Утро пришло вместе с густым туманом - уже на расстоянии нескольких метров было трудно что-либо разглядеть. Уровень воды снова повысился, над водой торчали лишь самые верхние ветви деревьев. На одной из веток спал воробей: услышав стук на плоту, он встрепенулся, но не улетел - просто сидел, испуганно косясь на Алексея.
- Что тут у нас? - поинтересовалась Ольга, выбираясь из каюты. - Туман?
- Да, - подтвердил Алексей..
Опустившись на колени у воды, Ольга начала умываться.
- Не стоит умываться этой водой, - остановил ее Алексей. - В ней уже полно всякой заразы, и дальше будет только хуже.
- И как тогда умываться? - поинтересовалась Ольга.
- Никак, - ответил Алексей. - Для нас это теперь непозволительная роскошь. Мы должны экономить воду, чтобы продержаться как можно дольше. Неизвестно, сколько нам придется плавать. И даже когда вода уйдет, найти чистый источник будет очень трудно.
- Воду можно кипятить, - предложила Ольга.
- Можно, - согласился Алексей. - Но у нас для этого не так много дров…
На завтрак Ольга приготовила пшеничную кашу. Сваренная на воде и без масла, она была не слишком вкусной, но выбирать не приходилось. На оставшиеся угли Ольга поставила чайник с забортной водой: подождав, пока вода закипит и немного остынет, она демонстративно умылась. Алексей невольно улыбнулся.
- Так можно убить микробов, - сказал он. - Но если в воде какие-то химикаты или радиация, кипячением их не уберешь.
Ольга хотела что-то сказать, но передумала и вылила остатки кипяченой воды за борт. Наверное, осознала, что Алексей прав.
Часа через два туман окончательно рассеяло взошедшее солнце. Небо было ясное: подняв голову, Алексей подумал о том, что если смотреть в небо, то возникает ощущение, что ничего не изменилось - небо такое же, как всегда. Но стоило опустить взгляд, и сразу открывались неприглядные реалии их нынешнего положения.
Вода все прибывала, течение усиливалось. В конце концов Алексей вынужден был отвязать плот от дерева. Подумав, он соорудил якорь, привязав на веревку три кирпича. Груз был небольшой, но кирпичи зацепились за что-то на дне, и плот остановился.
Час спустя они увидели сразу два трупа, их пронесло метрах в двадцати от плота. Потом проплыл еще один, за ним через четверть часа следующий. Сергея Ольга силой загнала в каюту - не хотела, чтобы он все это видел. Но не прошло и часа, как он снова выбрался на палубу.
- Там щенок, - сказал Сергей и указал рукой куда-то в сторону.
- Не вижу… - ответил Алексей и тут же расслышал отдаленное, приглушенное поскуливание. - Черт, точно. Как он его заметил?
Это действительно был щенок - мокрый и испуганный, он находился в паре сотен метров от них, распластавшись на какой-то доске.
Сергей молча взглянул на Алексея. Он ни о чем не просил - тем не менее Алексей понял его и без слов.
- Мы не сможем его достать, - сказал он. Потом, снова посмотрев в глаза малыша, сдался: - Ладно, попробуем…
Ветра не было, ставить парус не имело смысла. Нормальных весел плот не имел. Пытаясь придумать, как спасти щенка, Алексей вспомнил, что видел по телевизору, как плавают - а точнее, плавали гондольеры в Венеции. Вытянув якорь, он установил на корме рулевое весло и начал качать его из стороны в сторону. К радости Алексея, плот отозвался на его манипуляции, расстояние до щенка начало медленно сокращаться. Но прошло еще минут двадцать, прежде чем Ольга смогла дотянуться до щенка и втащить его на плот.
- Мокрый весь, - сказала она. - И перепуганный…
- Дай мне! - попросил Сергей.
- Подожди, - остановил ее Алексей. Вздохнув, зачерпнул из бочки кастрюлей немного воды. - Надо помыть его…
Через несколько минут вымытый и вытертый щенок уже сидел с Сергеем в каюте. От еды он отказался: какое-то время смотрел на все черными пуговками глаз, потом свернулся в клубок и заснул. Сергей прикрыл его углом одеяла.
