараться узнать, кто он и чем занимался, - сказал Джон, - и не связано ли его прошлое с нашим любимым технологическим бюро.
- Сделаем, - кивнул Коллинз.
В этот момент из-за угла появился Мэдсон и подошёл к ним.
- А я вас повсюду ищу, - сказал он, доставая сигареты.
- Что-то интересное, - спросил Миллстоун?
- Да нет. Хотел сказать, что отправляюсь восвояси.
- Ничего не нашли? - спросил Коллинз.
- Нет. Обе пули прошли навылет и остались там, где его убили. А это было не здесь и не в ближайших подворотнях. Мы всё осмотрели. Сейчас прибьюсь к медикам и осмотрю раны. Но пока и так понятно, что стреляли не из пистолета, а из винтовки.
- А пули, случайно, не экспансивные? - спросил Миллстоун.
- Нет, - покачал головой Пол, - это было бы заметно сразу. Была бы не грудная клетка, а месиво.
- А как вы думаете, почему стреляли именно в сердце?
- Ну, - пожал плечами Мэдсон, - я тут согласен с мнением большинства о том, что это такой ритуал. В голову, конечно, очевиднее, но в этом есть что-то заурядное и бандитское. Думаю, эти люди хотели выделиться. И если прошлые убийства не их рук дела, то они очень хотели соответствовать стилю.
- А какое оружие было тогда?
- Небольшой карабин. Семь, шестьдесят два. И здесь, судя по всему, примерно то же.
- А сам карабин тогда нашли?
- Да. Он, наверное, ещё хранится? - Мэдсон посмотрел на Коллинза.
- Должен. Такая реликвия, - усмехнулся детектив.
- И по баллистике тогда всё сошлось?
- Ну, с последним телом точно, а до этого не было пуль, как сейчас.
- Тогда начнём с карабина и выяснения, кто здешний жилец и где он работает.
Их путь лежал в подвал полицейского управления Джейквиля. Сверившись по карточкам, Коллинз направился в нужное помещение. Внутри, щурясь под тусклым жёлтым светом единственной лампочки, Миллстоун стал вглядываться в надписи на стеллажах. Над каждой из них стоял ящик.
- Как сейчас помню, он стоял в углу. Я просто не запомнил, в каком именно подвале, - сказал Коллинз и уверенно устремился вперёд.
Но его уверенность быстро сменилась волнением, и даже не заглядывая в ящик, можно было понять, почему. Карабина внутри не было.
- И, судя по количеству пыли, он отсутствует давно, - сказал Миллстоун, и, не дотрагиваясь ни до чего осмотрелся, - им помогает кто-то из наших. Есть записи посещений?
- Там не указывается, кто куда ходил. Да и если это было очень давно, то не найдём.
- Понятно. Но вы всё же, будьте добры, проверьте на всякий случай.
- Хорошо.
- А нам нужны люди, знакомые с автомобильными делами в городе. У вас есть такие?
Миллстоун подумал о Сперри, но вслух говорить не стал, лишь переглянулся с Дугласом, у которого были похожие мысли.
- Да есть у меня один осведомитель. Правда, я его держу в тайне.
- Не бойтесь, мы не будем пытаться с ним контактировать без вашего ведома.
- Я не боюсь. Просто, чтобы вы знали.
- Знаем. Когда можно организовать встречу?
- Мне нужно позвонить, - он взглянул на часы.
- Хорошо. Мы пока возьмём материалы по прошлым делам и ознакомимся. Если что - стукните в кабинет мисс координатора.
- Да, - покивал Коллинз.
Времени было достаточно. Коллинз нашёл Джона, когда тот был ещё в архиве и сказал, что встреча состоится через два часа. Миллстоун сдул пыль с папки и направился в кабинет Шейлы.
- Джон Гервиц, - сказал он вслух, когда, расположившись на диване, раскрыл папку, - семь убийств. Я почему-то думал, что больше.
- Почему ты был так в этом уверен? - спросила Шейла, встав из-за своего стола и подойдя к нему.
Она села рядом и заглянула в папку.
- Ну, раз он работал на тайное общество, то там должны были быть задачи и посложнее.
- Для Джейквиля и семь убийств это много, - сказала Шейла.
- А ведь ты права, - задумался Миллстоун, - и произошли они в один период, а до и после него было большое затишье. И вот сейчас. Эти смерти лишь результат. Следствие действительно важных событий. Нет информации, что случилось в Джейквиле пять лет назад? И по возможности, что из этого наблюдается сейчас?
- Я постараюсь выяснить, - сказала Шейла.
- Не торопись, - успокоил Миллстоун, - я просто подумал, мало ли, ты что-то вспомнишь здесь и сейчас.
- Нет. Ничего такого нет.
- К сожалению, наше дельце напрямую связано с бюро, а ты знаешь, какие они там. Если то, что происходило тогда, происходило исключительно с ними, то даже в здешней полиции никто ничего может не знать.
Миллстоун перелистнул страницу, потом ещё одну. Он пробегал их глазами, но ничего, что имело бы существенное значение сейчас, не находил. Он остановился только на снимке первой жертвы. Картина была в целом идентична той, что он видел сегодня утром в переулке, разве что в тот раз убитый был распят в углу. В принципе, это не играло особой роли, как ему потом удалось убедиться. Все прочие признаки оставались теми же, за исключением, разве что, угроз. Тогда их не было. Возможно, жертвам совсем не обязательно было знать, за кем именно придут в следующий раз. А может быть, тех людей не нужно было подталкивать к определённым действиям?
Миллстоун уже подумал о том, что эта папка мало что даёт ему, как вдруг увидел, что последняя, седьмая жертва, как раз та, в теле которой нашли одну пулю, была распята иначе, чем остальные. Гвозди при этом использованы не были. Всё тело было обвито колючей проволокой, и привязано ею к металлическому забору.
- Да, - заключил Миллстоун, проглядывая информацию об убитых.
- Что там? - спросил Дуглас.
- В том-то и дело, что ничего. Упоминается только, что все убитые имели отношение к технологическому бюро. Только имена. Званий нет. Но что-то подсказывает мне, что последний, которого убили с особым пристрастием, самый старший. Хотя, я могу и ошибаться.
У Миллстоуна начинали складываться грубые очертания картины, но всё пока ещё было слишком туманно и неопределённо. Очень важным было то, кем окажется осведомитель Коллинза. Если им удастся найти нужного человека раньше, чем убийцы, то это дело ещё можно будет раскрыть. Если же нет, то, как ни печально, но отклика от бюро технологий можно будет ждать очень и очень долго, как будто они совсем не заинтересованы в раскрытии этого дела.
В коридоре послышались быстрые шаги. Судя по ним, кто-то очень хотел о чём-то поведать тем, кто находился в этом кабинете. Это был Коллинз. Он даже не переступил порог, а попросил Миллстоуна и Эгила пойти с ним.
- Что-то интересное нашли? - спросил Джон уже в коридоре.
- Да. Наш сторож отметил человека, который особенно интересовался той комнаткой. И что вы думаете? Он даже не догадался быть за тысячу километров отсюда, когда кто-то спохватится.
- Надеюсь, нам и вправду повезло.
Коллинз уже поспешил запугать обвиняемого и проводить в комнату для допросов. Так что, когда Миллстоун и Эгил вошли, перед ними предстал худощавый молодой человек лет двадцати пяти с обречённым выражением на лице.
- Я ведь тогда совсем молодой был, - сказал он, начиная свой рассказ по приказу Коллинза, - не знал что к чему. Тот человек сказал, что сам раньше работал в полиции, и что продажа оружия после закрытия дела - обычная практика.
- А спросить было не у кого? - гневно сказал Коллинз.
- Я побоялся. Он денег хороших предлагал, вот я и подумал, что этот карабин всё равно там заржавеет. Уже, наверное, год прошёл.
- Как выглядел тот человек?
- Да я как-то и не знаю, - развёл руками парень, - лет наверно за пятьдесят, ростом с меня или ниже. Да не помню я толком.
- А как ты вынес карабин?
- Подговорил друга, чтобы тот отвлёк сторожа. Но он, выходит, всё равно меня отметил.
- Да. И это хорошо.
- А меня теперь накажут?
- Ну, учитывая, что ты был последним, кто держал этот карабин в руках, все трупы, которые будут появляться в городе - автоматически твои, - пожав плечами, злорадно сказал Миллстоун.
Он очень испугался. В его глазах появилось что-то детское, как будто он сейчас заплачет и попросит его не наказывать, но в то же время был оттенок безысходности, потому что он понимал, что это уже не игры, и своей участи он не избежит.
- Вы же понимаете, что я никого не убивал, детектив Коллинз?
- А вдруг? Откуда мне знать, что ты не врёшь нам, что этот карабин не лежит у тебя дома под кроватью и ты не тот самый маньяк, которого мы ищем?
- Можете обыскать. Под моей кроватью ничего нет! - взмолился он.
- Ну разумеется, - усмехнулся Миллстоун, - конечно, ты нашёл более укромное место.
- Да нет же! - уже почти закричал задержанный.
- Не нервничай, ты и так себя уже выдал, - сказал Коллинз, взглянув на часы, - так что пиши признание. Ребята проследят.
Коллинз ловко взял в ящике одного из столов лист бумаги и положил перед пареньком.
- Но мне нечего писать!
- Как это нечего? - поднял брови Коллинз.
- Я никого не убивал!