- Что ж, ладно, - сказал Алексей и взглянул на Ольгу. - Хорошая собака еще никому не помешала.
К обеду стало совсем жарко. Течение усилилось, якорь уже не мог удержать плот - его тащило по дну. Иногда он за что-то цеплялся: тогда чувствовались сильные рывки, плот ощутимо мотало из стороны в сторону. Подумав, Алексей вообще вытащил якорь - пусть плот несет течением. Может быть, принесет к суше…
Продолжавшая подниматься вода скрыла из глаз последние кроны деревьев - вокруг теперь, куда ни глянь, расстилалась бескрайняя водная гладь. Если бы не мусор да трупы людей и животных, картина могла бы показаться вполне идиллической.
- Жарко… - сказала Ольга и вытерла со лба капли пота, - Как на юге…
Она была права. Алексей взглянул на солнце и только теперь обратил внимание на то, как высоко оно поднялось. Еще раз оценил его положение - солнце находилось почти в зените. Посмотрел на свою тень - она оказалась удивительно короткой.
- На какой широте находилась Москва? - спросил он у Ольги, - Где-то пятьдесят пять градусов, верно?
- Не знаю, - пожала плечами Ольга. - Может быть.
- Пятьдесят пять градусов, - повторил Алексей, - А теперь мы находимся примерно на широте Египта - если не южнее.
- Это плохо?
- Это просто факт. Плохо это или нет, я пока не знаю…
Плот за прошедшие сутки слегка осел, но не настолько, чтобы это представляло опасность. После обеда Алексей занялся мелким ремонтом - подправил топором рулевое весло, затем укрепил парой досок бочку с водой. Она просто стояла на плоту позади кормового рундука, Алексей опасался, что во время сильного волнения - если таковое будет - она может сдвинуться с места.
Прибивая одну из досок, он слегка поранил палец щепкой. Ничего серьезного, пустяковая царапина. Но когда чуть позже, проверяя глубину и силу течения, опустил и снова выбрал якорь, ощутил жжение в ранке. Секунду подумав, осторожно коснулся пальца языком. И ощутил соль…
- Вот черт… - пробормотал он, - Морская вода…
Появление морской воды свидетельствовало о сильном прогибе земной коры. Хорошо, если она снова поднимется. А если нет? Тогда можно будет плавать на плоту целую вечность…
Ближе к вечеру они впервые заметили живых людей. Их было трое, они находились в стоящей на якоре моторной лодке. Алексей не знал, кто эти люди, большого желания встречаться с ними у него не было. Люди в лодке, очевидно, разделяли его чувства, поэтому тоже не сделали попытки приблизиться. Плот проплыл от лодки примерно на расстоянии километра: пару часов спустя лодка была уже крохотной точкой на горизонте, потом и она скрылась из глаз.
Щенка назвали Тимкой. Имя выбрал Сергей, возражений не было. Вечером он с удовольствием поел вареной вермишели, больше похожей на клейстер, потом улегся на матрасе, блаженно жмуря глаза. Если утром это был жалкий мокрый комок шерсти, то теперь, обсохнув и поев, Тимка превратился в весьма симпатичного лопоухого щенка.
На ночь Алексей решил поставить плот на якорь, но сделать это оказалось не так просто - массы трех кирпичей не хватало, чтобы удержать плот, скорость течения заметно возросла. Несколько безуспешных попыток закончились тем, что кирпичи все-таки за что-то зацепились, якорный шнур резко натянулся. Плот дернулся, накренился, его начало заливать водой. Осознав, что положение становится критическим и плот может просто уйти под воду, Алексей схватил топор и перерубил натянутый струной шнур. Плот тут же выровнялся, вода быстро скатилась с палубы.
- Что-то случилось? - Из каюты выглянула обеспокоенная Ольга.
- Попытался встать на якорь… - ответил Алексей, - Даже не думал, что течение такое сильное…
Отпускать плот на ночь в свободное плавание было опасно, поэтому Алексей решил подежурить. Но Ольга с этим не согласилась.