- Ну раз никого не убивал, то два листа должны быть исписаны описанием того, кому ты продал карабин, - сказал Миллстоун, - и не говори, что не помнишь. У тебя куча времени. Если не получится, скоро его станет ещё больше. Но не уверен, что в тюремной камере дадут ручку и бумагу.
При этой фразе подозреваемый съёжился. На его лице изобразилась готовность написать, если понадобится, и пять листов информации, лишь бы остаться на свободе.
С этими словами Миллстоун, Эгил и Коллинз вышли из комнаты, оставив его наедине с собой.
- Сейчас вспомнит всё, уж я его знаю, - сказал Коллинз, - это, кстати, уже не первый косячок в его исполнении.
- И его оставили работать? - спросил Миллстоун.
- До этого он оружие не продавал. Так, по мелочи из-за глупости.
- Ладно, это сейчас неважно. Встречу не отменили?
- Нет. Как раз пора.
Они поехали на машине Коллинза, а потом, остановившись, ещё два квартала прошли пешком. Затем они свернули в тихий переулок, и два раза повернули, прежде чем увидеть того, с кем им предстояло говорить. Это был мужчина с почти лысой головой, невысокий, худой. По выражению его лица можно было подумать, что ему эта встреча нужна не в меньшей степени, чем Миллстоуну и его коллегам. Он был если не напуган, то как минимум чем-то всерьёз встревожен. Казалось, он был готов броситься на Коллинза с расспросами, но сдерживался.
- Мы ищем Ларри, - без предисловий и даже без приветствия сказал Коллинз, - это имя тебе о чём-то говорит?
- Да. Он работал на Уоллена, но сегодня не появился.
- Как нам его найти? - спросил Коллинз.
- Я не знаю. А это правда?
- Что?
- Что Гервиц ожил.
- Что? - рассмеялся Коллинз.
- Ничего весёлого. Он теперь не успокоится, пока не порешит ещё десяток. Это я тебе говорю.
- Ты так боишься, будто бы ты в списке.
- Тот, которого нашли сегодня с поднятой головой, тоже не был в списке. И Ларри.
- Откуда вам это известно? - вступил в разговор Миллстоун.
- Знаю. Тогда Гервиц сдался только потому, что сам захотел. Убил всех, кого хотел, и сдался.
- Зачем же, по-вашему, он пришёл снова? - недоверчиво спросил Джон.
- Тогда Шнайдер и его ищейки что-то нашли. Не знаю, что именно, но они за это поплатились. И не удивлюсь, если эта хрень всплыла сейчас.
- Мне не совсем понятно, о чём идёт речь, - сказал Джон.
- Думаете, я знаю? Я только помню, что Шнайдер и его дружки уезжали из города на грузовиках, а потом снова вернулись сюда втайне от своих начальников, за что их потом и выперли.
- А Гервицу они зачем понадобились? - спросил Коллинз.
- Это надо у него спросить.
- Надо было, - поправил его Миллстоун.
- Попомните мои слова. Он жив. Он вернулся, и теперь не уйдёт, пока снова не сделает всё, что хочет.
- Но ты так и не сказал, где нам найти Ларри.
- Я же говорил, что не знаю, - сказал он.
- Это было как-то неуверенно, так что не ври, - строго сказал Коллинз.
- Ну, в общем, есть у нас одна коморка потайная. Если он не свалил из города, значит, он там.
- Покажешь?
Осведомитель засомневался, но, немного помедлив, согласился. Он назвал им место, куда приехать и сказал, что доберётся сам.
Дорогой Миллстоун думал о том, что недооценил уровень осведомителя. Это не просто какой-то середнячок, посвящённый в дела города. Он вообще мог и не знать, кто такой Ларри, но он знает, и не только о нём. Хотя, скорее всего, это Коллинз представил его в таком свете, не называя положения, которое он занимал в здешнем сообществе. Могло выясниться, что далеко не все дела, которыми занимается он и его коллеги, законны, но детектив закрывает на это глаза в обмен на информацию.
Джону стало жутко ещё в подъезде. Появилось нехорошее предчувствие. Не горел свет, причём в одном месте он увидел намеренно разбитую лампочку. Когда они поднялись на один этаж выше, Джон увидел на стене крест, небрежно нарисованный кровью.
- Теперь мы точно опоздали, - сказал он.
- Быстро работает, - сказал Коллинз.
- И поэтому предположу, что не совсем по обряду, - сказал Миллстоун.
Их осведомителя в этот момент начало трясти. Ноги его задрожали, и Джон не был уверен даже в том, что он сможет подняться вверх на ещё один пролёт. Чтобы дать ему возможность отдышаться, Миллстоун принялся изучать крест. Он, без сомнения, был написан пальцем, но отпечатков видно не было. Убийца их затёр