- Ты дежурь до трех часов ночи, - решила она, - Потом разбудишь меня, и дальше до утра подежурю я.
- Хорошо, - согласился Алексей, не желая с ней спорить, - Договорились…
Стемнело быстро. Небо было удивительно чистым - Алексей смотрел на звезды и понимал, что небо изменилось. Плеяды теперь висели у самого севера. Полярной звезды не было видно совсем, на юге появились совершенно незнакомые Алексею созвездия.
Около двух часов ночи он заметил впереди слабый свет, постепенно превратившийся в целую россыпь огней. Там явно горели костры: стоя на носу плота, Алексей всматривался в огни и пытался понять, кто эти люди.
Плот несло течением, расстояние до огней все уменьшалось. Теперь Алексей понимал, что перед ним большой холм, на котором люди смогли укрыться от наводнения.
Вскоре стало ясно, что плот проносит мимо, метрах в двухстах от ближайшего костра. Алексей не шевелился, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Вот плот поравнялся с костром, Алексей разглядел в свете его колеблющегося пламени сплошную массу человеческих тел. Люди вповалку спали друг на друге, места было очень мало. Несколько человек сидели у костра, на коленях у одного из них лежало ружье.
Костры начали удаляться. Алексей смотрел на них и понимал, что поступил правильно. Сейчас лучше держаться подальше от людей. Оголодавшие и обезумевшие, они способны на что угодно.
Ольгу он так и не разбудил. Около пяти часов утра, когда уже начало светать, она проснулась сама.
- Почему не разбудил меня? - не без возмущения спросила девушка.
- Забыл, - солгал Алексей. - Просто задумался. Я ночью людей видел…
Он рассказал ей про огни на холме, объяснил, что решил проплыть мимо.
- Наверное, ты прав, - согласилась она. - На плоту сейчас безопаснее. Не представляю, что бы мы делали без него. Спасибо тебе…
- Забудь, - отмахнулся Алексей, - Ладно, дежурь, я пойду посплю. Если что увидишь, сразу буди меня.
- Хорошо, - кивнула Ольга.
Зайдя в каюту, Алексей улегся, закрыл глаза. Вздохнул - все будет хорошо…
Ему казалось, что он лишь на мгновение закрыл глаза, когда ощутил, что его трясут за руку:
- Алеша!
Приоткрыв глаза, он сонно взглянул на Ольгу:
- Что там?
- Город!
Сказанное ею не сразу дошло до его сознания. Осознав наконец, о чем она говорит, он торопливо подскочил и вслед за девушкой выбрался из каюты.
Это действительно был город. Большинство зданий были затоплены, из воды выступали лишь многоэтажные дома да трубы какого-то предприятия. Плот несло прямо к нему, до города оставалось не больше нескольких километров.
- Что будем делать? - спросила Ольга, - Пристанем?
Алексей занервничал. Да, город. Но что их ждет в этих возвышающихся над водой каменных коробках? Там нет ничего - ни воды, ни еды. Только люди, и неизвестно, как они отнесутся к чужакам. Может, пригласят к себе. А может, будут драться между собой за право завладеть плотом. Потому что плот сейчас - это спасение.
Алексей огляделся, оценил силу и направление ветра. Он был слабым, но вполне мог помочь им избежать встречи с городом.
- Ставим парус! - решил он.
Опыта плавания под парусами у него не было никакого. Тем не менее двадцать минут спустя плот уже довольно уверенно двигался чуть под углом к ветру, обходя город слева. Стоя на корме, Алексей сжимал в руке рулевое весло и чувствовал гордость. Как бы то ни было, но они пока живы. И в этом есть и его заслуга…
Три часа спустя город растаял в туманной дымке, Алексей слегка изменил курс - теперь они двигались строго по ветру. Попытался хотя бы примерно понять, где они могут находиться, что за город они миновали. Владимир? Может быть. Но может и не быть… После всех этих пертурбаций трудно даже понять, где юг и север, не говоря уже о том, чтобы определить, куда и с какой скоростью их несет. Вроде бы на юг - если судить по солнцу и по течению. Но куда на самом деле…
Чтобы Тимка мог сам выходить из каюты, Алексей соорудил для него специальную дверцу. Щенок быстро понял, что это такое, и теперь то и дело бегал из каюты на палубу и обратно.
Около полудня впереди появилось что-то блестящее. Блеск был красивым, золотым.
- Это церковь! - уверенно определила Ольга - и оказалась права.
Из воды торчала лишь маковка с золотым крестом. На кресте что-то темнело - лишь когда плот подплыл достаточно близко, стало ясно, что это человек.
- Там человек, - нахмурившись, произнес Алексей, - Что будем делать?
- Мы должны подплыть. Нельзя его здесь бросать.
Ольга была права. Алексею очень не хотелось плыть к кресту - тем не менее он послушно повернул рулевое весло.
Плот, увлекаемый ветром и течением, плыл довольно быстро - не прошло и пяти минут, как маковка церкви с крестом и вцепившимся в него человеком была уже совсем близко.
- О боже… - прошептала Ольга и схватила Алексея за руку.
Алексей ничего не сказал - было уже ясно, что человек на кресте мертв. Это был паренек лет восемнадцати: он сидел, привязавшись к кресту веревкой, его откинутая голова зияла пустыми, выклеванными птицами глазницами. Рядом, на перекладине креста, сидела ворона.
- Кыш! - попыталась прогнать ее Ольга. - Пошла вон!
Звонко залаял выскочивший из каюты Тимка. Ворона лишь слегка встрепенулась - очевидно, хорошо понимала, что находится в полной безопасности.
- Почему все это случилось, Алеша? Почему? - Ольга отвернулась от креста с мертвецом, уткнулась Алексею в грудь и заплакала.
- Не плачь… - Алексей осторожно обнял ее. - Не надо. Сергей услышит. Все будет хорошо…
- Прости… - Всхлипнув, Ольга вытерла слезы, снова взглянула на крест. - Он ведь сидел здесь, пока не умер. И никто ему не помог…
Алексей ничего не ответил. Просто не знал, что можно сказать…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Из своих тридцати семи лет одиннадцать Павел Щербаков, он же Паша Щербатый, провел за решеткой. Именно поэтому очередная ходка не стала для него неожиданностью - знал, что рано или поздно это случится. Знал он и то, что на этот раз попал на нары исключительно по собственной глупости - не убил всех, кого надо было убить. Теперь за свои ошибки приходилось расплачиваться.
На этот раз ему грозило до двенадцати лет тюрьмы. Улики были неопровержимыми, помощи ждать было неоткуда. Именно тут на помощь Паше и пришло Провидение - после сильнейшего подземного толчка, разрушившего многие московские здания, подследственных решили развезти по более безопасным местам.
О том, куда именно их везут, им никто не сказал. Рано утром Пашу и еще несколько сотен человек отправили на вокзал, при этом перевозили не в привычных автозаках, а в армейских грузовиках. Еще во время погрузки им объявили, что ситуация чрезвычайная, поэтому охрана будет стрелять без предупреждения. Пенять, если что, придется только на себя.
В каждый из грузовиков усадили человек по тридцать, у задних бортов расположились по два конвоира. Паша обратил внимание на то, что переводчики огня на их автоматах стоят в положении автоматической стрельбы. Раз автомат не на предохранителе, значит, и затвор наверняка передернут - чтобы дать очередь, конвоиру достаточно нажать на курок. Ствол одного из автоматов смотрел Паше в живот, это вызывало довольно неприятные ощущения.
- Начальник, ты ствол-то отведи, - попросил Паша, - А то тряхнет на кочке, и поминай как звали.
- Разговоры! - повысил голос конвоир, ствол его автомата слегка приподнялся - теперь он смотрел Паше прямо в грудь.
Паша лишь усмехнулся. Ничего, и на его улице будет праздник.
Грузовиков было девять или десять - точно Паша сосчитать не успел. Тем не менее происходящим он был доволен, все эти перемены его радовали. Два конвоира, даже со взведенными автоматами - сущий вздор. А значит, у него появился реальный шанс обрести свободу.
Увы, организаторы перевозки оказались умнее, чем он предполагал, - как только их грузовик выехал за ворота следственного изолятора, за ним тут же пристроился УАЗ с вооруженными конвоирами. На одном из поворотов Паше удалось разглядеть, что такие же уазики следуют за каждым грузовиком. Только дернись, и тебя изрешетят пулями. Значит, придется ждать более подходящего момента.
Их привезли на Казанский вокзал, здесь Пашу ждал новый сюрприз - увидев поезд, он понял, что повезут их в самых обычных грузовых вагонах - теплушках. А значит, шансы на побег резко возрастают.
В вагоны их загружали, как скот, под крики конвоиров и лай рвущихся с поводков овчарок. Ни о какой еде, воде, туалете не стоило и заикаться. Перед тем как закрыть дверь вагона, начальник караула предупредил:
- И не вздумайте бежать - не получится. В конце состава платформа с конвоем. Спрыгнувших никто ловить не будет - просто расстреляем - и все. Закрывай!
Повинуясь его команде, один из конвоиров закрыл дверь, лязгнул засов.
- Да это он гонит насчет платформы! - осклабился Леша Чилим, высокий чернявый парень с двумя золотыми фиксами, - На понт берет!
- Есть там платформа, - степенно возразил Коля Бурят, крепкий смуглый мужчина лет сорока. - Наш вагон почти в конце. Спрыгнешь - и сразу будешь у них на виду.
- А если дыру в полу? - спросил Костя, невысокий полноватый парень лет двадцати. Он угодил в следственный изолятор за угон автомобиля: попался впервые, поэтому в тюремных делах был новичком.
- Тебя просто об рельсы расшибет, - пояснил Паша, - Как минимум покалечит.
- Так мы на остановке, - не согласился Костя.
- Такие поезда где попало не останавливаются. На остановках тут же все проверяется. Нас будут охранять еще строже.
- Выбрать момент, когда поезд еще не остановился, но скорость уже сбросил, - не сдавался Костя.
- Тебя все равно конвой замочит… - зевнул Паша, - И хватит об этом…
В следственном изоляторе он, Чилим, Костя и Бурят спали рядом, поэтому и здесь держались вместе.
- Набили как сельдей в бочку, - зло заметил Чилим, устраиваясь у стены, - Ни пожрать, ни поспать. Не говоря уже об остальном…
Было слышно, как загудел тепловоз, несколько секунд спустя вагон дернуло.
- Поехали… - удовлетворенно пробормотал Паша.
Первый час ехали на удивление быстро. Судя по солнцу, двигались на юг. В конце вагона слышался стук - несколько заключенных пытались проломить дыру в потолке. Возможно, в этом был смысл - оценив их усилия, Паша подумал о том, что, если перебраться по крыше в начало состава, можно попытаться захватить тепловоз. А там отцепить состав - и только Их и видели. Добраться до тепловоза будет не так сложно, благо контактная сеть после землетрясения осталась без напряжения - иначе бы их тащил электровоз…
Паша как раз размышлял о том, охраняется ли тепловоз, когда заключенным удалось-таки проломить потолок, послышались радостные возгласы. Еще около четверти часа ушло на расширение дыры, затем первый из беглецов, забравшись на плечи друзей, высунулся в дыру.
Мгновение спустя послышался короткий треск автоматной очереди. Ноги беглеца обмякли, он рухнул на пол. Его голова и грудь были продырявлены пулями.
- …Твою мать! - выдохнул кто-то, отшатнувшись от проделанной дыры, - Они что, и на крышах сидят?!
Желания выяснить это ни у кого не возникло. Новых выстрелов не было: мертвеца оттащили к стене, обитатели вагона вполголоса обсуждали случившееся, поглядывая на дырку в потолке.
- Видал? - Чилим взглянул на Костю. - А ты говоришь - сбежать…
Костя не ответил. Он был бледен, произошедшая на его глазах смерть потрясла его.
- Ничего, Костя, - хлопнул его по плечу Паша. - Выберемся.